УДК 330.15

 
Шалабин Геральд Васильевич – федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет», кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры экономической кибернетики, Россия, Санкт-Петербург.

E-mail: g.shalabin@econ.pu.ru

191123, Санкт-Петербург, ул. Чайковского, 62,

тел.: 8(812) 272-07-85.

Алипов Алексей Сергеевич – федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет», кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической кибернетики, Россия, Санкт-Петербург.

E-mail: a.alipov@spbu.ru

191123, Санкт-Петербург, ул. Чайковского, 62,

тел.: 8(812) 272-07-85.

Авторское резюме

Состояние вопроса: На примере экономики природопользования показана актуальность разработки современной научной концепции взаимодействия природы и общества. Отсутствие такой концепции является одной из основных причин глубокого теоретического кризиса этой науки, включая и проблемы обоснования её предмета, объекта и метода.

Результаты: В рамках ноосферного подхода утверждается, что предметом экономики природопользования является процесс расширенного воспроизводства особого материального блага – состояния (качества) окружающей среды, а объектом – природные комплексы (сухопутные и водные) разного иерархического уровня.

Область применения: Такой подход к пониманию предмета и объекта экономики природопользования приводит к необходимости пересмотра или уточнения устоявшихся представлений о границах, целях и задачах общественного производства, критериях оценки эффективности его функционирования, структуре конечной продукции и конечных результатах; составе и структуре благ и услуг; ведёт к существенной корректировке методик расчёта основных макроэкономических показателей.

Выводы: Текущие социально-экологические проблемы РФ должны решаться в результате устранения главных причин их возникновения (рентно-сырьевого характера экономики; всевозрастающего технико-технологического отставания; непоследовательной и противоречивой государственной политики в сфере природопользования и т. д.). На основе всестороннего анализа этих причин должны определяться набор и очерёдность осуществления соответствующих мероприятий, а также источники и объёмы их финансирования.

 
Ключевые слова: биосфера; ноосфера; концепция взаимодействия природы и общества; экономика природопользования; социально-экологическая программа.

 

Sustainable Development Theory and Alternative Concepts of Nature and Society Interaction

 
Gerald Vasilevich Shalabin – St. Petersburg State University, Department of Mathematical Methods in Economics, Associate Professor, St. Petersburg, Russia,

E-mail: g.shalabin@econ.pu.ru

62, Tchaykovskogo str., St Petersburg, Russia, 191123

tel: +7(812) 272-07-85

Alexey Sergeevich Alipov – St. Petersburg State University, Department of Mathematical Methods in Economics, Associate Professor, St. Petersburg, Russia.

E-mail: a.alipov@spbu.ru

62, Tchaykovskogo str., St Petersburg, Russia, 191123

tel: +7(812) 272-07-85

Abstract

Background: The case of environmental economics shows the urgency of the development of the modern scientific concept of nature and society interaction. The absence of such a concept is one of the main reasons of the deep theoretical crisis of this science, including the problem of substantiation of its subject, object and method.

Results: In the framework of the noospheric approach it is claimed that the subject of environmental economics is the process of extended reproduction of a special material wealth-environmental conditions (quality), and we should consider natural ecosystems (ground-based and aquatic) different hierarchical levels to be its object.

Research implications: This approach to understanding the subject and the object of environmental economics leads to the obligatory revision or specification of traditional ideas about the boundaries, goals and objectives of public production, the criteria of evaluating the effectiveness of its functioning, structure of finite products and outcomes, composition of the set of goods and services. It results in significant adjustment of the applied methods of calculating the basic macroeconomic indicators.

Conclusions: Current social and environmental problems of the Russian Federation should be solved by elimination of the main reasons of their occurrence (rental and raw character of the economy; constant increasing technical and technological gap; non-sequential and contradictory environmental policy of the state and so on). The set and the sequence of the relevant projects implementation, the sources and the amounts of their funding should be based on and proved by a comprehensive analysis of these reasons.

 

Keywords: biosphere; noosphere; concept of nature and society interaction; environmental economics; social and environmental program.

