Tag Archives: Философия науки и образования

УДК 371.3

 

Тимощук Алексей Станиславович – Владимирский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний, кафедра гуманитарных и социально-экономических дисциплин, доктор философских наук, доцент, Владимир, Россия.

Email: human@vui.vladinfo.ru

Авторское резюме

Состояние вопроса: Растущая роль медиа актуализировала такие социальные понятия и аттракторы, как событийность, включённость, информационный повод, доступность, открытость, скорость распространения информации, которые стали социокультурными векторами общества, а также рычагами экономики. Информационные технологии в современном обучении в вузе имеют как позитивные, так и негативные последствия. Формирование медиакомпетентности – это непростой целевой ориентир, который состоит из многих задач: технической оснащённости, специальных SMM умений, знания терминологии, управления коммуникациями, контент-менеджмента, работы с разными интерфейсами, владения навыками медиа анализа, реализации ключевых показателей (KPI). Одним из важных компонентов медиакомпетентности выступает медиа этика, нравственный кодекс всех участников коммуникативной среды, где есть не только свобода подключения и распространения, но и свобода отключения и нераспространения; защита безопасности, деловой репутации, конфиденциальности.

Цель: Работа направлена на анализ таких явлений, как медиакультура, медиаобразование, медиаведение, МИ-грамотность, информатизация, информационная безопасность в условиях современной российской системы образования.

Метод: Исследование проводится методом герменевтики культуры, который используется как способ освоения медийного в образовательном контексте. Автор ставит перед собой цель познать Другого в культуре и его инструментальное Alter ego. Техника анализируется с точки зрения возможности воспринимать разные культурные миры и вступать в коммуникацию с агентами иной культуры.

Результаты: Неограниченное использование обучающимися персональных гаджетов создает серьезные проблемы для учебных заведений, отвлекая учащихся от учебного процесса, способствуя разглашению государственной тайны или служебной конфиденциальной информации, нанося ущерб престижу учреждения и т. п. Руководство образовательных организаций вправе устанавливать требования по отношению к использованию таких гаджетов в служебной деятельности через издание нормативно-правовых актов. Организация выпускает локальный акт, где прописывает само распоряжение, особенности действия приказа, ответственного за исполнение. После того, как все участники юридического соглашения ознакомлены с локальным актом под расписку, они несут в дальнейшем ответственность за его исполнение. Сотрудник организации или обучающийся добровольно принимают на себя обязательства по выполнению соответствующего приказа, временно отчуждая долю личной свободы для получения иных социальных благ в виде образования, карьерного роста и последующего материального достатка.

Выводы: Компромиссное разрешение спора между свободой и ограничением использования мобильных устройств может заключаться в предоставлении доступа к образовательным ресурсам самой организацией. Разумнее исходить не из логики дихотомии – «или смартфон – или вуз», а из логики дополнения – «и высшее образование, и техническое перевооружение». Это в конечном счете будет способствовать поддержанию и развитию лучших культурных традиций российской цивилизации, характеризующейся всечеловечностью, всемирной отзывчивостью, высокой формой взаимодействия с окружающим миром.

 

Ключевые слова: информатизация; дигитализация образования; гаджет-аддикция; джаммеры; свобода отключения.

 

Informatization of the Educational Environment: Struggle for Youth Attention

 

Tymoshchuk Aleksey Stanislavovich – Vladimir Law Institute of the Federal Penitentiary Service, Department of Humanitarian and Socio-Economic Disciplines, Doctor of Philosophy, Associate Professor, Vladimir, Russia.

Email: human@vui.vladinfo.ru

Abstract

Background: The dominant role of the media has actualized such social concepts and attractors as events, inclusion, informational occasion, accessibility, openness, speed of information dissemination, which have become socio-cultural vectors of society, as well as real factors of the economy. Information technologies in modern education at the university have both positive and negative consequences. The formation of media competence is a difficult target, which consists of many aspects: technical equipment, special SMM skills, knowledge of terminology, communication management, content management, working with different interfaces, gains in media analysis skills, key performance indicators (KPI). One of the important components of media competence is media ethics, a code of ethics for all participants in a communicative environment, where there is not only freedom of connection and distribution, but also freedom of disconnection and non-distribution; protection of security, business reputation, confidentiality.

Purpose: The work aim is to analyze the integration of media culture, media education, media studies, MI literacy, informatization, information security.

Method: The study is conducted by the method of hermeneutics of culture, which is used as a way of using media in an educational context. The author sets the goal of cognizing the Other in culture and their instrumental Alter ego. The technique is analyzed in terms of the ability to perceive different cultural worlds and enter communication with agents of a foreign culture.

Results: The unlimited use of personal gadgets by students meet a serious challenge in educational institutions, distracting students from the educational process, contributing to the disclosure of state secrets or official confidential information, damaging the prestige of the institution, etc. The administration of educational organizations has the right to establish requirements for the use of such gadgets in official activities through the publication of legal acts. The organization issues a local act, where it prescribes the order itself, especially its effect, those who are responsible for its execution. After all the parties in interest become acquainted with the local act by signing it, they are subsequently responsible for its execution. An employee of the organization or a student voluntarily undertakes the execution of the relevant order, temporarily alienating an element of personal freedom to receive other social benefits in the form of education, career prospects and subsequent material wealth.

Conclusion: A compromise solution to the dispute between freedom and restriction of mobile devices is probably to provide access to educational resources by the organization itself. It is more reasonable to proceed not from the logic of the dichotomy “either a smartphone or a university”, but from the logic of additions – “both higher education and technical re-equipment”.

 

Keywords: informatization; digitalization of education; gadget addiction; jammers; freedom to disconnect.

 

Информатизация – это неоднозначный процесс, дающий самые разные – как положительные, так и негативные результаты для общества. Благотворный эффект глобальной коммуникации и оперативного доступа к знаниям хорошо известен. Рассмотрим подробнее другую проблему: почему сегодня образовательные организации устанавливают ограничения в использовании мобильных коммуникаторов для обучающихся? Эта тема особенно важна в связи с тем, что последние часто жалуются на запрет использования мобильных устройств с выходом в Интернет, усматривая в этом ограничение своего права на информацию. Студенты поколения XYZ (next, эхо-бумеры, миллениалы) любят пускаться в рассуждения, что в российском законодательстве нет прямых указаний на запрет пользования мобильными телефонами и другими подобными устройствами [см.: 13].

 

Феномен виртуального человека довольно хорошо описан и фундирован особенностями исторического процесса семиозиса, коммуникативного типа рациональности. Виртуальные монады современного сетевого общества пробегают по множеству значений, временно принимая каждое из них. Их носителями становятся странники и бездомные космополиты, хипстеры и бумеры, актуализирующие такие информационные эффекты, как полифоничность, распределенность сознания, смысловой резонанс, феномен автоматического письма [см.: 4].

 

Хипстер – новая пятая колонна; модная, циничная, умная, богатая молодёжь Digital Age. Они выступают генераторами контента и ключевыми фигурами нарративизации: opinion makers, gate keepers, art managers, web designers, bloggers. Сетевые бумеры – получатели и распространители идей хипстеров. Главное отличие хипстеров от сетевых бумеров – это степень осознанности. Хипстеры – это искушённые жизнью агенты влияния. Сетевые бумеры страдают цифровым слабоумием. Это молодёжь, которая выросла на мифе о том, что в жизни всё так, как в Интернете, они впитали дух потребительской свободы, но так и не состоялись в жизни. Экстремистские дискурсы попадают на благодатную почву радикально настроенной молодёжи. Именно они выступили движущей силой общественных трансформаций в Египте, Марокко, Украине, Армении [см.: 11].

 

Поколение Y ждёт комфорта от жизни, им трудно адаптироваться к старым институтам труда. Если их родители были верны телевидению и радио, миллениалы – главные потребители и двигатели Ютуба, социальных сетей и чатов. Они также являются мотором движения сетевого самовыражения через игры, мемы, интернет-флешмобы; протестные движения сетевых троллей и хомячков.

 

Как лечить сетевой неадекват? Стандартные предложенные средства, относятся к набору hard power: Национальная гвардия, цензура Интернета и СМИ. Большинство граждан только поддержат усиление государственного контроля. Простые труженики, скорее всего, так и не воспользуются в своей жизни ни тайной переписки, ни свободой собраний, ни анонимностью в интернете. Не станут себе делать имя на критике общезначимых национальных институтов.

 

Нельзя сказать, что ожидания сетевых бумеров беспочвенны. У них есть такие иконы, как С. Джобс, Б. Гейтс, М. Цукерберг, С. Брин, П. Дуров, которые сделали капитал молодыми в IT отрасли и все они верят, что прогресс техники и технологий может кардинально изменить мир. Это не только инноваторы, верующие в божество IT, они ещё большие социальные активисты-технократы. Их объединяет убеждённость в том, что социальный прогресс – это прогресс техники и технологий, широкоформатное восприятие медиа как мессии, который может улучшить мир.

 

При этом всех миллиардеров IT технологий сближает цифровой либерализм и уверенность в необходимости расширения Интернета без границ и анонимных коммуникаций. Они действительно стали символом для целого поколения эхо-бумеров и успешно конкурируют с традиционной иерархией авторитетов – государством и производственным сектором, завоёвывая символический капитал на цифровых технологиях, платформах индивидуации, дающих надежду интернет-хомячкам и хипстерам.

 

Б. Гейтс, например, не только создал благотворительный фонд с 24-х миллиардным долларовым капиталом, он лично заведует им, вместе с женой распределяет гранты, выбирает проекты, входит во все тонкости глобальных проблем перенаселения, распространения болезней, бедности. При этом он подходит к каждой мировой проблеме как социальный инженер, цифровые данные для него важнее идеологии.

 

М. Цукерберг анонсирует, что Интернет спасает жизнь! Он даёт образование, работу, медицинскую помощь, оказывает финансовые услуги. Марк верит, что широкополосный небесный доступ к Интернету в бедных странах Азии и Африки может помочь неграмотным крестьянам заключать сделки напрямую через его социальную сеть и вытаскивать их из нищеты. Свой вклад в улучшение мира он видит в том, чтобы помочь людям объединиться, развивать свой творческий потенциал через веб-технологии персонализированного обучения (рекомендательные алгоритмы, адаптация ресурсов под пользователя).

 

Филантропия мультимиллиардера Сергея Брина простирается на широкий спектр общественных вопросов: энергетика, продовольственная безопасность, окружающая среда, устойчивое развитие, старение. Он инвестирует в выращивание синтетического мяса, чтобы не убивать коров и не загрязнять атмосферу метаном от навоза, ведь сейчас порядка 30 % полезных земель используются как пастбища и лишь 4 % – для зерновых культур.

 

Создатель сети «Вконтакте» и мессенджера «Telegram» Павел Дуров формулирует свою философию инновационизма следующим образом: простые законы, выборные судьи, экономическая автономия регионов, дестандартизация образования, дерегуляция общественных отношений, отмена НДС и снижение налогов. Эти небрежные, вольные рекомендации для политиков интернет-магнат выкладывает попутно, наслаждаясь налоговым раем оффшоров.

 

Интернет – это не только спасение для постиндустриального человечества, но и паутина великих иллюзий. Для того, чтобы эффективно пользоваться этим инструментом, человек должен быть социально успешен и свободен. У молодёжи, которая узнаёт о жизни по коротким оппозиционным роликам, рождается когнитивный диссонанс, почему в России не так, как в Швейцарии. Правительства во многих странах осознают необходимость остановить сетевую анархию, безответственность и анонимность. Наряду со свободой подключения должна быть и свобода отключения. Через сетевые медиа поддерживается слишком большое количество беззаконий: терроризм, экстремизм, педофилия, сбыт наркотиков, нацизм [см.: 5].

 

Вся наша жизнь сегодня вписана в цивилизационный темп догоняющей модернизации. Медийность, информационный бум, Интернет вещей и скорость оказывают сильное и не всегда положительное воздействие на сознание и поведение молодёжи, порой порождая неадекватное восприятие реальности, злоупотребление электронными устройствами [см.: 12].

 

Гаджет-аддикция характеризуется удовлетворённостью при нахождении в контакте с устройством и невозможностью контролировать время и место его использования; ощущение пустоты при лишении доступа к нему, готовность на малую ложь, чтобы защитить своё право пользования во время учёбы или работы; снижением волевой функции личности [см.: 9].

 

Поскольку гаджеты многофункциональны, то конкретный объект зависимости трудно актуализировать. SMS, просматривание контента, социальные сети, музыка, игры, звонки, – одна или несколько функций, их чередование или одновременное использование – всё это делает из смартфона, флагмана всех гаджетов, незаменимую вещь, которую нужно взять на необитаемый остров, первого друга утром и последнего, кому говоришь «спокойной ночи».

 

Всё это причины, почему учителям и преподавателям необходимо постоянно создавать аргументы для того, чтобы обосновывать обучающимся необходимость ограничения использования различных электронных устройств.

 

Мы хотим обосновать идею, что регулирование использования гаджетов не является покушением на личную свободу и привести примеры, почему это порой необходимо. Такого рода разъяснительную работу нужно проводить постоянно, излагая концепцию сложного технологического общества, где свобода личности дополняется корпоративной необходимостью. Почему же сегодня некоторые руководители организаций выпускают приказы о запрете пользования мобильными девайсами?

 

Вето на мобильные устройства можно встретить преимущественно в режимных организациях, на автозаправках, нефтехимических заводах, на предприятиях с непрерывными производственными линиями, в салонах самолётов, а также в некоторых медицинских и образовательных учреждениях. Где-то это обусловлено исключением генерации помех и воздействий на электронное оборудование; какие-то руководители стремятся не допустить нарушения рабочего процесса; кто-то мотивирует своё решение защитой интересов корпорации, предотвращением нарушения трудовой дисциплины. Часто ограничение использования персональных электронных устройств практикуется в органах госбезопасности, армии, является признаком мощной и авторитетной организации, элитной школы. Минобороны последовательно ужесточает требования к пользованию мобильными устройствами для военнослужащих, запрещая камерофоны, не разрешая пользоваться социальными сетями и выкладывать личную информацию и фото, ограничивая пользование мобильной связью до звонков в выходные под присмотром офицера, возбраняя пользоваться социальными сетями после демобилизации в течение 5 лет.

 

Побудительные причины образовательных организаций особенные. Самое главное, звонки, сообщения и интернет-контент отвлекают учеников от прямых обязанностей. Социально-психологические аспекты зависимости молодёжи от виртуальной среды вызывают тревогу у педагогов и психологов [см.: 1; 15]. Психика молодого человека находится в процессе формирования. Привлекательное сочетание реального и воображаемого содержания может стать серьёзной проблемой для недоразвитой нервной системы и вызвать смещение ценностей, вытеснение обязанностей, поведенческие зависимости. Аддиктивный механизм сложен и индивидуален, но естественное административное решение – это депривация переменного состава организации от модных девайсов.

