Monthly Archives: августа 2024

Новый номер!

УДК 101.1:316

 

Крайнов Андрей Леонидович – Саратовский государственный университет генетики, биотехнологии и инженерии имени Н. И. Вавилова, кафедра социально-гуманитарных наук, доцент, кандидат философских наук, доцент, Саратов, Россия.

Email: krainoval@sgau.ru

SPIN: 1008-4432,

ORCID: 0000-0002-2129-0065.

Авторское резюме

Состояние вопроса: Статья посвящена проблеме цифровой идентичности как важного условия бытия человека в цифровом мире. Развитие информационных цифровых технологий требует от пользователя идентифицировать свое присутствие в цифровом обществе. Это нужно не только для четкой работы государственных цифровых систем и прочих официальных ресурсов, требующих идентификации, но и для цифровой безопасности. Рост мошенничества в киберсреде связан с манипуляцией аккаунтами пользователей, но верифицированный аккаунт представляет для злоумышленников меньший интерес, так как процедура цифровой идентификации предполагает включение различных механизмов его защиты. Также неподтвержденная интернет-личность всегда вызывает меньше доверия при цифровой коммуникации со стороны ее участников. Проблема формирования цифровой идентичности имеет в своем основании и психологический фактор. Далеко не все участники цифровой коммуникации хотят соответствовать себе в виртуальном пространстве. Возможность обрести новые виртуальные социальные статусы и соответствующие им социальные роли формирует новые типы личности в цифровой среде, не соотносящиеся с личностью их создателя.

Результаты: В ходе исследования было выявлено четыре аспекта формирования цифровой идентичности, каждых из которых имеет в своем основании уникальные механизмы ее создания: самого автора цифрового контента, автоматические системы обработки его действий в сети Интернет, разработчиков программного обеспечения, искусственный интеллект. Было установлено, что автор цифрового контента не всегда способен влиять на собственную цифровую идентичность, так как во многих случаях в ее формировании принимают участие другие люди и компьютерные системы.

Область применения результатов: Результаты, полученные в процессе исследования, могут быть использованы при подготовке курсов по социальной философии.

Выводы: Цифровая идентичность – довольно сложный феномен, требующий дальнейшей конкретизации. Постановка вопроса о формировании цифровой идентичности свидетельствует о достижении уровня достаточно развитого информационного общества, о стремлении систематизировать и упорядочить в нем хаотичные процессы, связанные с отсутствием идентификации пользователей сети Интернет. Формирование цифровой идентичности неразрывно связано с повышением уровня цифровой компетентности. Главное – во всем соблюдать меру и не дать цифровой идентичности перерасти в гиперцифровую идентичность, что представляет существенные риски для пребывания как в цифровом, так и в реальном пространстве.

 

Ключевые слова: цифровая идентичность; цифровое общество; цифровизация; цифровой след; цифровой профиль; цифровая культура.

 

The Problem of Forming Digital Identity in a Digital Society

 

Kraynov Andrey Leonidovich – Saratov State University of Genetics, Biotechnology and Engineering named after N. I. Vavilov, Department of Social Sciences and Humanities, Associate Professor, PhD (Philosophy), Saratov, Russia.

Email: krainoval@sgau.ru

Abstract

Background: The article is devoted to the problem of digital identity as an important precondition for human existence in the digital world. The development of information digital technologies requires the user to identify their presence in a digital society. This is necessary not only for the smooth operation of state digital systems and other official resources requiring identification, but also for digital security. The growth of fraud in the cyber environment is connected with the manipulation of user accounts, but a verified account is of less interest to attackers, since the digital identification procedure involves the inclusion of various mechanisms for its protection. In addition, an unconfirmed Internet identity always inspires less confidence in digital communication from its participants. The problem of forming a digital identity is also based on a psychological factor. Not all participants in digital communication want to match themselves in the virtual space. The opportunity to acquire new virtual social statuses and corresponding social roles forms new types of personality in the digital environment that do not correlate with the personality of their creator.

Results: The study identified four aspects of digital identity formation, each of them is based on unique mechanisms for its creation: the author of the digital content, automatic systems for processing their actions on the Internet, software developers, artificial intelligence. It was found that the author of digital content is not always able to influence their own digital identity, since in many cases other people and computer systems take part in its formation.

Implications: The results obtained can be used in offering courses in social philosophy.

Conclusion: Digital identity is rather a complex phenomenon that requires further specification. The issue of the formation of digital identity indicates a developed information society, the desire to systematize and organize its chaotic processes associated with the lack of identification of Internet users. The formation of digital identity is inextricably linked with an increase in the level of digital competence. The main thing is to observe the measure in everything and not allow digital identity to develop into a hyper-digital identity, which poses significant risks for being in both digital and real space.

 

Keywords: digital identity; digital society; digitalization; digital footprint; digital profile; digital culture.

 

Проблема цифровой идентичности с каждым годом все острее заявляет о себе. Причиной этого являются участившиеся мошенничества в киберпространстве, с одной стороны, и требования к идентификации личности в Интернете со стороны госорганов – с другой. На данный момент, по мнению А. М. Кондакова, не существует однозначного определения цифровой идентичности [см.: 1, с. 208]. Тем не менее можно констатировать, что феномен цифровой идентичности чаще всего ассоциируется с цифровым следом и цифровым профилем. В первом случае под цифровой идентичностью следует понимать совокупность деятельности человека в сети Интернет, выраженную через публикации и поисковые запросы, фото- и видеоматериалы, сообщения в чатах и форумах. Во втором цифровая идентичность представляет собой соответствие аккаунта какого-либо сайта в сети Интернет реальному человеку.

 

Основная сложность формирования цифровой идентичности связана с противоречием между трендом на полную идентификацию человека в сети Интернет, идущим «сверху», и психологическими факторами восприятия Интернета некоторыми социальными группами и отдельно взятыми личностями. Данные социальные группы представлены подростками, пожилыми людьми и криминальными элементами. Для подростков и мошенников Интернет ассоциируется с анонимностью и свободой, а также с творческой самореализацией, заключающейся в создании в виртуальном пространстве иного «Я», отличного от своего физического носителя. Люди пожилого возраста скептически относятся к любым инновациям и не имеют ни желания, ни навыков для работы в Интернете. Все это усугубляется низкой цифровой культурой населения и выражается в повышенной уязвимости цифровых данных, последствием чего могут быть очень серьезные проблемы в реальной жизни.

 

Говоря о цифровой идентичности, следует отметить четыре аспекта ее формирования.

 

Первый зависит полностью от автора цифрового контента и им контролируется. Этот аспект заключает в себе только ту информацию, которую человек сам размещает о себе или которой интересуется. Цифровая идентичность в данном случае представлена аккаунтами и цифровыми профилями их создателя, поисковыми запросами и сообщениями на различных платформах и в мессенджерах.

