УДК 165.12; 165.3
Юрова Ирина Валерьевна – консалтинговая группа BITOBE, контент-директор, кандидат философских наук, Санкт-Петербург, Россия.
Email: i.yurova@bitobe.ru
196084, Санкт-Петербург, Московский пр., д. 79-А,
тел.: 8 (812) 677-50-88.
Авторское резюме
Состояние вопроса: Обилие внедряемых в настоящее время практик саморегуляции и повышения осознанности личности при принятии решений и в применении знаний заставляет задуматься о том, каким именно образом достигается рост регулятивности в отношении бессознательного, если такая задача ставится осознанно, а также – насколько эффективны предлагаемые методы.
Результаты: Несмотря на то, что практической психологией предпринимаются попытки объяснить сознательную регуляцию бессознательного, контур проблемы саморегуляции имеет и гносеологическую направленность. Попытки сознательного влияния на бессознательные процессы с помощью самовнушения затрагивают познавательные установки, не только меняя восприятие, но и предопределяя дальнейшее формирование опыта.
Область применения: Уточнение понятия самовнушения и раскрытие его гносеологических характеристик позволяет шире взглянуть на применение методов саморегуляции в психологии, педагогике, менеджменте и других сферах научно-практического знания. В частности, самовнушение, понимаемое как разрешение конфликта установок, направляет усилия личности на формирование социально одобряемого опыта в противовес бессознательно привычным реакциям.
Выводы: Самовнушение – сложное сознательное воздействие на собственное бессознательное, которое становится возможным лишь при условии конструирования образа Другого, то есть является, по своей сути и происхождению, интерсубъективной функцией. Таким образом, успешность применения самовнушения в контексте социально значимых инструментов зависит также и от успешности социализации как таковой.
Ключевые слова: самовнушение; внушение; саморегуляция; установка; познание; сознание; бессознательное; интерсубъективность; Другой.
Self-Hypnosis: the Integration of the Conscious and the Unconscious in the Self-Regulation of Personality
Yurova Irina Valerievna – BITOBE Consulting Group, Content Director, PhD (Philosophy), Saint Petersburg, Russia.
Email: i.yurova@bitobe.ru
79-A, Moskovsky pr., Saint Petersburg, 196084, Russia,
tel.: 8 (812) 677-50-88.
Abstract
Background: The abundance of implemented practices of self-regulation and increasing personal awareness in decision-making and in the application of knowledge makes us think about how the growth of regulatory activity in relation to the unconscious is achieved, if such a goal is set consciously, and how effective the proposed methods are.
Results: Despite the fact that attempts to explain the conscious regulation of the unconscious are made by practical psychology, the contour of the problem of self-regulation also has an epistemological focus. Attempts to influence consciously unconscious processes through self-hypnosis affect cognitive attitudes, changing not only perception, but also anticipating the further acquisition of experience.
Implications: Clarification of the concept of auto-suggestion and the disclosure of its epistemological characteristics allows you to take a broader look at the application of self-regulation methods in psychology, pedagogy, management and other areas of scientific and practical knowledge. In particular, self-hypnosis, understood as the resolution of a conflict of attitudes, directs the person’s efforts to gain a socially approved experience as opposed to unconsciously familiar reactions.
Conclusion: Self-hypnosis is a complex conscious impact on one’s own unconscious, which becomes possible only if the image of the Other is constructed, that is, by its nature and origin, is an intersubjective function. Thus, the success of self-hypnosis in the context of socially significant tools also depends on the success of socialization as such.
Keywords: auto-suggestion; suggestion; self-regulation; attitude; cognition; consciousness; unconscious; intersubjectivity; Other.
Ускорение темпов развития и тенденция к увеличению обрабатываемой за единицу времени информации создает в обществе запрос на развитие практик саморегуляции и повышения осознанности личных действий и знаний. Этот запрос подразумевает в числе прочего и сознательное, в определенной мере, управление бессознательными процессами. И хотя иногда под предложением пройти курс «роста осознанности» скрывается манипулятивное намерение, потребность лучше ориентироваться в потоке информации при принятии значимых решений вынуждает личность прибегать к различным практикам самовнушения и саморегуляции – от медитации и простого аутотренинга до обучающих курсов с комбинацией аффирмаций и приемов самоконтроля.