 
Разработка и реализация научной концепции взаимодействия природы и общества – одна из важнейших, фундаментальных проблем современной науки. Основной смысл и назначение такой концепции заключаются в выявлении причин глобального социально-экологического кризиса в обосновании методов и способов его преодоления в наблюдаемых условиях. Она должна служить научно-методологической основой разработки и реализации социально-экологических прогнозов, планов и программ на разных уровнях взаимодействия природы и общества (региональном, национальном, глобальном). В настоящее время широко распространено мнение, особенно среди представителей общественных наук, и прежде всего – экономистов, согласно которому научная концепция взаимодействия природы и общества уже создана. Такой концепцией, с их точки зрения, является концепция устойчивого развития (далее – КУР), разработанная Международной комиссией по окружающей среде и развитию (Комиссией Брундтланд) в 1987 г. [8]. Данную позицию относительно КУР авторы считают слабо обоснованной и уязвимой для критики по причинам, изложенными ими в работе [1]. Поэтому ограничимся здесь общими выводами. С научной точки зрения, основные положения, выводы и рекомендации КУР не являются новыми и оригинальными. Они в основном носят противоречивый и декларативный характер. Определение понятия «устойчивое развитие» [8, с. 50] (далее – УР) [1] практически дословно повторяет формулировку известного ещё с XVIII века «стандарта (нормы) Кавки-Локка»: «Каждое поколение должно оставить после себя не худшие возможности жить для тех, кто придет на Землю после него» [4]. КУР не имеет естественнонаучного обоснования, так как не опирается на понятия предельных, пороговых воздействий на состояние окружающей среды. По мнению авторов КУР, нищета, и прежде всего в развивающихся странах Африки и Латинской Америки, «является главной причиной и следствием глобальных экологических проблем» [8, с. 15]. Поэтому в качестве основного метода и средства решения этих проблем предлагается ускорение мирового экономического роста [8, с. 90], то есть рекомендуется осуществление нового этапа индустриализации, но уже, так сказать, «под зелёными знамёнами». При этом игнорируются результаты социально-экономического развития этих стран в предшествующие годы, которые характеризуются дальнейшим усилением социально-экономического неравенства (как между странами, так и внутри них), разграблением и истощением мировых запасов природных ресурсов и «варварским истреблением окружающей среды» [14, с. 268]. По последним данным ООН эти негативные тенденции будут характерны и для последующих десятилетий. По прогнозам этой организации к 2040 г. население планеты достигнет величины 8,9 млрд. человек, причём 90% абсолютного прироста населения мира придётся на развивающиеся и отсталые страны Азии и Африки. Всё это приведёт к дальнейшему обострению проблем обеспечения населения продовольствием, питьевой водой, энергетическими и другими ресурсами, а также дальнейшему загрязнению окружающей среды и усилению социально-экономического неравенства [16]. При этом подобные негативные последствия не могут быть в полной мере элиминированы или компенсированы за счёт НТП. В последние несколько десятилетий для исследования различных аспектов применения КУР достаточно широко использовались специальные экономико-математические модели. Особое место среди таких моделей занимает модель DHSS (модель Дасгупты-Хилла-Солоу-Стиглица). Анализ опыта использования подобных моделей – предмет специального рассмотрения и исследования. В этой связи ограничимся общим замечанием, что использование методов математического моделирования – важное и необходимое условие успешного и конструктивного изучения современных проблем взаимодействия природы и общества.

 
В настоящее время альтернативной по отношению к КУР следует считать концепцию, основанную на учении В. И. Вернадского о биосфере и ноосфере и теории самоорганизации. Разработка такой концепции не носит законченный характер и может стать результатом лишь интенсивных междисциплинарных исследований, в которых, к сожалению, экономисты принимают весьма пассивное участие. В. И. Вернадский в своих исследованиях вопроса о переходе биосферы в качественно новую стадию эволюционного развития – ноосферу – сделал преимущественный упор на две проблемы:

1) физическую эволюцию человека

и

2) технико-технологическое развитие общества.