 

Функции Интернета весьма разнообразны, он может давать информацию, а также развлекать. Разграничение между двумя функциями составляет трудность для образовательной организации. Чтобы избежать споров, в каких целях использовался мобильный телефон, его проще запретить.

 

Вторая мотивировка, характерная для школьных (и дошкольных) образовательных организаций: кража, потеря, порча мобильных устройств несовершеннолетних провоцируют конфликты в образовательной организации. Запрет в данном случае не исключает возможность урона, если устройство не сдаётся на проходной, но снижает риск материальных потерь и других неблагоприятных последствий.

 

И, наконец, в ряде образовательных организаций, главным образом высшего образования, в процессе обучения осуществляется допуск к секретным документам, что также накладывает ограничения на пользование персональных электронных устройств.

 

Разберём примеры из современной практики, которые помогут преподавателям взвешенно аргументировать обоснованность ограничения.

 

Школы давно сталкиваются с проблемой ограничения мобильной связи и имеют обширный опыт в данном вопросе. Для успешной работы школьников во время занятий необходимы тишина и внимание, которые нарушают мобильные устройства.

 

Первые спонтанные и самочинные попытки педагогов защитить процесс обучения и отобрать у школьника силой телефон и отдать его после занятия, или удерживать до прихода родителей, признаются незаконными. Здесь нет корыстного мотива, однако есть риск наступления неблагоприятных последствий со стороны родителей в случае неумышленной поломки телефона.

 

Основной цивилизованной формой воздействия остаётся моральное воздействие: учеников просят отключить устройства или перевести на беззвучный режим. Классный руководитель может проинформировать родителей об использовании детьми сотовых телефонов, рассказать об исследованиях влияния на здоровье растущего организма мобильных устройств.

 

Этот способ не всегда действенный, поэтому отдельные образовательные организации идут по пути выработки положения школы и выпуска специального приказа директора школы, где прописывают требования по отключению звука на мобильных телефонах при входе в школу и полном отключении на время занятия. Администрация школы может лимитировать виды устройств. Например, разрешить приносить только простые телефоны без интернет-модуля, фото- и видеокамеры. Обучающийся может только принять звонок или SMS и ответить. В этом случае иные коммуникаторы, а именно: смартфоны, айфоны и планшеты будут под запретом.

 

Отдельную сложность представляют «умные часы» и «смарт-браслеты», наручные устройства с повышенной функциональностью. Они способны собирать информацию с помощью внешних или встроенных сенсоров, выполнять функции голосового коммуникатора, удалённого слежения, прослушивания звука в окружении. Спорный аспект использования таких устройств в образовательных институтах – это сбор личной информации других лиц без их ведома, что затрагивает их законные интересы и может быть оспорено в судебном порядке. При определённом апгрейде такие часы могут быть дополнены идеальной парой для списывания на экзамене – очками со скрытой видеокамерой и передатчиком. Поэтому использование смарт браслетов на экзамене запрещается.

 

Рособрнадзор с 2018 г. объявил правила допуска в помещение для сдачи экзамена: перед тем как войти в класс и получить билет, ученику предстоит пройти через рамку металлоискателя. Помимо традиционных шпаргалок, не допускаются все персональные устройства, которые могут повлиять на самостоятельность ответов: смартфоны (мобильные телефоны), смарт-часы (часофоны), поддерживающие IOS, Android или Windows-приложения; любые коммуникаторы; калькуляторы с функциями программирования, хранения массивов данных и их передачи по беспроводной связи; портативные переводчики; фотоаппараты; мп3-плееры; планшеты. Объявлены санкции: «Изъятие любого из вышеперечисленных предметов влечет за собой оформление протокола. Ученик, попавшийся на таком проступке, тут же удаляется из аудитории, а результаты его экзамена аннулируются. Кроме того, нарушитель лишается возможности пересдавать ЕГЭ в текущем году» [3].

 

Комиссии по ЕГЭ обладают большими ресурсами и полномочиями, нежели школы в их повседневной практике, где проконтролировать, соблюдают ли учащиеся требование по ограничению пользования индивидуальными смарт-устройствами, трудно. Для установки арочного металлодетектора школе необходимо получить санитарно-эпидемиологическое заключение о его безопасности и обучить персонал, что реализуемо, вероятно, только в крупных федеральных центрах.

 

Педагог и административный персонал не имеют полномочий по совершению такого процессуального действия, как обыск или принудительное обследование тела, одежды и сопутствующих вещей в целях отыскания и изъятия определённых предметов. Процедура досмотра внешне похожа на обыск, разница лишь в производстве. Обыск проводится в рамках уголовного процесса по уголовному делу, а досмотр – в рамках производства по делам об административных правонарушениях. В целях ограничения использования персональных смарт-девайсов сотрудники образовательной организации не имеют права проводить ни обыск, ни досмотр.

 

Отдельные случаи составляют обучающиеся с особым статусом – военнослужащие в расположении учебной части, курсанты. В отношении их, на основании нормативных правовых актов, регламентирующих прохождение службы, могут быть примерены меры обеспечения производства по материалам о дисциплинарном проступке, включающие личный досмотр, досмотр вещей, изъятие вещей и документов.

 

Помимо административного досмотра и уголовного обыска, существуют особые процедуры в рамках гражданских взаимоотношений: предполетный и послеполетный досмотры [см.: 2], доступ в здание вокзала, метро [см.: 14]. Процедуры проводятся в целях обеспечения целевой деятельности и осуществляются добровольно, в отличие от административных и уголовных производств. У сотрудников организации нет права проводить личный досмотр, однако они также не могут предоставить специфическую услугу в случае отказа от прохождения «гражданского досмотра», который заключается в бесконтактной проверке субъекта специфических общественных отношений.

 

Правопорядок в период проведения ЕГЭ обеспечивают сотрудники полиции. Они проверяют всех участников ЕГЭ с помощью специального оборудования с целью выявления запрещенных предметов. При сдаче ЕГЭ школьники проходят через металлоискатель. Если последний срабатывает, учащемуся предлагается достать металлический предмет и пройти снова. Полицейские могут осуществлять досмотр ручным металлоискателем поверх одежды. Если обучающийся отказывается от процедур, он не допускается к сдаче экзамена. Таким образом, здесь также действует схема гражданского контракта – принимай условия или не пользуйся.

 

Подобную схему социального соглашения реализуют также те школы, которые заключают с родителями договор об условиях обучения в школе, одно из положений которого заключается в том, что ученик обязан сдавать мобильное устройство перед началом занятий. В этом случае школа несет материальную ответственность за их сохранность и обязана оборудовать места для хранения ценных вещей.

 

Менее обременительный устав означает выбор умеренной модели, когда ответственность за сохранность гаджета лежит только на его владельце (родителях, законных представителях владельца). Ограничения в этом случае носят в основном декларативный характер, а возможности по административному воздействию минимальны. После отказа пользователя выполнять условия пользования мобильным устройством делается запись о замечании в дневнике обучающегося, он вызывается для беседы с куратором, ставятся в известность родители. За неоднократное нарушение, оформленное докладной на имя директора, проводится разъяснительная беседа с обучающимися в присутствии родителей. При повторных фактах нарушения ученик предоставляет объяснительную записку, ему объявляется выговор, мобильное устройство передается на ответственное хранение в канцелярию, а затем – родителям обучающегося; проводится собеседование с администрацией школы. Самое большое наказание в такой пермиссивной модели – это запрет ношения сотового телефона на весь учебный год, накладываемый комиссией по урегулированию споров между участниками образовательных отношений [см.: 6].

 

Высшие учебные заведения пользуются такими же правовыми инструментами, что и школы, а именно – локальными актами. Проблема ограничения пользования обучающихся персональными мобильными устройствами особенно актуальна для ведомственных вузов МВД, МО, МЧС, ФСБ, ФСИН.

 

Руководители стремятся исключить нарушения режима секретности, защитить репутацию учреждения, предотвратить использование средств связи для нарушения служебной дисциплины. Существенно, что у командного состава есть право по внутреннему уставу досматривать личные вещи и изымать их – например, ноутбук или смартфон.

 

Мобильные устройства с учётом их современных возможностей служат угрозой сохранности государственной тайны и сведений, содержащих эту тайну. В связи с этим использование персональных смарт-устройств на территории мест прохождения военной службы, в ведомственных вузах подвергается рестрикции.

 

Накоплена судебная практика в отношении курсантов ведомственных вузов, где ответчиком выступает образовательная организация, истцом – отчисленный обучающийся, а в деле фигурируют действия, связанные с использованием мобильного устройства.

 

Так, Октябрьский суд Белгорода признал правомерным отчисление из института и увольнение истца из органов внутренних дел в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника ОВД, а именно размещение в социальных сетях информации с использованием нецензурных выражений и изображений, нарушающих нормы морали. Обоснованными признаны доводы представителей ответчика, что указанные действия истца создают условия для формирования негативного образа сотрудника органов внутренних дел. В рассмотренных судом материалах имелось фото, содержащее прямую негативную оценку группы лиц по признакам национальности и происхождения [см.: 7].

 

В 2014 г. уволенный курсант А. стремился оспорить в судебном порядке приказ об отчислении из института как несоответствующий тяжести совершенного дисциплинарного проступка. А. снял на камеру телефона и выложил в социальную сеть действия, оскорбляющее честь и достоинство другого курсанта. В рамках проведённой служебной проверки действия А. были квалифицированы как противоречащие служебной и профессиональной этике поведения сотрудника уголовно-исполнительной системы. Они заключались в распространении оскорбляющей информации в отношении другого сотрудника общедоступным способом, что нанесло ущерб авторитету учреждения уголовно-исполнительной системы.

 

Фрунзенский суд Владимира отказался признать приказ об отчислении из института незаконным, согласившись с тем, что по результатам служебной проверки имелись основания для привлечения сотрудника к дисциплинарной ответственности. При этом право выбора конкретного вида дисциплинарной ответственности отнесено к полномочиям начальника института, а служебная проверка признана произведённой с учетом обстоятельств дисциплинарного проступка и личности сотрудника [см.: 8].

 

Изучив практику, можно сказать, что суды редко принимают решения в пользу отчисленных обучающихся, которые обращаются с иском о восстановлении, так как дисциплинарное взыскание накладывается после тщательной комплексной служебной проверки, для проведения которой у образовательной организации есть все ресурсы.

 

Перейдём к заключению. В исследовании были обозначены как сложившиеся тенденции, так и актуальные проблемы регулирования использования мобильных устройств в образовательных организациях. Произведена оценка данной темы как неоднозначной, мало разработанной, открытой для юридических новелл и технологических решений.

 

Итак, руководство образовательных организаций вправе устанавливать требования по отношению к использованию персональных гаджетов в служебной деятельности через издание нормативно-правовых актов. Организация выпускает локальный акт, где прописывает само распоряжение, особенности действия приказа, ответственного за исполнение. После того, как все участники юридического соглашения ознакомлены с локальным актом под расписку, они несут в дальнейшем ответственность за его исполнение. В случае нарушения руководитель имеет право на дисциплинарное наказание провинившегося, начиная от замечания и до увольнения в случае неоднократного пренебрежения приказом.

 

Сотрудник организации или обучающийся добровольно принимают на себя обязательства по выполнению соответствующего приказа, временно отчуждая долю личной свободы для получения иных социальных благ в виде образования, карьерного роста и последующего материального достатка.

 

Можно прогнозировать рост корпоративного тренда в отношении защиты деловой репутации организации. Вероятно, в будущем от сотрудника будут требовать не только лояльности в неиспользовании камерофонов, но и ограничивать его активность в социальных сетях [см.: 10].

 

В свою очередь можно дать перспективную оценку, что в условиях усиления конкурентной борьбы в будущем финансово-правовые возможности образовательных организаций будут расширены, и они смогут пользоваться глушителем радиочастот, привлекать специальный персонал для обыска абитуриентов, активно использовать металлодетекторы. На каждое технически продвинутое решение со временем приходит административная резолюция. Средства подавления связи тоже совершенствуются. Если сейчас джаммеры имеют ограничения по точечному глушению сигналов, то в будущем это вопрос техники может быть решён и образовательные организации получат больше возможностей для их использования.

 

Справедливым следует также признать нарекание со стороны обучающихся, что в случае ограничения пользования мобильными устройствами образовательная организация обязана обеспечить доступ к Интернету для целей обучения. Особенно остро этот вопрос стоит в юридических ведомственных вузах, где обучающимся нужен доступ к новеллам юриспруденции и юридической практике. Возможность использовать глобальные информационные ресурсы является сегодня одним из признаков технической оснащённости образовательного процесса. Поэтому компромиссное разрешение спора между свободой и ограничением мобильных устройств может заключаться в предоставлении доступа к образовательным ресурсам самой организацией. Будем исходить не из логики дихотомии «или смартфон – или вуз», а из логики дополнения – «и высшее образование, и техническое перевооружение».

 

Реальные тенденции, которые мы видим сегодня – усложнение социотехнической реальности, угрожающее изменение климата, глобальное усиление демографического и экономического неравенства регионов, безработица.

 

В этих условиях Россия как никогда нуждается в сильном государстве и семейных ценностях. Многовековая деятельность нашей страны по собиранию евразийских земель не должна уйти в небытие. Сколько этносов и государств исчезло на просторах Евразии! Без единства нам не выстоять.

 

Россия обладает уникальной ролью в мировом социогенезе. Всечеловечность, всемирная отзывчивость, высокая форма взаимодействия с окружающим миром – качества россиян, а их системообразующая глобальная роль заключается в сохранении баланса справедливости в мире.

 

Для сохранения своей самобытной архитектоники России необходима программа сбережения народа, сохранение социофонда, справедливое распределение экономических благ и возможностей. Чтобы строить государство на вечной основе, нужны ценности, неумирающие идеи благодарности, служения, заботы, любви к ближнему. Наука нового времени: сохраняя прошлое – созидаем будущее.

 

Список литературы

1. Викторова О. В. Социологический анализ аддикций: гаджет-зависимость как вид нехимической зависимости // Теоретические и практические аспекты развития научной мысли в современном мире. Сборник статей Международной научно-практической конференции: в 2 частях. Ч. 2. – Уфа: Аэтерна, 2017. – С. 256–262.

2. Воздушный кодекс Российской Федерации от 19 марта 1997 года N 60-ФЗ // Российская газета. – URL: https://rg.ru/2007/10/22/vozdushny-kodeks-dok.html (дата обращения 01.03.2020).

3. Изменения и обновления в ЕГЭ 2018 года // Российское образование. Федеральный портал. – URL: http://www.edu.ru/abitur/act.99/index.php (дата обращения 10 сентября 2019).

4. Катречко С. Л. Переход от индивидуального сознания к пост-сознанию в эпоху Интернет: к концепции сетевого виртуального человека // Человек в технической среде: сборник научных статей. – Выпуск 2. – Вологда: ВоГУ, 2015. – С. 47–50.

