Новый номер!
УДК 070.1 + 159.923
Кравченко Владимир Иосифович – Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения, кафедра истории и философии, профессор, доктор философских наук, доцент, Санкт-Петербург, Россия.
Email: harisma52@mail.ru
SPIN: 9445-0215
Пазовский Аркадий Маратович – Новосибирский государственный педагогический университет, кафедра журналистики, доцент, кандидат социологических наук, Новосибирск, Россия.
Email: arkpaza@gmail.com
SPIN: 8735-1671
Бобровников Виктор Евгеньевич – Новосибирский государственный педагогический университет, кафедра журналистики, магистрант по программе «Медиаобразование».
Email: bobrtvk@mail.ru
Авторское резюме
Состояние вопроса. В условиях стремительного развития информационного общества система массмедиа, журналистика как социальный институт, в частности, оказалась в состоянии аномии. Обусловлено это, с одной стороны, темпами модернизации и апгрейда технических средств производства и распространения информации, неуклонно опережающими изменения профессиональных и образовательных стандартов в сфере массовых коммуникаций. С другой стороны, возможности и доступность массмедиа в Интернете определили новую социальную реальность, иную по сравнению с прежними – 15–20-летней давности – специфику ценностных ориентаций и потребностей на всех уровнях общественных отношений, а также деградацию и распад сложившихся к этому времени морально-этических и правовых норм в сфере массмедиа.
Результаты. Развивающийся процесс бифуркации в данной сфере характеризуется возрастающими потоками фейков и дезинформации, искажающими реальное положение дел и формирующими ошибочные и искаженные представления о реальности в общественном сознании. И это находит отражение в таких понятиях, как «общество постправды», «фейковая цивилизация», «фейковое сознание». Эти понятия все больше и больше становятся мемами, отражающими мнения уже не только исследователей, но и массовых аудиторий, которые воспринимают массмедиа как распространителей развлекательного, сенсационного и рекламного контентов, формирующих нарастание финансовых потоков, с одной стороны, и пропагандистских контентов, олицетворяющих ценности, потребности и интенции власть предержащих – с другой. В сфере массмедиа коммуникаций происходит нарастание негативных процессов, хаотичное масштабное распространение непроверенной, недостоверной как коммерческой, так и общественно-политической, социальной информации.
Область применения результатов. Совершенствование методов верификации достоверности общественно значимой информации, предназначенной для подготовки публикаций в массмедиа с целью развития системы информационной безопасности общества. Развитие процессов хабитуализации и институциализации морально-этических норм в допустимых границах использования методов получения общественно значимой информации. Повышение ответственности субъектов, осуществляющих получение и подготовку информации в условиях сложившейся медийной парадигмы.
Методы исследования. В работе с позиций социально-психологического и медиапсихологического подходов рассматривается проблема трансформационного кризиса современной сферы массмедиа, обусловленного производством потоков постправды в характерных ее проявлениях – распространении манипулятивной, фейковой информации, откровенно лживой дезинформации как способов управления общественным мнением и формирования массового сознания.
Выводы. В качестве одного из возможных вариантов преодоления упадка отечественной массмедиа сферы может быть предложено внедрение комплексной системы информационной безопасности СМИ. Она формируется на основе как известных, апробированных методов аргументации достоверности информации и технологии проверки фактической точности сообщений – фактчекинга, с одной стороны, так и новых, еще не освоенных в качественных массмедиа техник оперативного распознавания ложной информации на этапе полевой работы журналиста.
Ключевые слова: аномия; информационная безопасность СМИ; качественная журналистика; медиаобразование; журналистика постправды; профайлинг; фактчекинг; фейк.
Profiling as an Element of the Media Information Security System and a Tool for Journalists Media Education
Kravchenko Vladimir Iosifovich – Saint Petersburg State University of Aerospace Instrumentation, Department of History and Philosophy, Professor, Doctor of Philosophy, Associate Professor, Saint Petersburg, Russia.
Email: harisma52@mail.ru
Pazovsky Arkady Maratovich – Novosibirsk State Pedagogical University, Department of Journalism, Associate Professor, PhD (Sociology), Novosibirsk, Russia.
Email: arkpaza@gmail.com
Bobrovnikov Viktor Evgenievich – Novosibirsk State Pedagogical University, Department of Journalism, Master’s student in the program “Media Education”.
Email: bobrtvk@mail.ru
Abstract
Background: In the context of the rapid development of information society, the mass media system, journalism as a social institution in particular, found itself in a state of anomie. On the one hand, this is due to the pace of modernization and upgrade of technical means of production and dissemination of information, steadily outpacing changes in professional and educational standards in the field of mass communications. On the other hand, the capabilities and accessibility of mass media on the Internet have determined a new social reality, a different specificity of value orientations and needs at all levels of social relations compared to the previous ones existed some 15-20 years ago, as well as the degradation and disintegration of moral, ethical and legal norms in the field of mass media that had developed by that time.
Results: The developing process of bifurcation in this sphere is characterized by increasing flows of fakes and disinformation, distorting the real state of affairs and forming erroneous and distorted ideas about reality in the public consciousness. This is reflected in such concepts as “post-truth society”, “fake civilization”, “fake consciousness”. These concepts are increasingly becoming memes that reflect the opinions of researchers and mass audiences who perceive the mass media as distributors of entertainment, sensational and advertising content that generates an increase in financial flows, on the one hand, and propaganda content that embodies the values, needs and intentions of authorities, on the other. In the sphere of mass media communications, there is an increase in negative processes, a chaotic large-scale distribution of unverified, unreliable commercial, political and social information.
Implications: Improving the methods of verifying the reliability of socially significant information intended for publications in the mass media in order to develop a system of information security of society. Development of the processes of habitualization and institutionalization of moral and ethical standards within the permissible limits of the use of methods for obtaining socially significant information. Increasing the responsibility of subjects receiving and preparing information in the context of the existing media paradigm.
Research methods: The paper examines the problem of the transformational crisis of the modern mass media sphere from the standpoint of socio-psychological and media psychological approaches, caused by the production of post-truth flows in its characteristic manifestations, i.e. the dissemination of manipulative, fake information, outright false disinformation as ways of managing public opinion and forming mass consciousness.
Conclusion: The introduction of a comprehensive system of information security for the media as one of the possible options for overcoming the decline of the domestic mass media sphere is considered. It is formed on the basis of both well-known, proven methods of arguing the information reliability and the technology of checking the factual accuracy of messages (fact-checking), and new techniques for promptly recognizing false information at the stage of a field reporter work that have not yet been mastered in high-quality mass media.
Keywords: anomie; media information security; high-quality journalism; media education; post-truth journalism; profiling; fact-checking; fake.
1. Состояние вопроса: фейковая журналистика – социально-психологический нарратив
Всепроникающая цифровизация общества обусловила процессы кардинальных изменений в современных массмедиа, получивших название post-truth[1] (в переводе на русский язык – «постправда») [1, с. 10], что уже само по себе определяет трансформацию журналистики как особой формы профессиональной творческой деятельности. Аналитики и от науки, и от самой журналистики называют большое количество социальных, политических, технологических, психологических, социокультурных (в том числе и цивилизационных) факторов, которые в настоящее время влияют на состояние медиасферы в целом и журналистики, как ее социокультурной, субинституциональной составляющей, в частности. В рамках данной парадигмы можно обозначить ряд мнений как отечественных, так и зарубежных исследователей.