Учитывая, что запрос на саморегуляцию и осознанность уже прочно вошел в управленческую сферу, важно понять, каким именно образом достигается рост регулятивности в отношении бессознательного, если такая задача ставится осознанно, а также – насколько эффективны предлагаемые сегодняшним рынком методы. Стоит отметить, что в узком понимании саморегуляцией личности считается «способность преодолевать мысли, эмоции, импульсы и автоматическое или привычное поведение»; в более широком – «мотивированное, целенаправленное поведение, включающее планы и стратегии для достижения целей» [10, c. 688]. Самовнушением принято считать адресованное самому себе внушение, повышающее управляемость своими состояниями и действиями с помощью создания и закрепления новых установок.
Самовнушение, рассматривающееся с точки зрения регулятивности, как правило, изучается в психологическом контексте. Гносеологически оно остается малоизученным, хотя затрагивает вопрос управления восприятием, а значит, и формирования опыта. Самовнушение нельзя отнести к самоубеждению, потому что к нему прибегают тогда, когда рациональные аргументы недостаточны, и в дальнейших действиях необходимо использовать глубинные установки для формирования уверенности в чем-либо конкретном [см.: 3, с. 80]. Нельзя убедить себя в том, что касается предмета веры, но можно внушить себе веру, и в этом раскрывается роль самовнушения в подкреплении осознанного выбора того или иного решения. Интеграция сознательного выбора и бессознательных установок в акте веры, пожалуй, является наиболее емким и широким пониманием самовнушения: речь может идти о самоотношении, о мнении по поводу будущих действий в конкретной ситуации, об устойчивости собственной приверженности к определенным целям, ценностям и идеалам. Другими словами, условием самовнушения является решение личности воздействовать на свое бессознательное для усиления установки на достижение желаемого результата.
В первую очередь следует признать, что многие социально-психологические барьеры, которые позволяет преодолеть самовнушение – неуверенность в себе, трудности переключения внимания, рассеянность – связаны с гносеологической неопределенностью ситуации, в которой человек сталкивается с непреодолимыми для него ограничениями. Психологические эффекты надстраиваются над событием, вызывающим трудноразрешимый внутренний конфликт. Столкновение групповых ценностей, индивидуальных потребностей и установок провоцирует сознание на «вмешательство» в область бессознательного, так как бессознательно ценностный конфликт не находит разрешения и начинает сказываться на эффективности. Доведение такого кризиса до осознания заключается в понимании, что «так больше продолжаться не может», и формулирует запрос личности на трансформацию поведения.
Если внушение встраивается благодаря тому, что уже есть в опыте, то есть к уже существующему бессознательному запросу, выражаемому, например, в тревоге за близкого человека или в желании самоутвердиться, то самовнушение нередко прорабатывает путь для бессознательного усвоения совершенно новой установки. Ценность отказа от вредной привычки может быть вполне осознанной, но при этом противоречить устойчивой потребности в снижении стресса. Таким образом, отвергая уже работающую «вредную» установку, к самовнушению прибегают тогда, когда сознательно стараются увеличить для бессознательного ценность одного способа действия, социально более значимого, в ущерб другому, привычному, автоматическому и, возможно, психологически более естественному. Например, когда необходимо повысить ценность победы в противовес страху перед публикой или получением травмы. Самовнушение в таких случаях предстает способом сознательного управления конфликтующими ценностями и установками, когда ситуация аксиологически и гносеологически не вполне определена. Аксиологически – потому что до конца неясна ценность внушаемого образа действий, и уверенность не возникает сама по себе. Гносеологически – потому что ситуация, в которой применяется самовнушение, сама по себе труднопрогнозируема, и именно поэтому провоцирует или обостряет ценностный конфликт.
Самовнушение подразумевает выбор образа действия и его подкрепление в пользу конкретного результата, которого может и не быть. Например, спортивная команда, несмотря на победный настрой, может проиграть в силу объективных обстоятельств, а приверженцы религиозного культа, несмотря на проведенный ритуал, могут не получить знамение, на которое рассчитывали. Поэтому можно сказать, что самовнушение предполагает самостоятельное определение индивидом или группой желаемого результата поведения и расценивается как усилие, прилагаемое для его достижения. «Позитивный образ мыслей» формирует «позитивный образ действий», эмоционально и интеллектуально не давая отвлечься на проработку негативных сценариев. Так, самовнушение мобилизует ресурсы психики для единственно приемлемого результата и в этом смысле самовнушение, действительно, эффективно. Оно экономит те силы, которые с большой степенью вероятности были бы непродуктивно потрачены личностью на прогнозирование всех последствий неопределенной ситуации.