5. Морозов Е. М. Интернет как иллюзия. Обратная сторона Сети. – М.: Corpus, 2014. – 526 с.

6. Положение об использовании сотовых телефонов и других средств коммуникации в МОУ СОШ № 46 // Школьный портал. – URL: https://school.tver.ru/system/documents/files/000/014/582/original/1486124139.doc?1486124139 (дата обращения 01.03.2020).

7. Решение от 30 мая 2013 г. Дело № 2-2129-2013 г. // Судебные и нормативные акты РФ. – URL: http://sudact.ru/regular/doc/vCqxFju4KhoO/ (дата обращения 01.03.2020).

8. Решение № М-97/2014 2-374/14 2-374/2014~М-97/2014 2-374/2014 от 24 марта 2014 г. Дело № 2-374/14 // Судебные и нормативные акты РФ. – URL: http://sudact.ru/regular/doc/q9WWQssD9F5r/ (дата обращения 01.03.2020).

9. Тимощук А. С. Волевое воспитание и психофизиология изменённых состояний сознания // Вестник психофизиологии. – 2015. – № 1. – С. 116–118.

10. Тимощук А. С. Медиакомпетентность: свобода подключения и отключения // Социальная компетентность. – 2019. – Т. 4. – № 1(10). – С. 50–58.

11. Тимощук А. С. Молодежные протестные дискурсы в контексте цифровых технологий // Молодежный экстремизм: современное состояние и методы противодействия. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Уфа, 25–27 апреля 2018 г.) / Составители Д. М. Абдрахманов, З. Л. Сизоненко. – Уфа: Мир печати, 2018. – С. 424–431.

12. Тимощук А. С. Клиповое мышление как феномен социотехнической среды // Тенденции и перспективы развития социотехнической среды: материалы IV международной научно-практической конференции, Москва, 13 декабря 2018 г. / отв. ред. Сурат И. Л. – М.: СГУ, 2018. – С. 462–474.

13. Тимощук А. С. Цифровое поколение next // REALьный человек в VIRTUALьном мире: материалы Всероссийского научного футурологического конгресса (16–17 ноября 2018 года, г. Архангельск) / отв. ред. и сост. Н. В. Цихончик. – М.: Издательство ПЕРО, 2019. – С. 68–70.

14. Указ Президента Российской Федерации от 31 марта 2010 года № 403 «О создании комплексной системы обеспечения безопасности на транспорте» // Российская газета. – 2010. – № 70(5149). – URL: https://rg.ru/2010/04/05/bezopan-transport-dok.html (дата обращения 01.03.2020).

15. Хатмуллина А. И. Гаджет-зависимость детей – проблема XXI века // Человек. Общество. Культура. Социализация. Материалы XV Международной молодежной научно-практической конференции. – Уфа: БГПУ, 2019. – С. 308–313.

 

References

1. Viktorova O. V. Sociological Analysis of Addictions: Gadget-Dependence as a Form of Non-Chemical Dependence [Sotsiologicheskiy analiz addiktsiy: gadzhet-zavisimost kak vid nekhimicheskoy zavisimosti]. Teoreticheskiye i prakticheskiye aspekty razvitiya nauchnoy mysli v sovremennom mire (Theoretical and Practical Aspects of the Development of Scientific Thought in the Modern World). Ufa, Aeterna, 2017, pp. 256–262.

2. Air Code of the Russian Federation of 19 March 1997 No. 60-FZ [Vozdushnyy kodeks Rossiyskoy Federatsii ot 19 marta 1997 N 60-FZ]. Available at: https://rg.ru/2007/10/22/vozdushny-kodeks-dok.html (accessed 01 March 2020).

3. Changes and Updates in the Unified State Examination of 2018 [Izmeneniya i obnovleniya v YEGE 2018 goda]. Available at: http://www.edu.ru/abitur/act.99/index.php (accessed 10 September 2019).

4. Katrechko S. L. The Transition from Individual Consciousness to Post-Consciousness in the Internet Era: To the Concept of a Net Virtual Person [Perekhod ot individualnogo soznaniya k post-soznaniyu v epokhu Internet: k kontseptsii setevogo virtualnogo cheloveka]. Chelovek v tekhnicheskoy srede: sbornik nauchnykh statey, Vypusk 2 (Man in the Technical Environment: Collected Scientific Articles. Issue 2). Vologda, VoGU, 2015, pp. 47–50.

5. Morozov E. M. The Internet as an Illusion. The Reverse Side of the Network [Internet kak illyuziya. Obratnaya storona Seti]. Moscow, Corpus, 2014, 526 p.

6. Regulation on the Use of Cell Phones and Other Means of Communication in the MOU Secondary School No. 46 [Polozhenie ob ispolzovanii sotovykh telefonov i drugikh sredstv kommunikatsii v MOU SOSh No. 46]. Available at: https://school.tver.ru/system/documents/files/000/014/582/original/1486124139.doc?1486124139 (accessed 01 March 2020).

7. Decision of 30 May 2013 on Case No. 2-2129-2013 [Reshenie ot 30 maya 2013 g. Delo No. 2-2129-2013 g.]. Available at: http://sudact.ru/regular/doc/vCqxFju4KhoO/ (accessed 01 March 2020).

8. Decision No. M-97/2014 2-374/14 2-374/2014~M-97/2014 2-374/2014 of 24 March 2014 [Resheniye No. M-97/2014 2-374/14 2-374/2014~M-97/2014 2-374/2014 ot 24 marta 2014 g.]. Available at: http://sudact.ru/regular/doc/q9WWQssD9F5r/ (accessed 01 March 2020).

9. Timoschuk A. S. Volitional Education and Psychophysiology of Altered States of Consciousness [Volevoe vospitanie i psikhofiziologiya izmenennykh sostoyaniy soznaniya]. Vestnik psikhofiziologii (Bulletin of Psychophysiology), 2015, no. 1, pp. 116–118.

10. Timoschuk A. S. Media Competence: Freedom to Connect and Disconnect [Mediakompetentnost: svoboda podklyucheniya i otklyucheniya]. Sotsialnaya kompetentnost (Social Competence), 2019, vol. 4, no. 1 (10), pp. 50–58.

11. Timoschuk A. S. Youth Protest Discourses in the Context of Digital Technologies [Molodezhnye protestnye diskursy v kontekste tsifrovykh tekhnologiy]. Molodezhnyy ekstremizm: sovremennoye sostoyaniye i metody protivodeystviya (Youth Extremism: Current Status and Methods of Counteraction), Ufa, Mir pechati, 2018, pp. 424–431.

12. Timoschuk A. S. Clip Thinking as a Phenomenon of the Socio-Technical Environment [Klipovoe myshlenie kak fenomen sotsiotekhnicheskoy sredy]. Tendentsii i perspektivy razvitiya sotsiotekhnicheskoy sredy: materialy IV mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii, Moskva, 13 dekabrya 2018 g. (Trends and Prospects for the Development of the Socio-Technical Environment: Materials of the IV International Scientific and Practical Conference, Moscow, 13 December 2018), Moscow, SGU, 2018, pp. 462–474.

13. Timoschuk A. S. Digital Generation Next [Tsifrovoye pokoleniye next]. Realnyy chelovek v virtualnom mire: materialy Vserossiyskogo nauchnogo futurologicheskogo kongressa, Arkhangelsk, 16–17 noyabrya 2018 goda (Real Man in the Virtual World: Materials of All-Russian Scientific Futurological Congress, Arkhangelsk, 16–17 November 2018). Moscow, Pero, 2019, pp. 68–70.

14. Decree of the President of the Russian Federation of 31 March 2010 No. 403 “On Creating a Comprehensive Transport Safety System” [Ukaz prezidenta Rossiyskoy Federatsii No. 403 ot 31 marta 2010 goda “O sozdanii kompleksnoy sistemy obespecheniya bezopasnosti na transporte”]. Rossiyskaya gazeta (Russian Gazette), 2010, no. 70 (5149). Available at: https://rg.ru/2010/04/05/bezopan-transport-dok.html (accessed 01 March 2020).

15. Khatmullina A. I. Gadget Addiction of Children – a Problem of the XXI Century [Gadzhet-zavisimost detey – problema XXI veka]. Chelovek. Obschestvo. Kultura. Sotsializatsiya. Materialy XV Mezhdunarodnoy molodezhnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii (Man. Society. Culture. Socialization. Materials of the XV International Youth Scientific and Practical Conference), Ufa, BGPU, 2019, pp. 308–313.

 
Ссылка на статью:
Тимощук А. С. Информатизация образовательной среды: борьба за внимание молодёжи // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2020. – № 1. – С. 91–105. URL: http://fikio.ru/?p=3911.

 
© А. С. Тимощук, 2020.

УДК 159.922; 504.03; 502.313

 

Международная научная конференция «Ноосферное образование в евразийском пространстве»,

Санкт-Петербург, 12–13 декабря 2019 г.

 

Субетто Александр Иванович – Северо-Западный институт управления (филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте России), Центр ноосферного развития Научно-исследовательской лаборатории россиеведения, Евразии и устойчивого развития, директор; Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена, кафедра истории религии и теологии факультета истории и социальных наук, профессор, доктор философских наук, доктор экономических наук, кандидат технических наук, профессор, Санкт-Петербург, Россия.

Email: subal1937@yandex.ru

Авторское резюме

Современная российская научная школа ноосферного образования продолжает традицию российской ноосферной научной школы, основанной В. И. Вернадским. Важнейшей задачей современного ноосферного человековедения, являющегося основой ноосферного образования, становится борьба за устранение технократической асимметрии в едином корпусе знаний и интеллектуально-информационно-энергетической асимметрии коллективного разума человечества. Современный технократический разум находится в состоянии глубокой духовной катастрофы.

Выступившие на конференции проанализировали проблемы и противоречия в становлении ноосферы и ноосферного образования. Были, в частности, предложены концепции «акмеологии ноосферного образования», «ноосферно-центрированной акме-личности», раскрыты связи ноосферного человечества с процессами становления ноосферной экономики, особенности инженерного образования в рамках логики ноосферного развития России, роль ноосферного образования в обеспечении устойчивого психологического здоровья поколений, сущность ноосферно-эстетического образования и воспитания студентов, необходимость создания ноосферной аксиологии.

На конференции обоснован вывод, что в целом миссия современного ноосферизма – остановить деградацию общества в России путем запуска процесса ноосферизации науки, образования и общественного бытия.

 

Ключевые слова: ноосферизм; ноосферное человековедение; ноосферная парадигма образования; ноосферная парадигма воспитания; ноосферная парадигма просвещения.

 

Noospheric Anthropology as the Basis of the Noospheric Education and Enlightenment Paradigm

 

International Scientific Conference “Noosphere Education in the Eurasian Space”, St. Petersburg, December 12–13, 2019.

 

Alexander Ivanovich Subetto – North-West Institute of Management (a branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration), Center of Noospheric Development, Research Laboratory of Russian Studies, Eurasia and Sustainable Development, Director; Russian State Pedagogical University named after A. I. Herzen, Department of History of Religion and Theology, Professor, Doctor of Philosophy, Doctor of Economics, PhD (Engineering), Saint Petersburg, Russia.

Email: subal1937@yandex.ru

Abstract

The modern Russian scientific school of noospheric education preserves the tradition of the Russian noospheric scientific school founded by V. I. Vernadsky. The most important aim of modern noospheric human science, which is the basis of noospheric education, is to eliminate technocratic asymmetry in an integral system of knowledge and intellectual-informational-energy asymmetry of the collective mind of humankind. The modern technocratic mind is in a state of overwhelming spiritual catastrophe.

At the conference speakers analyzed problems and contradictions in the formation of the noosphere and noospheric education. In particular, the concepts of “acmeology of noospheric education”, “noosphere-centered acme personality” were formulated. The links between noospheric humanity and the processes of the noospheric economy formation were proved. The features of engineering education in the framework of the noospheric development in Russia were described. The role of noospheric education in maintaining sustainable psychological health of coming generations, the essence of noosphere-aesthetic education of students, the need to create noospheric axiology were revealed.

The conference has drawn the conclusion that, in general, the mission of modern noosphericism is to stop the degradation of society in Russia by starting the process of noospherization in research, education and social life.

 

Keywords: noosphericism; noospheric humanity; noospheric anthropology; noospheric paradigm of education; noospheric enlightenment.

 

12–13 декабря 2019 года на базе Смольного института РАО в Санкт-Петербурге под руководством А. И. Субетто была проведена IX Международная научная конференция «Ноосферное образование в евразийском пространстве» (старт этому «конференциальному сериалу» был дан в 2009 году). По традиции к началу конференции была издана коллективная научная монография – IX том объемом в 674 страницы.

 

Важно отметить, что в это же время – 13 декабря 2019 года – состоялось заседание междисциплинарного форума Школы антропологии будущего ИОН РАНХ и ГС при Президенте РФ[1]. Это совпадение есть свидетельство высокого уровня значимости проблемы становления науки о человеке – «антропологии будущего», адекватной действующим императивам XXI века, логике действия «крота истории».

 

Оргкомитет конференции возглавил проректор по науке Смольного института РАО, доктор психологических наук, профессор Виктор Васильевич Семикин. Программный комитет возглавил А. И. Субетто. В состав организационного и программного комитетов вошли такие известные ученые и общественные деятели, как президент Смольного института Г. М. Иманов, президент Петровской академии наук и искусств, декан факультета истории и социальных наук Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена А. В. Воронцов, вице-президент Российской академии естественных наук В. С. Новиков, президент Европейской академии естественных наук В. Г. Тыминский, президент Международной академии гармоничного развития человека (ЮНЕСКО) В. В. Лукоянов, исполнительный директор Фонда перспективных технологий и новаций, главный редактор Академии Тринитаризма В. Ю. Татур, заведующий лабораторией проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, председатель Московского отделения Ноосферной общественной академии наук В. Н. Бобков, первый вице-президент Европейской академии естественных наук А. А. Горбунов, заведующий кафедрой истории религии и теологии факультета истории и социальных наук РГПУ им. А. И. Герцена А. М. Прилуцкий, профессор кафедры библиотечных наук факультета библиотековедения и информационных технологий Государственного университета библиотековедения и информационных технологий (Болгария) А. В. Куманова, профессор Образовательной корпорации «Туран» (Казахстан) У. Ж. Алиев, президент Академии гуманитарных наук В. Т. Пуляев, профессор Липецкого государственного педагогического университета им. П. П. Семёнова-Тян-Шанского А. Ж. Овчинникова и другие.

 

Тема нынешней, IX-ой конференции – «Ноосферное человековедение как основа ноосферной парадигмы образования и воспитания».