Представители зарубежной медианауки, в частности, медиапсихологии, считают, что сами СМИ, а также их использование будут всецело сориентированы на развлечения. P. Vorderer увязывает тенденцию к углублению развлекательности СМИ с такими понятиями, как «уход от реальности», «установки» и «возбуждение». Он считает, что восприятие сообщений СМИ развлекательного характера часто служит уходом от реальности, позволяет пользователю переживать альтернативные формы реальности в ограниченный промежуток времени [2, с. 243]. Рассматривая влияние СМИ на эмоции, чувства, интер- и интраличностные, в том числе и парасоциальные отношения – страх, радость, эмпатию, юмор, сексуальное возбуждения, управление настроением и т. д., S. G. Mestrovic полагает, что использование массовых коммуникаций, ориентированное на развлечение, приводит к «макдональдизации эмоций» [3, с. 98]. То есть массмедиа, стимулируя эмоции читателей, зрителей, слушателей, посетителей интернет-ресурсов, по мнению А. В. Щекотурова, навязывают серийность контента и стандартизацию элементов интерфейса, что, в свою очередь, рассматривается как стремление приучить пользователя к шаблонам самопрезентации, внушить ему иллюзию ее оригинальности в контексте итеративности, то есть многократного повторения однообразных практик в виртуальной среде повседневности [4, с. 164].
Из анализа и обзора многочисленных медиапсихологических, и не только, тем, гипотез и концепций, рассматривающих состояние и дальнейшую судьбу массмедиа, П. Винтерхофф-Шпурх приходит к выводу, что ориентация на развлечение – это и есть самое вероятное для современных СМИ направление развития. Он полагает, что даже те программы, которые раньше никак не были связаны с развлечением – новостные, информационные, политические дебаты, образовательные передачи – станут развлекательными, потому что развлечение становится не просто популярным, но коммерчески выгодным [5, с. 234].
На наш взгляд, противоречие развлекательности не в популярности, не в коммерческой выгоде, которую можно с их помощью извлекать. Сама по себе развлекательная составляющая СМИ не противоречит основным функциям базового сегмента медиасферы, который исторически складывался как журналистика факта. С точки зрения теории бихевиоризма развлекательную составляющую в массмедиа можно рассматривать в качестве стимула, инструмента создания популярности. Возникает вопрос: можно ли этот инструмент использовать для того, чтобы стимулировать интерес аудитории к восприятию не фейковой, а правдивой информации, интерес к поиску истины, а не манипуляции сенсациями, искажающими реальную действительность?
Можно, если развлекательная функция не подавляет главное, сущностное предназначение журналистики как социального института – нести своим аудиториям правдивую весть, с одной стороны, формируя информационную повестку, отражающую не однобокую, а многогранную всестороннюю картину мира – с другой. Если же развлекательность как коммерческий стимул подавляет функцию информирования, то журналистика утрачивает свое фундаментальное предназначение, а, стало быть, и статус воплощаемого ею по определению социального института. При этом было бы некорректно, считают многие исследователи, сводить понятия «удовольствие», «развлечение» в категорию «обмана», ибо ни причиной, ни следствием, ни обязательным условием удовольствия и развлечения обман не является. С социально-психологической точки зрения, с позиций медиапсихологии опасность кроется в том, что субъекты, зацикленные на потреблении удовольствий от развлечений, потенциально могут стать объектами воздействия и жертвами «темной триады» – обмана, провокаций, манипуляций в силу своего повышенного или, наоборот, пониженного психоэмоционального состояния, когда у потребителя креативного продукта заторможены рефлексивные процессы и критическое мышление. Это подтверждает и статистика роста интернет-мошенничества и его жертв.
Так, по данным российского независимого аналитического агентства Tadviser.ru со ссылкой на статистику МВД России: в 2022 г. в нашей стране было зарегистрировано около 510 тыс. киберпреступлений, их количество с 2014 г. увеличилось в 50 раз. В 2023 г. количество преступлений с использованием IT выросло еще на 30 %, а ущерб от них превысил 156 млрд рублей. В 2024 г. зафиксировано уже более 765 тысяч подобных преступлений. Ущерб, нанесенный доверчивым жертвам, составил 168 млрд рублей [6].
В конъюнктуре неразвитых рыночных отношений, когда факт-контроль практически отсутствует, а профессиональные этические нормы обусловлены и размыты исключительно материальными и финансовыми стимулами, новая «журналистика постправды» создает благодатные условия для вбросов темной триады. В то время как журналистика правды оказалась сегодня в состоянии аномии, социальной бифуркации, когда старые нормы и принципы уже не работают, а новых еще нет. В этих условиях происходит разложение социальных институтов, складывавшихся в профессии с конца 80-х годов прошлого века.
Сегодня в том или ином виде это фиксируют многие аналитики. Например, О. Р. Самарцев не без оснований считает, что манипулятивный фактор в настоящее время влияет на журналистику масштабно и деструктивно. Новые медиа формируют виртуальную среду, в которой информация – это не только и уже не столько «достоверные сведения о произошедшем», а любые сведения, вплоть до дезинформации, «фейка» или «смоделированной реальности». Репутационная журналистика печатной эпохи в этой среде заранее проигрывает новым медиа и растворяется в разнородной контентной массе, теряет исключительное право на обеспечение общества информацией [7, с. 8].
Сам собой напрашивается вопрос: можно ли социальных субъектов, обозначенных здесь понятием «новые медиа», причислять к журналистике как социальному институту, который сформировался и работает в рамках действующего законодательства, буквально выстраданной с конца 80-х годов прошлого столетия, но попираемой и игнорируемой в настоящее время «новыми медиа» модели профессиональной этики, и наработанных (тоже в серьезных, а подчас и трагических перипетиях) принципов взаимодействия с властью, с источниками информации, с аудиториями, с коллегами?
По мнению С. Н. Ильченко, персональный произвол журналистов применительно к информации привел не только к репутационном кризису в отношениях общества и медиа, но и вынудил последних активно задействовать принципы обращения с информацией, которые получили справедливое определение «фейковой журналистики», или «журналистики неправды». Фейк, по его суждению, имеет прямое отношение к такому глобальному явлению, как шоу-цивилизация, имитирующая действительность путем создания виртуальной реальности в электронных СМИ [1, с. 30–31].
Если бы эта виртуальная реальность оставалась вещью-в-себе, предметом персонального выбора, сделанного человеком на рынке развлечений и удовольствий, то об аспектах такого явления мы и рассуждали бы совсем в иной плоскости. Однако виртуальная реальность успешно мимикрирует сегодня под реальную действительность, и «охотники» за сенсациями, а вернее изобретатели сенсаций (не способные в скоростном режиме интернет-конкуренции обеспечить поток поступления и оперативную идентификацию на достоверность впечатляющей и эпатажной информации) ловят рыбку в мутной воде. Общественное мнение формируется на базе ложных данных, слухов и домыслов [8, с. 151].
