Электронный журнал | Философия и гуманитарные науки в информационном обществе

Мы исследуем современное информационное общество в целостности – с точки зрения философии, теории культуры, истории, социологии, психологии и педагогики, филологии, политологии. Нас интересует, во-первых, всё то новое, что в нём формируется, а во-вторых – взгляд на прошлое цивилизации с точки зрения человека и науки информационной эпохи. Журнал входит в РИНЦ.

Последний номер:

Скачать

Журнал издаётся на базе кафедры истории и философии, входящей в состав гуманитарного факультета ГУАП

Новые статьи:

Философия

Проблема нарушений в научных публикациях

Новый номер!

УДК 001.9

Левин Виталий Ильич – федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Пензенский государственный технологический университет», доктор технических наук, профессор, ведущий научный сотрудник, заслуженный деятель науки Российской Федерации, Пенза, Россия.

E-mail: vilevin@mail.ru

440039, г. Пенза, пр-д. Байдукова / ул. Гагарина, д. 1а / 11,

тел.: (8412) 49-55-35.

Авторское резюме

Состояние вопроса: В настоящее время формируется новое научное направление – «Публикациология», задачей которого является комплексное изучение различных требований к научным публикациям (норм) и их возможных нарушений.

Результаты: Требования к научным публикациям достаточно подробно сформулированы в международных документах и могут быть разделены на требования к авторам, к издателям, к научным организациям, к обществу, к государству. В современной России эти требования нарушаются достаточно часто. К наиболее распространенным нарушениям можно отнести плагиат (с которым не ведется действенной борьбы), загадочное и подарочное соавторство, псевдонаучные публикации о всевозможных «неопознанных» явлениях, искусственная «накрутка» авторами своих библиометрических показателей, в том числе путем сговора с другими учеными, недостаточное осознание государством своей ответственности за организацию научно-исследовательской деятельности и обнародование ее результатов. Серьезной проблемой остается также стремление идентифицировать плагиат, опираясь только на формальные признаки, которые совершенно недостаточны для обнаружения и правильной оценки этого явления.

Выводы: Большая часть нарушений в научных публикациях происходит вследствие неправильной государственной политики в области науки. Эти массовые нарушения превращают отечественную науку в имитацию науки. Сложившаяся ситуация может иметь катастрофические последствия для страны.

Ключевые слова: публикациология; требования к публикации; нарушения требований.

The Problem of Violations in Scientific Publications

Levin Vitaly Ilyich – Penza State Technological University, Doctor of Engineering, Professor, Leading Researcher, Honored Scientist of the Russian Federation, Penza, Russia.

E-mail: vilevin@mail.ru

1a / 11, Baidukova pr. / Gagarin st., Penza, 440039, Russia,

tel.: (8412) 49-55-35.

Abstract

Background: Currently, a new scientific trend is being formed – “Publicatiology”, the task of which is a comprehensive study of the various requirements for scientific publications (norms) and their possible violations.

Results: Requirements for scientific publications are formulated in international documents in detail. We can divide them into requirements for authors, publishers, scientific institutions, society, and the state. In modern Russia, these requirements are violated quite often. The most common violations include plagiarism (there is no effective struggle with it), mysterious and gift co-authorship, pseudoscientific publications about all sorts of “unidentified” phenomena, artificial “falsification” of the bibliometric indicators by some authors, collusion with other scientists being included, lack of state awareness of its responsibility for the organization of research activities and their results publication. A serious challenge is also to identify plagiarism, relying only on formal characteristics that are inadequate for the detection and proper evaluation of this phenomenon.

Conclusion: Most of the violations in scientific publications are due to improper state policy in this field. These mass violations transform domestic science into its imitation. The current situation may have disastrous consequences for the country.

Keywords: publicatiology; requirements for publication; violation of requirements.

Введение

Наука всегда имела важное значение для человечества. В современном мире научные исследования играют огромную и все возрастающую роль в жизни государств и отдельных людей. Реально они определяют прогресс человечества, давая единственный шанс на решение стоящих перед ним сложнейших проблем, таких, как рост народонаселения, защита окружающей среды, борьба с терроризмом, предотвращение войн. Поэтому большинство стран мира поддерживают развитие науки. В то же время государства, особенно авторитарные, не отказываются от попыток контроля за деятельностью ученых. Притом не только от вполне нормального контроля эффективности финансовых вложений государства в науку.

Одна из важнейших сторон науки – публикация результатов научных исследований. Благодаря публикациям общество узнает о последних достижениях науки и новых возможностях, которые они открывают, а сами ученые – о возможных путях дальнейшего развития науки. Поддержание высокого уровня научных публикаций – важная задача, в решении которой принимают участие ученые – авторы публикаций, издатели научных журналов и книг, их читатели, а также научное сообщество в целом и государство.

1. Нормативные требования к научным публикациям и процессу их подготовки

Нормативные требования к научным публикациям вытекают из общих нормативных требований социально ответственного поведения всех участников научной деятельности, а также лиц и организаций, призванных содействовать ей. Указанные общие требования были сформулированы ещё в XIX веке в национальных и международных законах об авторских правах, а после Второй мировой войны в ряде международных документов об этике науки, получивших всеобщее признание [см.: 1–4]. Изложение начнем с нормативных требований к ученым-авторам публикаций и основным участникам публикационного процесса. Эти требования просты и прозрачны.

Прежде всего, ученые должны проявлять осторожность в отношении возможных неблагоприятных последствий (социальных, гуманитарных и экологических) своей научной деятельности и публикации ее результатов. Далее, они должны обеспечивать в своих публикациях понятность и прозрачность методологии и результатов своих исследований для научного сообщества и широкой публики. Также они должны быть открыты по отношению к внутридисциплинарному и междисциплинарному интеллектуальному взаимодействию, как в устной форме, так и на страницах своих публикаций. И, наконец, ученые должны своими публикациями содействовать распространению научных знаний на благо общества. Кроме этих общих требований, ученые обязаны придерживаться в своей научной деятельности безусловной интеллектуальной честности. Это означает недопустимость фабрикации научных данных, т. е. сообщения заведомо непроверенных, ложных данных; фальсификации, т. е. манипулирования результатами исследования, изменения или невключения полученных данных, что искажает результаты; плагиата, т. е. использования чужих результатов, без надлежащего указания автора и источника, и т. д.

Очень серьезные нормативные требования по обеспечению качества публикаций предъявляются к обществу и государству. Они признаются ответственными за создание благоприятных условий для научных исследований и публикации их результатов; обеспечивают свободу научного творчества и публикаций; обеспечивают необходимую для научных исследований информационную базу; способствуют международному сотрудничеству в области науки и образования и соответствующих публикаций; содействуют поддержанию высокого уровня морального статуса ученых в обществе и обеспечивают благоприятные условия их труда; выделяют достаточные ресурсы для научных исследований и достойное и справедливое вознаграждение за труд ученого.

Серьезные нормативные требования по обеспечению качества публикаций предъявляются к научным организациям. Последние должны создавать благоприятные возможности для проведения исследований и свободы научного поиска, предоставлять научным работникам максимальные возможности для участия в разного рода научных мероприятиях (конференциях, симпозиумах, семинарах и т. д.), свободного доступа к базам данных и библиотекам, самообразования и повышения квалификации, проведения исследований по индивидуальным программам, в том числе в международных исследовательских центрах. Научные организации также должны всеми доступными средствами содействовать поддержанию высокого морального статуса ученых в обществе и обеспечивать, исходя из своих возможностей, благоприятные условия труда научных работников, включая выделение достаточных средств для научных исследований и достойное и справедливое вознаграждение за их труд.

Наряду с учеными – авторами научных публикаций, важную роль в публикационном процессе играют издатели научных журналов и книг. К ним предъявляются особые нормативные требования, которые помогают обеспечить высокое качество публикаций [см.: 5]. Эти требования включают обязательное рецензирование всех поступающих статей, отказ в публикации статей, содержащих масштабные заимствования чужих материалов без указания источника, а также статей, грубо нарушающих методологию и этику науки (фабрикация данных, фальсификация результатов, ложные авторы и т. д.). Кроме того, журналы не должны «накручивать» свой индекс цитирования путем искусственного увеличения числа ссылок на журнал на страницах самого журнала; менять число выпусков в год; брать деньги за публикации, открыто не объявляя об этом. Наконец, журналы должны быть честными с авторами, своевременно сообщать им о ходе работы над статьей и причинах, по которым они принимают те или иные решения. Существуют и другие требования к издателям [см.: 5]. Однако многие из них представляются сомнительными. Например, утверждается [5], что «современный научный журнал не может существовать вне общепринятых норм публикационной этики. Однако некоторые издания оставляют за авторами право самим решать, что этично, а что нет. Перекладывание ответственности за нарушение этики на авторов означает отсутствие редакторской и рецензионной работы в журнале». На самом деле никаких общепринятых норм публикационной этики не существует. Реально у различных журналов эти нормы различаются, а этические нормы у авторов отличаются от журнальных. В этих условиях журналам не остается ничего другого, как решать вопрос публикации статьи путем переговоров с её автором. И последнее слово здесь остается за автором – владельцем интеллектуальной собственности: если один журнал отказал в публикации статьи, её публикует другой, если и этот отказал, её публикует третий и т. д. В конце концов, можно выставить работу в интернете – ведь автору нужно признание коллег, а не редколлегий журналов. Именно так поступил в 2003 году математик Г. Перельман со своей работой по геометрии, признанной в результате «открытием века». Там же [5] утверждается, что журнал не должен «менять число выпусков в год, публиковать дополнительные выпуски, резко увеличивать объем печатных выпусков и т. д.», т. к. это свидетельствует, что «журнал в первую очередь решает финансовые задачи, а не научные, регулируя объем в зависимости от увеличения спроса со стороны авторов». На самом деле научный уровень журнала зависит, главным образом, от порядочности и профессионализма его издателей, а не от объема и количества его выпусков. Последние обычно связаны с привходящими обстоятельствами – проведение научных конференций, юбилеев и т. д. и не имеют отношения к решению тех или иных финансовых и научных задач. Ещё одно сомнительное требование к издателям научных журналов состоит в отмене ими ограничений на срок рецензирования статей [см.: 5]. Утверждается, что «нередко заявляют такой срок рецензирования, за который вряд ли можно провести полноценную оценку – от нескольких дней до двух недель». И ещё: «В научном издании вообще невозможно предвидеть заранее, сколько времени потребуется на рецензирование статьи, сколько рецензентов для этого надо привлечь, сколько времени займет доработка статьи по замечаниям рецензента. У серьезных изданий срок публикации обычно составляет от нескольких месяцев до года, и гарантии по срокам отсутствуют». Такой подход к делу представляется контрпродуктивным. Действительно, периодичность издания журнала зависит от времени подготовки статьи к печати, включающего и время рецензирования. Поэтому, чтобы обеспечить нужную периодичность издания журнала, мы должны строго ограничить время рецензирования. И это вполне возможно, для этого нужны высококвалифицированные члены редколлегии, подбирающие рецензентов, и высококвалифицированные рецензенты, осуществляющие собственно рецензирование. Реально, для качественного рецензирования самой сложной статьи квалифицированному рецензенту достаточно двух-трех месяцев.

