Рецензии

[б. м.]: Издательские решения, 2017. – 472 с.

УДК 168

Арефьев Михаил Анатольевич – федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский государственный аграрный университет», заведующий кафедрой философии и культурологии, доктор философских наук, профессор, Санкт-Петербург, Россия.

E-mail: ant-daga@mail.ru

196607, Россия, Санкт-Петербург – Пушкин, Петербургское шоссе, д. 2,

тел: 8 (812) 451 73 19.

Авторское резюме

Несколько лет тому назад по инициативе Высшей аттестационной комиссии России был введен экзамен кандидатского минимума для всех соискателей ученой степени кандидата наук «История и философия науки». Вскоре в достаточно большом количестве стали создаваться и публиковаться учебники и учебные пособия по данной дисциплине. Однако общей традицией оставалось то, что материалы в этих книгах были посвящены в основном европейской историко-философской мысли. Философия науки на русской почве либо вообще игнорировалась, либо давалась в реферативном изложении. По словам А. Я. Кожурина, автора монографии «Русская философия науки: XIX – первая половина XX века», лишь коллективная работа Е. А. Мамчур, Н. Ф. Овчинникова и А. П. Огурцова «Отечественная философия науки: предварительные итоги» (М.: РОССПЭН, 1997) отчасти восполняла данный пробел. Поэтому рецензируемая работа Кожурина будет востребованной как для аспирантов, так и для всех тех, кто интересуется русской философией науки.

The Monograph of A. Ya. Kozhurin “Russian Philosophy of Science: XIX – the First Half of the XX Century”

Izdatelskie resheniya, 2017, 472 p.

Arefev Mikhail Anatolevich – Saint Petersburg State Agrarian University, Head of the Department of Philosophy and Cultural Studies, Doctor of Philosophy, Professor, Saint Petersburg, Russia.

e-mail: ant-daga@mail.ru

2, Peterburgski rd., Saint- Petersburg – Pushkin, 196601, Russia,

tel: +7 (812) 451 73 19.

Abstract

Several years ago, the Higher Attestation Commission of Russia took the initiative to conduct a new examination (the candidate’s minimum exam) “History and Philosophy of Science” for all applicants for the further degree (the degree of Candidate of Sciences). Many textbooks on this discipline have been written and published since then. According to the common tradition, however, the content of them was mainly devoted to European historical and philosophical thought. The Russian philosophy of science either was ignored, or was given in brief. According to A. Ya. Kozhurin, the author of the monograph “Russian Philosophy of Science: the XIX century – the first half of the XX century”, only the collective monograph by E. A. Mamchur, N. F. Ovchinnikov and A. P. Ogurtsov “Russian Philosophy of Science: Preliminary Results” (Moscow, ROSSPEN, 1997) partially has filled this gap. Therefore, Kozhurin’s monograph will be in demand for both graduate students and all those who are interested in the Russian philosophy of science.

Антон Яковлевич Кожурин, профессор кафедры философии РГПУ имени А. И. Герцена, известен как специалист в области истории философии и социальной философии. Его работы посвящены по преимуществу российской философской традиции: «Проблемы человека в философии русского консерватизма» (2005), «Философско-антропологические основания русской традиции просвещения» (2008), «Философия человека и культурно-институциональные процессы в России» (2013) и др. Рецензируемая работа продолжает авторскую линию параллельного рассмотрения историко-философского и науковедческого процесса в отечественной традиции. Причем во вводной части работы автор сразу заявляет о роли произведений Н. Н. Страхова как родоначальника «русской версии философии науки» (с. 7), которые по своему содержанию были как литературоведческими и историко-философскими, так и науковедческими. Наиболее известны из них: «Из истории литературного нигилизма», перевод и публикация многотомной «Истории новой философии» К. Фишера, «О вечных истинах» («Мой спор о спиритизме»), «О методе естественных наук и значении их в общем образовании». Автор рецензируемой работы пишет: «В рамках русской философии соответствующего периода (вторая половины XIX века – М. А.) развивались концепции, стремившиеся более трезво оценивать задачи и возможности науки. Несомненный интерес представляет точка зрения представителей позднего славянофильства на интересующую нас тематику. Мыслители, принадлежавшие к данному направлению, в прямом смысле должны быть названы основоположниками русской философии и социологии науки. Они оставили немало работ, посвященных анализу науки, её исторического пути, а также ценностным аспектам научного знания. Поздние славянофилы также одними из первых задались вопросом об антропологическом смысле научных знаний» (с. 152).