Основатель креативной редакции «Рыба» Алексей Рожков отмечает, что адекватные маркетологи понимают, что постоянная польза – бред. Люди в интернете отдыхают, а проблемы, о которых все пишут в медиа, актуальны для них два раза в год. По этой причине компании снижают градус серьезности, добавляют больше развлекательного контента, не боятся шутить, делать смешные курсы и спецпроекты. Вернется ли тренд на повальную пользу? Скорее, трансформируется, – считает медиаменеджер [9].
Однако практический вред, который наносит подобная «журналистика» обществу, сегодня вызывает тревогу и у социологов, и у психологов, и у педагогов. Их мнение кардинально отличается от подходов «адекватных маркетологов» к организации информационного контента. Провокационную роль, что случалось не раз во время чрезвычайных ситуаций, «фейковая журналистика» играет, распространяя слухи, нагнетая обстановку, обвиняя невиновных, усиливая страхи от ожидания неприятностей, трагедии, неизбежности. Практикующий экстремальный психолог Л. В. Трубицына делится своими наблюдениями за работой журналистов в условиях ЧС: «Очень редко просматривается цель – помочь людям пережить травму, справиться с ситуацией, чаще мы видим желание потрясти, удивить, напугать и т. д. Быть может, сегодня, когда СМИ стали частью жизни практически всех людей, вопрос о целях каждой конкретной работы журналиста уже нельзя просто игнорировать» [10].
Выступая на заседании Научного совета ВЦИОМ в декабре 2022 г., обсуждавшем тему «Российская арена информвойны: новые тренды в медиасфере», президент Ассоциации специалистов по информационным операциям, руководитель антифейкового проекта «Вбросам.нет», профессор МГУ А. В. Мануйло отметил, что есть определенные проблемы переизбытка информации, из которых каждая претендует на какой-то инсайт и эксклюзивность. И действительно, бывает невозможно понять, где инсайт более весомый, а где не весомый. И есть дефицит информации правдивой. Поэтому запрос на правду стоит во всех опросах на одном из первых мест, отражает тот самый дефицит [11].
Таким образом, конкурентная борьба двух журналистик – «журналистики правды» и «журналистики постправды», или «фейковой журналистики», за свои приоритеты в медийном пространстве, за влияние на массовые аудитории создала явную проблему «фейкизации» современной системы СМИ. И нельзя не согласиться с профессором Ильченко в том, что требованием времени является выработка теоретического и практического инструментария для создания альтернативы действующим элементам фейковой журналистики [1, с. 63].
2. Системе СМИ нужна информационная безопасность
И в медийном, и в научном дискурсах в последние годы все больше и больше обостряются дискуссии вокруг образа и содержания журналистики правды и ее дезорганизации с внедрением «новых медиа». В понятие образа в первую очередь входят морально-этические, деонтологические аспекты журналистской деятельности в силу взаимодействия многих факторов, включая давление пропаганды, сплошной коммерциализации, что, с одной стороны, является средством существования СМИ, а с другой – основным каналом продвижения постправды. Какая журналистика, какие СМИ необходимы для того, чтобы отвечать запросам общества распространением значимой для него, достоверной информации?
С одной стороны, как считает Е. Л. Вартанова: особую актуальность имеет системное изучение российской модели профессионально-этического регулирования журналистской деятельности, выступающего как форма саморегулирования, – осознанной деятельности представителей журналистского сообщества, направленной на повышение качества журналистской работы и укрепление пошатнувшегося доверия к журналистике не только аудитории, но и общества в целом [12, с. 11].
Но есть и другая, менее обсуждаемая, но, на наш взгляд, не менее важная и достаточно сложная с точки зрения прагматики разработки и осуществления сторона: создание устойчивой системы информационной безопасности СМИ.
Эти два аспекта – профессионально-этическое регулирование журналистской деятельности и система информационной безопасности СМИ, функционирующие как единый социальный организм, могут стать надежным иммунитетом не только к фейковой журналистике как таковой, но и к другим атрибутам, инструментам и инфопродуктам всепроникающей, как вирусная эпидемия, шоу-цивилизации – будь то способы топить правду во лжи, манипуляции фактами, сокрытие общественно важной информации, диффамация, формирование исключительно негативной информационной повестки дня и картины мира, выдаваемой за правдивое отражение действительности. В фокусе решения данных задач надо очень четко определиться и с вопросами отношении журналистики к политической пропаганде.
Многие элементы этой системы давно осмыслены и описаны. Еще в начале 90-х годов прошлого века в «Очерке теории аргументации» академик Г. А. Брутян проследил логическую последовательность верификации высказываний [13]. В начале 2000-х схему верификации Брутяна процитировал А. И. Приходько применительно к СМИ [14, с. 27]. А затем со ссылкой на Приходько повторил профессор А. А. Тертычный. Он пишет: «Стремясь добыть точную и правдивую информацию, авторы публикаций в СМИ могут применять те или иные методы её проверки.
1. Самый простой способ верификации – непосредственно сопоставить высказывание с реальными событиями. Но это чаще всего невозможно (событие уже завершилось и зафиксировано). В СМИ это происходит особенно часто.
2. Второй способ – сопоставление высказывания с другими высказываниями, принадлежащими другим участникам, наблюдателям или толкователям события, которых мы считаем объективными и (или) компетентными.
3. Третий способ – доказательство, заключающееся в приведении дополнительных данных, свидетельствующих об истинности высказывания. Такова, например, проверка его истинности по архивам.
4. Четвертый способ – сопоставление информации из нескольких независимых и не связанных друг с другом источников. Это один из принципов работы разведки: сведения считаются фактом, если они идентичны в сообщениях разных источников» [15, с. 100–101].
Нововведением последних лет в системе информационной безопасности российской журналистики стал фактчекинг – метод объективизации информации при помощи проверки ее достоверности и правдивости, ставший ответом на усиление «фейкового» вызова. Здесь надо уточнить, что само понятие «фактчекинг» как проверка на достоверность появилось в США в 20-е годы прошлого века. Инновация принадлежала издателям журнала Time. В настоящее время в связи с тем, что потоки фейков, подделок под правдивую информацию многократно возросли, технологии фактчекинга стали использовать во всем мире. Россия не исключение. Но для того, чтобы отделить факт от его интерпретации (фактоида), необходима грамотная редакционная политика, высокие профессиональные стандарты и критический анализ контента как со стороны СМИ, так и со стороны пользователей [16, с. 100].
В отечественной практике опыт такого подхода к организации системы информационной безопасности, в основе которой лежала морально-этическая ответственность журналистов за достоверность подготовленных материалов, подкрепленная фактчекинговым контролем, с начала 2000-х годов была реализована основателями газеты «Ведомости» Л. Бершидским, М. Трудолюбовым, А. Гордеевым и М. Уайтхайсом [17]. К сожалению, таких примеров немного.