2. Нарушение норм в научных публикациях и публикационном процессе

Изложенные выше нормативные требования к публикационному процессу науки образуют идеальную модель поведения участников этого процесса – ученых, общества и государства, научных организаций, издателей. Однако на деле эти требования не всегда выполняются вследствие различных нарушений в деятельности участников процесса. Рассмотрение этого вопроса начнем с нарушений, встречающихся в работе ученых.

Как правило, ученые реально учитывают возможные неблагоприятные последствия воздействия своей научной деятельности на экологию, гуманитарную и социальную сферу. Это, конечно, не относится к работе ученых в «экзотических» странах, ведущих разработку новых видов оружия (КНДР, Китай, Иран и др.). Далее, ученые, как правило, стремятся к понятности своих публикаций для научного сообщества и широкой публики, не прячутся от внутри- и междисциплинарного интеллектуального взаимодействия и по возможности способствуют распространению научных знаний на благо общества. В то же время ученые очень часто нарушают требование безусловной интеллектуальной честности. Здесь и публикация ложных данных, и фальсификация результатов научных исследований, и утаивание или искажение подлинных данных. Особенно частое нарушение – это плагиат. Этот вид нарушений встречается во всех странах, однако именно в России он превысил все мыслимые пределы. Причем именно в России с плагиатом не ведется решительная борьба, что во многом связано с тем, что сами руководители научно-образовательных учреждений и организаций, которые должны осуществлять эту борьбу, часто являются плагиаторами и вдобавок коррупционерами [см.: 6–13]. Особо следует рассматривать явление, которое за рубежом называют автоплагиатом, а в России – множественными (повторными) публикациями [см.: 5]. Это явление отличается от собственно плагиата тем, что здесь автор в своей новой работе повторяет результаты (тексты) своих собственных прежних работ. В связи с этим возникает вопрос, следует ли считать данное явление нарушением авторского права или научной этики. Сразу можно утверждать, что множественные публикации не нарушают ничьих авторских прав, поскольку автор использует в них свое законное «право на обнародование произведения», которое никак не ограничивает количество обнародований. Этим правом широко пользуются писатели, десятки раз переиздающие свои книги. Сложнее обстоит дело с возможным нарушением множественными публикациями научной этики. Признанные международные документы по научной этике [см.: 1–4] никак не выделяют множественные публикации и, следовательно, не считают их нарушением научной этики. ДИССЕРНЕТ выделяет такие публикации, но ясно заявляет, что они «не считаются нарушениями» и лишь рекомендует авторам «сообщать, где, когда текст был опубликован впервые» [5]. В то же время многие журналы считают множественные публикации нарушением научной этики. Такая позиция, очевидно, вызывается нежеланием журналов публиковать «несвежую» научную публикацию. Эта позиция спорна, поскольку глубокая научная работа остается «свежей» очень долго, и даже навсегда, так что её многократная публикация идет только на пользу ученым и науке. Проблема, таким образом, здесь лишь в рецензентах, способных выявлять такие работы. Ещё один вид нарушения публикационного процесса учеными – загадочное соавторство, т. е. повторная публикация того же текста с несовпадающими списками авторов. Данное нарушение свидетельствует о покупном или подарочном соавторстве, т. е. указанием в числе авторов лиц, не участвовавших в исследовании, и неупоминанием реальных участников, что является грубым нарушением авторских прав и норм научной этики. Также являются недопустимыми псевдонаучные публикации, посвященные разнообразным «непознанным» явлениям – летающим тарелкам, торсионным полям, тайным мировым правительствам и т. д. Все это – явное нарушение методологии науки и научной этики. Наконец, совершенно неприемлемо с этической точки зрения накручивание ученым своего индекса цитирования или другого библиометрического показателя путем договоренности с другими учеными о взаимном цитировании.

Очень большие нарушения публикационного процесса происходят по вине общества и государства. Российское общество и государство явно не осознают свою ответственность за создание благоприятных условий для проведения научных исследований и оперативную и полную публикацию их результатов. Далее, они далеко не всегда обеспечивают необходимую для научных исследований информационную базу. Также они недостаточно содействуют международному сотрудничеству наших ученых в области науки и образования, не выделяя необходимых для этого денежных средств. Государство и общество не понимают важности поддержания высокого морального статуса ученых в обществе и обеспечения благоприятных условий их труда. В частности, они выделяют совершенно недостаточные финансовые средства для выполнения научных исследований и достойного, справедливого вознаграждения за труд ученого. По этим показателям Россия занимает одно из последних мест в мире. Естественно, что государственные научные организации (НИИ, университеты и т. д.) в своем отношении к ученым копируют государство. Они стремятся ограничить финансовую поддержку ученых по участию в различных научных мероприятиях (конференции, симпозиумы и т. д.), тормозят их участие в международных исследовательских программах и курсах повышения квалификации. Все чаще просматривается тенденция, когда на высшие должности в НИИ и университетах ставятся лица с минимальным академическим уровнем, а на низшие должности (притом на пол или даже на четверть ставки) – люди с максимальным уровнем – доктора наук, профессора. При этом, естественно, никто не думает о создании благоприятных условий труда научных работников и достойном вознаграждении за их труд. В таких условиях трудно говорить о реальной науке, нормальном публикационном процессе и высоком качестве публикаций.

Свою долю вины за нарушения публикационного процесса несут издатели научных журналов и книг. Наиболее распространенными нарушениями, которые допускают издатели, являются:

1) публикация поступившего материала без его рецензирования;

2) публикация материала, содержащего плагиат;

3) публикация материала, грубо нарушающего методологию и этику науки (фабрикация данных, фальсификация результатов, ложные авторы, псевдонаучность);

4) «накручивание» своего индекса цитирования путем искусственного увеличения числа ссылок на издание на страницах самого издания;

5) нечестное поведение в отношениях с авторами, неизвещение их о причинах, по которым принимаются те или иные решения.

Несколько комментариев к сказанному.

1) Публикация материала без его рецензирования не обязательно сказывается на качестве публикации, если, например, изначально в материале не было дефектов либо имелись дефекты, «лежащие на поверхности», которые легко обнаружил главный редактор. С другой стороны, недобросовестное рецензирование может привести к некачественной публикации, а рецензирование непорядочным экспертом – к отклонению высококачественного материала.

2) При проверке материала на плагиат наряду с компьютерными программами должны обязательно участвовать эксперты – специалисты в соответствующей области, поскольку обнаружение плагиата – интеллектуальная, а не формальная задача. Проверка материала без участия эксперта может привести к забракованию материала, не содержащего плагиат, и пропуску материала с плагиатом.

3) Обнаружение в материале других грубых нарушений методологии и этики науки – также сложная, интеллектуальная задача. Она должна решаться с обязательным участием эксперта-специалиста в соответствующей области.

4) «Накручивание» индекса цитирования издания возможно только с участием его авторов, к которым с соответствующей просьбой обращается редактор издания и которые также несут ответственность за это нарушение.

5) Нечестное поведение издания можно часто спрогнозировать, внимательно прочитав в нем «Правила для авторов». Например, прочитав там фразу типа «Издание не сообщает авторам причину отклонения материала», надо немедленно бежать прочь от этого издания.

