УДК 371.3

 

Тимощук Алексей Станиславович – Владимирский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний, кафедра гуманитарных и социально-экономических дисциплин, доктор философских наук, доцент, Владимир, Россия.

Email: human@vui.vladinfo.ru

Авторское резюме

Состояние вопроса: Растущая роль медиа актуализировала такие социальные понятия и аттракторы, как событийность, включённость, информационный повод, доступность, открытость, скорость распространения информации, которые стали социокультурными векторами общества, а также рычагами экономики. Информационные технологии в современном обучении в вузе имеют как позитивные, так и негативные последствия. Формирование медиакомпетентности – это непростой целевой ориентир, который состоит из многих задач: технической оснащённости, специальных SMM умений, знания терминологии, управления коммуникациями, контент-менеджмента, работы с разными интерфейсами, владения навыками медиа анализа, реализации ключевых показателей (KPI). Одним из важных компонентов медиакомпетентности выступает медиа этика, нравственный кодекс всех участников коммуникативной среды, где есть не только свобода подключения и распространения, но и свобода отключения и нераспространения; защита безопасности, деловой репутации, конфиденциальности.

Цель: Работа направлена на анализ таких явлений, как медиакультура, медиаобразование, медиаведение, МИ-грамотность, информатизация, информационная безопасность в условиях современной российской системы образования.

Метод: Исследование проводится методом герменевтики культуры, который используется как способ освоения медийного в образовательном контексте. Автор ставит перед собой цель познать Другого в культуре и его инструментальное Alter ego. Техника анализируется с точки зрения возможности воспринимать разные культурные миры и вступать в коммуникацию с агентами иной культуры.

Результаты: Неограниченное использование обучающимися персональных гаджетов создает серьезные проблемы для учебных заведений, отвлекая учащихся от учебного процесса, способствуя разглашению государственной тайны или служебной конфиденциальной информации, нанося ущерб престижу учреждения и т. п. Руководство образовательных организаций вправе устанавливать требования по отношению к использованию таких гаджетов в служебной деятельности через издание нормативно-правовых актов. Организация выпускает локальный акт, где прописывает само распоряжение, особенности действия приказа, ответственного за исполнение. После того, как все участники юридического соглашения ознакомлены с локальным актом под расписку, они несут в дальнейшем ответственность за его исполнение. Сотрудник организации или обучающийся добровольно принимают на себя обязательства по выполнению соответствующего приказа, временно отчуждая долю личной свободы для получения иных социальных благ в виде образования, карьерного роста и последующего материального достатка.

Выводы: Компромиссное разрешение спора между свободой и ограничением использования мобильных устройств может заключаться в предоставлении доступа к образовательным ресурсам самой организацией. Разумнее исходить не из логики дихотомии – «или смартфон – или вуз», а из логики дополнения – «и высшее образование, и техническое перевооружение». Это в конечном счете будет способствовать поддержанию и развитию лучших культурных традиций российской цивилизации, характеризующейся всечеловечностью, всемирной отзывчивостью, высокой формой взаимодействия с окружающим миром.

 

Ключевые слова: информатизация; дигитализация образования; гаджет-аддикция; джаммеры; свобода отключения.

 

Informatization of the Educational Environment: Struggle for Youth Attention

 

Tymoshchuk Aleksey Stanislavovich – Vladimir Law Institute of the Federal Penitentiary Service, Department of Humanitarian and Socio-Economic Disciplines, Doctor of Philosophy, Associate Professor, Vladimir, Russia.

Email: human@vui.vladinfo.ru

Abstract

Background: The dominant role of the media has actualized such social concepts and attractors as events, inclusion, informational occasion, accessibility, openness, speed of information dissemination, which have become socio-cultural vectors of society, as well as real factors of the economy. Information technologies in modern education at the university have both positive and negative consequences. The formation of media competence is a difficult target, which consists of many aspects: technical equipment, special SMM skills, knowledge of terminology, communication management, content management, working with different interfaces, gains in media analysis skills, key performance indicators (KPI). One of the important components of media competence is media ethics, a code of ethics for all participants in a communicative environment, where there is not only freedom of connection and distribution, but also freedom of disconnection and non-distribution; protection of security, business reputation, confidentiality.

Purpose: The work aim is to analyze the integration of media culture, media education, media studies, MI literacy, informatization, information security.

Method: The study is conducted by the method of hermeneutics of culture, which is used as a way of using media in an educational context. The author sets the goal of cognizing the Other in culture and their instrumental Alter ego. The technique is analyzed in terms of the ability to perceive different cultural worlds and enter communication with agents of a foreign culture.