Сегодня разрабатываются и внедряются компьютерные системы фактчекинга, позволяющие оценивать степень достоверности информации, выявлять различного рода неточности в больших информационных потоках. И это хорошо. Научно-технический прогресс работает на оздоровление журналистики правды. Но создание системы информационной безопасности СМИ не ограничивается только ее техническим обеспечением на этапе контроля надежности подготовленных материалов. Тем более, что в прямом эфире на радио или телевидении, например, предотвратить вброс фейков, ошибок, неточностей технически пока еще просто невозможно. Человеческий фактор остается альфой и омегой всего процесса создания достоверной массовой информации. И на каждом его этапе – сбора фактов, общения с ньюсмейкерами, экспертами, очевидцами; потом обработки, формирования фактической базы и создания самого материала для публикации; а дальше – взаимодействие с окружением, которое будет готовить материал к выпуску в свет, в эфир, в сетевое пространство; и вот финал – взаимодействие с аудиторией. Центральной фигурой во всем процессе информационного взаимодействия пока еще остается журналист.
А как повести себя в прямом эфире, если журналист замечает что-то неладное в поведении своего визави? Можно ли определить и скорректировать или предотвратить некорректное поведение информатора, вывести его на откровенный разговор тогда, когда журналист понимает, что общественно значимую информацию от него пытаются скрыть, оповестить об этом свою аудиторию?
Как будут складываться эти процессы зависит и от психологической подготовки журналиста. Такую подготовку надо рассматривать как один из важных элементов создаваемой системы информационной безопасности журналистики и СМИ.
Тем не менее, по оценке А. В. Мануйло, создавшего и возглавляющего в настоящее время антифейковый проект, наблюдается крен в сторону технических средств обеспечения информационной безопасности, причем отдается приоритет техническим средствам охраны. И это в то время, когда информационную безопасность надо разрабатывать и внедрять как емкую систему, которая обеспечивает практически все аспекты жизнедеятельности и развития любой структуры. При этом информационно-психологическую составляющую надо выделять как психологическую обеспеченность функционирования системы безопасности [18, с. 144].
Сегодня, безусловно, нужна системная работа, направленная, перефразируя тезис В. В. Тулупова, на обучение и воспитание медиаграмотного гражданина [19, с. 20]. Добавим: прежде всего журналиста, способного определять, образно говоря, «инфорифы и мели» на этапе сбора материалов – проведении интерактивов с ньюсмейкерами, экспертами, другими носителями информации. А когда появляются сомнения в достоверности сообщаемого, уметь оперативно принимать необходимые решения, как управлять коммуникацией в непростой ситуации, чтобы получить как можно больше четкой достоверной информации, по возможности минимизировать агрессивное или некорректное поведение участников коммуникации. А неординарные обстоятельства и инциденты, как показывает практика, случаются довольно часто, и не всегда успешно журналисты из них выходят.
3. Новые психотехнологии в системе информационной безопасности СМИ
Говорить об использовании новых психотехнологий в работе журналиста не принято: в отечественной профессиональной среде к психологии относятся как к захватывающей, но несколько отвлеченной дисциплине. В рекламе, в PR, в политтехнологиях давно используют и опираются в работе на понятия «психотип», «метапрограмма», «субдоминирующая акцентуация» и другие, разработанные в современном профайлинге – относительно новом направлении психологии. Но это все не журналистика, а именно те самые способы манипуляции общественным мнением, а в результате – управления массовым сознанием, которые, проникая все глубже и глубже в СМИ, вытесняют журналистику правды, журналистику факта все дальше и дальше, как конкурента, явно проигрывающего сегодня борьбу за влияние на массовые аудитории.
Идет конкуренция за ресурсы. И в этой конкуренции побеждает тот, кто овладел и активно использует новые технологии работы с людьми, в том числе и технологии влияния, потому что в массовых коммуникациях люди – это не просто ресурс, а ресурс стратегический. «Фейкмейкеры» научились эффективно использовать технологии манипулирования, провокаций, подтасовок, диффамации, из пальца высосанных сенсаций для захвата этого стратегического ресурса, для получения сразу и социальных статусов, и финансов, и известности.
В то же время в журналистике считается некорректным использовать психологические техники и приемы для создания в определенных ситуациях интриги или, по крайней мере, осознания того, что общественно важную информацию от тебя утаивают и, по возможности, донести это до своей аудитории… И здесь, на наш взгляд, кроется одна из причин неудач журналистики в конкурентной борьбе за информационное пространство с технологичными «фейкмейкерами».
Создатель отечественной методики профайлинга «7 радикалов» В. В. Пономаренко считает, что рациональное поведение человека в окружающей его социальной среде невозможно без достаточно высокого уровня психологической компетентности. «Психология сегодня ищет (и находит!) средства и способы управлять поведением человека для достижения максимальных результатов в его деятельности, в общении, в саморазвитии. А ведь в этом заинтересованы все, без исключения» [20, с. 4].
Тем не менее, на вопрос о профайлинге и верификации среди коллег-журналистов, в том числе руководителей изданий, случалось услышать такой «киношный» ответ: «Так это как в сериале “Обмани меня” ?.. Прикольно!».
Сериалом информация практически исчерпывается.
Мы провели поиск и в библиотечных каталогах, и в глобальной сети по запросам «профайлинг в журналистике», «верификация лжи в журналистике». Нашли. Целую главу «Как сделать так, чтобы вами не манипулировали. Доверяй, но проверяй» в книге С. Н. Ильченко, Д. G. Пучкова «Как нас обманывают СМИ. Манипуляция информацией» [1, с. 303–310]. И все…
При огромном обилии литературы по теории и практике профайлинга и верификации, темы адаптации этих методик в систему информационной безопасности журналистики и СМИ, организации обучения им журналистов пока остаются открытыми. Это вовсе не значит, что методы профайлинга и безынструментальной детекции лжи журналисты не используют вообще никак. Но пока это остается достоянием саморазвития лишь единиц. Целенаправленно этому, к сожалению, не обучают ни в процессе профильной базовой подготовки, ни в системе повышения квалификации журналистов.
Обратимся к фактам.
Журналиста, творческое, интеллектуальное, инновационное развитие которого идет по возрастающей вверх, аудитория выделяет многомиллионными подписками. Популярный журналист, блогер Ю. Дудь[2] (аудитория 10 млн подписчиков на YouTube, более 100 тыс. в Telegram) умеет и очень тонко использует приемы провокативной психологии, методы профайлинга. В процессе своих интервью выстраивает взаимодействие с респондентом таким образом, чтобы дать в полной мере раскрыться своему собеседнику. Даже тогда, когда позиция визави противоречит позиции журналиста, блогера, чужда его мировосприятию, он создает такую психологическую атмосферу, чтобы человек полностью проявил себя. Возьмем, например, интервью Дудя с Оскаром Кучерой (16 января 2023 г.). Разговор вызвал большой резонанс в Сети. Только за первые двое суток ролик собрал около 12 млн просмотров.
Кучера, комментируя нападки со стороны зрителей, отметил, что, возможно, нужно было «встать и уйти», но он увлекся диалогом [21].
Дудь зовет к себе в шоу для открытого разговора Т. Канделаки, но ведущая категорически отказывается, ссылаясь на то, что у них не получится конструктивный диалог. И это тоже позиция одного из известных журналистов.