По своему жанру книга А. Я. Кожурина представляет историко-философский очерк отечественной философской мысли, и в этом отношении она продолжает традицию петербургской историко-философской школы (Галактионов и Никандров, Замалеев и Осипов, Ермичёв и Никоненко, Воробьева и Емельянов и др.), однако основной лейтмотив рецензируемой монографии – история русской философии науки. В аннотации к работе подчеркивается, что она анализирует основные концепции философии науки на русской почве, осуществившие преломление проблематики этой философской науки в творчестве крупнейших отечественных философов и учёных-естествоиспытателей – от философа-шеллингианца Д. М. Велланского до физика и историка науки Б. М. Гессена и академика С. И. Вавилова. Автор указывает: «…следует признать, что ряд черт, характеризующих русскую философскую традицию, может быть отнесён и к отечественной философии науки. Здесь мы будем ориентироваться на характеристики, которые в русской философской традиции выделяли её наиболее глубокие знатоки – В. В. Зеньковский, Н. О. Лосский, Г. Г. Шпет, А. В. Михайлов. Начнем с того, что русский мыслитель не может усомниться в объективности бытия, которое дано первично, цельно и субстанционально. В этом смысле отечественная мысль противостояла психологизму … Выражением объективизма и историзма, столь характерных для русской мысли, было обостренное внимание к социальной реальности. Последнее рассматривается в качестве реальности более фундаментальной, чем реальность индивидуального сознания с его переживаниями … Важной составляющей русской философии науки оказывается акцентирование ценностных аспектов научного познания. Если на Западе в XIX веке наука изымалась из сферы, где использовались ценностные суждения, то у нас дело обстояло прямо противоположным образом» (с. 9–11).

В монографии помимо вводной части, заключения и обширного списка оригинальной и исследовательской литературы имеются семь разделов, раскрывающих заявленную тему истории становления и развития философии науки в России. Первый раздел посвящен предыстории отечественной философии науки и хронологически охватывает первую половину XIX столетия. Он представлен анализом воззрений и основных научных трудов русских шеллингианцев (Велланский, Павлов, Галич), работ западников (на примере «Писем об изучении природы» Герцена, старших или ранних славянофилов). Последним, по словам Кожурина, принадлежит приоритет в постановке вопроса о специфике отечественной просветительской традиции, прямо выходящей на проблематику философии науки. Киреевский, Хомяков, Самарин, Аксаков – для них злободневной являлась проблема «народных начал» в образовании. Эти начала, по Самарину, включают в себя три аспекта:

– во-первых, мы вносим в образование понятие о цельности образовательного организма;

– во-вторых, образование предполагает наличие внешнего мира, проникающего в образовательный организм со всех сторон;

– в-третьих – необходимость внутренней переработки образовательным организмом всего того, что воспринято им извне.

Весьма интересен второй раздел, касающийся вопроса становления русской философии науки. Хронологически, по Кожурину, это вторая половина позапрошлого века, или «золотой век» русской науки, согласно академику В. И. Вернадскому. Бурное развитие естествознания этого периода само собой актуализировало проблемное поле философии науки. Самым радикальным образом надежды на всесилие науки, столь характерные для второй половины XIX века, сказались на «Философии общего дела» Фёдорова, который обозначил предельные задачи развития науки и базирующихся на достижениях последней техники и технологий. Противоречия цивилизационного развития, в том числе и яркий антисциентизм, были осмыслены в литературном и философском творчестве великого Толстого. Разработка системы «цельного знания» Соловьевым явилась попыткой осмысления места и роли науки в социальной жизни и духовности общества. Позитивистские устремления в научной среде отразились на социологических трудах Писарева и «синтетической философии» Кропоткина. «В случае Писарева, – пишет Кожурин, – перед нами предстают родовые черты позитивистской установки. Это утилитарный подход к знанию, гипертрофированная оценка роли естественных наук в жизни общества, апология эмпиризма – в противовес теоретическому знанию» (с. 85).