Results: The unlimited use of personal gadgets by students meet a serious challenge in educational institutions, distracting students from the educational process, contributing to the disclosure of state secrets or official confidential information, damaging the prestige of the institution, etc. The administration of educational organizations has the right to establish requirements for the use of such gadgets in official activities through the publication of legal acts. The organization issues a local act, where it prescribes the order itself, especially its effect, those who are responsible for its execution. After all the parties in interest become acquainted with the local act by signing it, they are subsequently responsible for its execution. An employee of the organization or a student voluntarily undertakes the execution of the relevant order, temporarily alienating an element of personal freedom to receive other social benefits in the form of education, career prospects and subsequent material wealth.

Conclusion: A compromise solution to the dispute between freedom and restriction of mobile devices is probably to provide access to educational resources by the organization itself. It is more reasonable to proceed not from the logic of the dichotomy “either a smartphone or a university”, but from the logic of additions – “both higher education and technical re-equipment”.

 

Keywords: informatization; digitalization of education; gadget addiction; jammers; freedom to disconnect.

 

Информатизация – это неоднозначный процесс, дающий самые разные – как положительные, так и негативные результаты для общества. Благотворный эффект глобальной коммуникации и оперативного доступа к знаниям хорошо известен. Рассмотрим подробнее другую проблему: почему сегодня образовательные организации устанавливают ограничения в использовании мобильных коммуникаторов для обучающихся? Эта тема особенно важна в связи с тем, что последние часто жалуются на запрет использования мобильных устройств с выходом в Интернет, усматривая в этом ограничение своего права на информацию. Студенты поколения XYZ (next, эхо-бумеры, миллениалы) любят пускаться в рассуждения, что в российском законодательстве нет прямых указаний на запрет пользования мобильными телефонами и другими подобными устройствами [см.: 13].

 

Феномен виртуального человека довольно хорошо описан и фундирован особенностями исторического процесса семиозиса, коммуникативного типа рациональности. Виртуальные монады современного сетевого общества пробегают по множеству значений, временно принимая каждое из них. Их носителями становятся странники и бездомные космополиты, хипстеры и бумеры, актуализирующие такие информационные эффекты, как полифоничность, распределенность сознания, смысловой резонанс, феномен автоматического письма [см.: 4].

 

Хипстер – новая пятая колонна; модная, циничная, умная, богатая молодёжь Digital Age. Они выступают генераторами контента и ключевыми фигурами нарративизации: opinion makers, gate keepers, art managers, web designers, bloggers. Сетевые бумеры – получатели и распространители идей хипстеров. Главное отличие хипстеров от сетевых бумеров – это степень осознанности. Хипстеры – это искушённые жизнью агенты влияния. Сетевые бумеры страдают цифровым слабоумием. Это молодёжь, которая выросла на мифе о том, что в жизни всё так, как в Интернете, они впитали дух потребительской свободы, но так и не состоялись в жизни. Экстремистские дискурсы попадают на благодатную почву радикально настроенной молодёжи. Именно они выступили движущей силой общественных трансформаций в Египте, Марокко, Украине, Армении [см.: 11].

 

Поколение Y ждёт комфорта от жизни, им трудно адаптироваться к старым институтам труда. Если их родители были верны телевидению и радио, миллениалы – главные потребители и двигатели Ютуба, социальных сетей и чатов. Они также являются мотором движения сетевого самовыражения через игры, мемы, интернет-флешмобы; протестные движения сетевых троллей и хомячков.

 

Как лечить сетевой неадекват? Стандартные предложенные средства, относятся к набору hard power: Национальная гвардия, цензура Интернета и СМИ. Большинство граждан только поддержат усиление государственного контроля. Простые труженики, скорее всего, так и не воспользуются в своей жизни ни тайной переписки, ни свободой собраний, ни анонимностью в интернете. Не станут себе делать имя на критике общезначимых национальных институтов.

 

Нельзя сказать, что ожидания сетевых бумеров беспочвенны. У них есть такие иконы, как С. Джобс, Б. Гейтс, М. Цукерберг, С. Брин, П. Дуров, которые сделали капитал молодыми в IT отрасли и все они верят, что прогресс техники и технологий может кардинально изменить мир. Это не только инноваторы, верующие в божество IT, они ещё большие социальные активисты-технократы. Их объединяет убеждённость в том, что социальный прогресс – это прогресс техники и технологий, широкоформатное восприятие медиа как мессии, который может улучшить мир.

 

При этом всех миллиардеров IT технологий сближает цифровой либерализм и уверенность в необходимости расширения Интернета без границ и анонимных коммуникаций. Они действительно стали символом для целого поколения эхо-бумеров и успешно конкурируют с традиционной иерархией авторитетов – государством и производственным сектором, завоёвывая символический капитал на цифровых технологиях, платформах индивидуации, дающих надежду интернет-хомячкам и хипстерам.

 

Б. Гейтс, например, не только создал благотворительный фонд с 24-х миллиардным долларовым капиталом, он лично заведует им, вместе с женой распределяет гранты, выбирает проекты, входит во все тонкости глобальных проблем перенаселения, распространения болезней, бедности. При этом он подходит к каждой мировой проблеме как социальный инженер, цифровые данные для него важнее идеологии.