Заключение

За долгие годы существования науки сложились вполне определенные требования к ученым и другим участникам процесса научных исследований, которые должны обеспечивать, во-первых, получение реальных новых научных результатов и, во-вторых, использование этих результатов в интересах всего человечества. К сожалению, на практике эти требования не всегда выполняются, что приводит к снижению положительного влияния науки на человеческую жизнь. Особенно тяжелое положение в этой области сложилось в российской науке. Руководство страны финансирует фундаментальную науку по остаточному принципу – 1 % бюджета. Этих денег не хватает даже на выживание, говорить о серьезных научных программах здесь не приходится. Немногие имеющиеся в стране научные фонды используются для «распила» выделяемых государством финансовых средств между возглавляющими фонды чиновниками от науки и их знакомыми – клиентами из вузов и НИИ. В этих условиях основная, наиболее многочисленная масса научных работников пытаются выжить – обеспечить себе приемлемую должность в НИИ или вузе, защитив диссертацию. Эти люди – основной контингент пишущих научные статьи. Однако, поскольку они, как правило, не отличаются особыми творческими способностями (творцы давно уехали), их статьи пишутся посредством нарушения правовых и этических норм. Эти статьи обычно содержат и плагиат, и ложные данные, и фальсификацию результатов исследований. Все это, естественно, переходит в диссертации соискателей. В результате большая часть производимых в стране «научных статей» и «диссертаций» оказывается имитацией науки. Такое положение может означать умирание отечественной науки. Однако, с точки зрения руководства страны, это положение свидетельствует о непрактичности нашей науки, что вызывает недовольство и раздражение. Эту точку зрения можно понять. Однако важнее понимать, что сложившееся тяжелое положение в российской науке возникло по вине самого руководства, поставившего во главе науки чиновников, ничего в ней не понимающих.

Литература

1. Рекомендация о статусе научно-исследовательских работников. Рекомендации ЮНЕСКО от 20 ноября 1974 года // Техэксперт – ведущий бренд рынка нормативно-технической информации – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://docs.cntd.ru/document/902084640 (дата обращения 30.09.2018).

2. Declaration on Science and the Use of Scientific Knowledge and the Science Agenda: Framework for Action (rus) // UNESCO Цифровая библиотека – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://unesdoc.unesco.org/ark:/48223/pf0000116994_rus (дата обращения 30.09.2018).

3. Statement // World Conferences on Research Integrity – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://wcrif.org/statement (дата обращения 30.09.2018).

4. Декларация об этических принципах научной деятельности // Национальная академия наук Беларуси – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://nasb.gov.by/rus/publications/vffr/declaration.pdf (дата обращения 30.09.2018).

5. Список и объяснение признаков некорректной редакционной политики // Вольное сетевое сообщество «Диссернет» – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://biblio.dissernet.org/prizn (дата обращения 30.09.2018).

6. Левин В. И. Проблема плагиата в научно-образовательной и общественной жизни России // Alma mater (Вестник высшей школы). – 2014. – № 6. – С. 111–114.

7. Хаметов Р. Б. Расследование преступных нарушений авторских прав. – Саратов: СГАП, 2002. – 128 с.

8. Духтина А. Е. Плагиат в научной сфере // Молодой ученый. – 2016. – № 7. – С. 509–511.

9. Брагинская Н. В. Мафия и школа // Социологическое обозрение. – 2014. – Т. 13. – № 3. – С. 208–211.

10. Зенкин С. Н. Специфика академического плагиата // Социологическое обозрение. – 2014. – Т. 13. – № 3. – С. 193–196.

11. Игнатович Е. В. Явление копи-паст в сфере научных публикаций о непрерывном образовании // Непрерывное образование: XXI век. – 2017. – Вып. 3 (19). – С. 1–17.

12. Колесникова И. А. Академический гострайтинг – рынок имитации научно-образовательной активности // Непрерывное образование: XXI век. – 2017. – Вып. 2 (18). – С. 1–22.

13. Левин В. И. Плагиат, его сущность и борьба с ним // Высшее образование в России. – 2018. – № 1. – С. 143–150.

References

1. Recommendations on the Status of Scientific Research Workers. UNESCO Recommendations, 20 November 1974 [Rekomendatsiya o statuse nauchno-issledovatelskikh rabotnikov. Rekomendatsii YuNESKO ot 20 noyabrya 1974 goda]. Available at: http://docs.cntd.ru/document/902084640 (accessed 30 September 2018).

2. Declaration on Science and the Use of Scientific Knowledge and the Science Agenda: Framework for Action (rus). Available at: https://unesdoc.unesco.org/ark:/48223/pf0000116994_rus (accessed 30 September 2018).

3. Statement. Available at: https://wcrif.org/statement (accessed 30 September 2018).

4. Declaration on Ethical Principles of Scientific Activity [Deklaratsiya ob eticheskikh printsipakh nauchnoy deyatelnosti]. Available at: http://nasb.gov.by/rus/publications/vffr/declaration.pdf (accessed 30 September 2018).

5. List and Explanation of Signs of Incorrect Editorial Policy [Spisok i obyasnenie priznakov nekorrektnoy redaktsionnoy politiki]. Available at: http://biblio.dissernet.org/prizn (accessed 30 September 2018).

6. Levin V. I. The Problem of Plagiarism in the Scientific, Educational and Public Life of Russia [Problema plagiata v nauchno-obrazovatelnoy i obschestvennoy zhizni Rossii]. Alma mater (Vestnik vysshey shkoly) (Alma mater. Bulletin of the Higher School), 2014, № 6, pp. 111–114.

7. Khametov R. B. Investigation of Criminal Infringements of Copyrights [Rassledovanie prestupnykh narusheniy avtorskikh prav]. Saratov, SGAP, 2002, 128 p.

8. Dukhtina A. E. Plagiarism in the Scientific Sphere [Plagiat v nauchnoy sfere]. Molodoy uchenyy (Young scientist), 2016, № 7, pp. 509–511.

9. Braginskaya N. V. Mafia and the School [Mafiya i shkola]. Sotsiologicheskoe obozrenie (Sociological Review), 2014, Vol. 13, № 3, pp. 208–211.

10. Zenkin S. N. Specificity of Academic Plagiarism [Spetsifika akademicheskogo plagiata]. Sotsiologicheskoe obozrenie (Sociological Review), 2014, Vol. 13, № 3, pp. 193–196.

11. Ignatovich E. V. The Phenomenon of Copy-Paste in the Field of Scientific Publications on Continuing Education [Yavlenie kopi-past v sfere nauchnykh publikatsiy o nepreryvnom obrazovanii]. Nepreryvnoe obrazovanie: XXI vek (Lifelong Education: the XXI century), 2017, Issue 3 (19), pp. 1–17.

12. Kolesnikova I. A. AcademicState Writing as a Market for Scientific and Educational Activity Imitating [Akademicheskiy gostrayting – rynok imitatsii nauchno-obrazovatelnoy aktivnosti]. Nepreryvnoe obrazovanie: XXI vek (Lifelong Education: the XXI century), 2017, Issue 2 (18), pp. 1–22.

13. Levin V. I. Plagiarism, Its Essence and Struggle against It [Plagiat, ego suschnost i borba s nim]. Vysshee obrazovanie v Rossii (Higher education in Russia), 2018, № 1, pp. 143–150.

Социология и политология

Евразия постиндустриального общества

Новый номер!

УДК 008 (103)

Лойко Александр Иванович – государственное образовательное учреждение высшего образования «Белорусский национальный технический университет», кафедра философских учений, профессор, доктор философских наук, Минск, Беларусь.

E-mail: alexander.loiko@tut.by

220100, Беларусь, г. Минск, пр. Независимости 50, ауд. 360,

тел: 8-175-292-12-93.

Авторское резюме

Состояние вопроса: Одними из первых проект Большой Евразии на основе единых морских коммуникаций реализовали греки, скифы, финикийцы, этруски, римляне. Основной акваторией торговых путей стало Средиземное, Эгейское, Черное, Азовское моря. Скифы контролировали огромные территории Северной Евразии от Байкала до черноморского побережья. На этом побережье осуществлялся их диалог с греческими городами, в рамках которого имела место активная торговая логистика. В эпоху информационного общества проблема создания Большой Евразии как межгосударственной системы взаимодействий остается одним из наиболее важных и сложных экономических и политических вопросов.

Результаты: В новейшую эпоху Большая Евразия как единое пространство трансконтинентальной экономики начало формироваться на уровне локальных региональных структур, сначала не формулировавших цели создания этого пространства. Поэтому у региональных объединений были разные концептуальные посылки. Одним из первых таких региональных объединений стал Советский Союз. Еще один центр локальной интеграции в пределах Большой Евразии возник в той части Европы, которая после Второй мировой войны сохранила рыночные основы хозяйственной деятельности и восстановила демократические политические режимы власти. Наиболее крупными проблемами в этом регионе стали вопрос о присоединении к Европейскому союзу Турции, экономические трудности Греции, выход Великобритании из Европейского союза. США проводят политику привлечения максимального числа государств в НАТО и Европейский союз с тем, чтобы создать в рамках Евразии критическую массу лояльных себе государств.

Выводы: Эпоха постиндустриального (информационного) общества в динамике внутренних процессов в пределах Большой Евразии ничего не изменила. Воспроизводится конфликтная геополитическая модель диалога с Россией посредством НАТО. Информационные технологии интегрированы в эту модель механизмами сетевых и торговых войн. Настойчиво формируется имидж России как инициатора конфликта с Западом.

Ключевые слова: модернизация; социальная динамика; идентичность; ценности; социальные сети.

Eurasian Post-Industrial Society

Loyko Alexander Ivanovich – Belarusian National Technical University, Department of Philosophical Studies, Professor, Doctor of Philosophy, Minsk, Belarus.

E-mail: alexander.loiko@tut.by

50, Independence Ave., ap. 360, Minsk, 220100, Belarus,

tel: 8-175-292-12-93.

Abstract

Background: The Greeks, Scythians, Phoenicians, Etruscans and Romans were among the first to implement the project of Greater Eurasia based on unified sea communications. The main waters of the trade routes were the Mediterranean, Aegean, Black, and AzovSeas. Scythians controlled the vast territories of Northern Eurasia from LakeBaikal to the Black Sea coast. On that coast, they had a dialogue with Greek cities, within the framework of which active trade logistics took place. In the era of information society, the problem of creating Greater Eurasia as an interstate system of interaction remains one of the most important and complex economic and political issues.