Стоит подчеркнуть, что познавательное ограничение, которое накладывает самовнушение, не стоит понимать как регрессию, потому что оно предполагает отказ от других ограничений – тех установок, которые укоренились в поведении, и которые подлежат ревизии, то есть их ценность подвергается осознанному сомнению. Самовнушение требует переопределения ситуации и субъекта в ней, поэтому регулятивно меняет восприятие, помогает смотреть «другими глазами» и делать этот новый фокус внимания привычным.
Марк Лири, занимающийся вопросами психологии личности и неврологии, а также его соавторы, называя слабоэгоистическим уровень саморегуляции, не требующей осознанности, отмечают парадокс: даже понимая, что в ситуации лучше действовать автоматически, люди не могут перестать себя контролировать [см.: 8; 9]. Таким образом, мы вынуждены производить сознательные действия, чтобы снизить степень своей осознанности. Сознательный контроль замедляет обработку информации и повышает когнитивную нагрузку за счет оценки ситуации и прогнозов будущих результатов: нежелательные мысли и неприятные чувства возвращаются, получая подпитку в саморефлексии, а выполнение задач ставится под угрозу тем, что субъект «слишком много думает». Такой самоконтроль авторы называют контрпродуктивным, а сам способ мышления – «озабоченным», приводя в пример исследования, согласно которым попытки сознательно ограничить свое питание являются предиктором переедания. Слабоэгоистическая саморегуляция «включает в себя усилия по изменению мыслей, чувств или поведения путем намеренного отказа от контроля» [8, с. 79]. Так, самовнушение позволяет решить проблему того, кто «слишком много думает»: определенный уровень сознательного контроля вводится специально для того, чтобы снизить сознательный самоконтроль и перевести желаемые действия в автоматические [см.: 5, с. 130]. Диалектическое понимание саморегуляции раскрывает понятие роста осознанности как развитие осознанности в выборе тех действий и знаний, которые необходимо интегрировать в бессознательное для выработки новых полезных установок и автоматизмов.
Марк Лири признает, что направленная на снижение контроля сознания саморегуляция эффективна тогда, когда задача, которую она позволяет решить, проста, конкретна или разложима на простые действия. Если личность размышляет над своими чувствами, мотивами и мыслями или сосредоточена на том, что думают другие, переключиться с сознательного контроля на автоматические, неосознанные процессы намного труднее [см.: 8].
Самовнушение, в сравнении с внушением, – эволюционно более поздний адаптивный механизм [см.: 1, с. 111–116]. Такой вывод можно сделать, поскольку речь идет о сознательной опосредованности действий, предполагающей, что роль внушающего Другого выполняет внутренний Другой [см.: 7]. Способность внутреннего распределения ролей заставляет по-новому взглянуть на то, каким является самоотношение практикующего самовнушение. Как пишет В. А. Лекторский, «сознание в действительности выходит за собственные рамки и указывает на внешнюю реальность» [6, с. 17]. Если психиатрия констатирует в случае психической патологии бессознательно отчуждаемые проявления Я («голоса», деперсонализация, дереализация), то применение самовнушения выводит контроль над разнообразием Я-проявлений на более высокий уровень – самосознания.
Самовнушение как феномен ярко иллюстрирует интерсубъективность психики: отчуждаемое Я берет на себя роль Другого, исходя из уже имеющегося опыта и поставленной цели, и воздействует на собственное бессознательное в этой роли, находя новую «точку сборки» для разрешения внутреннего конфликта. Этой способности раздвоения личности на внушающего и внушаемого онтогенетически предшествует интериоризация роли родителя и филогенетически – автоматизация зеркальными структурами нейронов интерсубъективных взаимодействий. Соответственно, способность к самовнушению, а в более общем контексте – способность управлять собственными бессознательными процессами требует от человека определенного уровня развития социальности, при котором Я-Другой может стать инструментом целенаправленного изменения своего поведения.
Самовнушение, рассматриваемое в контексте интерсубъективности и познавательных установок, создает новый ракурс для современных исследований проблем свободы воли [см.: 2; 4]. Неосознаваемость действий личности не означает отсутствия свободы воли: феномен самовнушения указывает на то, что свобода выбора в социальном пространстве открывает широкий спектр приемов самосозидания, а однажды сформированная целесообразная установка способна определять совокупность множества бессознательных актов в рамках осознанно выбранной стратегии.
Список литературы
1. Бескова И. А., Герасимова И. А., Меркулов И. П. Феномен сознания. – М.: Прогресс-Традиция, 2010. – 367 с.
2. Дубровский Д. И. Проблема познания чужой субъективной реальности // Философия науки. – 2012. – Выпуск 17 – Эпистемологический анализ коммуникации. – С. 24–39.