 

М. Цукерберг анонсирует, что Интернет спасает жизнь! Он даёт образование, работу, медицинскую помощь, оказывает финансовые услуги. Марк верит, что широкополосный небесный доступ к Интернету в бедных странах Азии и Африки может помочь неграмотным крестьянам заключать сделки напрямую через его социальную сеть и вытаскивать их из нищеты. Свой вклад в улучшение мира он видит в том, чтобы помочь людям объединиться, развивать свой творческий потенциал через веб-технологии персонализированного обучения (рекомендательные алгоритмы, адаптация ресурсов под пользователя).

 

Филантропия мультимиллиардера Сергея Брина простирается на широкий спектр общественных вопросов: энергетика, продовольственная безопасность, окружающая среда, устойчивое развитие, старение. Он инвестирует в выращивание синтетического мяса, чтобы не убивать коров и не загрязнять атмосферу метаном от навоза, ведь сейчас порядка 30 % полезных земель используются как пастбища и лишь 4 % – для зерновых культур.

 

Создатель сети «Вконтакте» и мессенджера «Telegram» Павел Дуров формулирует свою философию инновационизма следующим образом: простые законы, выборные судьи, экономическая автономия регионов, дестандартизация образования, дерегуляция общественных отношений, отмена НДС и снижение налогов. Эти небрежные, вольные рекомендации для политиков интернет-магнат выкладывает попутно, наслаждаясь налоговым раем оффшоров.

 

Интернет – это не только спасение для постиндустриального человечества, но и паутина великих иллюзий. Для того, чтобы эффективно пользоваться этим инструментом, человек должен быть социально успешен и свободен. У молодёжи, которая узнаёт о жизни по коротким оппозиционным роликам, рождается когнитивный диссонанс, почему в России не так, как в Швейцарии. Правительства во многих странах осознают необходимость остановить сетевую анархию, безответственность и анонимность. Наряду со свободой подключения должна быть и свобода отключения. Через сетевые медиа поддерживается слишком большое количество беззаконий: терроризм, экстремизм, педофилия, сбыт наркотиков, нацизм [см.: 5].

 

Вся наша жизнь сегодня вписана в цивилизационный темп догоняющей модернизации. Медийность, информационный бум, Интернет вещей и скорость оказывают сильное и не всегда положительное воздействие на сознание и поведение молодёжи, порой порождая неадекватное восприятие реальности, злоупотребление электронными устройствами [см.: 12].

 

Гаджет-аддикция характеризуется удовлетворённостью при нахождении в контакте с устройством и невозможностью контролировать время и место его использования; ощущение пустоты при лишении доступа к нему, готовность на малую ложь, чтобы защитить своё право пользования во время учёбы или работы; снижением волевой функции личности [см.: 9].

 

Поскольку гаджеты многофункциональны, то конкретный объект зависимости трудно актуализировать. SMS, просматривание контента, социальные сети, музыка, игры, звонки, – одна или несколько функций, их чередование или одновременное использование – всё это делает из смартфона, флагмана всех гаджетов, незаменимую вещь, которую нужно взять на необитаемый остров, первого друга утром и последнего, кому говоришь «спокойной ночи».

 

Всё это причины, почему учителям и преподавателям необходимо постоянно создавать аргументы для того, чтобы обосновывать обучающимся необходимость ограничения использования различных электронных устройств.

 

Мы хотим обосновать идею, что регулирование использования гаджетов не является покушением на личную свободу и привести примеры, почему это порой необходимо. Такого рода разъяснительную работу нужно проводить постоянно, излагая концепцию сложного технологического общества, где свобода личности дополняется корпоративной необходимостью. Почему же сегодня некоторые руководители организаций выпускают приказы о запрете пользования мобильными девайсами?

 

Вето на мобильные устройства можно встретить преимущественно в режимных организациях, на автозаправках, нефтехимических заводах, на предприятиях с непрерывными производственными линиями, в салонах самолётов, а также в некоторых медицинских и образовательных учреждениях. Где-то это обусловлено исключением генерации помех и воздействий на электронное оборудование; какие-то руководители стремятся не допустить нарушения рабочего процесса; кто-то мотивирует своё решение защитой интересов корпорации, предотвращением нарушения трудовой дисциплины. Часто ограничение использования персональных электронных устройств практикуется в органах госбезопасности, армии, является признаком мощной и авторитетной организации, элитной школы. Минобороны последовательно ужесточает требования к пользованию мобильными устройствами для военнослужащих, запрещая камерофоны, не разрешая пользоваться социальными сетями и выкладывать личную информацию и фото, ограничивая пользование мобильной связью до звонков в выходные под присмотром офицера, возбраняя пользоваться социальными сетями после демобилизации в течение 5 лет.