Results: In the modern era, Greater Eurasia as a common space of the transcontinental economy began to form in local regional structures, which at first did not formulate the goals of creating that space. Therefore, regional associations had different conceptual grounds. The former Soviet Union was one of the first examples of such regional associations. Another center of local integration within Greater Eurasia appeared in that part of Europe, which retained the market-oriented economy and restored democratic political regimes after the Second World War. The biggest challenges in that region were Turkey joining the European Union, the economic difficulties of Greece, and British Brexit. The USA pursues a policy of attracting the maximum number of states to join NATO and the European Union in order to create a critical mass of loyal states within Eurasia.

Conclusion: The era of post-industrial (information) society in the dynamics of internal processes within Greater Eurasia has not changed anything. A conflict geopolitical model of dialogue with Russia by means of NATO is being reproduced. Information technologies are integrated into this model by mechanisms of network and trade wars. They create the image of Russia as the initiator of the conflict with the West.

Keywords: modernization; social dynamics; identity; values; social networks.

В статье рассматриваются особенности интеграционных процессов в современном постиндустриальном обществе, анализируется феномен Евразии. Исследование детерминировано сформировавшимся в интеллектуальном экспертном пространстве подходом к конструированию Большой Евразии. Эта стратегия мотивирована геополитической стратегией США в отношении Евразии. Она заключается в присоединении к НАТО и Европейскому Союзу максимально большего числа возникших после распада Югославии и СССР государств, а также Турции, с тем, чтобы создать в рамках Евразии критическую массу лояльных США государств. Это положение явно затруднило бы возможности Российской Федерации и КНР в реализации евразийских проектов партнерства без участия США.

Позицию США в отношении Евразии в рамках метафоры «шахматная доска» рассмотрел З. Бжезинский [см.: 1]. Тем самым он инициировал в девяностые годы ХХ столетия тематику Большой Евразии как единого трансконтинентального пространства. Российская Федерация и КНР в 1997 году в формате декларации «О новом миропорядке и многополярности» дали ответ на стратегию США в Евразии. Они показали, что будут совместно обеспечивать безопасность региона не в ущерб другим государствам Евразии. Эти два государства стали инициаторами формирования институциональной системы организаций в форме СНГ, Союзного государства, ЕАЭС, ШОС. Несмотря на позицию США, в евразийском регионе сохранялась идея единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока. В реализации этой идеи важная роль отводилась взаимодействию с Европейским Союзом. Эта идея актуальна как для Российской Федерации, интегрированной с ЕС единой энергетической инфраструктурой, так и для КНР, экономика которой интегрирована в емкий внутренний рынок ЕС.

Именно экономический контекст позволил М. Эмерсону в 2013 году сформулировать тезис: «На пути к Большой Евразии: кто, почему, что и как?» [2]. В его анализе акцент сделан на внутренние факторы евразийской интеграции, начиная с анализа политики России и Турции в регионе, индо-европейской модели Евразии и заканчивая новой Евразией. В самой Евразии стали формироваться центры аналитической работы. Одним из первых стал клуб в Астане. Сказалась роль Н. Назарбаева в реализации методологии евразийской интеграции и его эволюция к проекту Большой Евразии. В 2015 году был представлен доклад клуба Астаны «Геоэкономика Евразии». В 2016 году по содержанию доклада клуба Астаны «Евразия на перепутье» чувствовалась потребность в инициативе. И она была озвучена В. Путиным в докладе на Петербургском экономическом форуме в 2017 году под названием «Один пояс – один путь». Стало очевидным, что Россия и КНР практически согласовали стратегию Большого Евразийского партнерства. Детали были представлены в докладе ассоциации «Аналитика» «Большая Евразия – 2030».

Большая Евразия в категориях интересов Российской Федерации и КНР акцентирована на континентальной инфраструктуре Европы и Азии. Основная часть этой инфраструктуры приходится на территории РФ, КНР, прибалтийских государств, Беларуси. Важная роль отводится Северному морскому пути и развитию инфраструктуры портов РФ. При этом существует Большая Евразия морских и океанических перевозок по акваториям Индийского и Тихого океанов. Она располагает развитой инфраструктурой и логистикой перевозок, финансовыми центрами. Эту Большую Евразию представляют экономики Юго-Восточной Азии, Индии, Персидского залива. Она ориентирована на пропускные возможности Суэцкого канала, южную оконечность африканского континента, тихоокеанскую логистику. Политика США в тихоокеанском регионе в форме протекционизма создает мотивацию для конвергенции двух Больших Евразий с выходом на емкий внутренний рынок Европейского Союза. При этом интегрированные в экспортное пространство США национальные экономики Евразии будут искать способы сохранения этой возможности для себя. В данном контексте кроме проблем национальной и цивилизационной идентичности активно обсуждаются концепты экономической и региональной идентичности. В условиях информационного общества термин наполнился множеством значений [см.: 3].

Экономическая идентичность сфокусирована на аспектах национальной безопасности в условиях формирования глобальной экономической системы на основе трансграничного информационного пространства. Цифровая экономика формулирует вопросы, на которые требуется оперативный ответ. Региональная идентичность формирует пространство исторически близких партикулярных структур [см.: 4]. Эти процессы уже имеют долгую историю. Пример дает Евразия.

Большая Евразия как единое пространство трансконтинентальной экономики начало формироваться на уровне локальных региональных структур, сначала не формулировавших цели создания этого пространства. Поэтому у региональных объединений были разные концептуальные посылки. Одним из первых таких региональных объединений стал Советский Союз. Это федеративное объединение было создано большевиками в 1922 году в пределах бывшей Российской империи. Оно имело целью оказание всесторонней поддержки новым независимым государствам в области индустриализации, развития науки, обеспечения коллективной безопасности.

Проект оправдался в области экономического развития государств. Была реализована стратегия индустриализации, создания инфраструктуры науки и образования. Государства, входившие в состав СССР, смогли успешно противостоять коалиции фашистских государств Европы во главе с нацистской Германией. Экономическое развитие СССР было подорвано противостоянием с Западом в условиях холодной войны. После распада СССР Российская Федерация выработала многоуровневую модель сохранения региональной структуры бывшего СССР. Уровень более тесной экономической интеграции отражает институциональная структура Союзного государства.

Таможенный союз и евразийское экономическое пространство представляют кооперацию экономических интересов государств в области защиты национальных рынков и выработки совместной экономической политики по ключевым направлениям производственной, торговой, финансовой, энергетической, транзитной деятельности. Союз Независимых Государств сохраняет возможность диалога бывших советских республик, несмотря на получившие между ними развитие противоречия. Российская Федерация остается крупнейшим реэкспортёром энергетических ресурсов Казахстана и Туркменистана потребителям в Западной Европе, поскольку газо- и нефтетранспортная система проходит по ее территории. Выход из экономического пространства бывшего СССР создает риски для покидающей это пространство национальной экономики. Пример таких рисков продемонстрировала Украина, которая хотела бы пользоваться энергетической системой бывшего советского пространства в условиях продекларированной стратегии экономического разрыва с ним.

Еще один центр локальной интеграции в пределах Большой Евразии возник в той части Европы, которая после Второй мировой войны сохранила рыночные основы хозяйственной деятельности и восстановила демократические политические режимы власти. О проекте единой капиталистической Европы писал в начале ХХ столетия В. И. Ленин. Этот проект, по его мнению, мог затруднить борьбу пролетариата. В 1946 году У. Черчилль в университете Цюриха высказал идею о необходимости объединения Европы по аналогии с США. С мая 1949 года начал функционировать Совет Европы. Было положено начало долгому пути политической интеграции европейских государств.

Более быструю модель европейской интеграции предложили и начали осуществлять промышленные компании. В 1951 году под их давлением Бельгия, Италия, Люксембург, Нидерланды, ФРГ, Франция подписали договор о создании Европейского объединения угля и стали. В 1957 году уровень интеграции был углублен созданием Европейского экономического сообщества и Европейского сообщества по атомной энергии. С 1959 года начал работу Европейский парламент. В 1967 году Европейское объединение угля и стали, Европейское экономическое сообщество, Европейское сообщество по атомной энергии создали единую интеграционную структуру в виде Европейского сообщества.

Европейские государства не имели единой позиции в вопросах объединения. Великобритания инициировала создание Европейской ассоциации свободной торговли, в которую вошли страны Северной Европы. Но Великобритания быстро пришла к выводу о необходимости кооперации в структуры Европейского сообщества. Она была принята в сообщество в 1973 году. За Великобританией в сообщество последовали Ирландия, Дания, Норвегия. Принимали их через механизм референдума.

После вхождения Великобритании в Европейское сообщество определилось экономическое пространство единой Западной Европы. Его расширили Греция, Испания, Португалия. В 1992 году Европейское сообщество на основании Маастрихтского договора было трансформировано в Европейский союз. Государствами был заключен экономический и валютный союз, принята к действию стратегия общей внешней политики и политики безопасности, а также общей политики в области внутренних дел и юстиции. В 1997 году члены Европейского союза подписали в Амстердаме договор, который углубил интеграцию в вопросах внешней политики и безопасности, правопорядка, борьбы с терроризмом и организованной преступностью.