 

Второй аспект связан тем, как программы обработки данных интерпретируют нашу сетевую активность. У дата-центров намного больше информации о пользователях сети Интернет, которая включает в себя время и место пребывая в сети, список наших покупок и перечень денежных трат, наше социальное окружение и предпочтения, финансовую благонадежность и социальный статус. Именно эта информация, большая часть которой недоступна для простого пользователя цифрового контента, сообщает различным торговым площадкам о нашей лояльности или платежеспособности, а также побуждает данные платформы рассылать нам контентную рекламу. Маркетологи и аналитические агентства по всему миру пользуются данной информацией для формирования представлений о своей целевой аудитории. Также подобная информация используется спецслужбами в целях раскрытия и предотвращения преступлений.

 

Третий аспект связан с феноменом формирования нашей цифровой идентичности другими людьми. Это самый интересный и болезненный аспект формирования цифровой идентичности, так как немалую роль в нем играет человеческий фактор. Речь идет о программистах и работниках IT-сферы, разрабатывающих базы данных и программные оболочки для хранения цифровых профилей пользователей. Эти сторонние люди незримо влияют на формирование нашей цифровой идентичности. Например, в 2015 году в базе данных налоговых приставов были объединены в одного человека два полных тезки, один из которых проживает в Москве, а другой в Краснодаре. В итоге житель Кубани вынужден оплачивать долги москвича в течение нескольких лет и доказывать свою невиновность [см.: 2]. Его цифровая идентичность де-факто является ложной, а де-юре истинной, также как и цифровая идентичность второго участника ошибочно созданного цифрового профиля.

 

Четвертый аспект формирования цифровой идентичности связан с деятельностью искусственного интеллекта – в частности, различного рода ботов и нейросетей, которыми наводнена сеть Интернет. Многие участники социальных сетей даже не подозревают, что общаются в них не с реальными людьми, а с чат-ботами, успешно имитирующими своих alter ego в реальном мире. Многие публичные личности используют чат-боты для общения с миллионами фанатов, даже не подозревая об их существовании. Выпускник РГГУ А. Жадан в социальной сети X нашел себе невесту с помощью ChatGPT, что означает его личную непричастность к переписке со множеством потенциальных претенденток [см.: 3]. Также боты занимаются накруткой лайков и друзей, присоединяя себя к чьему-либо аккаунту. Сегодня такая активность ботов в сети Интернет является головной болью SMM-щиков, которые должны не только суметь их распознать, но и поэтапно удалить из профиля курируемого интернет-ресурса. Боты сильно способствуют созданию заранее заданной цифровой идентичности, чем умело пользуются многие интернет-мошенники, клонируя цифровые профили звезд и медийных личностей. С помощью искусственного интеллекта и нейросетей злоумышленники успешно создают дипфейки, искажая тем самым цифровую идентичность потенциальной жертвы. Создается фейковая или ложная цифровая идентичность, которая для непосвященной в суть обмана целевой аудитории будет казаться истинной.

 

Рассмотренные аспекты формирования цифровой идентичности показывают многогранность данного феномена и наводят на мысль о выработке неких компетенций для корректного использования ее в сетевой деятельности. Актуальность данной проблемы свидетельствует о том, что информационное общество достигло стадии формирования цифровой культуры как этапа своей зрелости. На этой стадии возникает необходимость обуздать неконтролируемое буйство пользователей в сети Интернет с помощью нормативно-правовых актов, с одной стороны, и выработки неформальных норм поведения в ней, с другой. Ярким примером формализации поведения пользователей Интернета являлся призыв зампреда комитета Госдумы по информполитике А. Свинцова регистрироваться по паспорту для работы в сети [см.: 4]. Альтернативной стратегией регламентации деятельности пользователей сети Интернет выступает повышение уровня их цифровой компетентности.

 

По мнению М. В. Куренковой, в вопросе формирования цифровой компетентности большое значение принадлежит системе образования, способствующей адаптации человека к цифровым технологиям [см.: 5, с. 29–30]. О значимости формирования цифровой компетентности в школе пишет Д. А. Ушаков [см.: 6, с. 4]. Необходимость повышать цифровую компетентность молодежи, так как этого требуют современные обстоятельства жизни социума в цифровом мире, аргументирует И. В. Ларионова. При этом под цифровой компетентностью она понимает уверенное взаимодействие пользователя с цифровыми технологиями [см.: 7, с. 24]. Тем не менее несмотря на очевидность профилактики цифровой безграмотности С. А. Храпов выделяет ряд рисков, сопряженных с цифровой компетентностью. Один из этих рисков связан с развитием деструктивной формы когнитивной безопасности обучающегося – гиперцифровой идентичности [см.: 8, с. 10]. Под ней автор понимает восприятие реального мира как части цифровой среды.

 

В результате чрезмерной идеализации цифрового пространства и своего места в нем человек рискует раствориться в виртуальности, что грозит возникновением психических заболеваний – в частности, деперсонализации личности. У пользователя сети Интернет может быть безупречная цифровая идентичность, удовлетворяющая требования всех госорганов и цифровых ресурсов, но его идентичность в реальном мире стала немыслима без своей виртуальной проекции. В его сознании произошла переоценка ценностей, в процессе которой виртуальный мир занял главную, доминирующую позицию по сравнению с реальным миром. Согласно М. М. Симоновой, часть его личности живет в форме оцифрованной информации [см.: 9, с. 9]. Боязнь утратить эту значимую часть пространства своей личности нередко приводит к трагедиям в реальной жизни. Как замечает Е. И. Ключко, с развитием Интернета молодежь предпочитает виртуальное общение реальному, что приводит к депрессии, а позже и к суицидальным проявлениям [см.: 10, с. 69]. В чем причина такого поведения?

 

Дело в том, что виртуальное пространство позволяет моделировать свою цифровую идентичность зачастую в большом отрыве от реальности. Молодежь, а именно она составляет большинство пользователей сети Интернет, хочет создать в ней свой идеализированный образ, чтобы привлечь к себе внимание и самовыразиться. Осознание того, что реальное положение дел совсем не дотягивает до цифрового аватара, повышает раздражительность, тревожность, приводит к конфликтам и психическим расстройствам [см.: 11]. Гиперцифровая идентичность способствует отчуждению человека от реального мира, акцентирует его внимание на поиске виртуальных смыслов, порождает мозаичное сознание и клиповое мышление, которые, в свою очередь, делают их носителя подверженным суггестивному воздействию со стороны злоумышленников.