Организаторами Конференции выступили:

– Ноосферная общественная академия наук (НОАН);

– Центр ноосферного развития (ЦНР) Научно-исследовательской лаборатории россиеведения, евразийства и устойчивого развития Северо-Западного института управления – филиала РАНХиГС при Президенте России;

– Русское космическое общество (Санкт-Петербургское отделение и Философский совет);

– Петровская академия наук и искусств (ПАНИ);

– Российская академия естественных наук (РАЕН);

– Европейская академия естественных наук (ЕАЕН);

– Международная академия гармонии / мира (МАГМ);

– Российский государственный педагогический университет (РГПУ) им. А. И. Герцена (Факультет истории и социальных наук; Факультет географии);

– Северо-Западный институт управления (СЗИУ) – филиал РАНХиГС при Президенте России;

– Новгородский государственный университет (НовГУ) им. Ярослава Мудрого;

– Саратовский национальный государственный университета (СарНГУ) им. Н. Г. Чернышевского;

– Липецкий государственный педагогический университет (ЛГПУ) им. П. П. Семёнова-Тян-Шанского;

– Фонд перспективных технологий и новаций (ФПТИН).

 

За два дня было проведено три научных сессии:

– первая сессия – на тему «Ноосферное человековедение как основа ноосферного образования и воспитания»;

– вторая сессия – на тему «Ноосферное образование и воспитание в контексте императивов здорового образа жизни, гармоничного развития человека и ноосферно-технологического развития»;

– третья сессия – на тему «Ноосферно-космические измерения человековедения и образования. Проблемы становления ноосферной парадигмы экономики, управления, социальной организации воспроизводства жизни и цифровизации общества и образования».

 

На второй день работы Конференции во второй половине дня было проведено «Открытое общее собрание Ноосферной общественной академии наук», а также были осуществлены презентации:

– IX тома – коллективной монографии по материалам IX Международной научной конференции «Ноосферное образование в евразийском пространстве» под названием «Ноосферное человековедение как основа ноосферной парадигмы образования, воспитания и просвещения»;

– монографии доктора философских наук, профессора Санкт-Петербургского государственного аграрного университета В. Л. Обухова «Ленинградская оптимистическая трагедия», раскрывающей героизм жителей города во время блокады Ленинграда.

 

В конференции приняло участие более ста человек. Авторами коллективной монографии стало 64 человека, причем более 80 % из списка авторов составили профессора, доценты, доктора и кандидаты наук.

 

Непосредственно в научной дискуссии с докладами выступили: А. И. Субетто (тема – «Ноосферное человековедение как основа ноосферного образования и воспитания»), В. В. Семикин (тема – «Духовный интеллект как высший регулятор социоприродной эволюции»), В. Ю. Татур (тема – «Наследственность воспитания или воспитание наследственности»), Н. В. Петров (тема – «Проблема становления ноосферного человековедения как важнейшего компонента ноосферного образования»), Э. В. Баркова (тема – «Акмеология ноосферного образования в сохранении ценностной вертикали в отечественной науке»), А. Ж. Овчинникова (тема – «Пространство и время в ноосферно-эстетическом развитии бакалавра»), Н. Н. Виноградов (тема – «Нравственный выбор в социоприродном взаимодействии и его фасилитация в экологическом образовании»), А. Ф. Бугаев из Украины (тема – «Становление жизнетворческой системы ноосферного человека»), Н. И. Бакумцев (тема – «Стратегия науки и образования в контексте ноосферизма в условиях капитализма и антисталинизма»), В. В. Михайлов (тема – «Посвященческая педагогика О. М. Айванхова как основа формирования человека ноосферного общества»), А. А. Горбунов и И. И. Крашениникова (тема – «Задачи продвижения к ноосферному образованию»), С. А. Купцова и Л. Г. Татарникова (тема – «Возможность решения задачи воспитания культуры здоровья участников образовательного процесса в ноосферном обществе»), О. А. Рагимова (тема – «Ноосферное образование как фактор устойчивости психологического здоровья поколений»), Е. Е. Морозова (тема – «Образовательная деятельность школьников в контексте ноосферной стратегии жизнедеятельности»), А. В. Посадский (тема – «Духовно-ноосферные измерения современных процессов социально-экономического развития России»), Н. И. Захаров (тема – «Инженерное образование в контексте ноосферного развития»), В. П. Панасюк и К. А. Елистратова (тема – «Ноосферное пространство и среда как педагогическая инновация в условиях реализации ФГОС»), Н. Л. Романова (тема – «Духовно-экологическое образование в системе ФГОС РФ»), А. А. Шокуров-Свиньин (тема – «Современное языковедение в свете ноосферизации научного знания»), А. А. Маленков и А. А. Колядинцев (тема – «Общественное государственное самоуправление как синтез власти в Российской Федерации, как начальный этап перехода к структуре и функциям ноосферного общества»), И. И. Рудяк и В. Т. Трубин (тема – «Научно-технический процесс и прогресс человека как подвижная суперпозиция двух слоёв: от Гердера, Дарвина и Толстого до Дирака и вертикального монтажа Эйзенштейна и Прокофьева»), А. А. Горбунов и А. П. Крупеня (тема – «Технологические уклады – основы развития научно-технического прогресса»), А. Б. Коренная (темы – «Арктида и история индоевропейцев», «Древний протоиндоевропейский язык и письменность»), Н. С. Радевская и Т. А. Антонова (тема – «Развитие личности ребенка на основе опыта организации летнего оздоровительного профильного лагеря МОУ “Кузнеченская СОШ” Приозерского района Ленинградской области»), О. П. Резункова и Д. А. Резунков (тема – «Проект “«Системная информатизация как условие достижения нового качества образования в СУ РАО”»), В. А. Чубаров (тема – «Новая парадигма лечения в клинической медицине»), М. Н. Миловзорова (тема – «Формирование политической инфраструктуры безопасности развития социальных систем»), К. Д. Каткова и И. В. Каткова (тема – «Закон энергетической стоимости в пространстве ноосферной экономики»).

 

Остановлюсь в кратком изложении на некоторых докладах, как «озвученных» во время дискуссии, так и опубликованных в форме разделов в коллективной монографии.

 

В докладе А. И. Субетто было аргументированно показано, что сложившийся ноосферный научно-философский и культурно-духовно-образовательно-воспитательный компендиум есть «зеркало» сложившейся российской научной школы по разработке теоретических оснований ноосферного образования и воспитания. Эта российская научная школа ноосферного образования в свою очередь может рассматриваться как дальнейшее развитие ноосферной научной школы в России, начало которой положено разработкой В. И. Вернадским учения о переходе биосферы в ноосферу как закона глобальной эволюции биосферы.

 

Далее было показано, что основой ноосферного образования, воспитания и просвещения становится ноосферное человековедение, формирование которого в XXI веке (как важный момент происходящей сейчас ноосферной человеческой революции) одновременно устраняет сложившиеся технократическую асимметрию в едином корпусе знаний (когда, по данным В. П. Казначеева, в системе «накопленных знаний мировой науки» 95 % занимают «наши представления о сущности микро и макрокосмоса неживого, косного вещества», а «для понимания живого вещества остаётся очень мало места») и интеллектно-информационно-энергетическую асимметрию коллективного разума человечества, по А. И. Субетто. Эта асимметрия отражает несбалансированность в рамках современной рыночно-капиталистической системы хозяйствования энергии природных сил, которой стал владеть человек (в мире человечества), и соответствующим качеством прогнозирования негативных последствий, качеством управления социоприродной эволюцией.

 

В докладе были раскрыты программа и архитектоника ноосферного человековедения, показана роль антропного движения в России. Выделено 10 теоретических положений, определяющих Ноосферное человековедение не только как ноосферную единую науку о человеке, но и как своеобразный социальный институт, охватывающий обобщенное гуманитарное направление, – механизм развития, исходящий в отношении к миру из презумпции «всеоживленности Космоса Сущего». В контексте данного представления теория этногенеза Л. Н. Гумилева и гелиобиология А. Л. Чижевского предстают как проявления «гелиокосмической революции» в общей картине мира и основа становления ноосферного человековедения.

 

В докладе В. В. Семикина и С. Г. Неговской показано, что современный технократический разум находится в состоянии глобальной духовной катастрофы, и что только «одухотворение Разума» и ноосферный социализм (по А. И. Субетто) – единственный путь к экологическому спасению человечества в XXI веке.

 

В. Ю. Татур в своем докладе ознакомил участников Конференции с разработанной им теорией социальной эволюции человечества на базе понятия «техноклетка» и с концепцией эпигенетики, в которой раскрывается глубинная связь «генов» и «поведения» живого организма.

 

Он обратил внимание на то, что в контексте научных открытий в эпигенетике воспитание, и тем более – самовоспитание, предстает как «формирование иерархии ценностей, подтверждаемой практической деятельностью, то есть поступками». И эта иерархия, и соответствующая ей деятельность человека, начиная с детства и юности, «влияет на эпигенетический профиль и нейроструктуры мозга воспитуемого так, что между ними существует как бы однозначное соответствие: биохимия тела есть отражение нейроструктур и обратно». Исходя из этого открытия, «воспитание наследственности» предстаёт как адаптационный механизм для существования сложных многоклеточных организмов. Вот почему для общества как социальной системы важна идеология. Её отсутствие ведет к саморазрушению общества, а это наблюдается в России, поскольку из Конституции в 1993 году «была изъята статья об идеологии». «Чем более пространственен, – говорил докладчик, – техноорганизм, чем менее информационно связаны территории, тем важнее значение общей для всего техноорганизма идеологии и системы образования». По В. Ю. Татуру, на протяжении всей истории техноорганизм «Россия» «сохранял живучесть», благодаря созданию с помощью идеологии и воспитания у каждого человека как элемента этого техноорганизма «общих целей», общих пониманий правил отношения не только к обществу и государству, но и к людям».

 

Э. В. Баркова в своем докладе ввела новое понятие «акмеология ноосферного образования», связанное с идеей совершенствования человека. Она подняла проблему, которая практически совпадает с выводами, вытекающими из концепции А. И. Субетто – концепции Закона опережения прогрессом человека научно-технического прогресса, опубликованной в виде отдельной работы в 2019 году [см.: 1] Э. В. Баркова в своем докладе обратила внимание на «отставание человека – разрыв между его субъектно-исторической, творческой сущностью и способом существования в форме адаптации к возникшим условиям жизни. Сегодня в этот механизм, блокирующий реальное развитие человека, оказывается встроенной и система образования, в которой остаются не востребованными качества, способные развивать именно сущностные свойства личности». И далее докладчик подчеркнула, что «концепция ноосферы В. И. Вернадского и все модели её развития» предполагают «развитие научного разума в логике коэволюционного взаимодействия человека, мира его культуры, природы, общества и космоса, а потому развитие разумных оснований бытия, а не только жизненной ситуации человека». Исходя из этого положения, «акмеология выводится» «за границы принципа индивидуализма и становится культурно-смысловой основой самовозвышения и совершенствования человека», связанного с существованием «идеи высокого начала в мире человека». И именно в этом контексте, по мысли Э. В. Барковой, «в системе ноосферного образования приобретает свой экофилософско-онтологический смысл акмеология как установка на внутреннее развитие, совершенствование человека».

 

Близким по содержанию к постановке проблемы Э. В. Барковой стало исследование Т. А. Молодиченко. Она представила разработанную ею социоакмеологическую концепцию конструирования образовательного пространства, в котором обеспечивается формирование «ноосферно-центрированной акме-личности». В этом исследовании были представлены развернутая характеристика и особенности материализованного и виртуального космоноосферного пространства Саратовского региона, в структуре которого ноосферное образование предстает как важнейшая из его подсистем.

 

Вл. В. Чекмарев связал в своем докладе проблематику становления ноосферного человековедения с императивами изменений во внутренней экономической политике России со становлением ноосферной экономики, с которой связана и теория обеспечения экономической безопасности личности. Он в своем докладе показывал, что «в рамках современных программ внедрения цифровых технологий и раскрученной идеологии трансгуманизма идёт активное формирование нового существа». Ему дают «невнятные и лукавые имена» – «биоробот», «киборг», «цифровой человек». Но это только отражение «изощренного убийства ЧЕЛОВЕКА». Докладчик подчеркнул, что задача его будущих исследований – это использование «методологического принципа единства социального и природного развития в контексте научного мировоззрения ноосферизма и становящихся ноосферного человековедения и ноосферной экономики».

 

А. А. Горбунов подчеркнул в своем выступлении наличие противоречий в становлении ноосферы и ноосферного образования, и затем остановился на роли метода игродеятельностного моделирования в пространстве образования ноосферного типа.

 

Н. И. Захаров обратился к проблеме важного значения инженерного образования в логике ноосферного развития России XXI века. Он указывал на императив «своевременного включения в бурный процесс современного научно-технического прогресса» России и на связанный с этим императив развития отечественного инженерного образования. Далее докладчик детально раскрывал предстоящие задачи создания адекватной системы «мотивации к развитию российской инженерии». Подготовка современного инженерного корпуса в России, по его мнению, является важной составляющей частью «неуклонного перехода к становлению в России общества, основанного на идеях ноосферизма».

 

О. А. Рагимова остановилась на проблеме роли ноосферного образования в системе обеспечения устойчивости психологического здоровья поколений. При этом сама категория «психологического здоровья поколений» была ею увязана с «развитием человечности в человеке». Задача ноосферного образования, как показывала выступающая, состоит в формировании «активной, позитивной личности». Само это формирование увязано с «пирамидой потребностей». Здоровьесберегающая позиция личности, которая должна формироваться в пространстве ноосферного образования, докладчиком была увязана с: (1) ноосферно-биосферной позицией; (2) системным взглядом на жизнь и здоровье; (3) комплексным подходом в сохранении здоровья; (4) здоровьецентричностью при жизнеустройстве; (5) гармоничностью развития личности; (6) онтогенетичными особенностями развития.

 

О. Ж. Овчинникова в своем докладе остановилась на раскрытии сущности ноосферно-эстетического образования и воспитания студентов в Липецком государственном педагогическом университете им. П. П. Семёнова-Тян-Шанского. При этом в образовательно-культурной деятельности «ноосферно-эстетическое отражение мира» осуществляется как момент такого процесса, с применением категории «пространство культуры». Это связано «с размышлением о месте культуры, её закрепленности в реальности и переживании пространства, реализующегося в символических явлениях». В докладе было показано, как «через пространство и время в искусстве происходит ноосферно-эстетическое развитие бакалавров», обеспечивается их «понимание особенностей художественного познания мира и Вселенной».

 

Е. Е. Морозова посвятила доклад опыту, отражающему «образовательную деятельность школьников в контексте ноосферной стратегии жизнедеятельности». Опыт отражал ноосферно-образовательную деятельность студентов факультета психолого-педагогического и специального образования Саратовского национального исследовательского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского совместно с учащимися и педагогами ряда школ.

 

М. Н. Миловзорова остановилась на проблеме формирования политической инфраструктуры безопасного развития социальных систем в современном мире и необходимости становления ноосферной аксиологии. Ею показано значение уже действующего императива государственного регулирования медиапространства.