 

Побудительные причины образовательных организаций особенные. Самое главное, звонки, сообщения и интернет-контент отвлекают учеников от прямых обязанностей. Социально-психологические аспекты зависимости молодёжи от виртуальной среды вызывают тревогу у педагогов и психологов [см.: 1; 15]. Психика молодого человека находится в процессе формирования. Привлекательное сочетание реального и воображаемого содержания может стать серьёзной проблемой для недоразвитой нервной системы и вызвать смещение ценностей, вытеснение обязанностей, поведенческие зависимости. Аддиктивный механизм сложен и индивидуален, но естественное административное решение – это депривация переменного состава организации от модных девайсов.

 

Функции Интернета весьма разнообразны, он может давать информацию, а также развлекать. Разграничение между двумя функциями составляет трудность для образовательной организации. Чтобы избежать споров, в каких целях использовался мобильный телефон, его проще запретить.

 

Вторая мотивировка, характерная для школьных (и дошкольных) образовательных организаций: кража, потеря, порча мобильных устройств несовершеннолетних провоцируют конфликты в образовательной организации. Запрет в данном случае не исключает возможность урона, если устройство не сдаётся на проходной, но снижает риск материальных потерь и других неблагоприятных последствий.

 

И, наконец, в ряде образовательных организаций, главным образом высшего образования, в процессе обучения осуществляется допуск к секретным документам, что также накладывает ограничения на пользование персональных электронных устройств.

 

Разберём примеры из современной практики, которые помогут преподавателям взвешенно аргументировать обоснованность ограничения.

 

Школы давно сталкиваются с проблемой ограничения мобильной связи и имеют обширный опыт в данном вопросе. Для успешной работы школьников во время занятий необходимы тишина и внимание, которые нарушают мобильные устройства.

 

Первые спонтанные и самочинные попытки педагогов защитить процесс обучения и отобрать у школьника силой телефон и отдать его после занятия, или удерживать до прихода родителей, признаются незаконными. Здесь нет корыстного мотива, однако есть риск наступления неблагоприятных последствий со стороны родителей в случае неумышленной поломки телефона.

 

Основной цивилизованной формой воздействия остаётся моральное воздействие: учеников просят отключить устройства или перевести на беззвучный режим. Классный руководитель может проинформировать родителей об использовании детьми сотовых телефонов, рассказать об исследованиях влияния на здоровье растущего организма мобильных устройств.

 

Этот способ не всегда действенный, поэтому отдельные образовательные организации идут по пути выработки положения школы и выпуска специального приказа директора школы, где прописывают требования по отключению звука на мобильных телефонах при входе в школу и полном отключении на время занятия. Администрация школы может лимитировать виды устройств. Например, разрешить приносить только простые телефоны без интернет-модуля, фото- и видеокамеры. Обучающийся может только принять звонок или SMS и ответить. В этом случае иные коммуникаторы, а именно: смартфоны, айфоны и планшеты будут под запретом.

 

Отдельную сложность представляют «умные часы» и «смарт-браслеты», наручные устройства с повышенной функциональностью. Они способны собирать информацию с помощью внешних или встроенных сенсоров, выполнять функции голосового коммуникатора, удалённого слежения, прослушивания звука в окружении. Спорный аспект использования таких устройств в образовательных институтах – это сбор личной информации других лиц без их ведома, что затрагивает их законные интересы и может быть оспорено в судебном порядке. При определённом апгрейде такие часы могут быть дополнены идеальной парой для списывания на экзамене – очками со скрытой видеокамерой и передатчиком. Поэтому использование смарт браслетов на экзамене запрещается.

 

Рособрнадзор с 2018 г. объявил правила допуска в помещение для сдачи экзамена: перед тем как войти в класс и получить билет, ученику предстоит пройти через рамку металлоискателя. Помимо традиционных шпаргалок, не допускаются все персональные устройства, которые могут повлиять на самостоятельность ответов: смартфоны (мобильные телефоны), смарт-часы (часофоны), поддерживающие IOS, Android или Windows-приложения; любые коммуникаторы; калькуляторы с функциями программирования, хранения массивов данных и их передачи по беспроводной связи; портативные переводчики; фотоаппараты; мп3-плееры; планшеты. Объявлены санкции: «Изъятие любого из вышеперечисленных предметов влечет за собой оформление протокола. Ученик, попавшийся на таком проступке, тут же удаляется из аудитории, а результаты его экзамена аннулируются. Кроме того, нарушитель лишается возможности пересдавать ЕГЭ в текущем году» [3].

 

Комиссии по ЕГЭ обладают большими ресурсами и полномочиями, нежели школы в их повседневной практике, где проконтролировать, соблюдают ли учащиеся требование по ограничению пользования индивидуальными смарт-устройствами, трудно. Для установки арочного металлодетектора школе необходимо получить санитарно-эпидемиологическое заключение о его безопасности и обучить персонал, что реализуемо, вероятно, только в крупных федеральных центрах.