Самые большие по объему разделы монографии посвящены философии и социологии науки в работах поздних славянофилов (Страхов, Данилевский, Розанов, Леонтьев) и русской философии науки первой половины XX века: тенденциям ее развития и основным направлениям (Лосский, Булгаков, Флоренский, Бердяев, Циолковский, Чижевский, Вернадский и др.). Как пишет автор монографии, «Страхова следует признать первым русским философом, для которого язык теоретического познания, философии и науки находился в зоне исследовательских интересов. Этот интерес заметен уже в работе “О методе естественных наук и значении их в общем образовании”. Страхов указывал на специфичность языка науки – его искусственный характер, несхожесть с естественным языком. Понятия, употребляемые в научном исследовании, всегда должны иметь точное значение. Для одинаковых предметов, указывал Страхов, необходимо использовать одинаковые названия. Напротив, различные предметы нельзя обозначать одними и теми же понятиями, чтобы не запутывать других исследователей. Обращаясь к языку науки, Страхов своеобразно предвосхищал тот “лингвистический переворот”, который в философии науки принято связывать с неопозитивизмом» (с. 173–174).

Относительно концепций Данилевского и Розанова, согласно автору, следует отметить их антидарвиновскую направленность. Органицизм как одно из теоретических оснований отечественной философии в целом, по словам Галактионова, в воззрениях этих русских философов вступал в противоречие с теорией Дарвина о происхождении видов. Данилевский, в частности, отметил неправомерность распространения выводов, сделанных на основе наблюдений над домашними животными (как результате селекции) на организмы, живущие в естественных условиях, в природе.

Особо значимыми в монографии являются, на наш взгляд, параграфы, посвященные русскому космизму. Здесь на первом месте стоят воззрения Циолковского как ученого, заложившего теоретические основания ракетостроения для космических полетов, и оригинального философа с собственной концепцией философии науки. В основании этой концепции – проблема этоса науки. Поэтому этическая тематика стала весьма значимой для учения Циолковского в целом. Как пишет автор рецензируемой работы, «…он исходил из того, что этические законы носят природный характер. Отсюда установка на создание “научной этики” (таково название из брошюр Циолковского, увидевшей свет в 1930 году). Человек и общество вступают в его системе координат как сила, стремящаяся преобразовать весь космос, привести его к “блаженному” состоянию. Нельзя забывать, что Циолковский жил в эпоху радикального социального экспериментирования. Различные направления (расизм, евгеника, не говоря уже о марксизме) предлагали свои методики совершенствования общества и человеческой природы» (с. 295). Циолковский, Чижевский, Вернадский, а еще ранее Федоров – ведущие разработчики философии русского космизма. Указывая на ее роль в отечественной философии науки, Кожурин констатирует, что «русский космизм, подобно концепции великого астронома XVI века (имеется в виду Коперник – М. А.), представляет собой грандиозное, хотя далеко не бесспорное явление, особенно учитывая его социально-философские аспекты» (с. 302).

Заключая в целом данную рецензию, хотелось бы высказать некоторые пожелания автору. В частности, в разделе, относящемся к развитию философии науки в советское время, упоминается деятельность известного ученого-генетика Николая Ивановича Вавилова в качестве директора Института прикладной ботаники. Однако вне поля внимания остались такие аспекты его деятельности, как создание богатейшей коллекции семян культурных растений, достигшей в 40-х годах двадцатого столетия 250 тысяч образцов и ставшей первым в мире генным банком, и работа его в качестве заведующего кафедрой селекции в Петроградском сельскохозяйственном институте (ныне Санкт-Петербургский государственный аграрный университет, в котором я работаю профессором – М. А.). Тогда бы, возможно, и оценка значения Вавилова для философии науки как создателя учения о мировых центрах происхождения культурных растений и об иммунитете растений была бы уточнена. В целом монография А. Я. Кожурина производит благоприятное впечатление как в содержательном плане, так и в полиграфическом исполнении. Хочется пожелать автору творческих успехов и больших тиражей его трудов.

 
Ссылка на статью:
Арефьев М. А. Монография А. Я. Кожурина «Русская философия науки: XIX – первая половина XX века» // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2017. – № 4. – С. 115–119. URL: http://fikio.ru/?p=2984.

 
© М. А. Арефьев, 2017

Научный редактор – И. Я. Левяш. – Минск: Беларуская навука, 2015. – 537 с.

УДК 316.324.8

Орлов Сергей Владимирович – федеральное государственное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения», профессор кафедры истории и философии, доктор философских наук, профессор, Санкт-Петербург, Россия.

E-mail: orlov5508@rambler.ru

196135, Санкт-Петербург, ул. Гастелло, д. 15,
тел.: 8(812) 708-42-13.

Бусел Дмитрий Валерьевич – федеральное государственное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения», кафедра рекламы и современных коммуникаций, преподаватель, Санкт-Петербург, Россия.

E-mail: busel.guap@gmail.com

196135, Санкт-Петербург, ул. Гастелло, д. 15,

тел: 8(812)373-20-02.