У многих телеведущих не складываются «конструктивные диалоги» с киноактером Н. Кологривым. Приглашенный в передачу на правах гостя, респондента или эксперта Кологривый стремится, и, кстати, довольно-таки успешно, навязывать свои принципы коммуникации, взаимодействия даже опытным модераторам. И это позволяет ему, как говорится, успешно «хайпануть», создать сенсационный повод, повысить свой рейтинг. И ведущие информационных или аналитических программ пасуют в таких ситуациях. Из журналистов-коммуникаторов, способных получить интересную информацию, создать обстановку, в которой человек сам полностью раскроет свою картину мира, покажет свое истинное лицо, скрытое под маской тенденциозности, «хозяева в студии» превращаются в амбициозных начальников, показывая аудитории свои лики. И это тоже проявление потенциала психологической подготовки. Конфликт в студии 6 февраля 2024 г. – наглядный тому пример [22]. Аналогичных ситуаций весьма громких, скандальных, происходящих в прямых эфирах, когда ведущие, журналисты оказываются психологически не способными управлять конфликтом, беспомощной фигурой бездействия, происходит сегодня достаточно много. Исторический баттл «Шевченко – Сванидзе» в студии радио «Комсомольская правда» 30 января 2018 г. показателен с точки зрения анализа, с одной стороны, неподготовленности, а с другой – потенциальных возможностей журналиста как медиатора, профайлера, верификатора для работы в современном информационном пространстве [23].
И таких примеров, к сожалению, сегодня много, гораздо больше, чем примеров освоения и умелого владения технологиями влияния, грамотного взаимодействия и с источниками информации, и с аудиториями.
Психологическая подготовка журналистов, умение оперативно использовать приемы профайлинга и верификации в комплексе с методами аргументации достоверности полученной информации и фактчекингом при соблюдении этических норм позволит модифицировать и укрепить систему информационной безопасности СМИ, поднять ее до уровня современных требований.
Используемые сегодня в качественных СМИ, формирующих адекватную информационную повестку, методы аргументации и фактчекинга – это латентные формы анализа, который проводится после того, как журналист уже подготовил и сдал материал для дальнейшей его подготовки к публикации. И эти методы будут более результативными, если сам журналист в процессе сбора информации в открытом интерактивном режиме будет понимать, когда его пытаются ввести в заблуждение, когда скрывают важные факты, а когда откровенно лгут. Будет это при личной встрече, по телефону или через компьютерную связь, во время проведения фокус-групповой дискуссии или беседы за круглым столом, в популярном ли сегодня на телевидении жанре ток-шоу – не имеет значения. В любом случае это процесс открытого взаимодействия. И качество полученной информации будет зависеть от того, насколько правильная тактика общения, получения информации будет избрана. Именно от этого зависит способность журналиста управлять коммуникацией и ее исход.
В процессе коммуникативного взаимодействия он должен уметь в считанные секунды принимать решение о том, какие слова подобрать, какую интонацию использовать, то есть как выстраивать общение с конкретными людьми – устно и письменно, вербально и невербально. Как правило, это незнакомые люди, которых видишь впервые. Вот тут и приходит на помощь профайлинг. В интерпретации Ю. Чаловой – методика определения психологического профиля человека, позволяющая оценить его намерения, «прочесть» мотивы его поведения и вообще разобраться в том, кто же стоит перед нами [24, с. 9]. А определить, насколько этот незнакомый визави передает правдивую, искаженную или откровенно ложную информацию, журналисту поможет освоение методов верификации.
Профайлинг и оперативная безынструментальная детекция в качестве элементов систем безопасности сегодня используются практически во всех коммуникационных структурах – в бизнесе, в работе с кадрами, на транспорте, в маркетинге, в связях с общественностью. Специалистов служб безопасности и работающих с персоналом в структурах подбора кадров специально обучают этим методикам и тренируют, как использовать их на практике.
В журналистике это до сих пор – дело частного выбора. И благо, что образовательные структуры, в которых можно получить базовые знания и навыки, обучаясь у профессионалов с большим практическим опытом, и в нашей стране, и за рубежом есть, и немало.
Участвуя в различных вебинарах Международной академии исследования лжи (далее МАИЛ), Академии профайлинга Алексея Филатова, Академии влияния Александра Петрова, мы неоднократно задавали спикерам вопросы:
– Почему методы профайлинга и верификации не продвигаются в СМИ?
– Как можно с помощью профайлинга и верификации повысить барьеры на пути потоков ложной информации в массовые аудитории?
На первый вопрос получали практически однозначный ответ: нет запроса на них от СМИ. Если журналисты приходят на обучение, то получают весь объем знаний и навыков в общем потоке подготовки.
Изменения, которые может внести профайлинг как элемент системы информационной безопасности в организацию работы СМИ, мы обсуждали с опытными специалистами профайлерами-верификаторами, авторами монографий и методических разработок в данной области Л. М. Мартьяновой, М. В. Атамась – ведущими специалистами и преподавателями МАИЛ. Для группы новосибирских журналистов – представителей разных СМИ, проводивших первые лабораторные исследования в независимой исследовательской лаборатории информационной безопасности (НИЛИБ), на базе новосибирского представительства МАИЛ прошли специализированные очные тренинги.
Резюмируем результаты этих бесед.
1. Практически все специалисты, с кем нам довелось беседовать, рассматривают профайлинг как научно доказанную, рациональную, практико-ориентированную методику, позволяющую на основе комплексной оценки вербального и невербального поведения быстро определять личностные характеристики, привычки, ценности, мотивы и убеждения, спрогнозировать поведение человека в определенных ситуациях.
2. С точки зрения информационной безопасности социальной структуры профайлинг делят на внутренний и внешний.
3. Внутренний профайлинг – это один из методов в системе подбора кадров, формирования слаженных работоспособных команд, в том числе и творческих, ориентированных на решение поставленных задач или разработку и осуществление какого-либо проекта. Инновационные, венчурные проекты – не исключение.
4. Подбор и расстановка кадров в конкретных направлениях деятельности коллектива с учетом психотипов сотрудников, границ возможностей конкретной личности решать те или иные задачи исходя из ее акцентуации (т. е. профиля, или психотипа).
5. Методики внутреннего профайлинга позволяют определять границы надежности сотрудника, его способность вольно или невольно использовать недостоверную, непроверенную информацию; раскрыть доступную ему корпоративную, коммерческую тайну, другую закрытую информацию, а также ситуации, в которых он это может сделать.
6. Внешний профайлинг направлен на определение характеристик, или акцентуаций личности, каждого конкретного источника информации, с которым представитель структуры вступил в деловую коммуникацию; склонности источника преднамеренно или непреднамеренно утаивать, искажать или фабриковать информацию, вольно (преднамеренно) или невольно (случайно, по ошибке или некомпетентности) вводить в заблуждение.
7. Оперативное определение акцентуаций личности источника позволяет выбрать верную тактику общения, от которой во многом и зависит результат коммуникации.
8. А насколько достоверные данные и факты сообщает наш визави, есть в его информации элементы умолчания или искажения, каковы мотивы такого поведения, определяют методами оперативной верификации, или безынструментальной детекции лжи.
Но все это общие направления, базовые практики, используемые сегодня в силовых структурах, в подборе и работе с персоналом, на транспорте, в практической консультационной психологии и психотерапии. Их применение в журналистике, включение в арсенал инструментов и методов системы информационной безопасности СМИ требует пересмотра и конкретизации уже наработанных практик с учетом специфики массовой коммуникации. Сегодня это необходимость, обусловленная развитием социальной ситуации в стране, глобальной военно-политической конфронтацией и обострением на этом фоне информационных и гибридных войн, что уже само по себе интенсифицирует потоки недостоверной, фейковой информации, пропаганды, деформирующих в массовом сознании картину мира и представления об объективной реальности.