 

Возвращаясь к вопросу формирования цифровой компетентности у пользователей Интернета для уверенной и безопасной работы в нем, важно сфокусировать внимание не только на технических, но и на социальных аспектах работы в сети. Отсутствие знаний о методах и приемах социальной инженерии, которыми пользуются интернет-мошенники, нивелирует техническую грамотность, приводит к краже цифровых профилей и денежных средств, нарушает цифровую идентичность пользователя. Эйфория от гиперцифровой идентичности приводит к тому, что многие пользователи Интернета постоянно сообщают о своих действиях в реальной жизни в социальных сетях посредством публикации различной информации, даже конфиденциальной, не отдавая себе отчета в том, что ее могут использовать против них. Эта новомодная тенденция называется лайфлоггинг, то есть протоколирование (log-файлы хранят информацию о входе/выходе из системы) всех событий своей жизни в социальной сети [см.: 12, с. 132–133]. Обладая хорошими аналитическими способностями, мошенник без труда определит место нахождения работы и дома автора контента по геометкам фотографий, время его активности, социальное окружение, его предпочтения, слабости и сильные черты. Используя приемы социальной инженерии, злоумышленник сможет без труда завоевать доверие потенциальной жертвы, а впоследствии выманить у нее дополнительную информацию для совершения преступления: вовлечения ее в деструктивную социальную группу или террористическую организацию, побуждение к экстремистским действиям, шантаж на основе данных, полученных от нее обманным путем и т. д.

 

Проведенный анализ формирования цифровой идентичности позволяет сделать следующие выводы.

 

Постановка вопроса о необходимости наличия цифровой идентичности у пользователя Интернета, то есть полного соответствия его цифрового профиля с его физической личностью, свидетельствует о развитии цифровой культуры общества. Информационное общество, таким образом, достигло зрелой стадии своего развития, которая выражается в наведении порядка в цифровом мире.

 

Можно выделить четырех участников процесса создания цифровой идентичности: самого автора цифрового контента, автоматические системы обработки его действий в сети Интернет, разработчиков программного обеспечения, искусственный интеллект. Цифровая идентичность «для себя» может быть отличной от цифровой идентичности «для других», так как при ее формировании каждый из участников ее создания использовал разные данные.

 

Повышение уровня цифровой компетентности пользователей Интернета является важным шагом на пути формирования цифровой идентичности. Главное в этом процессе – избежать рисков перерастания цифровой идентичности в гиперцифровую идентичность. В противном случае виртуальное пространство вместо того, чтобы быть полезным дополнением к реальной жизни, займет в системе ценностей пользователя сети Интернет главенствующее место, а реальная жизнь станет дополнением к виртуальной.

 

Особое место в процессе формирования цифровых компетенций необходимо отводить профилактике социальной инженерии как совокупности эффективных методов манипуляции сознанием человека с целью совершения в отношении него мошеннических действий.

 

Список литературы

1. Кондаков А. М., Костылева А. А. Цифровая идентичность, цифровая самоидентификация, цифровой профиль: постановка проблемы // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Информатизация образования. – 2019. – Т. 16. – № 3. – С. 207–218. DOI: 10.22363/2312-8631-2019-16-3-207-218

2. У жителя Краснодара арестовали квартиру и машину из-за долга московского тезки // BFM Кубань. URL: https://kuban.bfm.ru/news/30225 (дата обращения 30.07.2024).

3. Россиянин похвастался, что ChatGPT нашла ему невесту, пока он был занят работой. Как это было? // Lenta.ru – Новости России и мира сегодня. – URL: https://lenta.ru/news/2024/01/31/gpt_love/ (дата обращения 30.07.2024).

4. Глава Минцифры заявил, что вход в интернет по паспорту не обсуждается // Последние новости Санкт-Петербурга и Ленинградской области сегодня – события и происшествия на РБК. – URL: https://www.rbc.ru/technology_and_media/20/06/2023/649156b69a7947ac4c53c80a (дата обращения 30.07.2024).

5. Куренкова М. В. Цифровая компетентность подростков как компонент их цифровой идентичности // Новое в психолого-педагогических исследованиях. – 2024. – № 1 (72). – С. 29–37. DOI: 10.51944/20722516_2024_1_29

6. Ушаков Д. А. Педагогические условия формирования цифровой компетентности обучающихся в условиях доброжелательного образовательного пространства школы // Интерактивная наука. – 2021. – № 5 (60). – С. 40–43. DOI: 10.21661/r-554317

7. Ларионова И. В., Максимова О. А. Цифровая компетентность российской молодежи: состояние и факторы влияния // Казанский социально-гуманитарный вестник. – 2023. – № 5 (62). – С. 23–29. DOI: 10.26907/2079-5912.2023.23–29

8. Храпов С. А. Риски формирования «техногенной (цифровой) идентичности» в условиях цифровизации образовательного пространства // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия. – 2020. – № 2 (52). – С. 7–13.

9. Симонова М. М., Камнева Е. В. Виртуальная идентичность и цифровое доверие личности в цифровой экономике // Социально-гуманитарные знания. – 2023. – № 6. – С. 8–10.

10. Ключко Е. И. Воздействие Интернета на суицидальное поведение молодежи // Общество. Среда. Развитие. – 2014. – № 1 (30). – С. 69–72.

11. Семиклассника из Красноярска изолируют на два года за убийство из-за конфликта в соцсети // Новости в России и мире – ТАСС. – URL: https://tass.ru/proisshestviya/3829598 (дата обращения 30.07.2024).

12. Храмова Л. С. Персональная идентичность в эпоху цифровой трансформации // Интеллект. Инновации. Инвестиции. – 2023. – № 4. – С. 130–135. DOI: 10.25198/2077-7175-2023-4-130

 

References

1. Kondakov A. M., Kostyleva A. A. Digital Identity, Digital Self-Identification, Digital Profile: Problem Statement [Tsifrovaya identichnost, tsifrovaya samoidentifikatsiya, tsifrovoy profil: postanovka problemy]. Vestnik Rossiyskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Informatizatsiya obrazovaniya (RUDN Journal of Informatization in Education), 2019, vol. 16, no. 3, pp. 207–218. DOI: 10.22363/2312-8631-2019-16-3-207-218

2. A Resident of Krasnodar Had His Apartment and Car Seized because of the Debt of His Moscow Namesake [U zhitelya Krasnodara arestovali kvartiru i mashinu iz-za dolga moskovskogo tezki]. Available at: https://kuban.bfm.ru/news/30225 (accessed 30 July 2024).

3. The Russian Boasted that ChatGPT Found Him a Bride while He Was Busy with Work. How It Was? [Rossiyanin pokhvastalsya, chto ChatGPT nashla emu nevestu, poka on byl zanyat rabotoy. Kak eto bylo?] Available at: https://lenta.ru/news/2024/01/31/gpt_love/ (accessed 30 July 2024).