Авторское резюме

В монографии А. А. Лазаревича проанализированы основные коммуникационно-эпистемологические и культурно-эволюционные основания исследований современного информационного общества. Информационный общественный уклад пришел на смену индустриальному и постиндустриальному, значительно перестроив при этом не только информационное пространство, но и все другие сферы социального организма. В информационном обществе изменилась роль знания и механизмы его социализации, система коммуникаций, усложнились взаимодействия материальной и виртуальной реальности, проблемы безопасности, тип научной рациональности, механизмы управления и планирования, процессы глобализации и т. п.

The Monograph of A. A. Lazarevich “The Coming of Information Society: Communication-Epistemological and Cultural-Civilizational Foundations”

Scientific editor I. Y. Levyash. Minsk, Belaruskaya navuka, 2015, 537 p.

Orlov Sergei Vladimirovich – Saint Petersburg State University of Aerospaсe Instrumentation, Department of History and Philosophy, professor, Doctor of Philosophy, professor, Saint Petersburg, Russia.

E-mail: orlov5508@rambler.ru

15, Gastello st., Saint Petersburg, 196135, Russia,
tel: +7(812) 708-42-13.

Busel Dmitriy Valerievich – Saint Petersburg State University of Aerospace Instrumentation, Department of Advertising and Modern Communications, teacher, Saint Petersburg, Russia.

E-mail: busel.guap@gmail.com

15, Gastello st., Saint Petersburg, 196135, Russia,

tel: +7(812)373-20-02.

Abstract

The monograph of A. A. Lazarevich analyzes the main communication and epistemological, cultural and evolutionary research foundations of modern information society. Informational social structure has replaced industrial and post-industrial ones, having reorganized to some extent not only the information space, but also all other spheres of social organism. Information society has changed the role of knowledge and its socialization mechanisms, as well as communication system; it has complicated interaction of material and virtual reality, information security issues, the type of scientific rationality, planning and management mechanism, globalization processes, etc.

Исследование информационного общества является типичной научной областью, находящейся в стадии становления. С одной стороны, эта проблематика довольно часто затрагивается, например, в социальной философии и философии информатики. С другой – крупных исследований по философии информационного общества или хотя бы общепринятых подходов к его изучению пока немного.

Монография директора Института философии Национальной академии наук Беларуси Анатолия Аркадьевича Лазаревича, члена редакционного совета нашего журнала, является обширным исследованием, во многом подводящим итог современным философским представлениям об этом новейшем этапе общественного развития, разработанным учеными России, Беларуси и ряда других стран. В монографии 7 глав:

Глава 1. Природа и сущность социальной информации и коммуникации.

Глава 2. Противоречия индустриализма и дилеммы становления постиндустриального и информационного уклада общества.

Глава 3. Горизонты общества, основанного на знании.

Глава 4. Информационные основы безопасности человека и общества.

Глава 5. Трансформация статуса науки и научной рациональности в информационную эпоху.

Глава 6. Информатизация и межкультурная коммуникация в контексте глобализации.

Глава 7. Реванш идеологии в информационном обществе.

Таким образом, автор рассматривает процессы формирования постиндустриального и информационного общества в широком социальном контексте.

Важно отметить, что в Республике Беларусь и ученые, и государственные структуры целенаправленно ставят проблему исследования нового этапа общественного развития и поддержки связанных с ним прогрессивных тенденций. «Не случайно, – отмечает А. А. Лазаревич, – в Послании Президента Республики Беларусь к белорусскому народу и Национальному собранию Беларуси задача информатизации общества артикулирована как первостепенная» (c. 268–269 монографии). Не менее важно также, что теоретический интерес к проблемам информационного общества дополняется прямым практическим участием в его формировании. Так, автор работы пишет: «Под эгидой Института философии НАН Беларуси вот уже несколько лет разрабатываются вопросы социализации инноваций, психологии инновационного процесса. Создана обучающая методика повышения креативной и инновационной компетентности руководящих и инженерно-технических кадров, с помощью которой проводятся обучающие семинары на предприятиях реального сектора экономики. В 2012 г. создано специальное научно-практическое подразделение – Центр управления знаниями и компетенциями, специалисты которого решают теоретико-методологические задачи создания поисково-творческой среды на предприятиях, вопросы перспективного управления профессиональным развитием их работников, постановки цикла прогнозирования и непрерывного совершенствования управленческих и производственных процессов» (с. 267). Представляется, что опыт такой деятельности очень актуален и для Российской Федерации.

