Монография А. Я. Кожурина «Русская философия науки: XIX – первая половина XX века»

[б. м.]: Издательские решения, 2017. – 472 с.

УДК 168

Арефьев Михаил Анатольевич – федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский государственный аграрный университет», заведующий кафедрой философии и культурологии, доктор философских наук, профессор, Санкт-Петербург, Россия.

E-mail: ant-daga@mail.ru

196607, Россия, Санкт-Петербург – Пушкин, Петербургское шоссе, д. 2,

тел: 8 (812) 451 73 19.

Авторское резюме

Несколько лет тому назад по инициативе Высшей аттестационной комиссии России был введен экзамен кандидатского минимума для всех соискателей ученой степени кандидата наук «История и философия науки». Вскоре в достаточно большом количестве стали создаваться и публиковаться учебники и учебные пособия по данной дисциплине. Однако общей традицией оставалось то, что материалы в этих книгах были посвящены в основном европейской историко-философской мысли. Философия науки на русской почве либо вообще игнорировалась, либо давалась в реферативном изложении. По словам А. Я. Кожурина, автора монографии «Русская философия науки: XIX – первая половина XX века», лишь коллективная работа Е. А. Мамчур, Н. Ф. Овчинникова и А. П. Огурцова «Отечественная философия науки: предварительные итоги» (М.: РОССПЭН, 1997) отчасти восполняла данный пробел. Поэтому рецензируемая работа Кожурина будет востребованной как для аспирантов, так и для всех тех, кто интересуется русской философией науки.

The Monograph of A. Ya. Kozhurin “Russian Philosophy of Science: XIX – the First Half of the XX Century”

Izdatelskie resheniya, 2017, 472 p.

Arefev Mikhail Anatolevich – Saint Petersburg State Agrarian University, Head of the Department of Philosophy and Cultural Studies, Doctor of Philosophy, Professor, Saint Petersburg, Russia.

e-mail: ant-daga@mail.ru

2, Peterburgski rd., Saint- Petersburg – Pushkin, 196601, Russia,

tel: +7 (812) 451 73 19.

Abstract

Several years ago, the Higher Attestation Commission of Russia took the initiative to conduct a new examination (the candidate’s minimum exam) “History and Philosophy of Science” for all applicants for the further degree (the degree of Candidate of Sciences). Many textbooks on this discipline have been written and published since then. According to the common tradition, however, the content of them was mainly devoted to European historical and philosophical thought. The Russian philosophy of science either was ignored, or was given in brief. According to A. Ya. Kozhurin, the author of the monograph “Russian Philosophy of Science: the XIX century – the first half of the XX century”, only the collective monograph by E. A. Mamchur, N. F. Ovchinnikov and A. P. Ogurtsov “Russian Philosophy of Science: Preliminary Results” (Moscow, ROSSPEN, 1997) partially has filled this gap. Therefore, Kozhurin’s monograph will be in demand for both graduate students and all those who are interested in the Russian philosophy of science.

Антон Яковлевич Кожурин, профессор кафедры философии РГПУ имени А. И. Герцена, известен как специалист в области истории философии и социальной философии. Его работы посвящены по преимуществу российской философской традиции: «Проблемы человека в философии русского консерватизма» (2005), «Философско-антропологические основания русской традиции просвещения» (2008), «Философия человека и культурно-институциональные процессы в России» (2013) и др. Рецензируемая работа продолжает авторскую линию параллельного рассмотрения историко-философского и науковедческого процесса в отечественной традиции. Причем во вводной части работы автор сразу заявляет о роли произведений Н. Н. Страхова как родоначальника «русской версии философии науки» (с. 7), которые по своему содержанию были как литературоведческими и историко-философскими, так и науковедческими. Наиболее известны из них: «Из истории литературного нигилизма», перевод и публикация многотомной «Истории новой философии» К. Фишера, «О вечных истинах» («Мой спор о спиритизме»), «О методе естественных наук и значении их в общем образовании». Автор рецензируемой работы пишет: «В рамках русской философии соответствующего периода (вторая половины XIX века – М. А.) развивались концепции, стремившиеся более трезво оценивать задачи и возможности науки. Несомненный интерес представляет точка зрения представителей позднего славянофильства на интересующую нас тематику. Мыслители, принадлежавшие к данному направлению, в прямом смысле должны быть названы основоположниками русской философии и социологии науки. Они оставили немало работ, посвященных анализу науки, её исторического пути, а также ценностным аспектам научного знания. Поздние славянофилы также одними из первых задались вопросом об антропологическом смысле научных знаний» (с. 152).