 
В то же время он отчётливо осознавал недостаточность сугубо технических преобразований для перехода биосферы в ноосферу, подчёркивая важность социально-политических и других общественных преобразований [3, с. 28 – 32]. Однако в целом В. И. Вернадский не исследовал (или не успел исследовать) влияние всех этих факторов на переход биосферы в ноосферу настолько подробно, как он делал это в отношении «технократических преобразований». Представляется, что Б. Л. Личков в переписке с В. И. Вернадским более чётко выделил две составляющие процесса перехода биосферы в ноосферу. Он писал: «Две стороны, следовательно, являются предпосылками замены антропосферы ноосферой: господство человека над внешней природой и господство в самом человеке и человеческом обществе сил разума над низшими инстинктами коллектива. Что касается второго, то здесь нужно достигнуть того, чтобы не вещи… определяли мотивы человеческих поступков, а чтобы имело место свободное волеизъявление, опирающееся на разум…» [9, с. 123].

 
Дальнейшее развитие идеи В. И. Вернадского получили в ряде работ академика Н. Н. Моисеева. В его понимании, ноосфера есть процесс перехода в качественно новую стадию – стадию коэволюции общества и природы [6, с. 217 – 219]. Такой переход требует, по мнению Н. Н. Моисеева, разработки долгосрочной стратегии развития, которая включала бы в себя две составляющие:

1) техническое и технологическое перевооружение

и

2) утверждение в сознании людей новой нравственности как совокупности общественно необходимых норм и правил экологической этики [7, с. 86].

 
Н. Н. Моисеев многократно и особо подчёркивал, что переход к ноосфере невозможен без обеспечения коэволюции общества и природы, что «понятие ноосферы и коэволюции человека и биосферы становятся почти синонимами» [6, с. 217]. Возникает вопрос: имеет ли теория коэволюции общества и природы отношение к экономической науке? По нашему мнению – имеет, при этом прямое и непосредственное. Представляется, что такая коэволюция означает переход к новому типу расширенного общественного воспроизводства, а именно – природо-ресурсо-сберегающему типу воспроизводства.

 
Такая форма расширенного воспроизводства включает в себя в качестве основных составляющих элементов не только расширенное воспроизводство традиционных благ и услуг, но и расширенное воспроизводство специфического общественного блага – качества (состояния) окружающей среды. При этом под расширенным воспроизводством этого блага следует понимать способность окружающей среды во взаимодействии с человеком удовлетворять потребности существующего и будущих поколений людей в реализации ряда важнейших функций. К числу таких функций относятся следующие функции, без реализации которых невозможно существование ни отдельного человека, ни общества в целом:

1) быть здоровой средой обитания и жизнедеятельности;

2) быть пространственным базисом расселения и размещения производительных сил;

3) служить источником природных ресурсов, экологических благ и услуг;

4) аккумулировать и трансформировать загрязняющие вещества;

5) поддерживать и сохранять генофонд и биоразнообразие растений и животных;

6) стабилизировать и сохранять климатические условия на локальном и глобальном уровнях.

 
Процесс расширенного воспроизводства при таком широком понимании и есть регулируемый и направляемый процесс взаимодействия природы и общества, в котором неразрывным образом переплетаются естественные и техногенные процессы, факторы и условия. Такое понимание процесса расширенного воспроизводства имеет принципиальное значение для экономической науки и прежде всего – экономики природопользования, которая, по нашему мнению, давно уже находится в глубоком теоретическом кризисе и тупике. Изложенные представления о процессе расширенного воспроизводства приводят к необходимости пересмотра или уточнения устоявшихся представлений о системообразующих элементах экономики как науки: её предмете, объекте и методе; границах, целях и задачах общественного производства, критериях оценки эффективности его функционирования, структуре конечной продукции и конечных результатах; составе и структуре множества благ и услуг, на котором определяются функции общественного благосостояния; используемых методиках расчёта основных макроэкономических показателей, включая ВВП, ВНП, НБ (национальное богатство) и так далее [2].

 
Н. Н. Моисеев справедливо говорит о трудностях и длительности периода перехода к реализации ноосферного подхода к решению проблем взаимодействия природы и общества. Он особо подчёркивает «необходимость программы организации очагов ноосферы» [7, с. 51]. Но как могут возникнуть такие очаги? Нам представляется, что ответ на такой вопрос можно получить, если учесть, что человек всегда взаимодействует не с какой-то абстрактной окружающей средой, а с конкретной совокупностью (системой) природных территориальных комплексов в границах определённого района. В физической географии эти объекты получили название ландшафтов. В настоящее время преобладают техногенные ландшафты, трансформированные человеком. Они принципиально отличаются от естественных ландшафтов. Это отличие заключается в утрате ими способности к саморегуляции и самовосстановлению. Для поддержания их в «работоспособном» (производительном) и безопасном для человека состоянии требуются всё возрастающие во времени затраты ресурсов всех видов. Нам представляется, что такие взаимодействующие между собой природно-территориальные комплексы в границах административных образований (районов) разных иерархических уровней и рангов объективно становятся объектами изучения и регулирования. Именно они могут стать потенциальными очагами ноосферы и поэтому для их обозначения представляется естественным использовать термин «ноосистема».

