УДК 130.2
Кузнецова Евгения Владимировна – Институт философии Национальной Академии наук Беларуси; Центр исследований глобализации, интеграции и социокультурного сотрудничества, кандидат философских наук, доцент, Минск, Республика Беларусь.
Email: kuznetzova.evgeniya2012@yandex.ru
Авторское резюме
Состояние вопроса: В контексте глобального «наступления» массовой культуры возникает проблема сохранения национальной культуры. Отождествлять создание единой мировой культуры на основе межкультурной интеграции и глобализацию на основе стереотипизированных образцов масскульта будет ошибочно.
Результаты: Массовая культура современного общества имеет определенные отличия от предыдущего, индустриального этапа ее бытийствования. Зарубежные и отчественные ученые выделяют такие черты массовой культуры информационной цивилизации, как глобальность, «клиповость» или «мозаичность», виртуальность, иллюзорность, телесность. При этом форму и содержание массовой культуры определяют средства массовой информации. Глобальность и стремление к всеобщей унификации выступают угрозой для национальных культур и языков, в частности, для русской национальной культуры. Обращение к феномену русской культуры демонстрирует, что массовая культура может разрушить складывающийся столетиями под влиянием различных факторов духовный код национальной культуры.
Область применения результатов: Предложенная проблематика носит меджисциплинарный характер и может успешно осваиваться философами, культурологами, филологами, которые занимаются проблемой сохранения языков и культур в контексте глобализационно-интеграционных процессов.
Выводы: Современная массовая культура в ее глобальном варианте по сути есть система ценностей, образ жизни, манера и способ мышления американской культурной модели. Между тем на этапе информационной цивилизации важно сохранить все многообразие культур, и именно национальная культура в современных условиях господства массовой культуры или поп-культуры остается очагом «высокой культуры», поскольку за ней стоят своеобразие традиций, менталитета, богатство языка.
Ключевые слова: массовая культура; русская национальная культура; духовный код; виртуальность; «мозаичность»; телесность; менталитет; средства массовой информации; информационная цивилизация; элитарная культура.
Russian National Culture in the Context of World Mass Culture: the Problem of Conservation and Development
Kuznetsova Evgenia Vladimirovna – Institute of Philosophy of the NationalAcademy of Sciences of Belarus; Center for Research on Globalization, Integration and Sociocultural Cooperation, PhD (Philosophy), Associate Professor, Minsk, Republic of Belarus.
Email: kuznetzova.evgeniya2012@yandex.ru
Abstract
Background: In the context of the global “offensive” of mass culture, the problem of national culture conservation arises. It is a mistake to identify the creation of the universal world culture on the basis of intercultural integration and globalization on the basis of stereotyped samples of mass culture.
Results: There are certain differences between the mass culture of modern society and the previous, industrial stage of its existence. Foreign and domestic scientists distinguish such features of the mass culture of information civilization as globality, “clip-like” or “mosaicism”, virtuality, illusory, physicality. The form and content of mass culture is determined by the mass media. Globality and the desire for universal unification pose a threat to national cultures and languages, in particular, to Russian national culture. An appeal to the phenomenon of Russian culture demonstrates that mass culture can destroy the spiritual code of national culture, which has been developing for centuries under the influence of various factors.
Implications: The proposed problems are of a multidisciplinary nature and can be successfully mastered by philosophers, culturologists, philologists who deal with the problem of preserving languages and cultures in the context of globalization and integration processes.
Conclusion: Modern mass culture in its global version is essentially a system of values, a way of life, manner and way of thinking of the American cultural model. Meanwhile, at the stage of information civilization, it is important to preserve the diversity of cultures. It is national culture in the current conditions of the dominance of mass culture or pop culture that remains the focus of “high culture”, because it is based on the originality of traditions, mentality, and language resources.
Keywords: mass culture; Russian national culture; spiritual code; virtuality; “mosaicism”; physicality; mentality; mass media; information civilization; elite culture.
Главным содержанием человеческой деятельности всегда являлась культура как творение и созидание. Каждая отдельно взятая культура того или иного народа представляет собой сложную систему специфических наборов моделей поведения и деятельности, и выражающих их образных средств, фиксирующих индивидуальность национальной культуры. Со временем культурная система приобретает определенную устойчивость и ее смысловое ядро, обладая иммунитетом, сопротивляется воздействию других культур. Поэтому процесс интеграции носит сложный и неоднозначный характер. Сегодня процесс мировой культурной интеграции зачастую подменяется всеобщей американизацией. Происходит это по ряду причин, в частности, из-за продолжающегося господства США в области технологий и промышленного производства, из-за английского языка как инструмента международной коммуникации, из-за быстрого распространения синтетической интегральной культуры, родившейся в США – поп-культуры или массовой культуры.