В содержании монографического исследования можно выделить, с нашей точки зрения, три наиболее важных смысловых пласта. Во-первых, это теоретическое исследование понятий и концепций, возникших при описании информационного общества. Во-вторых – изменения в понимании широкого круга проблем социальной философии, вызванные переходом к информационному обществу. В-третьих – рассмотрение конкретных действий, которые целесообразно предпринять для поддержки процессов формирования этой новой ступени общественного развития.

Начнем с первого, наиболее общего «пласта» проблем. Важной теоретической основой концепции информационного общества является само понимание информации. Как известно, существует несколько десятков ее определений. В общефилософском плане она является атрибутивным свойством материи и может рассматриваться как «объективное свойство материальных объектов и явлений порождать множество состояний, которые посредством фундаментальных взаимодействий материи передаются от одного объекта (процесса) другому и запечатлеваются в их структуре» (с. 19). Социальная информация, создаваемая человеком, выражает уже не только материальные процессы, но и духовную жизнь общества, вследствие чего «в данной связи можно говорить еще и о различных вариантах соотношения духовных и материальных начал» (с. 24). В отличие от природных форм материи информационный продукт, создаваемый в процессе труда, «превращается в реальность, конструируемую сознанием человека» (с. 25).

Новая реальность, служащая основой формирующегося информационного общества, исследована в монографии довольно подробно. Так, отмечается, что компьютер, превращающийся в своеобразный предмет-посредник, позволяет дополнить традиционные субъект-субъектные отношения, в которых рождалась человеческая психика, отношениями человека с искусственным «субъект-референтом» (с. 94). Виртуальная коммуникация развертывается в особом киберпространстве, становящемся специфической формой существования социальной реальности (с. 272). Появление виртуальной реальности, как нам кажется, порождает фактически новую сферу философской онтологии, поскольку традиционное противопоставление материального и идеального, объективного и субъективного дополняется теперь новой, еще требующей осмысления и интерпретации оппозицией – она определена в монографии как «виртуальное – объективное», «виртуальное – реальное» (с. 276). «Объекты виртуальной реальности обычно ведут себя близко к поведению аналогичных объектов материальной реальности. Пользователь (компьютерной техники – С. О.) может воздействовать на эти объекты в согласии с реальными законами физики (гравитация, свойства воды, столкновение с предметами, отражение и т. п.)» (с. 277). В то же время виртуальность рассматривается как проявление новых, нематериальных процессов, которые начинают главенствовать в развитии цивилизации в современную эпоху. «Отличительной чертой постиндустриального и информационного укладов общества, – отмечает А. А. Лазаревич, – выступает качественно иная их основа – интеллектуальные технологии, информация и знания как важнейшие факторы уже нематериального, в сравнении с ценностями индустриализма, характера. Объективное изменение базисных элементов организации социальных отношений в сторону их нематериальных проявлений само по себе выступает актом относительной виртуализации общественного бытия» (с. 273). Здесь, как нам представляется, схвачены глубокие сущностные проблемы информационного общества и виртуальной реальности в их сложной взаимосвязи. Можно ли охарактеризовать новый тип общественного устройства как «общество знаний», главной движущей силой которого становятся нематериальные явления? Или характеристика его как общества знаний, широко используемая в современной науке и, в частности, в данной монографии, не является достаточно полной сущностной характеристикой и требует определения природы более сложных материальных процессов, стоящих за развитием «знаниевых» компонентов? Существуют различные попытки решения этой проблемы. Еще в советской философской литературе высказывалась точка зрения, что труд в обществе будущего будет преимущественно умственным, то есть предполагалась некая дематериализация общественного производства и жизни в целом. Более точный, углубленный анализ взаимодействия материальных и духовных факторов в развитии информационного общества – один из главных запросов общества XXI века к социальной философии. Подход автора является шагом в направлении выработки ответа на этот запрос, хотя и не формулирует такой ответ в окончательном виде.