По своему жанру книга А. Я. Кожурина представляет историко-философский очерк отечественной философской мысли, и в этом отношении она продолжает традицию петербургской историко-философской школы (Галактионов и Никандров, Замалеев и Осипов, Ермичёв и Никоненко, Воробьева и Емельянов и др.), однако основной лейтмотив рецензируемой монографии – история русской философии науки. В аннотации к работе подчеркивается, что она анализирует основные концепции философии науки на русской почве, осуществившие преломление проблематики этой философской науки в творчестве крупнейших отечественных философов и учёных-естествоиспытателей – от философа-шеллингианца Д. М. Велланского до физика и историка науки Б. М. Гессена и академика С. И. Вавилова. Автор указывает: «…следует признать, что ряд черт, характеризующих русскую философскую традицию, может быть отнесён и к отечественной философии науки. Здесь мы будем ориентироваться на характеристики, которые в русской философской традиции выделяли её наиболее глубокие знатоки – В. В. Зеньковский, Н. О. Лосский, Г. Г. Шпет, А. В. Михайлов. Начнем с того, что русский мыслитель не может усомниться в объективности бытия, которое дано первично, цельно и субстанционально. В этом смысле отечественная мысль противостояла психологизму … Выражением объективизма и историзма, столь характерных для русской мысли, было обостренное внимание к социальной реальности. Последнее рассматривается в качестве реальности более фундаментальной, чем реальность индивидуального сознания с его переживаниями … Важной составляющей русской философии науки оказывается акцентирование ценностных аспектов научного познания. Если на Западе в XIX веке наука изымалась из сферы, где использовались ценностные суждения, то у нас дело обстояло прямо противоположным образом» (с. 9–11).

В монографии помимо вводной части, заключения и обширного списка оригинальной и исследовательской литературы имеются семь разделов, раскрывающих заявленную тему истории становления и развития философии науки в России. Первый раздел посвящен предыстории отечественной философии науки и хронологически охватывает первую половину XIX столетия. Он представлен анализом воззрений и основных научных трудов русских шеллингианцев (Велланский, Павлов, Галич), работ западников (на примере «Писем об изучении природы» Герцена, старших или ранних славянофилов). Последним, по словам Кожурина, принадлежит приоритет в постановке вопроса о специфике отечественной просветительской традиции, прямо выходящей на проблематику философии науки. Киреевский, Хомяков, Самарин, Аксаков – для них злободневной являлась проблема «народных начал» в образовании. Эти начала, по Самарину, включают в себя три аспекта:

– во-первых, мы вносим в образование понятие о цельности образовательного организма;

– во-вторых, образование предполагает наличие внешнего мира, проникающего в образовательный организм со всех сторон;

– в-третьих – необходимость внутренней переработки образовательным организмом всего того, что воспринято им извне.

Весьма интересен второй раздел, касающийся вопроса становления русской философии науки. Хронологически, по Кожурину, это вторая половина позапрошлого века, или «золотой век» русской науки, согласно академику В. И. Вернадскому. Бурное развитие естествознания этого периода само собой актуализировало проблемное поле философии науки. Самым радикальным образом надежды на всесилие науки, столь характерные для второй половины XIX века, сказались на «Философии общего дела» Фёдорова, который обозначил предельные задачи развития науки и базирующихся на достижениях последней техники и технологий. Противоречия цивилизационного развития, в том числе и яркий антисциентизм, были осмыслены в литературном и философском творчестве великого Толстого. Разработка системы «цельного знания» Соловьевым явилась попыткой осмысления места и роли науки в социальной жизни и духовности общества. Позитивистские устремления в научной среде отразились на социологических трудах Писарева и «синтетической философии» Кропоткина. «В случае Писарева, – пишет Кожурин, – перед нами предстают родовые черты позитивистской установки. Это утилитарный подход к знанию, гипертрофированная оценка роли естественных наук в жизни общества, апология эмпиризма – в противовес теоретическому знанию» (с. 85).