 

Н. И. Бакумцев в своем докладе определил миссию ноосферизма так: остановить деградацию общества в России и запустить процесс «ноосферизации науки, образования» и общественного бытия.

 

Монография «Ноосферное образование в евразийском пространстве. Том девятый. Ноосферное человековедение как основа ноосферной парадигмы образования и воспитания» [см.: 2] выставлена на ряде сайтов в Интернете, в частности, на сайте Академии тринитаризма: www.trinitas.ru. Поэтому все, кого заинтересовал мой аналитический обзор, уже имеют возможность ознакомиться с монографией более подробно.

 

Завершу свой обзор словами, которыми я закончил «Послесловие» к этой монографии: «…Эпоха великого эволюционного перелома, которую мы переживаем, есть уже наступившие роды действительного Разума. И они уже начались, и являются частью ноосферного прорыва, который… начнется из России.

 

Синтез научных знаний о человеке в форме человековедения, по программе ноосферизма – фундаментальной базы ноосферного непрерывного образования, предстаёт как часть, причем важная часть, процесса родов действительного – ноосферного – Разума. В этом суть происходящей ноосферной парадигмальной революции в системе научного мировоззрения, научного знания, образования и просвещения в России, одним из носителей которой выступают международные научные конференции «Ноосферное образование в евразийском пространстве» и деятельность Ноосферной общественной академии наук, которые осенью этого года[2] отмечают свой 10-летний юбилей».

 

Список литературы

1. Субетто А. И. Закон опережения прогрессом человека научно-технического прогресса: Научный доклад на VI Международной научно-практической конференции «Человек и научно-технический прогресс в социально-экономической парадигме будущего», посвященной 100-летию Финансового университета при Правительстве РФ, состоявшейся в Москве 6 марта 2019 года / Под научн. ред. президента Петровской академии наук и искусств, д. ф. н., проф. А. В. Воронцова. – СПб.: Астерион, 2019. – 56 с.

2. Ноосферное образование в евразийском пространстве. Том девятый. Ноосферное человековедение как основа ноосферной парадигмы образования, воспитания и просвещения: коллективная научная монография (на основе материалов IX Международной научной конференции «Ноосферное образование в евразийском пространстве», состоявшейся 12–13 декабря 2019 года в Смольном институте РАО в Санкт-Петербурге) / Под науч. ред. Заслуженного деятеля науки РФ, президента НОАН, директора ЦНР СЗИУ, председателя ФС РКО, вице-президента ПАНИ, главного научного сотрудника СИРАО А.И. Субетто. – СПб.: Астерион, 2019. – 674 с.

 

References

1. Subetto A. I. Vorontsov A. V. (Ed.) The Law of Advancing Human Progress in Scientific and Technical Progress: Scientific Report at the VI International Scientific and Practical Conference “Man and Scientific and Technological Progress in the Socio-Economic Paradigm of the Future”, dedicated to the 100th anniversary of the Financial University under the Government of the Russian Federation, held in Moscow on March 6, 2019 [Zakon operezheniya progressom cheloveka nauchno-tekhnicheskogo progressa: Nauchnyy doklad na VI Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii «Chelovek i nauchno-tekhnicheskiy progress v sotsialno-ekonomicheskoy paradigme buduschego», posvyaschennoy 100-letiyu Finansovogo universiteta pri Pravitelstve RF, sostoyavsheysya v Moskve 6 marta 2019 goda]. St. Petersburg, Asterion, 2019, 56 p.

2. Subetto A. I. (Ed.) Noospheric Education in the Eurasian Space. Volume IX. Noosphere Human Science as the Basis of the Noosphere Paradigm of Education, Upbringing and Enlightenment: F Collective Scientific Monograph (Based on the Materials of the IX International Scientific Conference “Noosphere Education in the Eurasian Space”, held December 12–13, 2019 at the Smolny Institute of the Russian Academy of Education in St. Petersburg) [Noosfernoe obrazovanie v evraziyskom prostranstve. Tom devyatyy. Noosfernoe chelovekovedenie kak osnova noosfernoy paradigmy obrazovaniya, vospitaniya i prosvescheniya: kollektivnaya nauchnaya monografiya (na osnove materialov IX Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii «Noosfernoe obrazovanie v evraziyskom prostranstve», sostoyavsheysya 12–13 dekabrya 2019 goda v Smolnom institute RAO v Sankt-Peterburge)].Saint Petersburg, Asterion, 2019, 674 p.

УДК 378.147

 

Арыстамбаева Светлана Андреевна – Евразийский национальный университет имени Л. Н. Гумилева, кафедра философии, старший преподаватель, кандидат философских наук, Нур-Султан, Республика Казахстан.

Email: andreewna@mail.ru

Авторское резюме

Состояние вопроса: В современной образовательной деятельности широкое распространение получают МООК – массовые обучающие онлайн курсы. МООК привлекательны в силу дешевизны либо бесплатности, доступности по схеме 24/7, удобства для потребителя. Европейские университеты частично либо полностью заменяют обучение «face to face» на онлайн-обучение.

Результаты: Существует глобальная тенденция частичной либо полной замены классической системы получения образования как очного обучения в университете на получение образования посредством МООК.

Область применения результатов: По мнению автора, опасения, изложенные в статье, имеют философский, культурологический, политологический, педагогический аспекты. МООК уже не является исключительно педагогическим феноменом. Их распространение также имеет большой социально-экономический резонанс.

Выводы: Автор строит негативный прогноз судьбы университетов, профессуры и самих обучающихся в случае тотального перехода высшего, послевузовского и дополнительного образования на МООК.

 

Ключевые слова: МООК; массовые образовательные онлайн курсы; университет; педагог университета; «sage on the stage»; преподавание; преподаватель; высшее образование; послевузовское образование.

 

University Lecturer: from “Sage on the Stage” to Fiction

 

Arystambaeva Svetlana Andreevna – Eurasian National University named after L. N. Gumilyov, Department of Philosophy, Senior Lecturer, PhD (Philosophy), Nur-Sultan, Republic of Kazakhstan.

Email: andreewna@mail.ru

Abstract

Background: In modern educational activities, MOOCs – massive open online courses – are widely used. MOOCs are attractive due to their being low cost or free, 24/7 availability, and consumer convenience. European universities partially or completely replace face-to-face education with online education.

Results: There is a global trend of partial or complete replacement of the classical full-time education system at the university with education through MOOCs.

Implications: The risks outlined in the article have philosophical, cultural, political and pedagogical aspects. MOOCs are no longer just a pedagogical phenomenon. Their distribution also has a great socio-economic resonance.

Conclusion: The author makes a negative forecast of the fate of universities, professors and students in the event of a total transition of higher, postgraduate and further education to MOOC.

 

Keywords: MOOC; massive open online courses; university; university lecturer; “Sage on the stage”; teaching; teacher; higher education; postgraduate education.

 

«Год МООК» торжественно объявила «The New York Times» в ноябре 2012 года [см.: 13]. Лаура Паппано [см.: 8] анализирует «The Big Three» – глобальные ресурсы открытого онлайн-образования Coursera, Udacity и edX – и делает вывод о том, что, несмотря на имеющиеся шероховатости, массовые онлайн-курсы уже занимают (на момент публикации статьи Л. Паппано) ведущее положение в подготовке по математике, информатике и другим таким же несложным предметам.

 

Наличие Интернета и пары часов свободного времени в неделю – вот и все необходимое для прохождения МООК. Неважно, где Вы живете, какое у Вас предшествующее образование, на каком языке Вы думаете и пишете – многое неважно. Низкий уровень благосостояния также не является препятствием для обучения, ведь принцип массовости МООК обеспечивается низкой платой за прохождение курса либо ее полным отсутствием.

 

Более того, контент МООК не всегда связан с обучением новым дисциплинам или расширением профессиональных навыков. Например, на Coursera популярен курс «The Meat We Eat», который, по словам разработчиков (The University of Florida), «предназначен для создания более информированного потребителя о качестве, безопасности, полезности для здоровья и устойчивости мышечной пищи» [4].

 

Эти и иные подобные факторы служат восприятию МООК как источника достоверной и объективной информации. А тот факт, что, заплатив онлайн небольшое количество денег, можно стать сертифицированным специалистом, обеспечивает очевидную для обывателя предпочтительность МООК перед классическим способом получения образования:

– два часа в неделю в любое удобное для тебя время – против ежеутренних походов в университет;

– 10-минутные видео (а именно такая длительность рекомендуется для лекционного материала в структуре МООК) [см.: 2; 11] – против скучного сидения на часовых лекциях среди так же скучающих или занимающихся своими делами однокурсников;

– тестирование или письменные выпускные работы в спокойной домашней обстановке – против стресса экзаменов и защиты дипломной работы.

 

Можно добавить еще пару-другую аналогичных преимуществ, но суть не в этом. Главное – это то, что при таком понимании все участники образовательного процесса убеждаются в выигрышности МООК.

 

Администрация вуза больше не нуждается в профессуре, требующей современные аудитории и прибавку к жалованью.

 

Профессура в уютных кабинетах разрабатывает сценарии новых МООК, появляясь на работе лишь для того, чтобы снять очередное видео.

 

Обучающиеся готовы заплатить больше, чтобы меньше времени проводить в стенах вуза, особенно если это работающие «постградуалы».

 

Что получаем в итоге? Сетевые университеты. Сетевые образовательные ресурсы.

 

17 сентября 2019 года в Евразийском Национальном университете имени Л. Н. Гумилева в Нур-Султане, Казахстан, проходил мастер-класс профессора Daniele Perrone из Международного Телематического Университета Унинеттуно (Рим, Италия) [см.: 5]. Университет готовит обучающихся всех трех уровней высшего и послевузовского образования на итальянском, арабском, греческом, английском и французском языках, а также проводит курсы повышения квалификации [см.: 10]. Партнеры Университета имеются в 11 странах евро-средиземноморского региона. Обучающиеся набираются из 167 стран мира, с 2005 года подготовлено более 30 000 специалистов. А штат данного Университета составляет, по словам Daniele Perrone, всего порядка 40 человек. И это не профессура, не лекторы, не замечательные исследователи, на именах которых стоит авторитет факультетов. Это программисты и тьюторы. А видеолекции Университет покупает у лучших ученых и педагогов по всему миру.

 

А вот цифры по межуниверситетским ресурсам. «На седьмой год своего существования массовые открытые онлайн-курсы охватили 900 университетов и собрали 101 миллион пользователей со всего мира. В 2018 году 20 миллионов новых пользователей зарегистрировались каждый хотя бы на один МООС. К концу 2018 года более 900 университетов по всему миру запустили суммарно 11,4 тысячи онлайн-курсов. Около 2000 из них появились в 2018 году. У Coursera сейчас 3100 активных курсов. За все время они запустили 3800 курсов, но многие были закрыты. FutureLearn приближается к тысяче курсов» [3]. Ссылаясь на этот же источник, добавим, что в 2018 году Coursera получила доход около $ 140 миллионов, Udacity – $ 90 миллионов и FutureLearn – около $ 20 миллионов.

 

При этом штат Coursera составляет примерно 1560 человек [см.: 9]. Эти полторы тысячи сотрудников уже обеспечили обучение более 40 миллионов человек, в том числе на 1900 предприятиях по всему миру [см.: 7].

 

В результате «59 % пользователей из поколения Z называют YouTube предпочтительным инструментом обучения. На YouTube ежегодно смотрят 4,5 млрд часов видеоинструкций» [1]. Это особенно важно с учетом lifelong learning – образования на протяжении всей жизни, ведь в сегодняшнем убыстряющемся мире те навыки, которые ранее были релевантны на протяжении десятков лет, теперь «живут» всего годы, а порой и месяцы.

 

Каково же место педагога высшей школы в этом процессе?

 

Следует признать, что в большинстве своем (и автор не исключение) мы все еще ориентированы на модель «мудреца на сцене» (sage on the stage), в которой «учитель является экспертом, который владеет всеми знаниями и передает их ученикам. …Учитель – исполнитель, который любит выступать на “сцене” в классе, развлекая и очаровывая свою аудиторию. Несмотря на то, что желательно, чтобы учителя могли использовать свою личность и коммуникативные навыки, чтобы привлекать и мотивировать своих учеников, у тех, кто рассматривает преподавание как возможность для выполнения, меньше шансов запланировать эффективные занятия, в которых используются различные методы преподавания и обучения» [12]. Да, мы очаровательны в пределах аудитории, но кого выберет обучающийся – харизматичного оратора, привязанного к устаревающим уже в момент выпуска типовым программам, или зануду на острие науки, ограниченного только собственной компетенцией?

 

Более того, сами методы подачи информации мы используем устаревшие, и зачастую это происходит в силу неподвластных нам условий – необорудованные аудитории, жесткие требования нормативных актов, неоднородная по уровню подготовки аудитория и др. Хочется, к примеру, провести предэкзаменационную консультацию посредством Google Hangouts, но регламенты вуза требуют личного присутствия и преподавателя, и обучающихся.

 

Вот и получается, что в современном динамичном мире, когда за минимальную плату и быстрое время необходимо поучить максимальной возможный результат, работающий обучающийся при равно признаваемом дипломе или курсе выберет не бакалавриат, магистратуру или докторантуру местечкового вуза, а МООК столичного или зарубежного университета.

 

В определенном смысле утешением может послужить тот факт, что, согласно исследованию 2015 года, средний процент тех, кто закончил МООК-курсы (массовые открытые онлайн-курсы), составил приблизительно 15 %. А в целом в США этот показатель находится между 5 % и 15 %.

 

У флагмана мирового онлайн-образования Coursera, на платформе которого можно найти курсы ведущих российских вузов, средний показатель удержания студентов – 4 % процента. То есть всего четыре процента доходят до середины курса. Причем студенты не доходят до конца курсов вне зависимости от того, платят они за них или нет [см.: 6]. Но, боюсь, это лишь вопрос времени, и МООК будет набирать все большую популярность как fast track в образовании.

 

Еще более вероятен этот выбор в случае получения не основного, а дополнительного образования, повышения квалификации, переквалификации.

 

Следовательно, с повышением доступности МООК центростремительные силы в системе высшего, послевузовского и дополнительного образования будут возрастать в арифметической, если не геометрической прогрессии.

 

В первую очередь это ударит по провинциальным вузам, не имеющим достаточной кадровой, технической, интеллектуальной и иных возможностей для создания конкурентоспособных МООК.

 

Вторыми пострадает профессура элитарных университетов. Как это ни странно звучит, в эпоху тотального МООК-образования классический образ профессора-лектора утрачивает актуальность. Их теснят харизматичные видеогеничные и энергичные «юноши бледные со взором горящим». Со ссылкой на слова вышеупомянутого Daniele Perrone укажем, что в Международном Телематическом Университете Унинеттуно (Рим, Италия) профессура (причем, как правило, работающая в других университетах) лишь готовит материал для МООК. Для видеосъемки приглашается другой человек. Можно предположить, что со временем «говорящая голова» МООК будет приравниваться к ведущим прогноза погоды – главное, чтобы «лектор» хорошо смотрелся на экране. А текст ему напишут.