Второй пласт проблем теории информационного общества – разнообразные вопросы социальной философии, которые эта теория заставляет по-новому сформулировать или увидеть в новом свете. А. А. Лазаревич успешно преодолевает существующую в философской литературе определенную обособленность или замкнутость исследований информационного общества, их центрирование на экономических и информационных аспектах. В эпоху развития шестого технологического уклада необходимо анализировать, в частности, глубокую перестройку образа жизни в процессе формирования экономики услуг (с. 169), процессы компьютерной социализации знаний (с. 230–245), феномен технобиоэволюции (с. 141), использование Интернета как фактора дестабилизации и разрушения социальной системы (с. 127). В информационном обществе формируются новые каналы социальной коммуникации, и современная информационно-коммуникативная практика требует формирования особого типа информационной культуры (гл. 1). Изменяются аппарат управления, механизмы планирования, и постепенно – все основные механизмы деятельности государства. Так, информационная безопасность включает в себя все новые и новые аспекты – от безопасности при передаче секретной информации в компьютерных системах до безопасности, связанной с сохранением гуманитарных, нравственных ценностей и традиций: «…Национальная безопасность становится комплексной проблемой общества, его гражданских институтов, каждого конкретного человека и по многим своим признакам выглядит как проблема информационной безопасности» (с. 305).

К третьему «пласту» проблем мы отнесли практическую деятельность по укреплению прогрессивных тенденций становления информационного общества. Одной из сложных гуманитарных, философских проблем, обсуждаемых сейчас и в Беларуси, и в России является определение национальной идеи, учитывающее всю особенность исторического момента. А. А. Лазаревич специально подчеркивает, что «национальная идея не формируется “на кончике пера”, а выводится из латентного состояния в состояние очевидности, то есть отыскивается и определяется на основе детального изучения историко-культурных и социально-демографических факторов. Необходимые для национальной идеи Беларуси параметры отражаются в эмпирическом материале (в данных истории, археологии, этнографии, фольклористики, социологии, лингвистики, искусствоведения, демографии и др.» (с. 489). Национальная идея имеет достаточно сложную структуру – в ней автор выделяет понятийный и образно-символический блоки, в последний в свою очередь входят: девиз, визуальный образ и персонаж (с. 489). Смысловое содержание, которое автор формулирует далее (с. 492), является, по-видимому, близким и к содержанию российской национальной идеи. Как нам представляется, национальные идеи различных народов имеют как различия, так и многочисленные сходные черты, обусловленные сходством человеческих потребностей, способностей, религиозных традиций, общностью истории и т. п.

В «Заключении» к монографии автор приходит к выводу о необходимости четкой, целенаправленной политики по построению информационного общества, которую должно проводить государство. Приоритетные направления этой работы, сформулированные А. А. Лазаревичем, являются, с нашей точки зрения, одинаково актуальными и для Беларуси, и для России. К ним отнесены:

– «Содействие процессу информатизации экономики и общественного пространства и достижение на этой основе более высоких показателей качества жизни, удовлетворения материальных и нематериальных потребностей людей (в том числе потребности в познании, творчестве, общении, понимании и др.);

– обеспечение защиты национальных интересов и безопасности в информационно-коммуникационной сфере, предупреждение разрушительного воздействия на психику и ценности людей, в том числе целенаправленного воздействия, преследующего военно-политические цели, мотивы принуждения к потребительскому поведению (агрессивная реклама), снижения синтезных показателей человеческого потенциала (по принципу «коллективного обмана», «зомбирования» и т. п.);

– повышение медиакомпетентности широких слоев граждан и улучшение общественного понимания задач науки, научно-технического прогресса;

– более тесную интеграцию национальных научно-образовательных систем в мировое коммуникационное пространство; популяризацию достижений науки и техники, национального интеллектуального и духовно-культурного наследия» (с. 508–509).

В целом можно сделать вывод, что в монографическом исследовании А. А. Лазаревича представлена целостная философская картина современных представлений о коммуникационно-эпистемологических и культурно-цивилизационных основаниях становления информационного общества. Автор монографии удачно уточняет многие аспекты этой картины и намечает наиболее важные направления дальнейших исследований. С нашей точки зрения, книга показывает также важность дальнейшего изучения информационного общества на основе принципов философского материализма. Представляется, что дальнейшие исследования по всем намеченным направлениям потребуют более пристального внимания к механизмам функционирования информационной экономики и к изменениям характера труда (развитие всеобщего труда, по выражению К. Маркса, и его современной формы – компьютерного труда). Усложнение и качественное изменение процесса труда будет, с нашей точки зрения, во многом детерминировать направления развития человеческой личности и общества в целом.

 
Ссылка на статью:
Орлов С. В., Бусел Д. В. Монография А. А. Лазаревича «Становление информационного общества: коммуникационно-эпистемологические и культурно-цивилизационные основания» // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2016. – № 4. – С. 99–104. URL: http://fikio.ru/?p=2324.

 
© С. В. Орлов, Д. В. Бусел, 2016