Самые большие по объему разделы монографии посвящены философии и социологии науки в работах поздних славянофилов (Страхов, Данилевский, Розанов, Леонтьев) и русской философии науки первой половины XX века: тенденциям ее развития и основным направлениям (Лосский, Булгаков, Флоренский, Бердяев, Циолковский, Чижевский, Вернадский и др.). Как пишет автор монографии, «Страхова следует признать первым русским философом, для которого язык теоретического познания, философии и науки находился в зоне исследовательских интересов. Этот интерес заметен уже в работе “О методе естественных наук и значении их в общем образовании”. Страхов указывал на специфичность языка науки – его искусственный характер, несхожесть с естественным языком. Понятия, употребляемые в научном исследовании, всегда должны иметь точное значение. Для одинаковых предметов, указывал Страхов, необходимо использовать одинаковые названия. Напротив, различные предметы нельзя обозначать одними и теми же понятиями, чтобы не запутывать других исследователей. Обращаясь к языку науки, Страхов своеобразно предвосхищал тот “лингвистический переворот”, который в философии науки принято связывать с неопозитивизмом» (с. 173–174).

Относительно концепций Данилевского и Розанова, согласно автору, следует отметить их антидарвиновскую направленность. Органицизм как одно из теоретических оснований отечественной философии в целом, по словам Галактионова, в воззрениях этих русских философов вступал в противоречие с теорией Дарвина о происхождении видов. Данилевский, в частности, отметил неправомерность распространения выводов, сделанных на основе наблюдений над домашними животными (как результате селекции) на организмы, живущие в естественных условиях, в природе.

Особо значимыми в монографии являются, на наш взгляд, параграфы, посвященные русскому космизму. Здесь на первом месте стоят воззрения Циолковского как ученого, заложившего теоретические основания ракетостроения для космических полетов, и оригинального философа с собственной концепцией философии науки. В основании этой концепции – проблема этоса науки. Поэтому этическая тематика стала весьма значимой для учения Циолковского в целом. Как пишет автор рецензируемой работы, «…он исходил из того, что этические законы носят природный характер. Отсюда установка на создание “научной этики” (таково название из брошюр Циолковского, увидевшей свет в 1930 году). Человек и общество вступают в его системе координат как сила, стремящаяся преобразовать весь космос, привести его к “блаженному” состоянию. Нельзя забывать, что Циолковский жил в эпоху радикального социального экспериментирования. Различные направления (расизм, евгеника, не говоря уже о марксизме) предлагали свои методики совершенствования общества и человеческой природы» (с. 295). Циолковский, Чижевский, Вернадский, а еще ранее Федоров – ведущие разработчики философии русского космизма. Указывая на ее роль в отечественной философии науки, Кожурин констатирует, что «русский космизм, подобно концепции великого астронома XVI века (имеется в виду Коперник – М. А.), представляет собой грандиозное, хотя далеко не бесспорное явление, особенно учитывая его социально-философские аспекты» (с. 302).

Заключая в целом данную рецензию, хотелось бы высказать некоторые пожелания автору. В частности, в разделе, относящемся к развитию философии науки в советское время, упоминается деятельность известного ученого-генетика Николая Ивановича Вавилова в качестве директора Института прикладной ботаники. Однако вне поля внимания остались такие аспекты его деятельности, как создание богатейшей коллекции семян культурных растений, достигшей в 40-х годах двадцатого столетия 250 тысяч образцов и ставшей первым в мире генным банком, и работа его в качестве заведующего кафедрой селекции в Петроградском сельскохозяйственном институте (ныне Санкт-Петербургский государственный аграрный университет, в котором я работаю профессором – М. А.). Тогда бы, возможно, и оценка значения Вавилова для философии науки как создателя учения о мировых центрах происхождения культурных растений и об иммунитете растений была бы уточнена. В целом монография А. Я. Кожурина производит благоприятное впечатление как в содержательном плане, так и в полиграфическом исполнении. Хочется пожелать автору творческих успехов и больших тиражей его трудов.

Ссылка на статью:
Арефьев М. А. Монография А. Я. Кожурина «Русская философия науки: XIX – первая половина XX века» // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2017. – № 4. – С. 115–119. URL: http://fikio.ru/?p=2984.