 

Интересен также и тот факт, что экзаменами профессура тоже не занимается. Ее удел – составление экзаменационных вопросов. А соответствие ответов обучающихся данным вопросам проверит другой человек, либо машина, либо параллельно обучающийся субъект.

 

Кстати, говоря о машине (и подразумевая под этим термином компьютер, виртуальную реальность и искусственный интеллект), нельзя не учитывать возможность полного исключения человека-лектора из процесса формирования видео-контента МООК. Современные технологии антропоморфной 3D-анимации (CGI, DeepFake, VoCo и так далее) позволяют рассматривать «мудреца на сцене» как анахронизм. Тем более, что съемки МООК проходят в хромакейном павильоне.

 

Третьими станут слушатели МООК.

 

История образования знает немало способов и методов ведения педагогической деятельности. И жизнеспособность классической образовательной деятельности обоснована тем, что в ходе ее реализации обучающийся не просто овладевает суммой навыков, но и пропитывается атмосферой вуза, получает навыки межчеловеческого общения, формируется как социокультурная единица. Личностный рост обучающегося во многом зависит именно от тех паттернов, которые закладываются в ходе профессионального образования.

 

В итоге в условиях замены классической образовательной системы на МООК мы получим фикцию. Диплом как фикцию, педагога как фикцию, образование как фикцию.

 

Будем надеяться, что этот пессимистический прогноз не сбудется.

 

Список литературы

1. Интернет по Мэри Микер: разбор главных онлайн-трендов 2019 года // The Bell – деньги, бизнес, власть. – URL: https://thebell.io/internet-po-meri-miker-razbor-glavnyh-onlajn-trendov-2019-goda/ (дата обращения 10.10.2019).

2. Методические рекомендации по разработке массовых открытых онлайн-курсов // Тюменский индустриальный университет. – URL: https://www.tyuiu.ru/wp-content/uploads/2018/11/4-Metodicheskie-rekomendatsii-po-razrabotke-MOOK-1.pdf (дата обращения 10.10.2019).

3. МООС в цифрах: 2018 год. Ежегодный отчет Class Central // Edutainme – Будущее образование и технологии, которые его меняют. – URL: http://www.edutainme.ru/post/МООС-2018/ (дата обращения 10.10.2019).

4. Мясо, которое мы едим // Coursera. Build Skills with Online Courses from Top Institutions. – URL: https://ru.coursera.org/learn/meat-we-eat (дата обращения 10.10.2019).

5. С выводом на платформу дистанционного обучения // Евразийский национальный университет имени Л. Н. Гумилева. – URL: http://www.enu.kz/ru/info/novosti-enu/58002/ (дата обращения 10.10.2019).

6. Спиридонов М. Ваши курсы не проходят до конца? Вот как это исправить // Rusbase. Медиа, которое решает задачи предпринимателей. – URL: https://rb.ru/opinion/ne-zakonchili-onlajn-kursy/ (дата обращения 10.10.2019).

7. About // Coursera. Build Skills with Online Courses from Top Institutions. – URL: https://about.coursera.org/ (дата обращения 10.10.2019).

8. Biography // Laura Pappano. – URL: https://laurapappano.com/biography/ (дата обращения 10.10.2019).

9. Coursera // LinkedIn. – URL: https://ru.linkedin.com/company/coursera (дата обращения 10.10.2019).

10. Find Out More about the International Telematic University UNINETTUNO // International Telematic University UNINETTUNO: Online Degree. – URL: https://www.uninettunouniversity.net/en/universita.aspx (дата обращения 10.10.2019).

11. Massive Open Online Course (MOOC) // Президентский ФМЛ № 239. – URL: http://www.239.ru/mooc (дата обращения 10.10.2019).

12. Scales P. ‘Sage on the Stage’ or ‘Guide on the Side’ // Jobs. Choose from 238 Live Vacancies. – URL: https://college.jobs.ac.uk/article/sage-on-the-stage-or-guide-on-the-side-/ (дата обращения 10.10.2019).

13. The Year of the MOOC // The New York Times. – URL: https://www.nytimes.com/2012/11/04/education/edlife/massive-open-online-courses-are-multiplying-at-a-rapid-pace.html (дата обращения 10.10.2019).

 

References

1. Here’s Mary Meeker’s 2019 Internet Trends report [Internet po Meri Miker: razbor glavnykh onlayn-trendov 2019 goda]. Available at: https://thebell.io/internet-po-meri-miker-razbor-glavnyh-onlajn-trendov-2019-goda/ (accessed 10 October 2019).

2. Methodological Recommendations for Developing Massive Open Online Courses [Metodicheskie rekomendatsii po razrabotke massovykh otkrytykh onlayn-kursov]. Available at: https://www.tyuiu.ru/wp-content/uploads/2018/11/4-Metodicheskie-rekomendatsii-po-razrabotke-MOOK-1.pdf (accessed 10 October 2019).

3. MOOC in Numbers: Year 2018. Class Central Annual Report [MOOS v tsifrakh: 2018 god. Ezhegodnyy otchet Class Central]. Available at: http://www.edutainme.ru/post/МООС-2018/ (accessed 10 October 2019).

4. Meat We Eat [Myaso, kotoroe my edim]. Available at: https://ru.coursera.org/learn/meat-we-eat (accessed 10 October 2019).

5. With Access to the Distance Learning Platform [S vyvodom na platformu distantsionnogo obucheniya]. Available at: http://www.enu.kz/ru/info/novosti-enu/58002/ (accessed 10 October 2019).

6. Spiridonov M. Your Courses Do Not Go Through? Here’s How to Fix It [Vashi kursy ne prokhodyat do kontsa? Vot kak eto ispravit]. Available at: https://rb.ru/opinion/ne-zakonchili-onlajn-kursy/ (accessed 10 October 2019).

7. About. Coursera Blog. Available at: https://about.coursera.org/ (accessed 10 October 2019).

8. Biography. Laura Pappano. Available at: https://laurapappano.com/biography/ (accessed 10 October 2019).

9. Coursera. Available at: https://ru.linkedin.com/company/coursera (accessed 10 October 2019).

10. Find Out More about the International Telematic University UNINETTUNO. Available at: https://www.uninettunouniversity.net/en/universita.aspx (accessed 10 October 2019).

11. Massive Open Online Course (MOOC). Available at: http://www.239.ru/mooc (accessed 10 October 2019).

12. Scales P. ‘Sage on the Stage’ or ‘Guide on the Side’. Available at: https://college.jobs.ac.uk/article/sage-on-the-stage-or-guide-on-the-side-/ (accessed 10 October 2019).

13. The Year of the MOOC. Available at: https://www.nytimes.com/2012/11/04/education/edlife/massive-open-online-courses-are-multiplying-at-a-rapid-pace.html (accessed 10 October 2019).

 
Ссылка на статью:
Арыстамбаева С. А. Педагог университета: от «sage on the stage» к фикции // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2020. – № 1. – С. 106–112. URL: http://fikio.ru/?p=3868.

 
© С. А. Арыстамбаева, 2020.

УДК 316.77:004

 

Краева Ольга Леонтьевна – федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова», кафедра философии, социологии и теории социальной коммуникации, доктор философских наук, профессор, Нижний Новгород, Россия.

Email: savrutsk@lunn.ru

603155, Нижегородская область, Нижний Новгород, ул. Минина, дом 31А,

тел.: 8-904-920-68-64.

Авторское резюме

Состояние вопроса: Изучение антропологического содержания современных коммуникаций, их связи с развитием потенциала человеческой личности является одним из важных направлений исследований в философии и социологии информационного общества.

Результаты: Современная теория потенциала человека позволяет раскрыть содержание и систему противоречий процесса социализации личности в условиях информационного общества. Формирование современных коммуникаций сопряжено с рядом трудностей. Так, человек не успевает реагировать на происходящие перемены скачкообразного характера. Складывается несоответствие его личностного развития уровню и темпам развития современных техники и технологий, включая инновации в сфере коммуникаций. Происходит формализация всех сфер человеческой деятельности, выхолащивающая по сути антропологическое содержание специфического качества человека и активно машинизирующая его жизнь. Мировоззрение современного человека оказывается еще более механистичным, чем в прошлом, и в каких-то своих проявлениях доведенным до абсурда. Противостоять такого рода негативным тенденциям может сфера образования, ориентированная на гармоничное взаимодействие потребностей и способностей человека в процессе социализации в новых исторических условиях.

Выводы: Новая роль образования в условиях современной информационно-коммуникативной реальности делает актуальной разработку индикаторов развертывания социальных процессов и развития потенциала человека. Они важны для мониторинга коммуникативных изменений в обществе и для создания системы социальных регуляторов и компенсаторных механизмов социализации личности.

 

Ключевые слова: современные коммуникации; потенциал человека; развитие личности; коммуникативные технологии; социализация личности; компенсаторные механизмы социализации в образовании.

 

Personal Orientation of Education with the Help of Modern Communications

 

Kraeva Olga Leontevna – Linguistics University of Nizhny Novgorod named after N. A. Dobrolyubov, Philosophy, Sociology and Theory of Social Communication Department, Doctor of Philosophy, Professor, Nizhny Novgorod, Russia.

Email: savrutsk@lunn.ru

31A, Minin st., Nizhny Novgorod region, Nizhny Novgorod, 603155, Russia,

tel.: 8-904-920-68-64.

Abstract

Background: The study of the anthropological content of modern communications, their connection with the development of the creative potential of the personality is one of the important fields of research in information society philosophy and sociology.

Results: The modern theory of human creative potential allows us to reveal the content and system of contradictions in the process of personality socialization in information society. The formation of modern communications is fraught with a number of difficulties. Humans do not have time to react to the changes that occur spasmodically. There is a mismatch of the level and pace of development between people and modern equipment and technologies, including innovations in the field of communications. Formalization of all spheres of human activity takes place, essentially emasculating the anthropological content of a specific quality of humans and actively mechanizing their lives. The worldview of contemporary people is even more mechanistic than in the past, and in some of their manifestations brought to the point of absurdity. These negative tendencies can be opposed by the sphere of education, focused on the harmonious interaction of human needs and abilities in the process of socialization in modern historical conditions.

Conclusion: A new role of education in modern information and communication reality makes it relevant to develop indicators for the deployment of social processes and the development of human creative potential. They are important for monitoring communicative changes in society and for creating a system of social regulators and compensatory mechanisms of personality socialization of an individual.

 

Keywords: modern communications; human potential; personal development; communication technology; socialization of personality; compensatory mechanisms of socialization in education.

 

Изменения, происходящие в обществе и связанные с повышением значения антропологических факторов в различных его сферах, актуализируют и задают новый ракурс рассмотрению проблемы человека в современную эпоху. Особенно значимым как с теоретической, так и с практической точек зрения является вопрос о том, как влияет на развитие потенциала человека сложившаяся система коммуникаций, поскольку индикаторы социально-экономического прогресса, принятые мировым сообществом, непосредственно связаны с развитием человеческого потенциала. Изменение самих коммуникаций, распространение и динамичное обновление электронных коммуникаций и сложившихся на их основе новых информационно-коммуникативных технологий начинает оказывать существенное влияние на человеческий потенциал и характер действия закономерностей его функционирования и развития.

 

Теории, анализирующие социальную реальность («информационного общества», «постиндустриального общества», «интеллектно-информационной цивилизации», «информационной эпохи» и другие) прежде всего показывают, как изменилась роль знания, информации в социальной действительности, каким образом они влияют на её трансформацию, на возможности и перспективы самого человека. Учитывая, что сами знания и информация – это существенная часть потенциала человека, можно сделать вывод, что с повышением их значения повышается и его влияние на социальную реальность. Однако научные исследования показывают, что развитие в настоящее время информационно-коммуникативных технологий, содержащих в себе большой спектр возможностей для совершенствования человека и гуманизации жизни общества, вместе с тем может наносить урон социальной духовной сфере, субъектным личностным основам жизни. Это влечет за собой существенные изменения потенциала человека, влияющие на закономерности его функционирования и развития, способные вызвать социальные и антропологические смещения негативного характера [см.: 5].

 

Перечень происходящих в человеческом потенциале изменений, выраженный в изменениях действия закономерностей его развития, определен перечнем самих этих закономерностей, которых в потенциале человека выявляется по меньшей мере три типа. В их число входят закономерности взаимодействия потребностей и способностей, закономерности взаимодействия их модификаций, закономерности взаимодействия подсистем культуры личности (мотивационной, информационной, операциональной) [см.: 4]. Гипотетически можно предположить, что все они испытывают в условиях современных коммуникаций какие-либо изменения, и их изучение должно стать предметом пристального внимания современной философии и социально-гуманитарных наук, если мы хотим, чтобы сложившаяся информационно-коммуникативная среда служила развитию человека, гуманизации отношений в обществе, социальному прогрессу. В условиях динамично развивающейся информационно-коммуникативной реальности гуманитарным наукам следует осуществлять мониторинг влияния коммуникаций на потенциал человека, мониторинг развития антропологического содержания современных коммуникаций, изучать вопросы гуманизации отношений людей в обществе [см.: 2].

 

Развитию компенсаторных механизмов образования в условиях современной информационно-коммуникативной реальности в значительной степени может способствовать разработка теоретических знаний о человеке, его потенциале, закономерностях социализации личности и ее развития в образовании. В особенности это касается традиционно исследуемых в педагогике проблем потребностей и способностей человека. В условиях, когда под влиянием информационно-коммуникативных технологий потребности и способности испытывают существенные изменения, эвристичным в исследовании происходящих процессов и выработке компенсаторных механизмов образования остается диалектический подход.

 

Диалектический подход, широко распространенный в отечественной философской, экономической, психологической, педагогической литературе, не теряет своего значения и для решения актуальных проблем потенциала человека, которые традиционно рассматриваются зарубежной наукой. Особенно велико его значение в ситуации динамично меняющихся коммуникаций, которые вызывают столь же динамичные метаморфозы человеческого потенциала и социального поведения, носящие зачастую непредсказуемый характер. Именно диалектический подход, доказавший свою научную и практическую значимость в эпоху революционных научно-технических изменений, располагает возможностями столь же динамично реагировать на происходящие в сфере коммуникаций процессы с помощью научных исследований и выработки на их основе практических рекомендаций.

 

С точки зрения этого подхода, существует взгляд на потребности и способности как на диалектически связанные стороны потенциала человека. В своей действительности, социальной определенности они выступают как диалектическое противоречие, лежащее в основе формирования личности. Потребности и способности являются интегральными характеристиками личности, то есть вбирают в себя все параметры, по которым она распознается и оценивается: ценности, убеждения, мотивы, цели, воля, восприятия, представления, суждения, умозаключения, идеи, образы и т. п. Все личностные характеристики, будучи модификациями потребностей и способностей, несут в себе их качественную определенность и напряжение их диалектики [см.: 4].