Продолжилось территориальное расширение Европейского союза за счет Австрии, Финляндии, Швеции. Затем союз расширился за счет десяти государств Восточной и Южной Европы. В 2003 году этот процесс получил одобрение, несмотря на быстрые темпы расширения Европейского союза без учета соответствия ряда стран Восточной Европы критериям членства. Параллельно с территориальным расширением организации национальные валюты уступали место единой европейской валюте. Этим занимается центральный европейский банк. Некоторые государства Восточной Европы, а также государства Северной Европы не перешли на единую региональную валюту, мотивируя это разными причинами. Большое количество национальных экономик в едином экономическом пространстве выявило проблему формирования регионального бюджета за счет небольшого числа доноров, финансовые ресурсы которых перераспределяются на социальную сферу, дотации фермерам менее развитых государств Южной и Восточной Европы.

Финансовые риски для евро создает растущий внутренний долг Греции, Италии. На примере Греции отрабатывается региональный механизм оздоровления национальной экономики за счет ужесточения расходов государства на социальные программы и государственный аппарат. В результате формируется образ привлекательного для частных инвесторов партнера в лице государства. Программа оздоровления сопряжена с рисками социального недовольства. Еще один фактор внутреннего давления на европейские региональные институты и национальные политические элиты создала фактически инициированная ими массовая миграция в старый континент населения африканских, арабских государств.

Турция давно делегирует рабочую силу в Европейский союз, в первую очередь в ФРГ. Но это делегирование не вызывало противодействия, поскольку параллельно велись переговоры о расширении Европейского союза за счет Турции. Мусульмане из Турции практически идентичны европейским мусульманам Балкан. Механизм заморских территорий также не воспринимался критично. За его счет значительно пополнилось население Бельгии, Франции, Нидерландов, Великобритании. Наиболее болезненно на стратегию привлечения мигрантов из регионов Африки и Ближнего Востока отреагировали страны Восточной Европы, у которых нет опыта заморских территорий. В числе таких стран оказалась и ФРГ, в состав которой была интегрирована бывшая ГДР. И именно восточные земли ФРГ стали эпицентром массовых выступлений против привлечения мигрантов из стран третьего мира.

Швейцарская конфедерация так и не стала членом Европейского союза, хотя это было бы весьма важно для него. Еще ряд государств – в частности, Исландия – придерживаются стратегии реализации экономических интересов без тесной общеевропейской политической интеграции. Политическая элита Великобритании также оказалась в сложном состоянии выбора между глубокой моделью интеграции Европейского союза и принципами свободной торговли. Это показал выход Великобритании из Европейского союза. Референдум подсказал ответ, но выйти из пространства Европейского союза оказалось непросто. Эта организация не хочет иметь свободную торговлю с государством, подрывающим ценности единой европейской семьи. Чтобы отвлечь внимание общественности от тяжело идущих переговоров о выходе страны из Европейского союза, Великобритания инициировала антироссийскую компанию. Но Европейский союз имеет позицию в отношении экономических интересов в Большой Евразии. Эта позиция формируется единым рынком энергоносителей с Российской Федерацией, емкостью энергетического сырьевого рынка Ирана и торгово-экономическими отношениями с КНР. Великобритания имеет в отношениях с КНР статус стратегического партнера через посредство Гонконга. Но такой механизм отношений недостаточен и для КНР, которая стремится к емкому внутреннему рынку Европейского союза в пятьсот миллионов человек.

Одними из первых проект Большой Евразии на основе единых морских коммуникаций реализовали греки, скифы, финикийцы, этруски, римляне. Основной акваторией торговых путей стало Средиземное, Эгейское, Черное, Азовское моря. Скифы контролировали огромные территории Северной Евразии от Байкала до черноморского побережья. На этом побережье осуществлялся их диалог с греческими городами, в рамках которого имела место активная торговая логистика. В региональную торговлю были интегрированы государства Закавказья и Малой Азии. Римляне сохраняли региональную логистику Евразии военно-политическим фактором защиты черноморских городов. Они сохранили диалог со скифами.

Великое переселение народов лишило скифов их роли в Евразии. Функция экономических отношений в рамках Большой Евразии перешла к Византийской империи. Ее институциональными возможностями активно пользовались генуэзские и венецианские купцы. Созданная ими логистика торговли прослеживается историками и археологами в Крыму и на Северном Кавказе. Она теряется в степной зоне Большой Евразии. Торговля была выгодной, о чем свидетельствуют крепости генуэзцев в Крыму. В Византийское (Евразийское) культурное и торговое пространство через посредство принятия христианства интегрировалась Древняя Русь.

Цивилизационное становление арабской культуры в форме ислама и халифата сопровождалось не только территориальной экспансией, но и созданием единой морской евразийской логистики торговых путей. Она имела продолжение в виде сухопутных караванных торговых путей в Северной Африке, Центральной Азии, Индии. В эту систему была интегрирована структура Шелкового пути. В результате в Европу поступали через посредство арабской торговли востребованные товары продовольственной и промышленной номенклатуры.

Начало эпохи географических открытий означало стремление европейцев взять под контроль торговлю товарами и природными ресурсами во всем евразийском регионе. Европейцам в лице Португалии, Испании, Великобритании, Голландии, Франции эту задачу удалось решить путем колонизации арабского региона и использования экономической слабости Османской империи.

На основе взаимодействия метрополий и колоний была сформирована логистика морских коммуникаций Большой Евразии. Особую роль в ней играли торговые отношения Великобритании и Британской Индии, что дало основание говорить о классической колониальной британско-индийской модели евразийской интеграции. Она была распространена на регион Юго-Восточной Азии. Вне этой модели оказались Иран, Афганистан. Осуществлялись активные поиски способов интеграции в эту модель Китая и Японии. Эти страны сохранили государственную независимость. Но вынуждены были отказаться от политики географического изоляционизма. Китай предоставил европейским государствам территориальные анклавы, в пределах которых европейский бизнес создал очаги западной экономики в виде финансовых центров. Российская империя ограничилась созданием военно-морской базы в Порт-Артуре и строительством китайской военной железной дороги по территории Маньчжурии.

Поиски наиболее коротких морских путей в пределах Большой Евразии детерминировали строительство Суэцкого канала. В результате была сформирована модель морских коммуникаций Большой Евразии. К этим коммуникациям Северная Евразия не имела практически никакого выхода. Огромные пространства континентальной Азии после того, как из-за политической нестабильности перестала функционировать логистика Шелкового пути, оказались в статусе внутренних местных рынков. Территории Сибири и Арктики были интегрированы в евразийскую торговлю российскими купцами, специализировавшимися на торговле пушниной и корабельной древесиной. Но роль этого фактора торговли уменьшилась после того, как европейцы занялись активным пушным промыслом и разработкой лесных ресурсов в Новом Свете. Азия сохраняла свои позиции в мировой торговле только потому, что здесь европейцы наладили четкую систему производства нужных европейскому рынку товаров и морскую логистику.

В Северной Евразии после захвата Константинополя турками-османами сформировалось конкурентное пространство, за которое боролись Российская империя и Османская империя. Европейские государства делали все возможное для того, чтобы ни одна из сторон не имела преимуществ. Об этом свидетельствуют события периода Крымской войны, а также русско-турецкие войны, Первая мировая война.

Эпоха постиндустриального (информационного) общества в динамике внутренних процессов в пределах Большой Евразии ничего не изменила. Воспроизводится конфликтная геополитическая модель диалога с Россией посредством НАТО. Информационные технологии интегрированы в эту модель механизмами сетевых и торговых войн. Настойчиво формируется имидж России как инициатора конфликта с Западом.

References

1. Brzezinski Z. The Geostrategic Triad: Living with China, Europe, and Russia. USA, Center for Strategic & International Studies, 2000, 88 p.

2. Emerson M. Towards a Greater Eurasia: Who, Why, What, and How? Global Journal of Emerging Market Economies, 2014, Vol. 6, № 1, January, pp. 35–68.

3. Howard J. A. Social Psychology of Identities. Annual Review of Sociology, 2000, № 26, pp. 367–393.

4. Loiko A. Social Psychology of Social Structure. Germany, Saarbrukken Lambert, 2016.

Социология и политология

Сотрудничество России и государств Центральной Азии по вопросам противодействия терроризму в рамках ШОС

Новый номер!

УДК 327

Комлякова Юлия Юрьевна – Донецкая академия управления и государственной службы при Главе Донецкой Народной Республики, факультет юриспруденции и социальных технологий, кафедра социологии управления, кандидат исторических наук, доцент, Донецк, Донецкая народная республика.

E-mail: jkomlyakova@gmail.com

ДНР, г. Донецк, ул. Артема, 94,

тел: +38-071-427-83-79.

Авторское резюме

Состояние вопроса: Проблема сотрудничества России и государств Центральной Азии по вопросам противодействия терроризму в рамках Шанхайской организации сотрудничества была отображена в работах В. Парамонова, О. Столповского, А. Лукина, которые рассматривают роль ШОС в качестве механизма взаимодействия России и государств Центральной Азии в сфере безопасности.

Результаты: Противодействие терроризму и экстремизму является актуальной проблемой для большинства государств, входящих в состав ШОС. Сегодня, принимая во внимание нарастание угроз безопасности в мире, связанных с повышением активности террористических организаций, главным приоритетным направлением сотрудничества становится совместное противодействие международному терроризму. Учитывая тот факт, что государства Центральной Азии являются промежуточными между Российской Федерацией и Афганистаном, очевидной оказывается необходимость уделять особое внимание вопросам безопасности в данном регионе. Особенно актуальными эти вопросы становятся в связи с расширением границ организации и вступлением в нее новых членов, таких как Индия и Пакистан, что существенно расширяет границы ШОС, а, следовательно, и круг приграничных проблем. Таким образом, вопрос обеспечения безопасности границ был и остается приоритетным направлением деятельности организации.