Феномен массовой культуры, как и феномен массового производства, массового человека, зародился в эпоху нового времени и был осмыслен исследователями еще в XIX в. и нач. XX в. И. Гердер, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, Н. А. Бердяев – все они анализировали понятие массовой культуры. Массовый человек ограничен, стереотипен, ему для завершенности картины мира требуется набор стандартизированных ситуаций. В то же время ему необходим мир фантазий и иллюзий, где он спасается от сложностей окружающего мира. Этим миром и является массовая культура. Но массовая культура информационной цивилизации, безусловно, отличается от массовой культуры индустриальной эпохи. По справедливому убеждению многих авторов, своим нынешним обликом культура обязана, в первую очередь, средствам массовой информации (коммуникации).
Так, известный канадский исследователь в области СМИ М. Маклюэн убежден, что изобретение электрических и электронных средств массовой коммуникации совершило переворот в жизни человечества, сокрушив время и пространство и превратив мир в «глобальную деревню». Благодаря средствам массовой коммуникации, современный человек попадает в ситуацию «плюрализма миров и культур» [см.: 1]. Э. Тоффлер продолжает вслед за Маклюэном изучать культуру информационного общества во взаимосвязи с СМК. Современная культура с его точки зрения – это имиджевая культура, клип-культура [см.: 2]. Она формирует такую уникальную форму восприятия, как «зэппинг», когда путем безостановочного переключения каналов телевидения создается новый образ, состоящий из обрывков информации и осколков впечатлений. Еще один исследователь феномена массовой культуры в современном обществе – итальянский философ и семиотик У. Эко. По мнению Эко, современная культура создает виртуальное пространство, являющееся одновременно реальным и иллюзорным [см.: 3]. Это некая знаковая совокупность, дублирующая мир, однако подобный процесс копирования мира является необходимым элементом восприятия субъекта, так как вне знаковости мир «как бы» не существует. Любой символический мир, для Эко, – будь то мир фотографии или кино – кодированная реальность, дублирующая подлинную, позволяющая субъекту интепретировать и конструировать мир вокруг себя.
Известный французский философ и социолог А. Моль признает, как и многие другие исследователи, что характер современной культуры мозаичный, то есть это «целое, собранное из отдельных кусков». «Необходимо свыкнуться с мыслью, что мы живем в окружении мозаичной культуры, что именно эта культура определяет наши поступки» [4, с. 353]. Массовую культуру как культуру гиперреальности рассматривал и Ж. Бодрийяр [см.: 5, с. 76]. Единица неподлинного смысла, существующего в культуре, называется им «симулякр». Основная идея Бодрийяра заключается в том, что то, что мы пытаемся понять как проявление реальности, есть только образ реальности. Симулякр отрицает реальность, прячет, скрывает ее. В то же время реальность – единственное, что не существует. Реальность – то, чему можно найти только виртуальный эквивалент (симулякр). Бодрийяр уточняет, что реальность – не то, что можно воспроизвести, а то, что уже воспроизведено; то есть чем больше реального, существующего – тем меньше реальности. Еще одна тема в творчестве Ж. Бодрийяра – телесность. Он считает, что разгул сексуальности в современной массовой культуре – признак общей болезни; это общий разгул форм масскульта, период «одичания» людей. Но современная массовая культура имитирует, симулирует эротизм. Изменить качество культуры может только насильственное ограничение «оргий» и практика запретов различного рода.
Российский исследователь В. Подорога также обращается к проблеме современной массовой культуры, высказывая свои опасения относительно гибели «высокой» культуры [см.: 6, с. 319]. Подорога отмечает, что современная массовая культура или культура развлечений постепенно подчиняет себе страт высокой культуры, встраивает ее в те потребности, которые рождаются в масс-медийной индустрии образов. «Высокая культура» разрушается, перестает существовать как влиятельный страт, маргинализируется, оказывается в ведении узкого круга знатоков. Носители высокой культуры вынуждены подстраиваться под желания масс. Они стараются услужить вкусам толпы, чтобы выжить.
В. Подорога выдвигает гипотезу, заключающуюся в следующем: то, что мы называем массовой культурой – не культура, а среда, в которой одни культуры гибнут, другие трансформируются, третьи начинают быстро развиваться. И мировая культура станет в скором будущем глобальной массовой.
Таким образом, благодаря современным средствам массовой информации, а также ряду других технических средств массовая культура создает новую реальность – виртуальную, подменяя подлинную. И все, с чем мы имеем дело в современной массовой культуре – симулякры, по Ж. Бодрийяру. При этом данная культура представляет собой набор отдельных эпизодов, фрагментов, клипов. Но элитарная культура, исчезающая, по мнению многих исследователей, сейчас, может сохраниться в качестве культурного образца. Если же этого не случится и элитарная культура будет окончательно размыта под давлением массовой, то, к сожалению, содержание культуры будущего сохранится прежним и будет нести агрессию и удовлетворение телесных желаний и потребностей публики, то есть удовлетворение инстинктов Эроса и Танатоса, по З. Фрейду.