4. The Head of the Ministry of Digital Development Said that Access to the Internet Using a Passport Is not Discussed [Glava Mintsifry zayavil, chto vkhod v internet po pasporty ne obsuzhdaetsya]. Available at: https://www.rbc.ru/technology_and_media/20/06/2023/649156b69a7947ac4c53c80a (accessed 30 July 2024).

5. Kurenkova M. V. The Digital Competence of Teenagers as a Component of Their Digital Identity [Tsifrovaya kompetentnost podrostkov kak komponent ikh tsifrovoy identichnosti]. Novoe v psikhologo-pedagogicheskikh issledovaniyakh (New in Psychological and Pedagogical Research), 2024. no. 1 (72), pp. 29–37. DOI: 10.51944/20722516_2024_1_29

6. Ushakov D. A. Pedagogical Conditions for the Formation of Digital Competence of Students in a Friendly Educational Environment of School [Pedagogicheskie usloviya formirovaniya tsifrovoy kompetentnosti obuchayuschikhsya v usloviyakh dobrozhelatelnogo obrazovatelnogo prostranstva shkoly]. Interaktivnaya nauka (Interactive Science), 2021, no. 5 (60), pp. 40–43. DOI: 10.21661/r-554317

7. Larionova I. V., Maksimova O. A. Digital Competence of Russian Youth: State and Factors of Influence [Tsifrovaya kompetentnost rossiyskoy molodezhi: sostoyanie i faktory vliyaniya]. Kazanskiy sotsialno-gumanitarnyy vestnik (The Kazan Socially-Humanitarian Bulletin), 2023, no. 5 (62), pp. 23–29. DOI: 10.26907/2079-5912.2023.23–29

8. Khrapov S. A. Risks of the “Technogenic (Digital) Identity” Formation under the Conditions of Digitalization of Educational Space [Riski formirovaniya “tekhnogennoy (tsifrovoy) identichnosti” v usloviyakh tsifrovizatsii obrazovatelnogo prostranstva]. Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Filosofiya (Herald of Tver State University. Series: Philosophy), 2020, no. 2 (52), pp. 7–13.

9. Simonova M. M., Kamneva E. V. Features of the Socio-Psychological State and Adaptation of People of “Pre-Retirement Age” [Virtualnaya identichnost i tsifrovoe doverie lichnosti v tsifrovoy ekonomike]. Sotsialno-gumanitarnye znaniya (Social and Humanitarian Knowledge), 2023, no. 6, pp. 8–10.

10. Kluychko E. I. Impact of the Internet on Youth Suicidal Behavior [Vozdeystvie Interneta na suitsidalnoe povedenie molodezhi]. Obschestvo. Sreda. Razvitie. (Society. Environment. Development), 2014, no. 1 (30), pp. 69–72.

11. A Seventh-Grader from Krasnoyarsk Is Isolated for Two Years for Murder Due to a Conflict on a Social Network. [Semiklassnika iz Krasnoyarska izoliruyut na dva goda za ubiystvo iz-za konflikta v sotsseti]. Available at: https://tass.ru/proisshestviya/3829598 (accessed 30 July 2024).

12. Khramova L. S. Personal Identity in the Era of Digital Transformation [Personalnaya identichnost v epokhu tsifrovoy transformatsii]. Intellekt. Innovatsii. Investitsii (Intelligence. Innovation. Investments), 2023, no. 4, pp. 130–135. DOI: 10.25198/2077-7175-2023-4-130

 

© Крайнов А. Л., 2024

Новый номер!

УДК 796

 

Сидоренко Александр Сергеевич – Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения, кафедра физической культуры и спорта, доцент, кандидат педагогических наук, доцент, Санкт-Петербург, Россия.

Email: thesis@internet.ru

SPIN: 2897-3075

ORCID: 0000-0002-1563-5047

Scopus ID: 57190945341

Авторское резюме

Состояние вопроса: Данная работа представляет собой ретроспективный анализ употребления атлетами специальных продуктов и субстанций, которые тем или иным способом способствовали улучшению ими спортивных результатов и обеспечивали превосходство над соперниками. Проблема употребления допинга существовала ещё начиная с периода Античных Олимпийских игр и наиболее остро встала в последние годы. Автор работы касается проблемы допинга в историческом аспекте, останавливаясь на особенностях данного явления в Античности и на начальном этапе зарождения Олимпийских игр современности.

Результаты: Если в Древней Греции употребление атлетами специальных продуктов для улучшения спортивных результатов не было научно обосновано и имело больше мистический характер, то начиная со второй половины XIX века сами спортсмены и спортивные функционеры целенаправленно использовали все имеющиеся в то время продукты, позволяющие добиться преимущества над соперниками. И в том, и в другом случае уже в самом начале соревновательной деятельности имелось понимание того, какие препараты следует употреблять и для какой спортивной дисциплины.

Область применения результатов: Теоретический раздел лекционного курса дисциплины «Физическая культура» в учебных заведениях различного уровня.

Выводы: Возрастающее политическое, экономическое и социальное значение спортивных побед в современном мире, а также сущность человеческой натуры, ее амбиции и претензии, желание быть лучшим и иметь превосходство над другими делают проблему борьбы с допингом на современном этапе практически неразрешимой. Запрещенные препараты спортсмены перестанут употреблять только в том случае, если по тем или иным причинам это станет им невыгодно.

 

Ключевые слова: спорт; Олимпийские игры; античность; употребление допинга.

 

Historical Aspects of the Use of Banned Drugs by Athletes

 
Sidorenko Alexander Sergeevich – Saint Petersburg State University of Aerospace Instrumentation, Department of Physical Education and Sports, Associate Professor, PhD (Education), Associate Professor, Saint Petersburg, Russia.

Email: thesis@internet.ru

Abstract

Background: This work is a retrospective analysis of the use of special drugs and substances by athletes, which in one way or another contributed to the improvement of their athletic performance and provided superiority over their rivals. The problem of doping has existed since the period of the Ancient Olympic Games and has become especially acute in recent years. The author deals with the problem of doping in the historical aspect, dwelling on the peculiarities of this phenomenon in antiquity and at the initial stage of the emergence of the modern Olympic Games.

Results: In Ancient Greece, the use of special substances by athletes to improve athletic performance was not science-based and had a more mystical nature. Starting from the second half of the 19th century, athletes and sports officials purposefully used all the drugs available at that time to gain an advantage over their rivals. In both cases, already at the very beginning of competitive activity there was an understanding of which drugs should be used and for which sports.

Implications: Theoretical section of the curriculum of the discipline “Physical Education” in educational institutions of various levels.