Возможности использования профайлинга непосредственно в журналистике мы обсуждали во время дистанционных встреч членов НИЛИБ с создателем Академии влияния А. В. Петровым. Вместе с опытным профайлером, последователем известного отечественного психолога, автора широко используемой методики «7 радикалов» В. В. Пономаренко Александром Петровым мы провели анализ и расписали основные направления деятельности и вероятные риски, которые могут быть связаны в ней с представителями различных акцентуаций – истероидной, эпилептоидной, паранойяльной, эмотивной, шизоидной, гипертимной, тревожной в информационной сфере (таблица 1).
Таблица 1 – Доминирующие акцентуации, предпочтительные направления деятельности для них и риски в журналистике
|
Доминирующая акцентуация
|
Предпочтительное направление в сфере журналистики
|
Вероятные риски, связанные с радикалом
|
|
Истероидная –
«демонстративная», «создающая иллюзорное благополучие»
|
- ведущий,
- модератор (круглый стол, фокус-группа, ток-шоу),
- репортер;
- прекрасные актеры,
- искренне перевоплощаются в свои новые роли
|
- не восприимчив к критике, реагирует на критику болезненно;
- пытается придать себе значимость в какой-то среде или области;
- преобладают полярные эмоции – от страстного восторга до жгучей ненависти;
- склонен к преувеличениям, чтобы привлечь внимание к себе;
- сам верит в ту ложь, которую проговаривает в данный момент;
- трудно подловить на типичных мимических или лексических маркерах лжи
|
|
Эпилептоидная –
взрывчатая, «застревающая» на негативных эмоциях, стремящаяся к формальному порядку
|
- ответственный секретарь,
- выпускающий редактор,
- заместитель руководителя по хозяйственной части, другим направлениям, не связанным с управлением творческими процессами;
- руководитель службы безопасности, в том числе информационной;
- руководитель отдела или направления, где нужен жесткий порядок, соблюдение трудовой и производственной дисциплины, сроков подготовки и сдачи материалов (например, оперативно-репортерская служба, редакция, отдел);
- фактчекер – контролер, ответственный за достоверность публикуемой информации,
- руководитель корректорской службы
|
- подавляет других,
- глушит инициативу – здоровую прежде всего,
- желание лишить других самостоятельности, возможности действовать по своему усмотрению;
- стремление навести идеальный порядок во всем,
- как правило, мрачны, несловоохотливы, агрессивны,
- стремятся нарушать суверенитет другого человека;
- формалисты;
- нет целеустремленности;
- подозрительны и жестоки,
- грубы и придирчивы,
- застревание на эгоистических тревожно-агрессивных переживаниях
|
|
Паранойяльная –
«застревающая», на конкретной цели, на идеях преобразования природы и общества
|
- создатель СМИ,
- главный редактор,
- заместитель главного редактора, курирующий творческую работу;
- создатель и руководитель (лидер) творческого проекта;
- заведующий отделом социально-политического или социально-экономического направления;
- обозреватель (политический, экономический и т.д.)
|
- упрямство, самоуверенность,
- нежелание и неспособность услышать своего оппонента, воспринять иную, возможно, более рациональную точку зрения только потому, что это не их замыслы;
- не считаясь с чужими идеями, собственным (далеко не всегда объективно) придают повышенное значение;
- могут добиваться успеха за счет использования большего административного ресурса;
- однобокость и упрощенность восприятия мира,
- негибкость, склонность во всех ситуациях следовать одним и тем же раз и навсегда избранным путем,
- любую порученную задачу, даже второстепенную, превратит в главную, приоритетную и добьется реального результата;
- не следует поручать данному психотипу работу, требующую внимания к конкретному человеку, к его индивидуальным проблемам, он не хочет и не умеет «беседовать по душам», сочувствовать, сопереживать, тратить время на «единицу»;
- не может соотносить свое мнение с мнением других людей, вносить коррективы в собственную позицию;
- не годится в качестве переговорщика
|
|
Гипертимная
сильная, подвижная нервная система, с некоторым преобладанием процессов возбуждения
|
- репортер,
- фоторепортер,
- организатор публичных мероприятий,
- ведущий, модератор,
- интервьюер
|
- не выносит рутинной, трудоемкой, требующей прилежания и терпения работы;
- может не довести начатое до конца;
- не хватает целеустремленности;
- распыляет свои силы,
- отсутствие тревоги наносит ущерб исполнительности, обязательности, ответственности, осторожности, постоянству во взаимоотношениях;
- неисполнителен, склонен недооценивать ситуацию
|
|
Шизоидная –
«странный», «творческий»
|
комфортные профессиональные ниши:
- программирование,
- конструирование,
- писательство,
- философия,
- психология,
- изобразительное искусство и т. п.
В журналистике:
- научная и научно-популярная тематика,
-тема изобретательства, новаторства, инновации,
- аналитика больших данных,
- экономические обзоры,
- тема бизнеса, особенно венчурного, инновационного
|
- необщительны,
- замкнуты,
- враг шаблонной, рутинной работы,
- интервью, модерирование, роль ведущего – не для него,
- может демонстрировать непонимание,
- обидчив, ревностно относится к своему внутреннему миру,
- верификации поддаются с трудом,
- легко абстрагируются от реальности, вымышленные ими миры для них самих не кажутся иллюзорными,
- никто, кроме шизоида, не станет сомневаться в очевидном
|
|
Эмотивная –
чувствительная, гармонизирующая
|
- главный принцип: красота спасет мир! – Направления в журналистике: эссеистика, статьи, очерки, портретные зарисовки, интервью с деятелями культуры, искусства;
- репортажи с выставок, премьер – концертов, кино, театральных спектаклей;
- вопросы морально-нравственного воспитания, педагогики, психологии,
- отличный редактор любого продукта творческой деятельности
|
- когда требуется во благо человека, коллектива, организации проявить решительность, жесткость, — эмотивный радикал только мешает,
- нельзя поручать: охрану, расправу, оборону, разведку, контроль
|
|
Тревожная
боязливая, нерешительная,
сомневающаяся
|
- рутинная, монотонная работа – корректор, работник секретариата редакции;
- корреспондент, старший корреспондент, выполняющий конкретные задания редакции;
- специальный корреспондент;
- собственный корреспондент издания
|
- кредо: ничего в мире не нужно менять;
- требует убедительных доказательств объективной необходимости перемен;
- препятствует нововведениям, ревностно хранит традиции – производственные, бытовые, мировоззренческие;
- стремятся консервировать не всегда лучшее, а лишь привычное;
- требует четкой постановки задачи, подробных инструкций «на все случаи жизни»
|
Гипотетически рассматривались ситуации, в которых личности с тем или иным доминирующим радикалом наиболее эффективны в творческом процессе, а чем им лучше не заниматься и почему. Так, представители с доминирующей истероидной акцентуацией больше подходят для работы в качестве ведущих, гипертим – прирожденный репортер-оперативник, а в случае необходимости может заменить истероида в качестве ведущего и это вполне может быть его смежная специализация. Но ни в коем случае – ни то, ни другое не дело шизоида, для которого самое лучшее место в редакции – это научное, научно-популярное и аналитическое направления. И так по каждому из 7 радикалов, представленных в методике В. В. Пономаренко [25].