3. Ерунов Б. А. Мнение в системе человеческого познания / отв. редактор Б. Д. Парыгин. – Л.: ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1973. – 188 c.
4. Кричевец А. Н. Субъект и интерсубъективная психика. Феноменология в междисциплинарной перспективе // Вопросы философии. – 2018. – № 2. – С. 122–134.
5. Кричевец А. Н. Cogito, Другой и представления о психическом // Методология и история психологии. – 2010. – Том 5. – Выпуск 1. – С. 122–135.
6. Лекторский В. А. Являются ли иллюзией представления о субъективном мире? // Субъективный мир в контексте вызовов современных когнитивных наук. – М.: Аквилон, 2017. – С. 7–21.
7. Юрова И. В. Я и Другие: вызовы для автономного мышления // CredoNew. – 2017. – № 2 (90). – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://credo-new.ru/archives/1048 (дата обращения 01.12.2019).
8. Leary M. R., Adams C. E., Tate E. B. Hypo-Egoic Self-Regulation // Handbook of Personality and Self-Regulation / Ed. by Rick H. Hoyle. – Oxford: Blackwell Publishing Ltd., 2010. – Pp. 474–497.
9. Leary M. R., Adams C. E., Tate E. B. Hypo-Egoic Self-Regulation: Exercising Self-Control by Diminishing the Influence of the Self // Journal of Personality. – 2006. – Volume 74. – Iss. 6. – Pp. 1803–1832.
10. Trommsdorff G. Culture and Development of Self-Regulation // Personality and Social Psychology Compass. – 2009. – Vol. 3. – Iss. 5. – Pp. 687–701.
References
1. Beskova I. A., Gerasimova I. A., Merkulov I. P. The Phenomenon of Consciousness [Fenomen soznaniya]. Moscow, Progress-Traditsiya, 2010, 367 p.
2. Dubrovsky D. I. The Problem of Knowing Someone Else’s Subjective Reality [Problema poznaniya chuzhoy subektivnoy realnosti]. Filosofiya nauki (Philosophy of Science), 2012, Iss. 17 – Epistemological Analysis of Communication, pp. 24–39.
3. Erunov B. A. Opinion in the System of Human Cognition [Mnenie v sisteme chelovecheskogo poznaniya]. Leningrad, LGPI im. A.I. Gertsena, 1973, 188 p.
4. Krichevets A. N. The Subject and Intersubjective Psyche. Phenomenology in an Interdisciplinary Perspective [Subekt i intersubektivnaya psikhika. Fenomenologiya v mezhdistsiplinarnoy perspektive]. Voprosy filosofii (Problems of Philosophy), 2018, № 2, pp. 122–134.
5. Krichevets A. N. Cogito, Other and Ideas about the Psychic [Cogito, Drugoy i predstavleniya o psikhicheskom]. Metodologiya i istoriya psikhologii (Methodology and History of Psychology), 2010, Vol. 5, Iss. 1, pp. 122–135.
6. Lektorsky V. A. Are the Ideas about the Subjective World Illusions? [Yavlyayutsya li illyuziey predstavleniya o subektivnom mire?]. Subektivnyy mir v kontekste vyzovov sovremennykh kognitivnykh nauk (The Subjective World in the Context of the Challenges of Modern Cognitive Sciences). Moscow, Akvilon, 2017, pp. 7–21.
7. Yurova I. V. Me and Others: Challenges for Autonomous Thinking [Ya i Drugie: vyzovy dlya avtonomnogo myshleniya]. Credo New (Credo New), 2017, № 2 (90). Available at: http://credo-new.ru/archives/1048 (accessed 01 December 2019).
8. Leary M. R., Adams C. E., Tate E. B. Hypo-Egoic Self-Regulation. Handbook of Personality and Self-Regulation. Oxford, Blackwell Publishing Ltd., 2010, pp. 474–497.
9. Leary M. R., Adams C. E., Tate E. B. Hypo-Egoic Self-Regulation: Exercising Self-Control by Diminishing the Influence of the Self. Journal of Personality, 2006, Vol. 74, Iss. 6, pp. 1803–1832.
10. Trommsdorff G. Culture and Development of Self-Regulation. Personality and Social Psychology Compass, 2009, Vol. 3, Iss. 5, pp. 687–701.
Ссылка на статью:
Юрова И. В. Самовнушение: интеграция сознательного и бессознательного в саморегуляции личности // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2019. – № 4. – С. 62–68. URL: http://fikio.ru/?p=3804.
© И. В. Юрова, 2019.