 

Потребности и способности как две различные и тождественные стороны субъекта имеют в основе своего взаимодействия диалектику субъекта и объекта. Специфика потребности состоит в том, что она есть движение от внешней предметной положенности к внутренней воле самого субъекта. Основное направление этого движения – переход от объекта к субъекту посредством отрицания наличной предметности и формирования идеального образа необходимой для его деятельных способностей предметности. Способности имеют главенствующей тенденцию движения предметности от субъекта к объекту через знания и умения. Причем потребность уже несет в себе программу процессов распредмечивания (познания, присвоения) и опредмечивания (деятельности, практики) для способностей, которые осуществляют и развивают себя в ходе реализации этой программы, а также корректируют ее.

 

Выделяя потребность как ведущую силу в причинно-следственном отношении потребности и способности, следует отметить, что в процессе развития этого отношения может меняться и роль сторон. Способность, становясь деятельной, творческой, продуктивной силой личности, сама активно ищет пути творческой предметной реализации. Но этот поиск путей самоосуществления деятельных способностей личности есть по сути творческая человеческая потребность. То есть вновь, уже на новом уровне можно говорить о побудительной детерминирующей роли потребности, об иной ее структуре и иной структуре всей системы «потребность-способность». Вся система смещена теперь в сторону субъекта и его сущностных сил, и потребность теперь служит их реализации. Сохраняя свою противоречивость, она движется теперь от внутренних сущностных сил субъекта к их объективированию, а творческая потребность реализуется непосредственно в деятельности.

 

Таким образом, диалектика потребности и способности носит сложный и многогранный характер. Она отражает, с одной стороны, предметную положенность человека и субъект-объектные отношения, которые в результате этого складываются. С другой стороны, она отражает процесс субъективирования – объективирования социальных отношений. В результате те личностные образования, которые составляют потенциал человека и являются модификациями потребности и способности, точнее будет определить как модификации их диалектики, как формы движения, развития потребности и способности. Из вышеизложенного следует высокая научная значимость основанной на диалектическом подходе современной теории потенциала человека для исследования антропологического содержания современных коммуникаций, направлений их гуманизации, новых задач социализации и развития личности в сфере образования [см.: 4].

 

Применение диалектического подхода к исследованию потенциала человека в информационном обществе со всей определенностью показывает, что те законы функционирования и развития потенциала человека, о которых говорилось выше, «естественным» образом, спонтанно действовали лишь до определенных пределов развития общества, технизированной среды и технологий. Далее они либо не действуют, либо особым образом проявляют себя, вызывая непредсказуемые трансформации потенциала человека. В связи с этим необходимо уже сейчас позаботиться о компенсаторных механизмах, поддерживающих действие закономерностей развития человеческого потенциала, о которых мы знаем. Ведущим компенсаторным механизмом развития человека является образование как сфера, имеющая своей целью развитие личности природосообразного и культуросообразного характера, совпадающее с ноосферными задачами развития общества [см.: 5].

 

Образование в обществе знания – сфера приоритетная, являющаяся генератором и транслятором научных знаний как важного достояния современного общества, обеспечивающего его прогресс и благосостояние. Многое делается с целью увеличения этого достояния, в том числе и с учетом современных информационно-коммуникативных технологий. Они открывают людям разных возрастов, социального положения и даже состояния здоровья широкий доступ к образованию и культуре, что находит свою реализацию в образовательных, культурных, информационных программах государственного и международного уровня. Динамичные изменения социальной жизни людей изменили их отношения с окружающим миром и друг с другом, изменили их внутренний мир. Сфера образования, обладающая богатейшими возможностями сохранения и приумножения антропологического потенциала общества, должна успевать за этой динамикой, активно развиваться, раскрывая культурный гуманистический потенциал современных коммуникаций и тем самым способствуя их развитию [см.: 4].

 

Казалось бы, информационно-коммуникативная реальность и созданные ею новые возможности для развития человека, для приобщения его к духовным ценностям и совокупным способностям человечества многое меняют в современном мире. Однако и здесь существуют противоречия, которые отчуждают человека от его духовной сущности и духовного богатства цивилизации. К ним можно отнести, например, технологичность в этой сфере, наносящую урон целостности целеполагающих возможностей человека, его деятельностных качеств, грубо вторгающуюся в частную жизнь личности и разрушающую ее автономию. Ярким примером является также формализация всех сфер человеческой деятельности, выхолащивающая по сути антропологическое содержание этого важнейшего специфического качества человека и активно машинизирующая его жизнь. В связи с этим мировоззрение современного человека оказывается еще более механистичным, чем в прошлом, и в каких-то своих проявлениях доведенным до абсурда. Перечисленные и иные негативные стороны современных коммуникаций накладывают свой отпечаток на процессы социализации, приводя к редукции духовных ценностей.

 

В результате на фоне того, что значение субъектного потенциала человека и его развития в современных условиях возрастают, этот процесс может быть превращен лишь в видимость, при которой человек активно манипулируется и, наоборот, теряет личностные, субъектные характеристики. Субъектный потенциал следует понимать как человеческий потенциал в единстве его сущностных характеристик (духовность, творчество, всесторонняя развитость, культура личности), взятый в аспекте развитости целеполагающих и самодеятельных возможностей человека. Для того, чтобы он развился и реализовался в действительности именно таким образом, необходимо преодолеть его противоречивость по отношению к человеку, существующие проблемы социализации человека, противоречия и проблемы самой социальной реальности. В настоящее же время многие исследователи отмечают тревожные тенденции в формировании самых основополагающих качеств человека: деятельных, творческих, духовных, социальных.

 

Динамика инноваций в сфере коммуникаций такова, что опережает темпы социальных изменений, и общество не успевает привести социальную реальность в соответствие с теми новыми возможностями, которые постоянно генерирует информационно-коммуникативная сфера. Данное противоречие проявляет себя в различных областях жизни общества и находит свое отражение в потенциале человека как несоответствие его развития уровню и темпам развития современных техники и технологий, включая и инновации в сфере коммуникаций. Преодоление возникшего противоречия возможно с помощью новых механизмов социализации личности и, прежде всего, совершенствования образовательной деятельности общества в направлении ее взаимосвязи с инновационным развитием.

 

Формирование современных коммуникаций выдвигает также ряд новых требований к социализации личности в связи с тем, что их влияние на изменения в обществе и жизни человека зачастую осуществляется латентно. На поверхности реальной жизни людей оно проявляет себя иногда неожиданно, масштабно и не всегда позитивно для человека, который не успевает реагировать на перемены скачкообразного характера. Отмеченное противоречие влечет за собой множество проблем гуманитарного свойства, требующих своего скорейшего разрешения, среди которых – проблема адаптации к происходящим изменениям и психологической устойчивости человека, проблема развития субъектного потенциала человека.

 

Обозначенные проблемы и направления их разрешения связаны с новыми тенденциями в развитии духовного потенциала личности в информационную эпоху. Повышение роли виртуальной реальности ведет к повышению значения духовной сферы в детерминации социальных процессов, социализации и поведения личности.

 

В результате процессы, имеющие для жизни социума определяющее значение, развиваются прежде латентно в духовном метасоциальном пространстве, что сказывается не только на противоречивости самих общественных процессов, но и на развитии духовной сферы и духовного потенциала личности. В условиях информационного общества это проявляется, прежде всего, в перевесе информационной составляющей духовной жизни как общества, так и человека по сравнению, например, с мотивационной. Отсюда проистекают очень серьезные проблемы немотивированного поведения, релятивизма и неопределенности ценностей, стихийности и бесконтрольности социализации, тенденции редукции духовного потенциала.

 

Главным образом эти процессы характерны для молодежной среды, но обнаруживают себя и в других возрастных группах. Их причина просматривается в том, что традиционные направления целенаправленной социализации личности уступают сегодня место спонтанной стихийной социализации, которую несут с собой современные массовые коммуникации и их новые технологические инновации. Результаты такой социализации имеют непредсказуемый характер, так же как и личность, ею произведенная. Примеров этому существует множество.

 

Несмотря на то, что сфера образования, являясь единственной сферой общества, которая имеет своей целью развитие личности, располагает большим количеством средств ее целенаправленной социализации, она тоже испытывает на себе влияние отмеченных здесь и иных противоречий социального и социально-коммуникативного свойства. По сути дела, современной сфере образования приходится выдерживать сложную конкуренцию с современными информационно-коммуникативными технологиями, которые активно проникают в нее.

 

Представляется, что в разрешении современных противоречий социализации личности важно сохранить определяющую роль наиболее значимых для ее становления принципов, на основе которых формируются базовые человеческие качества и которые являются главенствующими для становления человеческой идентичности в различных ее аспектах: родовой, социальной, государственной, этнической. Их развитие и использование, прежде всего, в сферах образования, управления, деятельности общественных организаций могло бы способствовать преодолению тех противоречий и трудностей, которые встают сегодня на пути становления человека и его потенциала. Освоение различных видов деятельности помогает приблизить процесс идентификации человека к самим его сущностным основам, к деятельным началам личности.

 

Базовым противоречием, образующим проблему человека в истории и в развитии представлений о нем, является противоречие сущности и существования. Его можно рассматривать как ключевое противоречие социализации личности, а его разрешение – как действенный путь решения проблемы человека и развития его потенциала. С этой точки зрения можно подойти и к решению вопроса о субъектном потенциале человека с учетом его актуализации. И если социальная действительность дает нам примеры очень существенных расхождений и противоречий в данном вопросе, которые часто не поддаются разрешению, то стремиться соединить сущность и существование человека, по крайней мере, можно в области образования и воспитания детей и юношества, а также в создании условий для развития и реализации творческих возможностей взрослых. Это, пожалуй, самый важный шаг в развитии потенциала человека, поскольку он способствует идентификации его в отношении самой своей сути (сущности человека). Подтверждает этот вывод вековой опыт развития образования и педагогики, создающих от эпохи к эпохе новые методы образования и воспитания человека, формирующие новое содержание образования, реализующие различные педагогические системы. Следует отметить также, что образование, ориентированное на сущностную идентификацию человека и, соответственно, на развитие личности, всегда носило опережающий характер по отношению к существующим социальным условиям и оказывало преобразующее воздействие на них через активную субъектную роль личности. Поэтому в современном образовании и в современной педагогике важно не просто воспроизвести опыт прошлого, но и учесть реалии динамично развивающейся социальной и социально-коммуникативной действительности, а также тенденции трансформации потенциала человека под влиянием современных информационно-коммуникативных технологий.

 

В практике становления потенциала человека принцип деятельности реализуется в направлении всестороннего развития личности как реализации универсальных возможностей человеческого потенциала. Тем самым он через развитие у человека готовности (потребности и способности) к различным видам деятельности в практическом плане способствует обретению человеком своих основ, идентифицирующих его со всем человеческим родом.

 

Их действительному развертыванию и реализации в жизни человека может способствовать развитие в человеческом потенциале социальности как сущностного начала человека, сопряженного с человечностью в отношении к человеку и миру. Формирование социальности вносит то уточнение в понимание сущности человека, что развитие и присвоение универсальной родовой сущности человека происходит в его общении с другими людьми как обмене деятельностями, обмене способностями. Соответственно, чем свободнее и богаче отношения людей, тем богаче все качества их индивидуальности.

 

Формирование социальности, таким образом, выходит за пределы образовательных институтов, но поддерживается и используется ими, поскольку, как это следует из вышеизложенного, является очень важным для социализации человека, не только раскрывая глубины его потенциальной универсальности и возможности всестороннего развития, но и показывая действительные перспективы их актуализации в жизни каждого индивида. Соответственно, в совокупности все это включает процессы индивидуализации и персонализации личности как неотъемлемые стороны ее социализации наряду с идентификацией, о которой было сказано выше [см.: 4]. Именно на этом уровне у личности развивается активная преобразующая позиция по отношению к окружающей социальной действительности и соответствующие потребности и способности. Современная информационно-коммуникативная реальность редуцирует эту важнейшую сторону социализации, расширяя свое влияние и минимизируя межличностное общение. Компенсаторное воздействие образования в этом направлении необходимо, и оно может выстраиваться на основе межличностных коммуникаций и в образовательном, и в воспитательном процессах, в научных и образовательных коммуникациях, участии в общественной деятельности. В связи с этим следует обратить внимание на то значение, которое необходимо придавать личности педагога в образовательных и воспитательных коммуникациях и которое начинает подавляться применением информационных технологий в образовании. Для решения компенсаторных задач по развитию личности в сложившихся условиях эффективным мог бы оказаться опыт субъект-субъектной педагогики, который базируется на активизации межличностного взаимодействия педагога и учащегося в учебном процессе [см.: 3].

 

Важным аспектом социализации в современных условиях, на который необходимо обращать особое внимание сфере образования в процессе развития социальной сущности, является влияние духовной традиции, ведущей свое начало от прошлых поколений, влияние исторической памяти, которое не в меньшей, а, может быть, и в большей степени эффективно, чем современные человеку социальные взаимодействия [см.: 6].

 

Для современного общества с его размытостью и релятивизмом духовных ценностей и самого представления о духовности это особенно важно помнить. Представляется, что многие проблемы как в образовании, так и в социальной жизни сегодня связаны с игнорированием именно принципа духовности мироосвоения, без которого невозможно становление человека в полном смысле этого слова [см.: 1].

 

Духовная специфика, которая возникает сначала на уровне потребности, развивается и разворачивается затем в диалектике потребностей и способностей и их модификаций. Соответственно, духовность присуща потенциалу человека в целом. В свою очередь духовные параметры человеческого потенциала определяют уровень его субъектного развития, поскольку благодаря им потенциал приобретает универсальный, творчески ориентированный характер, а, следовательно, – свою субъектность.

 

Таким образом, в современном обществе велика востребованность субъектных возможностей человека, и без адресации к ним немыслимо сегодня его существование. Очевидно, однако, что это процесс противоречивый, и многие тенденции, которые в рамках него имеют сегодня место, ориентированы в значительной степени не на развёртывание, а на подавление субъектного потенциала с целью воздействия на человека и его выбор.

 

Внутренние побуждения человека объективируются в поступке, поведении, деятельности, эмоции, языке, формах общения, формах отношений [см.: 2]. Такие модификации потребности как влечения, желания, стремления, страсти, очевидно, можно рассматривать как характеристики меры или силы проявления потребностей, которые объективированы в поведении людей. Диалектика субъективирования – объективирования социальных отношений есть глубоко творческий и индивидуальный процесс усвоения и производства форм социального бытия. Двусторонняя творческая сущность социальных отношений позволяет рассматривать социальную детерминацию поведения личности как социальную самодетерминацию. Ценностные ориентации личности являются результатом этой диалектики, то есть – результатом самоформирования, социальной самодеятельности личности.