Conclusion: The growing political, economic and social significance of sports victories in the modern world, as well as the essence of human nature, its ambitions and claims, the desire to be the best and have superiority over others make the problem of the fight against doping at the present stage practically insoluble. Athletes will stop using banned drugs only if for one reason or another it becomes disadvantageous to them.

 

Keywords: sport; Olympic Games; antiquity; doping.

 

Несколько лет назад в спортивном мире вспыхнул скандал мирового уровня, который обострил самую главную проблему большого спорта, более века будоражащую спортивную общественность – проблему употребления спортсменами запрещенных препаратов, её моральные, этические, экономические, правовые аспекты, вопросы охраны здоровья спортсменов. К сожалению, в эпицентре скандала оказались атлеты нашей страны, последовали многочисленные отстранения и дисквалификации, за которыми в обществе с новой силой обострилась дискуссия о том, есть ли оптимальный способ борьбы с допингом, где грань между намеренным употреблением спортсменом запрещенных препаратов и принятой таблеткой от головной боли, в составе которой случайно обнаружили запрещенное вещество, которое при этом никак не могло повлиять на его успехи в данном виде спорта. Совершенно очевидно, что сегодня проблема допинга вышла на политический уровень и без принятия каких-то радикальных мер ее не решить. Запрещая один препарат, фармацевтические фабрики через полгода выпустят пять-шесть его заменителей, которых хватит на один олимпийский цикл. Затем запретят их, и появятся следующие и т. д. Соревнование спортсменов плавно перешло в соревнование медиков и юристов, в котором у сильных и более влиятельных держав существенно больше шансов на успех. Через спорт государство стремится доказать свое превосходство, достигая при этом целей патриотического воспитания и сплочения нации.

 

Рассматривая версии того, что делать, некоторые склоняются к мнению: нужно отменять любые ограничения и оставлять спортсменам возможность самим решать вопросы своего здоровья. Но, как показывает более чем вековая история современного спорта, в мире существует достаточно много желающих, готовых рисковать своем здоровьем и даже жизнью ради сиюминутной славы. Разрешение на использование препаратов, которые активизируют внутренние резервы организма и позволят атлету искусственным путем улучшать свои физические возможности, окончательно убьёт спортивную составляющую соревнований и, соответственно, интерес к спорту подрастающего поколения, детско-юношеский и массовый спорт.

 

В настоящее время спорт высших достижений максимально коммерциализирован, и получение прибыли является основной причиной борьбы за высокие места, попадания в сборные команды, участия в Олимпийских играх и занятия там высоких мест. Спортсмен должен быть заметен на телеэкранах для того, чтобы получать выгодные контракты, зарабатывать, участвуя в рекламных роликах, а в дальнейшем и легче найти себе перспективную высокооплачиваемую работу. Поэтому цель оправдывает средства.

 

Проблема приема спортсменами стимулирующих препаратов появилась практически одновременно с зарождением первых соревнований. Допинг как явление обозначает себя уже во время Античных Олимпийских игр в Древней Греции. И хотя лучшие атлеты греческих полисов собирались на спортивных аренах один раз в четыре года бороться только за лавровый венок победителя, без какого-либо материального поощрения со стороны организаторов, победа давала престиж, а он в то время значил для спортсмена очень многое. Олимпиоников после триумфа ждала бессмертная слава не только в своем родном городе, но и во всем греческом мире. Тот, кто одерживал победу в соревновании, рассматривался как приблизившийся к Зевсу, к божественному, он как бы прорывал свою человеческую оболочку и обретал некий божественный ореол, становился до некоторой степени героем [см.: 13, с. 28]. Полис до конца его жизни даровал победителю почести. Его избирали на самые почетные должности, отводили лучшее место в театре, кормили за счет казны, освобождали от налогов [см.: 17, c. 225]. То есть получались те же материальные блага, только в другой, более завуалированной форме.

 

Не удивительно, что с самых первых античных состязаний всегда появлялись атлеты, которые стремились одержать победу любой ценой, пренебрегая принципами честной борьбы и используя при этом различные средства и методы, которые давали бы им преимущество над соперником.

 

Античная медицина, несмотря на свою рациональность, основанную на наблюдениях, сознательном обучении и опыте, находилась в зачаточном состоянии и не могла дать атлетам каких-либо выведенных эмпирическим путем дельных советов относительно того, какие продукты будут способствовать улучшению их спортивной формы. Согласно гуморальной теории, адаптированной древнегреческим врачом Гиппократом к медицине, основу здоровья человека и, соответственно, уровень его физического развития определяют гуморы – четыре жизненно важные жидкости организма: кровь, мокрота, желтая и черная желчь [см.: 2, с. 200].

 

В соответствии с данным подходом свойства продуктов питания должны быть аналогичны этим четырем жидкостям, и идеальным питанием является их правильное сочетание, а слишком большое употребление одного из продуктов вредно для здоровья. Поэтому в Античной Греции правильному питанию свободные греки уделяли большое внимание, а спортсменам запрещалось есть то, что они хотят. Основу рациона питания атлетов составляло мясо, которое должно было повышать их силовые способности. Общепринятой распространенной диетой атлетов считались также обычные продукты: хлеб, оливковое масло, инжир, финики, греческий сыр фета [см.: 10].

 

При этом многие участники состязаний старались найти свои собственные ингредиенты, которые позволили бы им повысить физические и функциональные возможности организма. В большинстве случаев пищевые субстанции подбирались атлетами на основании собственного опыта и имели практическое значение в зависимости от вида спортивного состязания. Древние греки считали, что выносливость в беге можно повысить, употребляя семена кунжута или выпивая отвар из хвоща [см.: 17, c. 185]. Для снижения болевого порога и обретения бесстрашия перед состязаниями по кулачному бою, борьбе и панкратиону использовали галлюциногенные экстракты грибов, выпивали отвар болеутоляющих трав или жевали корни определенных растений, а также употребляли хлеб с опиумным маком. Силовые способности повышали употреблением стрихнина (крысиного яда) и поеданием сырого мяса, которое запивали вином [см.: 16].

 

Не все из перечисленных продуктов приносили атлетам какую-либо реальную пользу, скорее эти действия имели преимущественно мистическое значение и чисто психологически укрепляли веру в успех. Многие проходящие в древнегреческом обществе процессы и явления представлялись имеющими сверхъестественное происхождение, поэтому употребление определенных продуктов имело для атлетов ритуальное значение. Так, например, считалось, что употребление перед состязанием в сыром виде гениталий некоторых животных передаст атлету его силу и быстроту [см.: 16].

 

Также наряду с различными снадобьями атлеты широко применяли всевозможные методы заговоров и магические ритуалы.