Говоря о необходимости сохранения элитарной культуры отметим, что сохранение элитарной культуры означает, во многом, сохранение этнонациональных культур. За каждой этнонациональной культурой стоят своеобразие менталитета, ценностные приоритеты, традиции, обычаи, в противоположность массовой культуре – иллюзорной, зависящей и основывающейся исключительно на научно-техническом прогрессе, зачастую абсурдной из-за желания угодить как можно более широкой аудитории. Возможность стирания различий национальных культур, исчезновения ряда языков в связи с выстраиванием некой технологической цепочки через средства массовой информации – одна из основных проблем информационной цивилизации. Есть ли возможность в этих условиях сохранить этнонациональную культуру как уникальное явление? И что эта культура будет собой представлять? Попробуем ответить на эти вопросы на примере русской культуры.
Русская культура, как известно, представляет собой сложный сплав этнокультурных, полилингвистических и поликонфессиональных составляющих.
Одним из факторов, определяющих формирование русской культуры, является природно-географический фактор (отнесем его к материальной составляющей становления культуры), включающий в себя местоположение страны, особенности климата и почвы, территориальные размеры. Климатически бескрайние равнины северной части Европы и Азии представляют собой зону резко континентального климата с длинной холодной зимой и коротким засушливым летом. Климат такого рода определил характер труда народа, проживающего в данном регионе, и наложил отпечаток на формирование темперамента. Аритмичный труд (интенсивная работа в течение короткого летнего отрезка времени) обусловил появление таких черт, как безрассудность, иррационализм, лень.
Необъятные равнины при столь суровом климате, большое количество лесов – все это требовало немало совместных усилий от тех, кто пытался освоить эту «неуютную» часть Земли. Отсюда общинный способ ведения хозяйства на Руси (экономический фактор, представляющий собой также материальную составляющую культуры). Русская община – это сложное и противоречивое явление, обусловившее сущность многих политических, экономических и социокультурных процессов, происходивших впоследствии. Общинный принцип организации жизни определил жесткую зависимость русского человека от коллектива, неумение принимать самостоятельные решения, понимание справедливости как равенства во всем, зависимость от чужой воли.
Геополитический фактор – местонахождение России между Европой и Азией – сыграл значительную роль в процессе культурной самоидентификации русского народа. Своеобразие культуры и менталитета народа как носителя этой культуры во многом обусловлено смешением черт азиатского и западноевропейского менталитетов.
Конфессиональные особенности (принятое православие и сохранившиеся элементы язычества) также предопределили ряд черт русской культуры. Православная вера стала своего рода духовной субстанцией, детерминировавшей развитие русской национальной культуры. В то же время элементы язычества превносят в русскую культуру некий «колорит» суеверия и фатализма.
Возникновение и формирование любой национальной культуры всегда сопряжено с рядом особенностей и противоречий общественного развития. Формирование национальной культуры как таковой возможно лишь на определенном этапе развития общества. В патриархальной российской глубинке народная культура передавалась из поколения в поколение на местном уровне исключительно силой традиции, привычки, устоявшимися обрядами и обычаями. Определяющим типом культурной коммуникации было непосредственное общение между поколениями живущих рядом людей. Элементы этнической культуры – обряды, обычаи, мифы, фольклор – поддерживались и сохранялись исключительно посредством естественных способностей человека: его памяти, устной речи, музыкального слуха, органической пластики, не требовавших специальных знаний и особых технических средств. Но культура, достаточная для существования этноса, перестает быть таковой, когда речь идет о существовании нации. В отличие от этнической, граница национальной культуры определяется не фактором происхождения кровнородственных отношений, а задается силой самой культуры, ее способностью распространяться за пределы племенных, этнических образований. Условием существования национальной культуры является принципиально иной вид коммуникации, возникновение которого напрямую связано с возникновением письменности и развитием языка. Именно посредством письменности общие для всей нации символы и идеи получают возможность широкого распространения. Письменная культура противопоставляется стихии живого разговорного языка с его местными диалектами и семантическими различиями. Так, через контакт с Византией русская культура преодолела локальную ограниченность и приобрела универсальное измерение, соприкоснувшись с библейскими и эллинистическими источниками, общими для большинства европейских культур. Так же как и письменность, новым толчком для развития русской культуры стало изобретение книгопечатания. Поэтому именно язык выступает связующим звеном всех элементов этнонациональной культуры и, как правило, отражает все те процессы, через которые прошла та или иная национальная культура. Как указывает Н. С. Трубецкой, современный русский язык выступает прямым преемником общеславянской традиции [см.: 7]. Отсюда в русском языке большое количество чешских и польских слов, являющихся, в свою очередь, кальками немецких слов или образованиями от немецких корней. Здесь можно назвать чисто польские слова: кий, огулом, вензель; польские образования от немецких корней: рынок (Ring), крахмал (Kraftmehl), фартук (Vartuck). В качестве источников лексикона русского языка выступают, причем в большом количестве, заимствования из финно-угорского и тюркского языков. Число тюркизмов в современном русском языке при самом приблизительном подсчете достигает нескольких тысяч. Среди них: карандаш, балаган, арбуз, каблук, товарищ, ящик, тюрьма [см.: 8].