Мы исходим из того, что про лживость и манипулятивность СМИ уже говорено много. Пришло время ставить действенные практические барьеры и заслоны на пути проникновения и распространения лжи, фейков, манипуляции и дезинформации в журналистике.
Выводы
1. Современные технические достижения в области массовых коммуникаций позволили «создателям» сенсаций обеспечивать потоки сомнительной, эпатажной, вымышленной информации, успешно фальсифицировать реальную действительность в виртуальной реальности, достигая тем самым, как правило, решение своих политических, имиджевых и финансовых задач. Таким образом общественное мнение сегодня в достаточно большой мере формируется на базе ложных данных, слухов и домыслов. На основе лживой информации многие люди принимают навеянные им массмедиа решения.
2. Наблюдается усиление конкурентной борьбы двух журналистик – «журналистики правды» и «журналистики постправды», или «фейковой журналистики». Это массмедийное противостояние, обусловленное наступающей по всему фронту фейкизацией современной системы СМИ, создает серьезную общественную проблему: в массовом сознании формируется искаженная картина мира.
3. Многие исследователи, медиа аналитики, как у нас в стране, так и за рубежом обеспокоены развитием проблемы укрепления фейковой журналистики, ее продвижением и захватом ею все большего и большего медийного пространства. Сегодня актуальна и требует решения необходимость создания системы информационной безопасности качественных СМИ, перекрывающей поступление в них недостоверной информации.
4. Используемые сегодня в журналистике методы верификации информации, разрабатываемые и внедряемые компьютерные системы фактчекинга не снимают проблемы «нашествия» развлекательного контента – суррогата правды и вымысла. Результативная система информационной безопасности СМИ не может ограничиваться только ее техническим обеспечением на этапе контроля достоверности уже подготовленных материалов. Человеческий фактор остается альфой и омегой всего процесса создания честной журналистики.
5. Авторы приходят к выводу, что психологическая подготовка современных журналистов нуждается в определенной модернизации с учетом новых технологий, разработанных в области прикладной психологии. Умение оперативно использовать приемы профайлинга и верификации в комплексе с методами аргументации достоверности полученной информации и фактчекингом можно рассматривать как вполне надежную современную систему информационной безопасности качественной журналистики.
Список литературы
1. Ильченко С. Н., Пучков Д. G. Как нас обманывают СМИ. – СПб.: Питер, 2019. – 320 с.
2. Vorderer P. Action, Spannung, Rezeptionsgenu // Charlton M., Schneider S. (Eds.) / Rezeptionsforschung. – Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften, 1997. – S. 241–253. DOI: 10.1007/978-3-663-08111-1_13
3. Mestrovic S. G. Postemotional Society. – London: Sage, 1997. – Pp. 98; 150.
4. Щекотуров А. В. «Макдональдизация» российского подростка: эффект социальных медиа // Цифровой ученый: лаборатория философа. – 2019. – Т. 2. – № 1. – С. 159–172.
5. Винтерхофф-Шпурк П. Медиапсихология. Основные принципы. – Xарьков: Гуманитарный Центр, 2016. – 268 с.
6. Число киберпреступлений в России // Tadviser: Государство. Бизнес. Технологии. URL: https://www.tadviser.ru/index.php/Статья:Число_киберпреступлений_в_России (дата обращения 19.07.2024).
7. Самарцев О. Р. Цифровая реальность. Журналистика информационной эпохи: факторы трансформации, проблемы перспективы. – М.: Издательские решения, 2020. – 59 с.
8. Мельник Г. С., Михайлов С. А. Сокрытие информации как отсутствие культуры безопасности // Гуманитарный вектор. – 2013. – № 3. – С. 145–153.
9. Квачадзе Т. Переупаковка и персонализация: что изменилось в медиапотреблении за 5 лет // РБК Тренды. URL: https://trends.rbc.ru/trends/social/662899239a794767274cb077 (дата обращения 19.07.2024).
10. Трубицына Л. В. Средства массовой информации и психологическая травма // Проблемы медиапсихологии. Материалы секции «Медиапсихология» Международной научно-практической конференции «Журналистика в 2000 году: Реалии и прогнозы развития», Москва, МГУ, 2001. URL: http://evartist.narod.ru/text7/41.htm (дата обращения 19.07.2024).
11. Заседание Научного совета ВЦИОМ на тему: «Российская арена информвойны: новые тренды в медиасфере» // Видеозаписи ВЦИОМ. VK Видео. URL: https://vk.com/wciompage?z=video-28944118_456239296%2Fvideos-28944118%2Fpl_-28944118_-2 (дата обращения 19.07.2024).
12. Вартанова Е. Л. К вопросу о важности теоретического осмысления профессиональной этики журналиста // Медиа@альманах. – 2019. – № 3. – С. 8–12.
13. Брутян Г. А. Очерк теории аргументации. – Ереван: Издательство АН Армении, 1992. – 299 с.
14. Приходько А. И. Специфические черты аргументации в медиа // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2015. – № 18 (215). – Вып. 27. – С. 25–30.
15. Тертычный А. А. Объективность информации в СМИ: достижима ли она? // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2018. – Т. 37. – № 1. – С. 98–104. DOI: 10.18413/2075-4574-2018-37-1-113-120
16. Зверева Е. А. Проявление объективности и субъективности в журналистской практике: История и современность // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Филология. Журналистика. – 2021. – № 3. – С. 99–102.
17. «Догма» газеты «Ведомости» // Аркадий Боралов. URL: https://boralovtext.ru/wp-content/uploads/2020/06/dogma_vedomosti.pdf (дата обращения 19.07.2024).
18. Манойло А. В. Государственная информационная политика в особых условиях. – М.: МИФИ, 2003. – 388 с.
19. Тулупов В. В. Медиаобразование в эпоху «постправды» // Вопросы журналистики. – 2020. – № 8. – С. 16–26. DOI: 10.17223/26188422/8/2
20. Пономаренко В. В. Методика 7 радикалов: практическая психология. – М.: Изд-во АСТ, 2022. – 576 с.
21. Актер Оскар Кучера дал комментарий о своем интервью у Дудя[3] // Яндекс. URL: https://yandex.ru/video/preview/14040282573376593475 (дата обращения 19.07.2024).
22. Гордон – Кологривый (фрагмент передачи) // CheZznok – YouTube. URL: https://www.youtube.com/watch?v=-3Jvho9yY10 (дата обращения 19.07.2024).
23. Шевченко VS Сванидзе (Полная версия) // OK. URL: https://ok.ru/video/539352630683 (дата обращения 19.07.2024).
24. Чалова Ю. Практический профайлинг: искусство прогнозировать мотивы тех, кто рядом с вами. – СПб.: ИГ «Весь», 2023. – 240 с.
25. Пономаренко В. В. Практическая характерология с элементами прогнозирования и управления поведением (методика «семь радикалов»). – Ростов-на-Дону: Феникс, 2006. – 252 с.