 

Считается, что самым распространенным видом допинга античного мира был чеснок – растение, которое в своих ботанических трактатах древние греки называли «вонючей розой». Атлеты были уверены, что он наполняет человека силой, снимает усталость и увеличивает скорость движений. А самое важное –еще и защищает их от злой магии, которой спортсмены опасались намного больше, чем вероятности получения травм.

 

Вследствие его специфического запаха употребление чеснока было легко обнаружить, поэтому на античных Олимпийских играх осуществлялся и допинг-контроль. Перед началом состязаний, чаще всего перед стартом бегунов, между атлетами пускали элланодика-нюхача – судью, который тщательно обнюхивал всех участников на предмет обнаружения запретного чесночного духа. Провинившихся атлетов дисквалифицировали и накладывали на них различные санкции [см.: 16].

 

К IV веку до н. э. стали проявляться первые признаки кризиса греческой рабовладельческой системы. На определенном этапе исторического развития, после битвы при Херонее (338 г. до н. э.) наметилось начало упадка античного Олимпийского движения. Произошли значительные изменения в социальной структуре греческого общества и в укладе жизни. Появление профессиональной армии привело к отсутствию необходимости греческой аристократии серьезно заниматься физической подготовкой. В греческом обществе стала процветать калокагатия – гармоничное сочетание физических внешних и нравственных внутренних достоинств как идеала совершенства человеческой личности. Рядовые граждане стали больше заниматься пассивным уходом за своим телом, выполняя легкие разминочные упражнения, принимая горячие ванны, посещая бани [см.: 1, с. 19–20].

 

На олимпийских соревнованиях греческие города стали представлять в основном профессиональные атлеты, нанимаемые за плату. Источником пополнения их рядов стала наемная армия. При таком подходе размывались моральные и этические принципы спортивного соперничества, стало преобладать желание победы любой ценой, что, в свою очередь, способствовало значительному увеличению случаев использования атлетами запрещенных препаратов. Не стоит забывать, что для греческих воинов того времени прием снадобья, снижающего страх и повышающего решимость в бою, было обычным явлением, которое они легко переносили и на спортивные соревнования [см.: 9]. Спорт окончательно превратился в бизнес со своими жестокими правилами.

 

Появление христианской религии, выступавшей противником языческой веры, и потеря греческим государством самостоятельности в 146 г. до н. э. заметно повлияли на судьбу Олимпийских игр. Олимпийские игры были окончательно запрещены в 394 году христианским императором Феодосием I как языческие. В 426 году по приказу его сына Феодосия II все культовые и спортивные сооружения Олимпии были сожжены [см.: 8, c. 29]. Перипетии спортивной борьбы древних греков канули в Лету и более чем на 15 веков остались забыты потомками.

 

Прошло время, и, начиная с середины XIX века, сначала в Европе, а затем и в Северной Америке стала активно возрождаться система спортивных соревнований наподобие древнегреческой. Появляется и само слово «спорт» как производное от французского слова desport или английского disport, которое означало отдых от труда, развлечение [см.: 11]. Однако развлечением возможно было назвать не все виды спортивных соревнований, ибо почти сразу же происходит разделение соревнований на любительские и профессиональные.

 

На появление профессионального спорта большое влияние оказали скачки. Английская традиция делать ставки вовлекала в оборот до нескольких сотен фунтов стерлингов, что повысило азарт и зрелищность соревнований и сделало их экономическую составляющую определяющей. Все это привело к формированию четких правил, подготовке профессиональных атлетов и возникновению допинга [см.: 3, с. 37].

 

Само слово doping появляется в английских словарях в 1889 году и обозначает препараты, которые давали или вкалывали скаковым лошадям и гончим собакам перед забегами. Считается, что слово doping происходит от слова DOP, обозначающего крепкий возбуждающий и дурманящий напиток, который жители Юго-Восточной Африки применяли перед религиозными обрядами. Изначально «doping» – это смесь опиума с наркотиками, которая должна была вызывать у животных возбуждающий эффект [см.: 5].

 

После лошадей и собак стимулирующие препараты начинают принимать и люди, в отличие от животных – сознательно. Впервые термин «допинг» применили по отношению к спортсменам, принимавшим стимуляторы во время соревнований по плаванию, проводившихся в Амстердаме. Для каждой спортивной специализации применяется свой особый набор веществ [см.: 6].

 

Во второй половине XIX века основными стимулирующими препаратами у боксеров и в других контактных единоборствах считались таблетки стрихнина и смесь коньяка с кокаином. Основная задача – снижение болевого порога, повышение агрессии и бесстрашия.

 

Бегуны на короткие дистанции массово использовали нитроглицерин – препарат, улучшающий работу сердечной мышцы, сосудов и кровеносной системы, который стимулирует выработку оксида азота и приток крови к сердцу при работе максимальной мощности [см.: 7].

 

Велогонщики, марафонцы и другие спортсмены, для которых основным качеством должно было быть проявление выносливости, употребляли смеси на основе эфира и кофеина и также использовали коньяк, сосудорасширяющий и спазмолитический эффект которого известен ещё с давних времен. Считается, что коньяк тонизирует стенки сосудов, вызывая усиление кровообращения в органах и тканях, в том числе и в мозге, что взбадривает организм, увеличивает работоспособность и умственную активность [см.: 4].

 

Следует отметить, что в XIX веке были очень популярны длительные изнуряющие соревнования, которые требовали от спортсменов сверхусилий и сверхвыносливости. В Англии и других европейских странах проводились состязания в ходьбе и беге в течение 6 суток, нормой считались марафонские забеги и велопробеги на 300–500 и более километров, такие как Париж – Бельфор, Тулуза – Памплона, Милан – Барселона. По некоторым данным в 1874 году ровно за шесть суток американец Пейсон Вестон преодолел 804 км, англичанин Чарльз Роувелл в первый день шестидневного бега пробежал 241 км [см.: 14]. Такие результаты сами по себе являлись стрессом для организма, и если на него накладывалось еще увлечение спортсмена специальными, влияющими на работоспособность препаратами, то это не могло не создавать большие проблемы со здоровьем – острые непосредственно на дистанции или после неё или хронические, проявляющиеся намного позже.

 

В конце концов в 1886 году на соревнованиях по велосипедному спорту была зафиксирована первая смерть англичанина Линтона, последовавшая из-за применения им допинга во время гонки по маршруту Париж – Бордо [см.: 6]. Однако большинство спортсменов это не остановило. Причем допинг употребляли не только профессионалы, для которых на кону стояли большие деньги, но и любители, которым в то время за победу полагалась только медаль победителя.