 
Перспективным и продуктивным направлением в решении проблем, связанных с разработкой современной концепции взаимодействия общества и природы, является использование для этих целей идей и достижений теории самоорганизации (синергетики) [См., например: 2; 5]. Одно из фундаментальных положений этой теории – свойство времени создавать из хаоса порядок [10], [11]. И. Пригожин и И. Стенгерс показали, что в неравновесных состояниях вблизи точек бифуркации [3] возникают повторяющиеся флуктуации, одна из которых может привести к смене неустойчивого режима на устойчивый. Однако такая флуктуация должно вначале установиться в некоторой конечной области, и лишь затем «распространиться и заполнить» всё пространство [12, с. 240]. Процесс самоорганизации хаоса в новую устойчивость определённого порядка начинается с некоторого элемента будущей системы случайно, но затем бифуркация придаёт этому направлению изменений устойчивость такого рода, которая формирует все остальные элементы новой системы. «Между устойчивостью, обеспечиваемой связью, и неустойчивостью из-за флуктуаций имеется конкуренция. От исхода этой конкуренции зависит порог устойчивости», – подчёркивают И. Пригожин и И. Стенгерс [12, с. 56]. Если применить это положение к эколого-экономическим отношениям, то можно сделать следующее заключение: неустойчивость в системе «общество-природа», доходящей до кризисных состояний, порождается в основном флуктуациями в сфере производственного природопользования и в отношениях человека с окружающей средой. Эти идеи получили дальнейшее развитие в работах Н. Н. Моисеева и В. С. Стёпина. Так, например, говоря о процессе перехода к качественно новой стадии эволюции биосферы – стадии коэволюции общества и природы, – Н. Н. Моисеев особо подчёркивает, что все особенности такого перехода «могут возникнуть лишь в процессе самоорганизации, то есть в процессе творчества многих и многих людей. Всякое социальное экспериментирование и жёсткое планирование – крайне опасны» [7, с. 51].

 
В. С. Стёпин отмечает, что развитие современной науки, техники и общества приводит к возникновению сложных, саморазвивающихся «синергетических» систем, в которые включён сам человек. «Они начинают постепенно занимать центральное место среди объектов научного познания, и не только в гуманитарных, но и в естественных науках» [13, с. 194 – 195].

 
В настоящее время человек включён в биосферу как целостную саморазвивающуюся систему. В связи с этим В. С. Стёпин отмечает: «когда он (человек – Г. Ш. и А. А.) работает с развивающейся системой, в которую он сам включен, то насильственное её переделывание может вызвать катастрофические последствия для него самого. В этом случае неизбежны определённые ограничения деятельности, ориентированные на выбор только таких возможных сценариев изменения мира, в которых обеспечиваются стратегии выживания. И эти ограничения накладываются не только объективными знаниями о возможных линиях развития объектов, но и ценностными структурами, пониманием добра, красоты и самоценности человеческой жизни» [13, с. 196 – 197]. Такие новые тенденции и новые ценности несовместимы с ценностями существующей западной потребительской техногенной цивилизации, основанной на постоянном расширении производства, разграблении природных ресурсов, покорении и завоевании природы. Поэтому для радикального решения социально-экологических и других проблем человечества необходим переход к новому, особому типу цивилизационного прогресса. В связи с этим возникает принципиальный вопрос: возможен ли такой переход, а если возможен, то в какие сроки? Наука, как вид эмпирического знания, не обладает методами и средствами, чтобы ответить на этот вопрос, так как он касается отдалённого будущего. Поэтому в известном смысле осуществление такого перехода, содержание которого вполне созвучно современным представлениям о ноосфере – это миф. Но в отличие от сказки, он сбывается, если люди начинают в него верить. В своё время Джон Голсуорси писал о том, что если вы не думаете о будущем, у вас его не будет. В этой связи авторы разделяют мнение тех учёных, которые считают, что рациональное решение названных проблем оказывается в принципе возможным. Но, как отмечает известный немецкий философ В. Хёсле, нельзя утверждать, что «всё необходимое ради предотвращения глобальных катастроф будет сделано своевременно, поскольку не существует никакой априорной гарантии, никакого априорного доказательства того, что человечество неспособно к самоуничтожению» [15, с. 175].