 

Педагог и административный персонал не имеют полномочий по совершению такого процессуального действия, как обыск или принудительное обследование тела, одежды и сопутствующих вещей в целях отыскания и изъятия определённых предметов. Процедура досмотра внешне похожа на обыск, разница лишь в производстве. Обыск проводится в рамках уголовного процесса по уголовному делу, а досмотр – в рамках производства по делам об административных правонарушениях. В целях ограничения использования персональных смарт-девайсов сотрудники образовательной организации не имеют права проводить ни обыск, ни досмотр.

 

Отдельные случаи составляют обучающиеся с особым статусом – военнослужащие в расположении учебной части, курсанты. В отношении их, на основании нормативных правовых актов, регламентирующих прохождение службы, могут быть примерены меры обеспечения производства по материалам о дисциплинарном проступке, включающие личный досмотр, досмотр вещей, изъятие вещей и документов.

 

Помимо административного досмотра и уголовного обыска, существуют особые процедуры в рамках гражданских взаимоотношений: предполетный и послеполетный досмотры [см.: 2], доступ в здание вокзала, метро [см.: 14]. Процедуры проводятся в целях обеспечения целевой деятельности и осуществляются добровольно, в отличие от административных и уголовных производств. У сотрудников организации нет права проводить личный досмотр, однако они также не могут предоставить специфическую услугу в случае отказа от прохождения «гражданского досмотра», который заключается в бесконтактной проверке субъекта специфических общественных отношений.

 

Правопорядок в период проведения ЕГЭ обеспечивают сотрудники полиции. Они проверяют всех участников ЕГЭ с помощью специального оборудования с целью выявления запрещенных предметов. При сдаче ЕГЭ школьники проходят через металлоискатель. Если последний срабатывает, учащемуся предлагается достать металлический предмет и пройти снова. Полицейские могут осуществлять досмотр ручным металлоискателем поверх одежды. Если обучающийся отказывается от процедур, он не допускается к сдаче экзамена. Таким образом, здесь также действует схема гражданского контракта – принимай условия или не пользуйся.

 

Подобную схему социального соглашения реализуют также те школы, которые заключают с родителями договор об условиях обучения в школе, одно из положений которого заключается в том, что ученик обязан сдавать мобильное устройство перед началом занятий. В этом случае школа несет материальную ответственность за их сохранность и обязана оборудовать места для хранения ценных вещей.

 

Менее обременительный устав означает выбор умеренной модели, когда ответственность за сохранность гаджета лежит только на его владельце (родителях, законных представителях владельца). Ограничения в этом случае носят в основном декларативный характер, а возможности по административному воздействию минимальны. После отказа пользователя выполнять условия пользования мобильным устройством делается запись о замечании в дневнике обучающегося, он вызывается для беседы с куратором, ставятся в известность родители. За неоднократное нарушение, оформленное докладной на имя директора, проводится разъяснительная беседа с обучающимися в присутствии родителей. При повторных фактах нарушения ученик предоставляет объяснительную записку, ему объявляется выговор, мобильное устройство передается на ответственное хранение в канцелярию, а затем – родителям обучающегося; проводится собеседование с администрацией школы. Самое большое наказание в такой пермиссивной модели – это запрет ношения сотового телефона на весь учебный год, накладываемый комиссией по урегулированию споров между участниками образовательных отношений [см.: 6].

 

Высшие учебные заведения пользуются такими же правовыми инструментами, что и школы, а именно – локальными актами. Проблема ограничения пользования обучающихся персональными мобильными устройствами особенно актуальна для ведомственных вузов МВД, МО, МЧС, ФСБ, ФСИН.

 

Руководители стремятся исключить нарушения режима секретности, защитить репутацию учреждения, предотвратить использование средств связи для нарушения служебной дисциплины. Существенно, что у командного состава есть право по внутреннему уставу досматривать личные вещи и изымать их – например, ноутбук или смартфон.

 

Мобильные устройства с учётом их современных возможностей служат угрозой сохранности государственной тайны и сведений, содержащих эту тайну. В связи с этим использование персональных смарт-устройств на территории мест прохождения военной службы, в ведомственных вузах подвергается рестрикции.

 

Накоплена судебная практика в отношении курсантов ведомственных вузов, где ответчиком выступает образовательная организация, истцом – отчисленный обучающийся, а в деле фигурируют действия, связанные с использованием мобильного устройства.

 

Так, Октябрьский суд Белгорода признал правомерным отчисление из института и увольнение истца из органов внутренних дел в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника ОВД, а именно размещение в социальных сетях информации с использованием нецензурных выражений и изображений, нарушающих нормы морали. Обоснованными признаны доводы представителей ответчика, что указанные действия истца создают условия для формирования негативного образа сотрудника органов внутренних дел. В рассмотренных судом материалах имелось фото, содержащее прямую негативную оценку группы лиц по признакам национальности и происхождения [см.: 7].