 

Первый известный случай применения допинга на Олимпийских играх произошел в 1904 году на Играх в Сент-Луисе, на которые осуществлялся строгий отбор любителей и не допускались спортсмены, хотя бы раз получившие какое-либо вознаграждение за свою деятельность. Американец Томас Хикс пришел вторым к финишу марафонского забега на 40 км, но был объявлен победителем после дисквалификации своего соотечественника Фреда Лорца, который опередил своих соперников нечестным путем, проехав часть дистанции на автомобиле [см.: 15, с. 60].

 

Марафон был назначен на 15:00 местного времени при сильной жаре – более 33 °C – и проходил по пыльным грунтовым дорогам, что само по себе предполагало большую нагрузку на все системы организма. Перед началом забега Томас Хикс выпил коктейль из яичных белков со стрихнином и полстакана коньяка. За 7 км до конца дистанции, когда у Хикса начались галлюцинации и он стал терять ориентацию, спортсмена выручил его тренер, который сопровождал бегуна на велосипеде. Тренер сделал бегуну укол ещё одной дозы сульфата стрихнина и дал ещё выпить коньяка. После такой помощи Хикс сумел закончить дистанцию, но последние её метры давались бегуну крайне тяжело. По свидетельству некоторых очевидцев, «при входе на стадион взгляд бегуна был безжизненным; лицо и кожа мертвецки бледны; руки похожи на гири, тянувшие его вниз, а колени почти не гнулись». Сразу после финиша Хикс был госпитализирован и о победе узнал только в машине медицинской помощи [см.: 19].

 

Первой международной федерацией, которая стала активно бороться с использованием допинга, оказалась Международная федерация легкой атлетики, что закономерно, так как, во-первых, во всех видах легкой атлетики употребление определенных стимуляторов дает атлету преимущество над соперниками, во-вторых, в начале ХХ века именно легкая атлетика – это основной вид спорта на Олимпийских играх.

 

Еще в 1928 году она запретила использование стимуляторов, а затем ее примеру последовали и другие федерации [см.: 6]. Однако серьезного результата это не давало, поскольку отсутствовала объективная система контроля за применением допинга.

 

Серьезные изменения состава запрещенных препаратов произошли в 30-е годы ХХ века после изобретения синтетических мужских половых гормонов, которые получили широкое распространение в спорте высших достижений в 50-е годы. Препараты этого класса в основном предназначались для спортсменов в таких силовых и скоростно-силовых видах спорта, где на результат большое влияние оказывала величина абсолютной силы атлета, например, в тяжелой атлетике и легкоатлетических метаниях. Во многих странах врачи совершенно официально выписывали спортсменам рецепты, предусматривающие применение этих препаратов для улучшения результатов.

 

На зимних Олимпийских играх 1952 года медицинская помощь потребовалась некоторым конькобежцам, которые перед соревнованиями использовали фенамин. На Играх XVI Олимпиады в Мельбурне в 1956 году аналогичный случай произошел с велосипедистами [см.: 6]. И только после гибели во время соревнований по велосипедному спорту на Играх XVII Олимпиады в Риме в 1960 году в результате применения фенамина датского гонщика Курта Йенсена Международный олимпийский комитет начал активную борьбу с допингом.

 

В 1960 году проблема применения допинга привлекла внимание Совета Европы: 21 западноевропейская страна приняла резолюцию против использования в спорте допинговых субстанций. В 1963 году Совет Европы создал специальный комитет по борьбе с допингом, деятельность которого, к сожалению, оказалась неэффективной [см.: 6].

 

Уже на следующих Олимпийских играх в Токио в 1964 году у спортсменов были взяты первые пробы, призванные проверить наличие запрещенных препаратов. А в 1965 году на Международном конгрессе по спортивной медицине, проходившем в Страсбурге, наконец было точно сформулировано само понятие «допинг»: «введение в организм человека любым путем вещества, чуждого этому организму, или какой-либо физиологической субстанции в ненормальном количестве, или введение какого-либо вещества неестественным путем, для того чтобы искусственно и нечестным путем повысить результат спортсмена во время выступления в соревнованиях» [см.: 12].

 

Международные Федерации велосипедного спорта и футбола стали первыми федерациями, которые в 1966 году официально ввели пробы на допинг при проведении своих чемпионатов мира.

 

13 июля 1967 года английский велогонщик Томми Симпсон, злоупотреблявший допинговыми средствами, умер прямо во время гонки «Тур де Франс». Эта смерть известного спортсмена стала катализатором борьбы за запрет использования стимулирующих препаратов в спорте. Уже в 1967 году Международный Олимпийский комитет учредил Медицинскую комиссию и выпустил первый список запрещенных препаратов, а с 1968 года на X зимних Олимпийских играх в Гренобле и на Играх XIX Олимпиады в Мехико Медицинская комиссия впервые стала осуществлять выборочный антидопинговый контроль спортсменов. Начиная с Игр XX Олимпиады в 1972 году в Мюнхене тестирование спортсменов с целью выявления применения ими запрещенных препаратов приобрело уже постоянный и широкомасштабный характер [см.: 18].

 

Таким образом, с конца 60-х годов ХХ века борьба с допингом из законодательной плоскости перешла в медицинскую, а затем и в политическую. С этого времени начинается активное соперничество между допинг-лабораториями, тестирующими спортсменов на наличие запрещенных препаратов и призванных бороться с применением допинга в спорте, и медицинскими лабораториями, разрабатывающими все новые и новые разновидности допинга одновременно с поиском технологий для сокрытия и маскировки его следов. Победителя в данном соперничестве в настоящий момент нет, и вряд ли он появится в обозримом будущем.

 

Решение проблемы допинга возможно только на ментальном уровне, при совершенно другой, более высокой ступени развития сознания общества и опоре на иные ценности спорта, когда победа любой ценой перестанет быть основной целью спортивной подготовки.