Выводы: ШОС благодаря эффективности своей деятельности стала наглядным подтверждением того, что в условиях пост-биполярного мира, стремящегося к многополярности, ключевыми акторами есть и будут именно организации подобного рода. И, невзирая на региональный характер деятельности ШОС, сопредельные государства также стремятся войти в состав данной организации.

Ключевые слова: Россия; Центральная Азия; ШОС; безопасность; терроризм.

The Cooperation Between Russia and Countries of Central Asia on the Issues of Countering Terrorism within the Framework of the SCO

Komlyakova Julia Yurievna – Donetsk Academy of Management and Public Service Under the Auspices of the Head of Donetsk People’s Republic, Faculty of Law and Social Technologies, Department of Management Sociology, Ph. D. (history), Associate Professor, Donetsk, Donetsk People’s Republic.

E-mail: jkomlyakova@gmail.com

94, Artema st., Donetsk, Donetsk People’s Republic,

tel: + 38-071-427-83-79.

Abstract

Background: The problem of cooperation between Russia and countries of Central Asia on countering terrorism within the framework of the Shanghai Cooperation Organization is studied in the works of V. Paramonov, O. Stolpovsky, A. Lukin, who consider the role of the SCO in the security sphere.

Results: Countering terrorism and extremism is a pressing issue for most of the SCO member states. Today, taking into account the growing threats to security in the world related to the increased activity of terrorist organizations, the main priority sphere of cooperation is joint counteraction against international terrorism. Central Asian states are interjacent between the Russian Federation and Afghanistan, therefore it is necessary to pay special attention to security issues in this region. These issues become especially relevant in connection with the expansion of the organization boundaries when new members join it, for example, India and Pakistan, which significantly extends the range of border problems. Thus, the issue of security has been a priority for the organization.

Conclusion: The SCO, due to its efficiency, has confirmed that in the post-bipolar world, striving for multi-polarity, the key actors are the organizations of this kind. Despite the regional nature of the SCO activities, non-regional states also try to join this organization.

Keywords: Russia; Central Asia; SCO; security; terrorism.

Центрально-азиатский регион всегда был и остается в фокусе внешней политики Российской Федерации. Важность данного региона обусловлена целым рядом факторов, среди которых исторические узы, членство в различных международных организациях, а также заинтересованность Российской Федерации в поддержании мира и стабильности в регионе из-за концентрации опасности (в том числе и в виде террористической угрозы) у южных границ государств центрально-азиатского региона.

Учитывая изменившиеся геополитические реалии, связанные, прежде всего, с распадом Советского Союза, а также комплекс экономических и политических проблем, характерных для России в первое десятилетие независимости, ей все-таки удалось не допустить полного нивелирования своего присутствия в регионе. Более того, это происходило в процессе стабилизации экономики и стремления к упрочению не только двустороннего сотрудничества между Российской Федерацией и государствами центрально-азиатского региона, но и активному участию России в международных организациях, деятельность которых направлена, прежде всего, на урегулирование кризисных ситуаций.

Одним из наиболее влиятельных международных объединений, включающих в себя Россию и государства Центральной Азии, а также Республику Индия, Китайскую Народную Республику, Исламскую Республику Пакистан, является Шанхайская организация сотрудничества.

Несмотря на то, что предпосылки для создания организации появились еще в 60-е гг. ХХ века, ввиду наличия территориальных споров между СССР и Китаем окончательная потребность в ней была осознана только по прошествии первого десятилетия независимости. Западные акторы, интенсифицировавшие свое присутствие в регионе сразу после распада Советского Союза, были заинтересованы как в ослаблении самих государств центрально-азиатского региона, таки в ограничении их связей с Москвой. Это было продиктовано геополитическим положением региона и наличием в нем значительных запасов энергоресурсов и полезных ископаемых, что и определило активное присутствие внешних факторов. Глобализация способствовала тому, что удаленность центрально-азиатского региона от Соединенных Штатов уже не имела решающего значения. Геополитическое положение региона способствовало его использованию в качестве транзитёра наркотиков и экспортера терроризма, что прямо или косвенно угрожало безопасности Соединенных Штатов. Именно поэтому США должны были привлечь Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан в свою зону влияния. Для обеспечения своих геополитических интересов в Центральной Азии Соединенные Штаты имели ряд благоприятных условий, которые проистекали из принципов внешней политики США. Среди них: борьба с международным терроризмом и наркоторговлей, нераспространение оружия массового уничтожения, осуществление которых было возможно путем насаждения принципов уважения к правам и свободам человека, установление и укрепление демократических ценностей. Также внимание Соединенных Штатов сосредоточивалось на энергоресурсах, которыми обладали государства Центральной Азии.

Очевидным является тот факт, что активизация американского присутствия на территории государств Центральной Азии в непосредственной близости к границам не соответствовала ни российским, ни китайским стратегическим интересам безопасности.

Таким образом, ШОС стала первой региональной организацией, появившейся как ответная мера в связи с общей разбалансировкой системы международных отношений после окончания «холодной войны» и невозможностью государств в одиночку справиться с нарастающими угрозами терроризма, сепаратизма, экстремизма и т. д. и при этом интеграционным объединением, отвечающим тогдашнему внешнеполитическому вектору Российской Федерации. Этот вектор сформулирован еще в 1996 г. министром иностранных дел Российской Федерации Е. М. Примаковым и основан на принципе моногополярности, которая базировалась на идее вернуть России роль центра силы на постсоветском пространстве.

В контексте реализации данной внешнеполитической стратегии Россия стала стремиться к усилению своих позиций как региональной евразийской державы.

Данный процесс активизировался с приходом на пост президента Российской Федерации Владимира Путина в 2000 году. Основное внимание, особенно после терактов 11 сентября 2001 года в США, стало уделяться интенсификации участия России в процессах, происходящих в Центральной Азии по всем направлениям. Основной упор делался на вопросы безопасности и предотвращения потенциальных угроз, которые концентрировались в регионе.

С приходом к власти В. В. Путина формулируется новая концепция внешней политики Российской Федерации, которая подчеркивает важность сдерживания распространения влияния США в мире в связи с угрозой формирования однополярной системы международных отношений, а также их экономического и силового доминирования. Наряду с этим констатируется, что Россия будет добиваться формирования многополярной системы международных отношений, реально отражающей многоликость современного мира со всем разнообразием его интересов [см.: 1].

Создание Шанхайской организации сотрудничества, равно как и участие России в статусе страны-основательницы совместно с Китаем, Казахстаном, Киргизстаном, Таджикистаном и Узбекистаном, полностью отвечало внешнеполитическим интересам всех стран-участниц.

Сотрудничество в рамках ШОС развивается по трем основным направлениям: поддержание региональной безопасности, торгово-экономическое взаимодействие и развитие контактов в гуманитарной сфере. По первому из них достигнуты наибольшие результаты, по второму реальных достижений пока меньше, чем хотелось бы, по третьему наиболее важным проектом является создание Университета ШОС, который принял первых студентов в сентябре 2011 года.

Страны-участницы ШОС строят свои отношения в рамках многополярной системы международных отношений и считают, что миропорядок в XXI веке должен базироваться на механизмах коллективного решения ключевых проблем, верховенства права и демократизации международных отношений.

Цели и аспекты деятельности организации всегда отвечали текущей международной ситуации и вызовам региональной безопасности, которые характерны прежде всего для государств региона Центральной Азии, учитывая ее непосредственное соседство с Афганистаном.

Учитывая общий контекст современных отношений между США, с одной стороны, и Китаем с Российской Федерацией – с другой, следует подчеркнуть особую важность интенсификации отношений с Афганистаном.

Соединенные Штаты, сохраняя военный контингент на территории Афганистана, сегодня сталкиваются с новыми трансформирующимися внешнеполитическими векторами государств региона. Так, говоря о периоде до 2014 года, следует отметить, что США активно сотрудничали с большинством соседей Афганистана – Туркменистаном, Узбекистаном, Таджикистаном, Китаем, а также государствами, не имевшими непосредственных границ с Афганистаном – Россией, Индией, Казахстаном, Киргизстаном, а, следовательно, не встречали в свой адрес активного противодействия политике международной коалиции.

Сегодня же существенным образом возросла роль региональных акторов. Особенно активно государства региона сотрудничают по вопросу безопасности границ. Несмотря на то, что пограничный вопрос на сегодняшний день урегулирован, тем не менее остается открытым вопрос укрепления безопасности в связи с усилением угрозы экспорта терроризма. Российская Федерация не имеет непосредственной границы с Афганистаном, более того, отделена от него государствами центрально-азиатского региона. Тем не менее в силу того, что начатый в 2009 году процесс демаркации российско-казахстанской границы все еще не завершен, не представляется возможным вести речь об эффективном обеспечении безопасности в вопросах борьбы с терроризмом, экстремизмом, различными формами транснациональной организованной преступности, незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, оружия, контрабандой, нелегальной миграцией, торговлей людьми и т. д. В то же время Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан, непосредственного граничащие с Афганистаном, также нуждаются в помощи третьих государств по вопросу обеспечения безопасности границ ввиду невозможности решить эту проблему самостоятельно по причине дороговизны. Таким образом, все вышеперечисленные угрозы приближаются непосредственно к границам Российской Федерации, что, безусловно, угрожает безопасности государства. Следовательно, возникает и усиливается потребность двустороннего сотрудничества России и государств центрально-азиатского региона по вопросам обеспечения безопасности.