 

В 2014 г. уволенный курсант А. стремился оспорить в судебном порядке приказ об отчислении из института как несоответствующий тяжести совершенного дисциплинарного проступка. А. снял на камеру телефона и выложил в социальную сеть действия, оскорбляющее честь и достоинство другого курсанта. В рамках проведённой служебной проверки действия А. были квалифицированы как противоречащие служебной и профессиональной этике поведения сотрудника уголовно-исполнительной системы. Они заключались в распространении оскорбляющей информации в отношении другого сотрудника общедоступным способом, что нанесло ущерб авторитету учреждения уголовно-исполнительной системы.

 

Фрунзенский суд Владимира отказался признать приказ об отчислении из института незаконным, согласившись с тем, что по результатам служебной проверки имелись основания для привлечения сотрудника к дисциплинарной ответственности. При этом право выбора конкретного вида дисциплинарной ответственности отнесено к полномочиям начальника института, а служебная проверка признана произведённой с учетом обстоятельств дисциплинарного проступка и личности сотрудника [см.: 8].

 

Изучив практику, можно сказать, что суды редко принимают решения в пользу отчисленных обучающихся, которые обращаются с иском о восстановлении, так как дисциплинарное взыскание накладывается после тщательной комплексной служебной проверки, для проведения которой у образовательной организации есть все ресурсы.

 

Перейдём к заключению. В исследовании были обозначены как сложившиеся тенденции, так и актуальные проблемы регулирования использования мобильных устройств в образовательных организациях. Произведена оценка данной темы как неоднозначной, мало разработанной, открытой для юридических новелл и технологических решений.

 

Итак, руководство образовательных организаций вправе устанавливать требования по отношению к использованию персональных гаджетов в служебной деятельности через издание нормативно-правовых актов. Организация выпускает локальный акт, где прописывает само распоряжение, особенности действия приказа, ответственного за исполнение. После того, как все участники юридического соглашения ознакомлены с локальным актом под расписку, они несут в дальнейшем ответственность за его исполнение. В случае нарушения руководитель имеет право на дисциплинарное наказание провинившегося, начиная от замечания и до увольнения в случае неоднократного пренебрежения приказом.

 

Сотрудник организации или обучающийся добровольно принимают на себя обязательства по выполнению соответствующего приказа, временно отчуждая долю личной свободы для получения иных социальных благ в виде образования, карьерного роста и последующего материального достатка.

 

Можно прогнозировать рост корпоративного тренда в отношении защиты деловой репутации организации. Вероятно, в будущем от сотрудника будут требовать не только лояльности в неиспользовании камерофонов, но и ограничивать его активность в социальных сетях [см.: 10].

 

В свою очередь можно дать перспективную оценку, что в условиях усиления конкурентной борьбы в будущем финансово-правовые возможности образовательных организаций будут расширены, и они смогут пользоваться глушителем радиочастот, привлекать специальный персонал для обыска абитуриентов, активно использовать металлодетекторы. На каждое технически продвинутое решение со временем приходит административная резолюция. Средства подавления связи тоже совершенствуются. Если сейчас джаммеры имеют ограничения по точечному глушению сигналов, то в будущем это вопрос техники может быть решён и образовательные организации получат больше возможностей для их использования.

 

Справедливым следует также признать нарекание со стороны обучающихся, что в случае ограничения пользования мобильными устройствами образовательная организация обязана обеспечить доступ к Интернету для целей обучения. Особенно остро этот вопрос стоит в юридических ведомственных вузах, где обучающимся нужен доступ к новеллам юриспруденции и юридической практике. Возможность использовать глобальные информационные ресурсы является сегодня одним из признаков технической оснащённости образовательного процесса. Поэтому компромиссное разрешение спора между свободой и ограничением мобильных устройств может заключаться в предоставлении доступа к образовательным ресурсам самой организацией. Будем исходить не из логики дихотомии «или смартфон – или вуз», а из логики дополнения – «и высшее образование, и техническое перевооружение».

 

Реальные тенденции, которые мы видим сегодня – усложнение социотехнической реальности, угрожающее изменение климата, глобальное усиление демографического и экономического неравенства регионов, безработица.

 

В этих условиях Россия как никогда нуждается в сильном государстве и семейных ценностях. Многовековая деятельность нашей страны по собиранию евразийских земель не должна уйти в небытие. Сколько этносов и государств исчезло на просторах Евразии! Без единства нам не выстоять.

 

Россия обладает уникальной ролью в мировом социогенезе. Всечеловечность, всемирная отзывчивость, высокая форма взаимодействия с окружающим миром – качества россиян, а их системообразующая глобальная роль заключается в сохранении баланса справедливости в мире.

 

Для сохранения своей самобытной архитектоники России необходима программа сбережения народа, сохранение социофонда, справедливое распределение экономических благ и возможностей. Чтобы строить государство на вечной основе, нужны ценности, неумирающие идеи благодарности, служения, заботы, любви к ближнему. Наука нового времени: сохраняя прошлое – созидаем будущее.