 

Библиографический список

1. Гайл В. В. Краткая история физической культуры и спорта. – Екатеринбург: ГОУ-ВПО УГТУ-УПИ, 2006. – 72 с.
2. Гиппократ. Избранные книги / Пер. с греч. проф. В. И. Руднева. – М.: Государственное издательство биологической и медицинской литературы, 1936. – 736 с.
3. Голощапов Б. Р. История физической культуры и спорта: учебное пособие для студентов высших педагогических учебных заведений. – М.: Издательский центр «Академия», 2001. – 312 с.
4. Джалилова Л. А., Джалилова М. И. Допинг в спорте: история, методы и новые версии решения проблемы // Fan-Sportga. – № 7. – 2022. – С. 33–37.
5. Дурманов Н. Д. Допинг // Большая российская энциклопедия. – URL: https://old.bigenc.ru/sport/text/1965942 (дата обращения  17.12.2023).
6. История допинга в спорте // SportWiki. – URL: https://sportwiki.to/История_допинга_в_спорте (дата обращения 17.12.2023).
7. Куликов Е. Спортивный допинг: история, пределы и перспективы // Логос. – 2014. – № 3 (99). – С. 223–230.
8. Мельникова Н. Ю., Трескин А. В. История физической культуры и спорта: учебник. – М.: Советский спорт, 2013. – 392 с.
9. Петров С. И., Казаринова Л. В. Допинг в спорте: история и современные проблемы (социально-правовые и психолого-педагогические аспекты противодействия) // Modern Science. – 2019. – № 3. – С. 239–244.
10. Рассохин Ф. В. Эволюция питания античных атлетов // «Шаг в историческую науку»: материалы всероссийской научной конференции молодых ученых, г. Екатеринбург, 20.04.2017 г. Вып. 17. – Екатеринбург: [б. и.], 2017. – C. 59–61.
11. Спорт // Лексикографический интернет-портал: онлайн-словари русского языка. – URL: https://lexicography.online/с/спорт (дата обращения 17.12.2023).
12. Чеботарев А. В. Теоретические аспекты антидопинговых правил в международном и национальном регулировании // Правоведение. – № 4. – 2018. – С. 765–777. DOI: 10.21638/spbu25.2018.411 I: 10.21638/spbu25.2018.411
13. Шанин Ю. В. Олимпия. История античного атлетизма. – СПб.: Аллетейя, 2001. – 185 с.
14. Шашков В. Ультрамарафон // Спорт в школе. – № 9 (460). – 2009. – URL: https://spo.1sept.ru/article.php?ID=200900905 (дата обращения 17.12.2023).
15. Lucas C. J. P. The Olympic Games 1904. – St. Louis, MO: Woodward & Tiernan Printing Co, 1905. – 147 p.
16. Tekin A. On the Subject of Doping History // Journal of Sport and Social Sciences. – Vol. 1. – Is. 1. – 2014. – Pp. 1–3.
17. Tyrrell W. B. The Smell of Sweat: Greek Athletics, Olympics, and Culture. – Illinois: Bolchazy-Carducci Publishers, 2004. – 377 p.
18. Wallechinsky D. The Complete Book of the Olympics. – New York: Penguin Books, 1984. – 772 p.
19. Whiteley A. The Strange Story of the 1904 Olympic Games Marathon // Mental Floss. – URL: http://mentalfloss.com/uk/sport/35532/the-strange-story-of-the-1904-olympic-games-marathon (дата обращения 26.11.2015).

 

References

1. Gayl V. V. Brief History of Physical Culture and Sports [Kratkaya istoriya fizicheskoy kultury i sporta]. Ekaterinburg: GOU-VPO UGTU-UPI, 2006, 72 p.
2. Hippocrates. Selected Books [Izbrannyye knigi]. Moscow: Gosudarstvennoe izdatelstvo biologicheskoy i meditsinskoy literatury, 1936, 736 p.
3. Goloschapov B. R. History of Physical Culture and Sports [Istoriya fizicheskoy kultury i sporta]. Moscow: Izdatelskiy tsentr “Akademiya”, 2001, 312 p.
4. Dzhalilova L. A., Dzhalilova M. I. Doping in Sports: History, Methods and New Versions of Solving the Problem [Doping v sporte: istoriya, metody i novyye versii resheniya problemy]. Fan-Sportga, no. 7, 2022, pp. 33–37.
5. Durmanov N. D. Doping [Doping]. Available at: https://old.bigenc.ru/sport/text/1965942 (accessed: 17 December 2023).

6. History of Doping in Sports [Istoriya dopinga v sporte]. Available at: https://sportwiki.to/История_допинга_в_спорте (accessed: 17 December 2023).

7. Kulikov E. Sports Doping: History, Limits and Prospects [Sportivnyy doping: istoriya, predely i perspektivy]. Logos (Logos), 2014, no. 3 (99), pp. 223–230.

8. Melnikova N. Y., Treskin A. V. History of Physical Culture and Sports [Istoriya fizicheskoy kultury i sporta]. Moscow: Sovetskiy sport, 2013, 392 p.

9. Petrov S. I., Kazarinova L. V. Doping in Sports: History and Modern Problems (Socio-Legal and Psychological-Pedagogical Aspects of Counteraction) [Doping v sporte: istoriya i sovremennyye problemy (sotsialno-pravovyye i psikhologo-pedagogicheskiye aspekty protivodeystviya)]. Modern Science, 2019, no. 3, pp. 239–244.

10. Rassokhin F. V. Evolution of Nutrition of Ancient Athletes [Evolyutsiya pitaniya antichnykh atletov]. “Shag v istoricheskuyu nauku”: materialy vserossiyskoy nauchnoy konferentsii molodykh uchenykh, g. Ekaterinburg, 20.04.2017 g. Vyp. 17 (“Step into Historical Science”: Collected Materials of the All-Russian Conference of Young Scientists, Yekaterinburg, 20 April 2017, vol. 17). Yekaterinburg, 2017, pp. 59–61.

11. Sport [Sport]. Available at: https://lexicography.online/с/спорт (accessed: 17 December 2023).

12. Chebotarev A. V. Theoretical Aspects of Anti-Doping Rules in International and National Regulation [Teoreticheskiye aspekty antidopingovykh pravil v mezhdunarodnom i natsionalnom regulirovanii]. Pravovedenie (Jurisprudence), no. 4, 2018, pp. 765–777. DOI: 10.21638/spbu25.2018.411

13. Shanin Y. V. Olympia. History of Ancient Athleticism [Olimpiya. Istoriya antichnogo atletizma]. St. Petersburg: Alleteya, 2001, 185 p.

14. Shashkov V. Ultramarathon [Ultramarafon]. Sport v shkole (Sports at School), no. 09 (460), 2009. Available at: https://spo.1sept.ru/article.php?ID=200900905 (accessed: 17 December 2023).

15. Lucas C. J. P. The Olympic Games 1904. St. Louis, MO: Woodward & Tiernan Printing Co, 1905, 147 p.

16. Tekin A. On the Subject of Doping History. Journal of Sport and Social Sciences, vol. 1, is. 1, 2014, pp. 1–3.

17. Tyrrell W. B. The Smell of Sweat: Greek Athletics, Olympics, and Culture. Illinois: Bolchazy-Carducci Publishers, 2004, 377 p.

18. Wallechinsky D. The Complete Book of the Olympics. New York: Penguin Books, 1984, 772 p.

19. Whiteley A. The Strange Story of the 1904 Olympic Games Marathon. Available at: http://mentalfloss.com/uk/sport/35532/the-strange-story-of-the-1904-olympic-games-marathon (accessed 26 November 2015).

 

© Сидоренко А. С., 2024