 
Конечно, отсутствие общепринятой научной концепции взаимодействия общества и природы из-за непроясненности ряда теоретико-методологических и методических вопросов, которые были названы в статье, не должно стать причиной ослабления внимания со стороны учёных и общественности к решению существующих и всё более обостряющихся социально-экологических проблем в нашей стране. Авторы глубоко убеждены, что решение этих проблем в первую очередь должно заключаться в устранении главных причин их возникновения. К числу таких причин, по нашему мнению, относятся:

1 отсталый рентно-сырьевой характер экономики;

2 всевозрастающее технико-технологическое отставание России от развитых индустриальных стран;

3 непоследовательная, противоречивая и во многих случаях безответственная государственная политика в сфере природопользования;

4 низкая эффективность и неадекватность реальным условиям эксплуатируемого хозяйственного механизма охраны окружающей среды, использования и воспроизводства природных ресурсов;

5 низкий уровень общей экологической культуры и образования населения и государственных чиновников;

6 неразвитость и неэффективность деятельности институтов гражданского общества в решении социально-экологических проблем, включая деятельность органов местного самоуправления и «зелёных» общественных организаций.

 
На основе всестороннего анализа этих причин должны определяться и обосновываться набор и очерёдность осуществления соответствующих мероприятий, источники и объёмы их финансирования в рамках федеральных и региональных целевых социально-экологических программ, разработка и реализация которых предусмотрена Федеральным законом «Об охране окружающей среды». Рассмотрение возникающих при этом вопросов выходит за рамки поставленных в статье целей и задач. Общий же подход к их решению был рассмотрен авторами в работе [1].

 

Список литературы

 

1. Алипов А. С., Суровцов Л. К., Шалабин Г. В. Социально-экологические программы: вопросы разработки и реализации // Применение математики в экономике. Вып. 16: Сб. статей / под ред. А. В. Воронцовского. – СПб.: Издательство СПбГУ, 2006. – С. 3 – 33.

2. Василькова В. В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. – СПб.: Лань, 1999. – 480 c.

3. Вернадский В. И. Размышления натуралиста. Книга II. – М.: Наука, 1967. – 191 c.

4. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М.: Прогресс, 1990. – 495 c.

5. Концепция самоорганизации в исторической ретроспективе. – М.: Наука, 1994. – 236 с.

6. Моисеев Н. Н. Алгоритмы развития. – М.: Наука, 1987. – 304 c.

7. Моисеев Н. Н. Современный антропогенез и цивилизационные разломы (эколого-политологический анализ) // Глобальный кризис западной цивилизации и Россия. – Изд. 2-е, доп. – М.: ЛИБРОКОМ, 2009. – 526 с.

8. Наше общее будущее: Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР). – М.: Прогресс, 1989. – 376 с.

9. Переписка В. И. Вернадского с Б. Л. Личковым (1940 – 1944 гг.) / ред. Неаполитанская В. С. – М.: Наука, 1980. – 223 c.

10. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. – М.: Прогресс, 1999. – 272 c.

11. Пригожин И. Конец определенности. Время, хаос и новые законы природы. – Ижевск: Регулярная и хаотическая динамика, 1999. – 215 c.

12. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой: Пер. с англ./ Общ. ред. В. И. Аршинова, Ю. Л. Климонтовича и Ю. В. Сачкова. – М.: Прогресс, 1986. – 432 c.

13. Стёпин В. С. Экологический кризис и будущее цивилизации (Послесловие) // Хесле В. Философия и экология. – М.: Наука, 1993. – 202 c.

14. Стиглиц Дж. Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса. – М.: Эксмо, 2011. – 512 c.