 

Список литературы

1. Викторова О. В. Социологический анализ аддикций: гаджет-зависимость как вид нехимической зависимости // Теоретические и практические аспекты развития научной мысли в современном мире. Сборник статей Международной научно-практической конференции: в 2 частях. Ч. 2. – Уфа: Аэтерна, 2017. – С. 256–262.

2. Воздушный кодекс Российской Федерации от 19 марта 1997 года N 60-ФЗ // Российская газета. – URL: https://rg.ru/2007/10/22/vozdushny-kodeks-dok.html (дата обращения 01.03.2020).

3. Изменения и обновления в ЕГЭ 2018 года // Российское образование. Федеральный портал. – URL: http://www.edu.ru/abitur/act.99/index.php (дата обращения 10 сентября 2019).

4. Катречко С. Л. Переход от индивидуального сознания к пост-сознанию в эпоху Интернет: к концепции сетевого виртуального человека // Человек в технической среде: сборник научных статей. – Выпуск 2. – Вологда: ВоГУ, 2015. – С. 47–50.

5. Морозов Е. М. Интернет как иллюзия. Обратная сторона Сети. – М.: Corpus, 2014. – 526 с.

6. Положение об использовании сотовых телефонов и других средств коммуникации в МОУ СОШ № 46 // Школьный портал. – URL: https://school.tver.ru/system/documents/files/000/014/582/original/1486124139.doc?1486124139 (дата обращения 01.03.2020).

7. Решение от 30 мая 2013 г. Дело № 2-2129-2013 г. // Судебные и нормативные акты РФ. – URL: http://sudact.ru/regular/doc/vCqxFju4KhoO/ (дата обращения 01.03.2020).

8. Решение № М-97/2014 2-374/14 2-374/2014~М-97/2014 2-374/2014 от 24 марта 2014 г. Дело № 2-374/14 // Судебные и нормативные акты РФ. – URL: http://sudact.ru/regular/doc/q9WWQssD9F5r/ (дата обращения 01.03.2020).

9. Тимощук А. С. Волевое воспитание и психофизиология изменённых состояний сознания // Вестник психофизиологии. – 2015. – № 1. – С. 116–118.

10. Тимощук А. С. Медиакомпетентность: свобода подключения и отключения // Социальная компетентность. – 2019. – Т. 4. – № 1(10). – С. 50–58.

11. Тимощук А. С. Молодежные протестные дискурсы в контексте цифровых технологий // Молодежный экстремизм: современное состояние и методы противодействия. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Уфа, 25–27 апреля 2018 г.) / Составители Д. М. Абдрахманов, З. Л. Сизоненко. – Уфа: Мир печати, 2018. – С. 424–431.

12. Тимощук А. С. Клиповое мышление как феномен социотехнической среды // Тенденции и перспективы развития социотехнической среды: материалы IV международной научно-практической конференции, Москва, 13 декабря 2018 г. / отв. ред. Сурат И. Л. – М.: СГУ, 2018. – С. 462–474.

13. Тимощук А. С. Цифровое поколение next // REALьный человек в VIRTUALьном мире: материалы Всероссийского научного футурологического конгресса (16–17 ноября 2018 года, г. Архангельск) / отв. ред. и сост. Н. В. Цихончик. – М.: Издательство ПЕРО, 2019. – С. 68–70.

14. Указ Президента Российской Федерации от 31 марта 2010 года № 403 «О создании комплексной системы обеспечения безопасности на транспорте» // Российская газета. – 2010. – № 70(5149). – URL: https://rg.ru/2010/04/05/bezopan-transport-dok.html (дата обращения 01.03.2020).

15. Хатмуллина А. И. Гаджет-зависимость детей – проблема XXI века // Человек. Общество. Культура. Социализация. Материалы XV Международной молодежной научно-практической конференции. – Уфа: БГПУ, 2019. – С. 308–313.

 

References

1. Viktorova O. V. Sociological Analysis of Addictions: Gadget-Dependence as a Form of Non-Chemical Dependence [Sotsiologicheskiy analiz addiktsiy: gadzhet-zavisimost kak vid nekhimicheskoy zavisimosti]. Teoreticheskiye i prakticheskiye aspekty razvitiya nauchnoy mysli v sovremennom mire (Theoretical and Practical Aspects of the Development of Scientific Thought in the Modern World). Ufa, Aeterna, 2017, pp. 256–262.

2. Air Code of the Russian Federation of 19 March 1997 No. 60-FZ [Vozdushnyy kodeks Rossiyskoy Federatsii ot 19 marta 1997 N 60-FZ]. Available at: https://rg.ru/2007/10/22/vozdushny-kodeks-dok.html (accessed 01 March 2020).

3. Changes and Updates in the Unified State Examination of 2018 [Izmeneniya i obnovleniya v YEGE 2018 goda]. Available at: http://www.edu.ru/abitur/act.99/index.php (accessed 10 September 2019).