С 2005 года в рамках ШОС функционирует контактная группа «ШОС – Афганистан», которая позволяет проводить консультации по афганской проблематике непосредственно с официальными афганскими лицами. Большинство государств – членов ШОС выступают за оказание коллективной помощи Афганистану под эгидой ООН, справедливо полагая, что стабилизация обстановки и повышение уровня жизни в этой стране кардинально повысит уровень безопасности в регионе в целом [см.: 2].

В этой связи Россия формулирует новые стратегические направления сотрудничества с государствами Центральной Азии. Среди них: минимизация угроз, исходящих с южного направления; активизация экономического сотрудничества (государства Центральной Азии – важные экономические партнеры России, в том числе в области энергоносителей); активизация интеграции (отсутствие экспансионистских планов не означает, что жители постсоветского пространства не хотели бы более тесной экономической и политической интеграции. Внезапное возникновение границ и барьеров между бывшими частями одной страны раздражает большинство населения ранее единой страны, мешает экономическому сотрудничеству на самом базовом уровне); сохранение культурной общности, поддержание роли русского языка, интереса к российской культуре, защита интересов российских граждан [см.: 3].

Но при всем антагонистическом духе отношений России и Китая с США следует отметить, что конструктивный диалог по вопросу Афганистана необходим в виду того, что Соединенным Штатам длительный период времени принадлежала монополия на стабилизацию ситуации в Афганистане. Соседние с Афганистаном государства, интенсифицируя свою политику в отношении Кабула, не могут не учитывать американский опыт и игнорировать необходимость конструктивного сотрудничества по указанному кругу вопросов.

Учитывая тот факт, что проблема противодействия терроризму и экстремизму является актуальной для большинства государств, входящих в состав ШОС, в 2017 году главным приоритетным направлением сотрудничества названо совместное противодействие международному терроризму в связи с нарастанием угроз безопасности в мире, связанных с повышением активности террористических организаций, что ведет к нарастанию напряженности на пространстве Шанхайской организации сотрудничества [см.: 4].

Особенно актуальными эти вопросы становятся в связи с расширением границ организации и вступлением в нее новых членов, таких как Индия и Пакистан, что существенно расширяет границы ШОС, а, следовательно, и круг приграничных проблем. Таким образом, вопрос обеспечения безопасности границ был и остается приоритетным направлением деятельности организации.

Президент Российской Федерации в своем выступлении на саммите ШОС 19 июня 2017 года в Астане подчеркнул возрастающую роль Региональной антитеррористической структуры ШОС [см.: 5]. В этой связи в рамках саммита была подписана Конвенция по противодействию экстремизму, ставшая правовым базисом ее деятельности.

Также президент отметил, что особую актуальность приобретают вопросы политико-дипломатического урегулирования региональных конфликтов на Ближнем Востоке и, в частности, в Сирии, и подчеркнул успехи в разрешении сирийского кризиса. Они напрямую связано с запуском в Астане – при посредничестве России, Турции и Ирана – серии регулярных международных встреч. Важнейшим достижением, по мнению В. В. Путина, явилась договорённость о прекращении огня между правительственными войсками и вооружённой оппозицией, а также о создании в Сирии зон деэскалации [см.: 5].

Но, несмотря на появление новых угроз безопасности, проблема Афганистана не утрачивает своей актуальности. Очевидно, что ставка на военное решение внутриафганского конфликта бесперспективна. Россия, как и все партнёры по ШОС, последовательно выступает за политическое урегулирование через договорённости между самими афганцами. Президент Путин подчеркнул, что Шанхайская организация сотрудничества могла бы активнее поработать и на этом направлении, и предложил возобновить приостановленную в 2009 году деятельность Контактной группы «ШОС – Афганистан» [см.: 5].

Безусловно, говоря о деятельность государств-членов ШОС в борьбе с мировым терроризмом нельзя не учитывать роль Соединенных Штатов в этом процессе, так как именно теракт 11 сентября 2001 года в США положил начало процессу создания антитеррористических коалиций, в которых и Россия, и государства Центральной Азии (особенно приграничные Афганистану) принимали непосредственное участие. Парадоксальным стал тот факт, что борьба за достижением мира и безопасности стала катализатором нестабильности внутри самого центрально-азиатского региона по причине того, что приграничные с Афганистаном государства – такие, как Киргизстан, Таджикистан и Узбекистан – допустили размещение войск антитеррористической коалиции во главе с США и предоставили им доступ к своим авиабазам. В 2003 году Казахстан и Узбекистан поддержали военные действия коалиции в Ираке. Около двух десятков казахстанских военнослужащих служили в Ираке до конца 2008 года. Узбекистан аннулировал право на размещение американских военных баз в 2005 году после того, как Соединенные Штаты раскритиковали сообщение об убийствах гражданских лиц в Андижоне. В начале 2009 года Киргизстан распорядился закрыть военные базы США, дислоцировавшиеся на его территории, в связи с нежеланием США удовлетворить требования Киргизстана по увеличению арендной платы. Соглашение о продлении использования Соединенными Штатами транзитной базы в Манасе было принято в июне 2009 года. В этот период времени большинство государств центрально-азиатского региона принимали участие в работе Северной сети поставок для осуществления американского и НАТОвского снабжения Афганистана.

Вместе с выводом американских войск из Афганистана и Ирака центрально-азиатские государства должны взять на себя все сложности и расходы, связанные с международным терроризмом и транснациональной преступностью. ШОС вынуждена решать проблемы, оставленные Соединенными Штатами как следствие своего присутствия в регионе. Государства центрально-азиатского региона и сами страдают от терроризма и коррупции, вызванных цветными революциями, реализованными для свержения действующих правительств. Российско-китайско-американское противостояние здесь крайне усложнило возможность проведения реформ [см.: 6, c. 20–21].

Учитывая, что ШОС давно вышла за рамки приграничной организации, и произошло расширение числа ее членов за счет Индии и Пакистана, особую актуальность приобретают проблемы не только региональной, но и глобальной безопасности.

В этой связи во время заседания Совета глав государств – членов Шанхайской организации сотрудничества, проходившего в китайском городе Циндао в июне 2018 г., государства-члены последовательно выступили за урегулирование ситуации в Афганистане, Сирии, на Ближнем Востоке, Корейском полуострове и других региональных конфликтов в рамках общепризнанных норм и принципов международного права. Они отметили также важность устойчивой реализации Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы.

Государства-члены подтвердили твердую поддержку усилиям ООН по обеспечению международного мира и безопасности. Они отметили необходимость консенсуса по вопросу о принятии Всеобъемлющей конвенции ООН против международного терроризма, а также инициативу Республики Казахстан по продвижению на площадке ООН Кодекса поведения по достижению мира, свободного от терроризма [см.: 7].

Учитывая круг участников организации и их непосредственное соседство с государствами, являющимися очагами распространения мирового терроризма, следует уделить отдельное внимание рассмотрению намерений и усилий государств – членов ШОС по достижению безопасности в регионе.

Прежде всего, следует отметить, что в ШОС существует Региональная антитеррористическая структура (РАТС) ШОС, целями деятельности которой являются: поддержание рабочих контактов с компетентными органами государств-членов и международными организациями, занимающимися вопросами борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом; содействие взаимодействию государств-членов в подготовке и проведении антитеррористических учений по просьбе заинтересованных государств-членов, подготовке и проведении оперативно-розыскных и иных мероприятий по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом; участие в подготовке проектов международно-правовых документов, затрагивающих вопросы борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом; сбор и анализ информации, поступающей в РАТС от государств-членов, формирование и пополнение банка данных РАТС; участие в формировании эффективной системы реагирования на глобальные вызовы и угрозы; подготовка и проведение научно-практических конференций, семинаров, содействие в обмене опытом по вопросам борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом [см.: 8].

В марте 2006 г. на заседании Совета РАТС в Ташкенте был утвержден перечень террористических, сепаратистских и экстремистских организаций, деятельность которых запрещена на территориях государств – членов ШОС, и список лиц, объявленных спецслужбами и правоохранительными органами государств – членов ШОС в международный розыск за совершение или по подозрению в совершении преступлений террористического, сепаратистского и экстремистского характера. В Перечне для каждого государства – члена ШОС указаны организации, которые официально признаны данным государством террористическими, сепаратистскими и экстремистскими, и деятельность которых запрещена на его территории. Данные этих документов постоянно уточняются и корректируются. В рамках РАТС также осуществляется информирование государств – членов ШОС о новых тенденциях в терроризме, формах и методах деятельности террористических и сепаратистских организаций, представляющих угрозу безопасности государств – членов ШОС; о мерах, принимаемых за рубежом, по противодействию терроризму и т. п. [см.: 9, с. 96].

Говоря об эффективности деятельности данного структурного подразделения ШОС, следует привести данные, которые четко иллюстрируют, насколько РАТС результативна в своих усилиях. В период между 2011 и 2015 годами при координации РАТС властям государств – членов ШОС удалось предотвратить 20 террористических нападений еще на стадии планирования, предотвратить 650 преступлений террористического и экстремистского характера и нейтрализовать 440 террористических учебных лагерей и 1700 членов международных террористических организаций. Было арестовано более 2700 членов незаконных вооруженных групп, их сообщников и лиц, подозреваемых в преступной деятельности, в то время как 213 человек, связанных с террористическими или экстремистскими организациями, были экстрадированы, причем многие были приговорены к длительным срокам лишения свободы; 180 подозреваемых были помещены в разыскные списки, было обнаружено 600 подпольных баз с оружием, было конфисковано более 3250 самодельных взрывных устройств, а также 10 000 единиц оружия, около 450 000 единиц боеприпасов и более 52 тонн взрывчатых веществ [см.: 10].