В конечном счете, в результате соединения всех вышеперечисленных факторов «русское» стало обозначать совершенно особый способ понимания мира, «культурный код», формирующий все российское культурное пространство.
Угроза массовой культуры как носителя образцов западной пропаганды для существования русской культуры выражается на сегодняшний день в большом количестве англоязычных заимствований, «калек» в средствах массовой информации как основном источнике такого рода заимствований. Пропаганда западного образа жизни в российских средствах массовой информации может привести к непоправимым изменениям в русском духовном коде. Как следствие этого – возможное разрушение этнокультурной идентичности не только русского народа, но и всех россиян. И если это произойдет, то мы будем иметь дело уже с совершенно иной культурой, иным народом и иным языком.
Масскульт – планетарный феномен, обусловленный ростом высоких технологий и созданием единого информационного пространства. Но все же было бы ошибкой отождествлять создание единой мировой культуры на основе межкультурной интеграции и глобализацию на основе стереотипизированных образцов масскульта. Не только понимание и уважение других этнокультурных традиций и ценностей, но и осознание своих собственных может и должно явиться условием дальнейшего развития межкультурных коммуникаций и диалога культур.
Список литературы
1. Маклюэн М. Галактика Гуттенберга: Становление человека печатающего. – М.: Академический проект, 2005. – 432 с.
2. Тоффлер Э. Третья волна. – М.: АСТ, 2002. – 795 с.
3. Усманова У. Умберто Эко: Парадоксы интерпретации. – Минск: Пропилеи, 2000. – 200 с.
4. Моль А. Социодинамика культуры. – М.: КомКнига, 2005. – 407 с.
5. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. – М.: Рольф, 2000. – 387 с.
6. Подорога В. Культура и реальность. Заметки на полях // Массовая культура: современные западные исследования. – М.: Прагматика культуры, 2005. – С. 308–337.
7. Трубецкой Н. С. Лекции по древнерусской литературе. История. Культура. Язык. – М. Прогресс, 1995. – 797 с.
8. Шипова Е. Н. Словарь тюркизмов в русском языке. – Алма-Ата: Наука, 1976. – 444 с.
References
1. McLuhan M. The Gutenberg Galaxy: The Making of Typographic Man [Galaktika Guttenberga: Stanovlenie cheloveka pechatayuschego]. Moskow, Akademicheskiy proekt, 2005, 432 p.
2. Toffler E. The Third Wave: The Classic Study of Tomorrow [Tretya volna]. Moscow, AST, 2002, 795 p.
3. Usmanova U. Umberto Eco: Paradoxes of Interpretation [Umberto Eko: Paradoksy interpretacii]. Minsk, Propiley, 2000, 200 p.
4. Moles A. Sociodynamic of a Culture [Sotsiodinamika kultury]. Moskow, KomKniga, 2005, 407 p.
5. Baudrillard J. Symbolic Exchange and Death [Simvolicheskiy obmen i smert]. Moskow, Rolf, 2000, 387 p.
6. Podoroga V. Culture and Reality. Marginal Notes [Kultura i realnost. Zametki na polyah]. Massovaya kultura: sovremennye zapadnye issledovaniya (Mass Culture: Modern Western Studies). Moskow, Pragmatika kultury, 2005, p. 308–337.
7. Trubetzkoy N. S. Lectures on Ancient Russian Literature. History. Culture. Language. [Lektsii po drevnerusskoy literature. Istoriya. Kultura. Yazyk]. Moskow, Progress, 1995, 797 p.
8. Shipova E. N. Dictionary of Turkism in Russian [Slovar tyurksizmov v russkom yazyke]. Alma-Ata, Nauka, 1976, 444 p.
Ссылка на статью:
Кузнецова Е. В. Русская национальная культура в контексте мировой массовой культуры: проблема сохранения и развития // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2020. – № 1. – С. 24–31. URL: http://fikio.ru/?p=3895.
© Е. В. Кузнецова, 2020.