References
1. Ilchenko S. N., Puchkov D. G. How the Media Deceive Us [Kak nas obmanyvayut SMI]. St. Petersburg: Piter, 2019, 320 p.
2. Vorderer P.; Charlton M., Schneider S. (Eds.) Action, Spannung, Rezeptionsgenu. Rezeptionsforschung. – Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften, 1997, pp. 241–253. DOI: 10.1007/978-3-663-08111-1_13
3. Mestrovic S. G. Postemotional Society. London: Sage, 1997, pp. 98; 150.
4. Schekoturov A. V. The “MacDonaldization” of Russian Adolescent: Effect of Social Media [“Makdonaldizatsiya” rossiyskogo podrostka: effekt sotsialnykh media]. Tsifrovoy uchenyy: laboratoriya filosofa (The Digital Scholar: Philosopher’s Lab), 2019, vol. 2, no. 1, pp. 159–172.
5. Winterhoff-Spurk P. Media Psychology. Basic Principles [Mediapsikhologiya. Osnovnye printsipy]. Kharkiv: Gumanitarnyy Tsentr, 2016, 268 p.
6. Number of Cybercrimes in Russia [Chislo kiberprestupleniy v Rossii]. Available at: https://www.tadviser.ru/index.php/Статья:Число_киберпреступлений_в_России (accessed 19 July 2024).
7. Samartsev O. R. Digital Reality. Journalism of the Information Age: Factors of Transformation, Problems of Perspective [Tsifrovaya realnost. Zhurnalistika informatsionnoy epokhi: faktory transformatsii, problemy perspektivy]. Moscow: Izdatelskie resheniya, 2020, 59 p.
8. Melnik G. S., Mikhailov S. A. Concealment of Information as a Lack of a Safety Culture [Sokrytie informatsii kak otsutstvie kultury bezopasnosti]. Gumanitarnyy vektor (Humanitarian Vector), 2013, no. 3, pp. 145–153.
9. Kvachadze T. Repackaging and Personalization: What Has Changed in Media Consumption in 5 Years [Pereupakovka i personalizatsiya: chto izmenilos v mediapotreblenii za 5 let]. Available at: https://trends.rbc.ru/trends/social/662899239a794767274cb077 (accessed 19 July 2024).
10. Trubitsyna L. V. Mass Media and Psychological Trauma [Sredstva massovoy informatsii i psikhologicheskaya travma]. Problemy mediapsikhologii. Materialy sektsii “Mediapsikhologiya” Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii “Zhurnalistika v 2000 godu: Realii i prognozy razvitiya”, Moskva, MGU, 2001 (Problems of Media Psychology. Materials of the Section “Media Psychology” of the International Scientific and Practical Conference “Journalism in 2000: Realities and Forecasts of Development”, Moscow, MSU, 2001). Available at: http://evartist.narod.ru/text7/41.htm (accessed 19 July 2024).
11. Meeting of the Scientific Council of VTsIOM on the Topic: “Russian Arena of Information Warfare: New Trends in the Media Sphere” [Zasedanie Nauchnogo soveta VTsIOM na temu: “Rossiyskaya arena informvoyny: novye trendy v mediasfere”]. Available at: https://vk.com/wciompage?z=video-28944118_456239296%2Fvideos-28944118%2Fpl_-28944118_-2 (accessed 19 July 2024).
12. Vartanova E. L. On the Importance of Theoretical Understanding of Professional Ethics of a Journalist [K voprosu o vazhnosti teoreticheskogo osmysleniya professionalnoy etiki zhurnalista]. Media@almanakh (Media@almanac), 2019, no. 3, pp. 8–12.
13. Brutyan G. A. An Essay on the Theory of Argumentation [Ocherk teorii argumentatsii]. Yerevan: Izdatelstvo AN Armenii, 1992, 299 p.
14. Prikhodko A. I. The Specific Features of the Argumentation in Media [Spetsificheskie cherty argumentatsii v media]. Nauchnye vedomosti Belgorodskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya Gumanitarnye nauki (Scientific Bulletin of Belgorod State University. The Humanities Series), 2015, no. 18 (215), is. 27. pp. 25–30.
15. Tertychny A. A. Objective Information in Media: Is It Reachable? [Obektivnost informatsii v SMI: dostizhima li ona]. Nauchnye vedomosti Belgorodskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya Gumanitarnye nauki (Scientific Bulletin of Belgorod State University. The Humanities Series), 2018, vol. 37, no. 1, pp. 98–104. DOI: 10.18413/2075-4574-2018-37-1-113-120
16. Zvereva E. A. Manifestations of Objectivity and Subjectivity in Journalistic Practice: History and Modernity [Proyavlenie obektivnosti i subektivnosti v zhurnalistskoy praktike: Istoriya i sovremennost]. Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Filologiya. Zhurnalistika (Proceedings of Voronezh State University), 2021, no. 3, pp. 99–102.
17. “Dogma” of Newspaper “Vedomosti” [“Dogma” gazety “Vedomosti”]. Available at: https://boralovtext.ru/wp-content/uploads/2020/06/dogma_vedomosti.pdf (accessed 19 July 2024).
18. Manoilo A. V. State Information Policy in Special Conditions [Gosudarstvennaya informatsionnaya politika v osobykh usloviyakh]. Moscow: MIFI, 2003, 388 p.
19. Tulupov V. V. Media Education in the “Post-Truth” Era [Mediaobrazovanie v epokhu “postpravdy”]. Voprosy zhurnalistiki (Russian Journal of Media Studies), 2020, no. 8, pp. 16–26. DOI: 10.17223/26188422/8/2
20. Ponomarenko V. V. Methodology of 7 Radicals: Practical Psychology [Metodika 7 radikalov: prakticheskaya psikhologiya]. Moscow: Izdatelstvo AST, 2022, 576 p.
21. Actor Oscar Kuchera Gave a Comment about His Interview with Dud [Akter Oskar Kuchera dal kommentariy o svoem intervyu u Dudya]. Available at: https://yandex.ru/video/preview/14040282573376593475 (accessed 19 July 2024).
22. Gordon – Kologrivy (Fragment of a Show) [Gordon – Kologrivyy (Fragment Peredachi)]. Available at: https://www.youtube.com/watch?v=-3Jvho9yY10 (accessed 19 July 2024).
23. Shevchenko VS Svanidze (Full Version) [Shevchenko VS Svanidze (Polnaya versiya)]. Available at: https://ok.ru/video/539352630683 (accessed 19 July 2024).
24. Chalova Y. Practical Profiling: the Art of Predicting the Motives of Those around You [Prakticheskiy profayling: iskusstvo prognozirovat motivy tekh, kto ryadom s vami]. St. Petersburg: IG Ves, 2023, 240 p.
25. Ponomarenko V. V. Practical Characterology with Elements of Forecasting and Behavior Management (the “Seven Radicals” Technique) [Prakticheskaya kharakterologiya s elementami prognozirovaniya i upravleniya povedeniem (metodika “sem radikalov”)]. Rostov-on-Don: Feniks, 2006, 252 p.
[1] В 2016 году стало самым используемым англоязычным выражением по утверждению составителей Оксфордского словаря.
[2] Включен в список иностранных агентов.
[3] Включен в список иностранных агентов.
© Кравченко В. И., Пазовский А. М., Бобровников В. Е., 2025