На саммите в Астане была принята Конвенция ШОС о противодействии экстремизму [см.: 11] как совместный ответ на неуклонно растущую угрозу. Этот документ призван укрепить международно-правовые рамки для противодействия возникающим вызовам и угрозам наряду с Шанхайской конвенцией о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, Конвенцией Шанхайской организации сотрудничества против терроризма и Программой государств – членов ШОС 2016–2018 о сотрудничестве в борьбе с терроризм, сепаратизмом и экстремизмом, а также основными документами Организации Объединенных Наций, такими как Глобальная контртеррористическая стратегия Организации Объединенных Наций и соответствующие резолюции Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Конвенция ШОС о противодействии экстремизму направлена на повышение безопасности, эффективности сотрудничества между органами власти и совершенствование правовой базы в этой сфере.

Особую опасность сегодня представляет не только сам факт террористической активности, но и распространение экстремистской идеологии и пропаганды, включая общественное оправдание терроризма как средства подстрекательства к совершению террористических актов. В этой связи ШОС активизирует совместные усилия по противодействию социальной радикализации, что должно привести к снижению проявления наихудших форм экстремизма, включая терроризм, особенно среди молодежи. ШОС также принимает меры для предотвращения религиозного, этнического, идеологического и политического экстремизма, этнической и расовой нетерпимости и ксенофобии. Наряду с сотрудничеством между правоохранительными и судебными органами особое внимание уделяется укреплению ведущей роли государств в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, а также сотрудничеству с религиозными организациями, образовательными и исследовательскими учреждениями, средствами массовой информации и неправительственными организациями, действующими в государствах – членах ШОС.

Список литературы:

1. Концепция внешней политики Российской Федерации // Электронный фонд правовой и нормативно-технической документации – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://docs.cntd.ru/document/901764263 (дата обращения: 18.08.2018).

2. Парамонов В., Столповский О. ШОС как механизм взаимодействия России и государств Центральной Азии в сфере безопасности // Информационно-аналитический центр Лаборатория общественно-политического развития стран Ближнего Востока – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://ia-centr.ru/experts/3612/ (дата обращения: 18.08.2018).

3. Лукин А. В. Шанхайская организация сотрудничества и российские интересы в Центральной Азии и Афганистане // Стратегия России в Центральной Азии и Шанхайская организация сотрудничества. – М.: МГИМО, 2012. – С. 37–47.

4. Заявление глав государств-членов Шанхайской организации сотрудничества о совместном противодействии международному терроризму // Портал «ИнфоШОС» – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.infoshos.ru/ru/?id=138 (дата обращения: 18.08.2018).

5. Путин В. В. Выступление на саммите ШОС в расширенном составе // Президент России – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/54739 (дата обращения: 18.08.2018).

6. Feng-Yung Hu. Russia in Transition: Regional Integration, Media Censorship and Culture Institutes. – Cambridge: Cambridge Scholars Publishing, 2013. – 210 p.

7. Информационное сообщение по итогам заседания Совета глав государств-членов Шанхайской организации сотрудничества (г. Циндао, 9–10 июня 2018 года) // Шанхайская организация сотрудничества – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://rus.sectsco.org/news/20180610/443025.html (дата обращения: 18.08.2018).

8. Структура Шанхайской организации сотрудничества // Шанхайская организация сотрудничества – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://rus.sectsco.org/structure/ (дата обращения: 18.08.2018).

9. Васильев Л. Е. Российско-китайское сотрудничество в борьбе против терроризма // Китай в мировой региональной политике. История и современность. Выпуск XIX. – М.: ИДВ РАН, 2014. – С. 93–103.

10. The Role of the Shanghai Cooperation Organization in Counteracting Threats to Peace and Security // UNChronicle. The Magazine of the United Nations. – Vol. 3 – 2017 – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://unchronicle.un.org/article/role-shanghai-cooperation-organization-counteracting-threats-peace-and-security (дата обращения: 18.08.2018).

11. Астанинская декларация глав государств – членов Шанхайской организации сотрудничества // Президент России – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.kremlin.ru/supplement/5206 (дата обращения: 18.08.2018).

References

1. The Concept of Foreign Policy of the Russian Federation [Kontseptsiya vneshney politiki Rossiyskoy Federatsii]. Available at: http://docs.cntd.ru/document/901764263 (accessed 18 August 2018).

2. Paramonov V., Stolpovskiy O. SCO as a Mechanism of Interaction Between Russia and Central Asian States in the Field of Security [ShOS kak mekhanizm vzaimodeystviya Rossii i gosudarstv Tsentralnoy Azii v sfere bezopasnosti]. Available at: https://ia-centr.ru/experts/3612/ (accessed 18 August 2018).

3. Lukin A. V. Shanghai Cooperation Organization and Russian Interests in Central Asia and Afghanistan [Shankhayskaya organizatsiya sotrudnichestva i rossiyskie interesy v Tsentralnoy Azii i Afganistane]. Strategiya Rossii v Tsentralnoy Azii i Shankhayskaya organizatsiya sotrudnichestva (Russian Strategy in Central Asia and the Shanghai Cooperation Organization). Moscow, MGIMO, 2012, pp. 37–47.

4. Declaration of the Heads of Member States of the Shanghai Cooperation Organization of Joint Counteraction to International Terrorism [Zayavlenie glav gosudarstv-chlenov Shankhayskoy organizatsii sotrudnichestva o sovmestnom protivodeystvii mezhdunarodnomu terrorizmu]. Available at: http://www.infoshos.ru/ru/?id=138 (accessed 18 August 2018).

5. Putin V. V. Speech at the SCO Summit in Expanded Staff [Vystuplenie na sammite ShOS v rasshirennom sostave]. Available at: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/54739 (accessed 18 August 2018).

6. Feng-Yung Hu. Russia in Transition: Regional Integration, Media Censorship and Culture Institutes. Cambridge, Cambridge Scholars Publishing, 2013, 210 p.

7. Information Message on the Results of the Meeting of the Council of Heads of Member States of the Shanghai Cooperation Organization (Qingdao, June 9–10, 2018) [Informatsionnoe soobschenie po itogam zasedaniya Soveta glav gosudarstv-chlenov Shankhayskoy organizatsii sotrudnichestva (g. Tsindao, 9–10 iyunya 2018 goda)]. Available at: http://rus.sectsco.org/news/20180610/443025.html (accessed 18 August 2018).

8. Structure of the Shanghai Cooperation Organization [Struktura Shankhayskoy organizatsii sotrudnichestva]. Available at: http://rus.sectsco.org/structure/ (accessed 18 August 2018).

9. Vasilev L. E. Russian-Chinese Cooperation in the Fight against Terrorism [Rossiysko-kitayskoe sotrudnichestvo v borbe protiv terrorizma]. Kitay v mirovoy regionalnoy politike. Istoriya i sovremennost. Vypusk XIX (China in the Global Regional Policy. History and the Present. Issue XIX). Moscow, IDV RAN, 2014, pp. 93–103.

10. The Role of the Shanghai Cooperation Organization in Counteracting Threats to Peace and Security. UNChronicle. The Magazine of the United Nations, Vol. 3, 2017. Available at: https://unchronicle.un.org/article/role-shanghai-cooperation-organization-counteracting-threats-peace-and-security (accessed 18 August 2018).

11. The Astana Declaration of Heads of Member States of the Shanghai Cooperation Organization [Astaninskaya deklaratsiya glav gosudarstv – chlenov Shankhayskoy organizatsii sotrudnichestva]. Available at: http://www.kremlin.ru/supplement/5206 (accessed 18 August 2018).

Социология и политология

Философия геополитики

Новый номер!

УДК 321.01

Исаев Борис Акимович – федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения», кафедра истории и философии, профессор, доктор социологических наук, профессор, Санкт-Петербург, Россия.

Email: isaevboris@yandex.ru

190000, Россия, Санкт-Петербург, Большая Морская ул., д. 67,

тел.: 8(812)708-42-05.

Аннотация:

Состояние вопроса: Геополитика как научная дисциплина во многом близка к философии. В настоящее время становится актуальным точнее сформулировать как структуру и основные проблемы геополитики, так и ее философское содержание.

Результаты: Осмысление геополитики как научной дисциплины политологии с позиций философии требует, прежде всего, выделить в ее составе онтологический, гносеологический и аксиологическо-этический уровни, а также наметить другие аспекты философии геополитики: антропологический, культурологический, исторический, социальный. Философия геополитики не имеет полной аналогии с общей философией. Можно предложить следующие научные и философские характеристики геополитики: сущность и понятие геополитики, объект и предмет геополитики, структура и функции геополитики, этапы развития и парадигмы геополитики, категории, концепции и факторы геополитики, геополитическое развитие, геополитическая статика и динамика, геоистория.

Для периодизации геоистории кроме известной категории «мировая геополитическая эпоха» вводится категория «геополитическая картина мира». Для выявления отличий геополитики XIX века от геополитики XX века вводятся понятия «факторы и особенности современной геополитики», «классическая и современная геополитика». Для различения теоретической и практической составляющих геополитики целесообразно использовать понятия «геополитика и геостратегия». Подобно другим наукам, геополитическая дисциплина может быть структурирована по национальным школам; при этом в мировой геополитике доминируют школы, представляющие наиболее мощные державы: американская, европейская, российская и китайская.

Выводы: Задачей философии геополитики является анализ геополитики как научной дисциплины с помощью характеристик, важнейших черт науки вообще и философии, в частности.

Ключевые слова: философия геополитики; сущность и понятие геополитики; объект и предмет геополитики; структура и функции геоп