4. Katrechko S. L. The Transition from Individual Consciousness to Post-Consciousness in the Internet Era: To the Concept of a Net Virtual Person [Perekhod ot individualnogo soznaniya k post-soznaniyu v epokhu Internet: k kontseptsii setevogo virtualnogo cheloveka]. Chelovek v tekhnicheskoy srede: sbornik nauchnykh statey, Vypusk 2 (Man in the Technical Environment: Collected Scientific Articles. Issue 2). Vologda, VoGU, 2015, pp. 47–50.

5. Morozov E. M. The Internet as an Illusion. The Reverse Side of the Network [Internet kak illyuziya. Obratnaya storona Seti]. Moscow, Corpus, 2014, 526 p.

6. Regulation on the Use of Cell Phones and Other Means of Communication in the MOU Secondary School No. 46 [Polozhenie ob ispolzovanii sotovykh telefonov i drugikh sredstv kommunikatsii v MOU SOSh No. 46]. Available at: https://school.tver.ru/system/documents/files/000/014/582/original/1486124139.doc?1486124139 (accessed 01 March 2020).

7. Decision of 30 May 2013 on Case No. 2-2129-2013 [Reshenie ot 30 maya 2013 g. Delo No. 2-2129-2013 g.]. Available at: http://sudact.ru/regular/doc/vCqxFju4KhoO/ (accessed 01 March 2020).

8. Decision No. M-97/2014 2-374/14 2-374/2014~M-97/2014 2-374/2014 of 24 March 2014 [Resheniye No. M-97/2014 2-374/14 2-374/2014~M-97/2014 2-374/2014 ot 24 marta 2014 g.]. Available at: http://sudact.ru/regular/doc/q9WWQssD9F5r/ (accessed 01 March 2020).

9. Timoschuk A. S. Volitional Education and Psychophysiology of Altered States of Consciousness [Volevoe vospitanie i psikhofiziologiya izmenennykh sostoyaniy soznaniya]. Vestnik psikhofiziologii (Bulletin of Psychophysiology), 2015, no. 1, pp. 116–118.

10. Timoschuk A. S. Media Competence: Freedom to Connect and Disconnect [Mediakompetentnost: svoboda podklyucheniya i otklyucheniya]. Sotsialnaya kompetentnost (Social Competence), 2019, vol. 4, no. 1 (10), pp. 50–58.

11. Timoschuk A. S. Youth Protest Discourses in the Context of Digital Technologies [Molodezhnye protestnye diskursy v kontekste tsifrovykh tekhnologiy]. Molodezhnyy ekstremizm: sovremennoye sostoyaniye i metody protivodeystviya (Youth Extremism: Current Status and Methods of Counteraction), Ufa, Mir pechati, 2018, pp. 424–431.

12. Timoschuk A. S. Clip Thinking as a Phenomenon of the Socio-Technical Environment [Klipovoe myshlenie kak fenomen sotsiotekhnicheskoy sredy]. Tendentsii i perspektivy razvitiya sotsiotekhnicheskoy sredy: materialy IV mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii, Moskva, 13 dekabrya 2018 g. (Trends and Prospects for the Development of the Socio-Technical Environment: Materials of the IV International Scientific and Practical Conference, Moscow, 13 December 2018), Moscow, SGU, 2018, pp. 462–474.

13. Timoschuk A. S. Digital Generation Next [Tsifrovoye pokoleniye next]. Realnyy chelovek v virtualnom mire: materialy Vserossiyskogo nauchnogo futurologicheskogo kongressa, Arkhangelsk, 16–17 noyabrya 2018 goda (Real Man in the Virtual World: Materials of All-Russian Scientific Futurological Congress, Arkhangelsk, 16–17 November 2018). Moscow, Pero, 2019, pp. 68–70.

14. Decree of the President of the Russian Federation of 31 March 2010 No. 403 “On Creating a Comprehensive Transport Safety System” [Ukaz prezidenta Rossiyskoy Federatsii No. 403 ot 31 marta 2010 goda “O sozdanii kompleksnoy sistemy obespecheniya bezopasnosti na transporte”]. Rossiyskaya gazeta (Russian Gazette), 2010, no. 70 (5149). Available at: https://rg.ru/2010/04/05/bezopan-transport-dok.html (accessed 01 March 2020).

15. Khatmullina A. I. Gadget Addiction of Children – a Problem of the XXI Century [Gadzhet-zavisimost detey – problema XXI veka]. Chelovek. Obschestvo. Kultura. Sotsializatsiya. Materialy XV Mezhdunarodnoy molodezhnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii (Man. Society. Culture. Socialization. Materials of the XV International Youth Scientific and Practical Conference), Ufa, BGPU, 2019, pp. 308–313.

 
Ссылка на статью:
Тимощук А. С. Информатизация образовательной среды: борьба за внимание молодёжи // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2020. – № 1. – С. 91–105. URL: http://fikio.ru/?p=3911.

 
© А. С. Тимощук, 2020.