15. Хёсле В. Философия и экология. – М.: Наука, 1993. – 202 c.

16. World Population Prospects: the 2010 Revision / Department of Economic and Social Affairs, United Nations, New York, 2011, CD-R.

 

References

1. Alipov A. S., Surovtsov L. K., Shalabin G. V. Social and Ecological Programmes: Questions of Development and Realization [Sotsialno-ekologicheskie programmy: voprosy razrabotki i realizatsii]. Primenenie matematiki v ekonomike. Vypusk 16: Sbornik statey (Application of Mathematics in Economics. Vol. 16, Collected Articles). Saint Petersburg, Izdatelstvo SPbGU, 2006, pp. 3 – 33.

2. Vasilkova V. V. Order and Chaos in Social Systems Development [Poryadok i khaos v razvitii sotsialnykh system]. Saint Petersburg, Lan, 1999, 480 p.

3. Vernadskiy V. I. Reflections of a Naturalist. Book II [Razmyshleniya naturalista. Kniga II]. Moscow, Nauka, 1967, 191 p.

4. Global Problems and Human Values [Globalnye problemy i obschechelovecheskie tsennosti]. Moscow, Progress, 1990, 495 p.

5. The Conception of Self-organization in Historical Retrospective [Kontseptsiya samoorganizatsii v istoricheskoy retrospektive]. Moscow, Nauka, 1994, 236 p.

6. Moiseev N. N. Development Algorithms [Algoritmy razvitiya]. Moscow, Nauka, 1987, 304 p.

7. Moiseev N. N. Modern Anthropogenesis and Civilization Breaks (Ecological and Political Analysis) [Sovremennyy antropogenez i tsivilizatsionnye razlomy (ekologo-politologicheskiy analiz)]. Globalnyy krizis zapadnoy tsivilizatsii i Rossiya (Global Crisis of Western Civilization and Russia). Moscow, LIBROKOM, 2009, 526 p.

8. Our Common Future: the Report of World Commission on Environment and Development [Nashe obschee buduschee: Doklad Mezhdunarodnoy komissii po okruzhayuschey srede i razvitiyu (MKOSR)]. Moscow: Progress, 1989, 376 p.

9. Neapolitanskaya V. S. Correspondence of V. I. Vernadskiy and B. L. Lichkov (1940 – 1944 years) [Perepiska V. I. Vernadskogo s B. L. Lichkovym (1940 – 1944 gg.)]. Moscow, Nauka, 1980, 223 p.

10. Prigozhin I., Stengers I.Time, Chaos and the Quantum [Vremya, khaos, kvant]. Moscow, Progress, 1999, 272 p.

11. Prigozhin I. The End of Certainty: Time, Chaos, and the New Laws of Nature [Konets opredelennosti. Vremya, khaos i novye zakony prirody]. Izhevsk, Regulyarnaya i khaoticheskaya dinamika, 1999, 215 p.

12. Prigozhin I., Stengers I. Order out of Chaos: Man’s New Dialogue with Nature [Poryadok iz khaosa: Novyy dialog cheloveka s prirodoy]. Moscow, Progress, 1986, 432 p.

13. Stepin V. S. The Ecological Crisis and the Future of Civilization (Epilogue) [Ekologicheskiy krizis i buduschee tsivilizatsii (Posleslovie)]. Filosofiya i ekologiya (Philosophy and Ecology). Moscow, Nauka, 1993, 202 p.

14. Stiglitz J. Freefall: America, Free Markets, and the Sinking of the World Economy [Krutoe pike. Amerika i novyy ekonomicheskiy poryadok posle globalnogo krizisa]. Moscow, Eksmo, 2011, 512 p.

15. Hösle V. Philosophy and Ecology [Filosofiya i ekologiya]. Moscow, Nauka, 1993, 202 p.

16. World Population Prospects: the 2010 Revision. Department of Economic and Social Affairs, United Nations, New York, 2011, CD-R.

 
Ссылка на статью:
Шалабин Г. В., Алипов А. С. Теория устойчивого развития и альтернативные концепции взаимодействия природы и общества // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2014. – № 2. – С. 21–30. URL: http://fikio.ru/?p=1089.

 
© Г. В. Шалабин, А. С. Алипов, 2014