 

В идеальном пространстве потребность предстает и в ее социальной сущности, поскольку идеальное является социально детерминированной субъективной реальностью. Богатство человеческой потребности зависит от того, насколько в идеальном мире человека представлена человеческая деятельная предметность, родовые сущностные силы человека, универсальность отношения к миру, зависит от того, насколько очеловечены его чувства и мысли. С другой стороны, общественная потребность общественного человека формирует богатый чувствами и мыслями идеальный мир человека. Социальная сущность потребности развертывается в идеальном мире в целом ряде своих модификаций: ценностях, интересах, мотивах, целях, стремлениях, желаниях, программах [см.: 4]. Именно взаимодействие этих идеальных образований определяет, как и почему тот или иной объект становится не безразличен субъекту, возбуждает его интерес, пробуждает сущностные силы человека, те или иные поступки, действия людей.

 

Таким образом, меру гуманизма современного общества в значительной степени определяет уровень развития духовности и субъектного потенциала человека. Вышеизложенное показывает актуализацию их значения в условиях современных коммуникаций и свойственные им противоречия. Рассмотренный выше подход, на наш взгляд, вполне может служить разработке индикаторов характера социальных процессов и развития потенциала человека для мониторинга коммуникативных изменений в обществе и выработки новых социальных регуляторов и компенсаторных механизмов социализации личности. В соответствии с этим необходимо выстраивать новую роль образования в условиях современной информационно-коммуникативной реальности.

 

Список литературы

1. Волкова В. О. Духовно-практическая компетенция как принцип субъектности человека. – Нижний Новгород: ННГУ им. Н. И. Лобачевского, 2005. – 228 с.

2. Воронин Г. Л. Социологическая диагностика духовной детерминанты социального взаимодействия. – Нижний Новгород: ННГУ им. Н. И. Лобачевского, 2002. – 255 с.

3. Выготский Л. С. Мышление и речь: Сборник. – М.: АСТ, 2008. – 668 с.

4. Зеленов Л. А., Владимиров А. А. Проблемы высшей школы России: традиции и новации. – Нижний Новгород: ВГАВТ, 2014. – 128 с.

5. Субетто А. И. Качество непрерывного образования в Российской Федерации: состояние, тенденции, проблемы, прогнозы (опыт мониторинга). – СПб.: Астерион, 2016. – 386 с.

6. Султанов К. В. Идея поликультурного образования в русской традиции. – СПб.: СПбПУ, 2004. – 260 с.

 

References

1. Volkova V. O. Spiritual and Practical Competence as a Principle of Human Subjectivity [Dukhovno-prakticheskaya kompetentsiya kak printsip subektnosti cheloveka]. Nizhny Novgorod, NNGU im. N. I. Lobachevskogo, 2005, 228 p.

2. Voronin G. L. Sociological Diagnosis of the Spiritual Determinants of Social Interaction [Sotsiologicheskaya diagnostika dukhovnoy determinanty sotsialnogo vzaimodeystviya]. Nizhny Novgorod, NNGU im. N. I. Lobachevskogo, 2002, 255 p.

3. Vygotsky L. S. Thinking and Speech: Collected Works [Myshlenie i rech: Sbornik]. Moscow, AST, 2008, 668 p.

4. Zelenov L. A., Vladimirov A. A. Problems of Russian Higher Education: Traditions and Innovations [Problemy vysshey shkoly Rossii: traditsii i novatsii]. Nizhny Novgorod, VGAVT, 2014, 128 p.

5. Subetto A. I. Quality of Continuing Education in the Russian Federation: Status, Trends, Problems, Forecasts (Monitoring Experience) [Kachestvo nepreryvnogo obrazovaniya v Rossiyskoy Federatsii: sostoyanie, tendentsii, problemy, prognozy (opyt monitoringa)]. Saint Petersburg, Asterion, 2016, 386 p.

6. Sultanov K. V. The Idea of Multicultural Education in the Russian Tradition [Ideya polikulturnogo obrazovaniya v russkoy traditsii]. Saint Petersburg, SPbPU, 2004, 260 p.

 
Ссылка на статью:
Краева О. Л. Личностные ориентиры образования в условиях современных коммуникаций // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2019. – № 4. – С. 88–98. URL: http://fikio.ru/?p=3790.

 
© О. Л. Краева, 2019.

УДК 001.8

 

Инкижекова Мария Сергеевна – федеральное государственное казённое образовательное учреждение «Уральский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации», кафедра общей психологии и гуманитарных дисциплин, доктор философских наук, доцент, Екатеринбург, Россия.

Email: masha_ink@mail.ru

620017, Свердловская обл., Екатеринбург, ул. Корепина, 66,

тел.: 8 (343) 379-09-35.

Авторское резюме

Состояние вопроса: Проблема нахождения инструментария для оценки эффективности деятельности в научной сфере является одной из актуальных. В настоящее время оценивание деятельности научных коллективов (организаций) и отдельных ученых в Российской Федерации производится чаще всего на основе понятия «эффективности».

Результаты: Ознакомившись с тенденциями развития науки и зная специфику индикаторов, используемых экспертами с целью оценки эффективности научной деятельности, современный ученый может выстроить свою работу так, чтобы соответствовать критериям, по которым определяется результативность его научной деятельности.

Область применения результатов: Представленный материал позволяет сформировать важные компетенции по методикам оценки результативности и эффективности научного труда в Российской Федерации.

Выводы: На современном этапе развития науки еще не окончательно оформился наукометрический инструментарий. Некоторые используемые методики вызывают острые дискуссии, подвергаются критическому анализу. Перманентные трансформации в наукометрии необходимы, они позволяют уточнить критерии с целью достижения наиболее объективных оценок деятельности ученых.

 

Ключевые слова: эффективность; эффект; индикаторы; оценка; Паспорт национального проекта «Наука».

 

“Efficiency” as a Category of Activity Evaluation in the Scientific Field

 

Inkizhekova Maria Sergeevna – Ural Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, Department of General Psychology and Humanities, Doctor of Philosophy, Associate Professor, Yekaterinburg, Russia.

Email: masha_ink@mail.ru

66 Korepina st., Yekaterinburg, Sverdlovsk region, 620017, Russia,

tel.: 8 (343) 379-09-35.

Abstract

Background: The problem of finding tools for assessing the efficiency of activities in the scientific field is one of the urgent. Currently, the evaluation of the activities of scientific teams (organizations) and individual scientists in the Russian Federation is often based on the concept of “efficiency”.

Results: Being acquainted with the development trends of science and knowing the specifics of indicators used by experts to evaluate the effectiveness of scientific activity, modern scientists can arrange their research in such a way as to meet the criteria by which the effectiveness of their scientific activity is estimated.

Implications: The material presented allows us to form important competences using methods for evaluating the effectiveness and efficiency of research in the Russian Federation.

Conclusion: At the present stage of national science development, scientometric tools have not been fully developed. Some of the methods used cause heated debate and are subjected to critical analysis. Permanent transformations in scientometrics are necessary as they allow us to clarify the criteria in order to achieve the most objective assessments of scientists’ activities.

 

Keywords: efficiency; effect; indicators; assessment; Passport of the national project “Science”.

 

В современных условиях, когда уровень развития науки и инновационных технологий становится ключевым фактором обеспечения национальной безопасности и наращивания экономической конкурентоспособности стран в системе мирового хозяйства, особое внимание во многих государствах мира уделяется показателям эффективности научной деятельности. Как следствие, научная деятельность становится подконтрольным явлением. Но здесь возникают сложности в нахождении того инструментария, который позволил бы наиболее адекватно отразить уровень развития и потенциал науки отдельного государства. Имеющиеся трудности во многом объясняются вполне объективными причинами, что связано со спецификой научной деятельности и самим научным (интеллектуальным) продуктом, имеющим скорее идеальную природу, точно измерить которую в числовых показателях практически невозможно.

 

Насущная необходимость анализа научно-исследовательской сферы и нахождение инструментария для оценки и сравнения основных ее показателей привели в настоящее время к созданию методик, с помощью которых становится возможным более или менее адекватно фиксировать и сопоставлять данные, представленные в виде числовых величин на «входе» и «выходе» отдельной национальной научной системы, отражающие ее эффективность. Поэтому категория «эффективность» становится одной из ключевых, поскольку позволяет оценить результативность любой деятельностной процессуальности, имеющей место на разных уровнях системы научно-исследовательских практик.

 

Определяя содержание дефиниции, можно отметить, что эффективность есть относительный показатель, в котором находит отражение уровень использованных трудовых и материально-технических ресурсов с учетом затраченного времени и конечный результат, оцениваемый с помощью категории «качество работы». Иными словами, в конкретно-измеримых величинах в показателе «эффективность» фиксируется результативность деятельности посредством анализа соотношения количественных и качественных индикаторов.

 

Напомним, что под индикатором понимают доступную наблюдению и измерению характеристику изучаемого объекта, позволяющую судить и о других его характеристиках, недоступных непосредственному наблюдению.

 

Индикаторами эффективности научно-исследовательской деятельности в Российской Федерации являются:

– общее число научных публикаций (статей) в высокорейтинговых журналах (характеризует продуктивность ученых);

– индекс цитирования (свидетельствует о степени признания научным сообществом и отражает повышение престижности работы);

– импакт-фактор журналов, в которых опубликованы материалы исследований (определяет качество статей);

– индекс Хирша (отражает востребованность научных работ ученого у научного сообщества).

 

В то же время есть оригинальные наработки, которые также используются при оценке эффективности деятельности отдельных организаций и ученых. Так, например, с целью выполнения государственной программы Российской Федерации «Развитие науки и технологий на 2013–2020 гг.» и Паспорта национального проекта «Наука» (утвержденного президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам, протокол от 24.12.2018 № 16) был разработан ряд целевых показателей, которые не встречаются в других странах. Среди них «удельный вес исследователей в возрасте до 39 лет в общей численности исследователей», «коэффициент изобретательной активности» и др.

 

Представленные в нормативных документах Российской Федерации стратегии и индикаторы свидетельствуют о том, что главными приоритетами научного и инновационного развития в Российской Федерации выступают:

– включение молодых специалистов в научно-исследовательские практики и повышение доли исследований, проводимых под руководством молодых перспективных ученых в возрасте до 39 лет;

– увеличение количества патентных заявок, поданных в патентные ведомства (удостоверяющих высокий уровень изобретательской деятельности в научно-технической области);

– увеличение внутренних затрат на научные исследования и разработки, в том числе за счёт привлеченных денежных средств как дополнительных источников финансирования в науку, посредством выполнения хоздоговорных работ и с помощью грантов (что должно отражать востребованность проводимых исследований);

– интеграция университетов и научных организаций и их кооперация с организациями, действующими в реальном секторе экономики [см.: 2].

 

Сегодня стратегическими ориентирами для повышения квалификации и профессионального роста для российских ученых становятся представленные в Паспорте национального проекта «Наука», утвержденного президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам, протокол от 24.12.2018 № 16, категории «ведущий учёный» и «молодой перспективный исследователь».

 

Ведущий ученый – это исследователь, имеющий за последние 2 года не менее 1 статьи в изданиях первого и второго квартиля, индексированных в международных базах данных, или не менее 1 патента на изобретение за рубежом.

 

Молодой перспективный исследователь – исследователь в возрасте до 39 лет, имеющий ученую степень и за последние 3 года не менее 2 статей в изданиях, индексированных в международных базах данных, или не менее 2 патентов на изобретение в Российской Федерации или за рубежом [см.: 2].

 

Известно, что эффективность в самом общем виде рассчитывается формулой:

Э = Р/З,

где Э – эффективность;

Р – результат (эффект);

З – текущие затраты на получение данного результата (ресурсоемкость)[1].

 

Данные математические исчисления, где результат соотносится с используемыми ресурсами, подводят к выводу о том, что под категорией «эффективность» понимается оптимальное использование ресурсов, дающих определенный эффект.

 

Как следствие, возникают вопросы об объективной оценке и условиях повышения эффективности, что взаимосвязано с поиском тех критериев, по которым станет возможным определять результативность и эффективности деятельности.

 

Критерий эффективности – это обобщающий показатель, представленный в цифровом выражении, посредством которого оценивается степень достижения цели – иными словами, определяется качество и(или) количество результатов какой-либо целеполагающей деятельности.

 

Одним из критериев оценки эффективности выступает коэффициент эффективности, который вычисляется на основе сопоставления (соизмерения) количественных и качественных показателей конкретных достижений и тех затрат и ресурсов, которые были использованы. Иными словами, коэффициент эффективности измеряется отношением результата (конечного продукта) к вызвавшим его затратам (вложениям). Высокий уровень результативности является показателем того, что при минимальных затратах достигается максимальная производительность.

 

Критерии эффективности используются субъектом, оценивающим конкретную целеполагающую деятельность, с целью обнаружения эффектов.

 

Как видно из представленного выше материала, взаимосвязанной с категорией «эффективность» выступает категория «эффект». Как отмечают современные лингвисты, этимологически понятие «эффективность» является производным от слова «эффективный» (от лат. – производительный), что синонимично выражению «дающий эффект».

 

Эффект – абсолютная величина, обозначающая достигаемый результат какого-либо процесса. Иными словами, под категорией «эффект» подразумевается абсолютный количественный показатель желаемого результата какого-либо процесса. Как следствие, смысловое содержание категории «эффект» не тождественно категории «эффективность», не может быть сведено к нему.

 

Эффективность, как уже было сказано выше, это достигнутый результат, который оценивается соотношением результата и затрат (тех затрат, который обусловили достижение именно этого, конкретного эффекта). Безусловно, эффект (как результат и абсолютная величина) сам по себе очень важен, но не менее важно знать, какими затратами он достигнут. Поэтому соизмеримость эффекта и затрат на его достижение является основой эффективности.

 

Виды эффектов. Основными видами эффектов, позволяющими оценить результат деятельности, являются: экономический, научно-технический, социальный, экологический и др.

 

Экономический эффект – это показатели, представленные в стоимостном выражении продукта или услуги, имеющих ценность в условиях рынка.

 

Научно-технический эффект может иметь форму знаний, технологий, технических изобретений. Во многом он связан с инновационной деятельностью и ее результатом. При оценке используют показатели, отражающие новизну, полезность, практическую применимость и экономическую эффективность.

 

Социальный эффект, как правило, не имеет стоимостной оценки, но является важным для определения уровня благосостояния общества, качества жизни и труда, жизнедеятельности в целом. Данный вид эффекта крайне сложно представить в точных экономических показателях, так как он связан с такими явлениями как образ жизни, условия труда, здоровье и т. п., характеризуемыми понятием «качество жизни».

 

Экологический эффект – результат влияния человека на природу. Здесь учитываются реальные и потенциальные экологические риски, уровень экологической безопасности, степень воздействия на окружающую среду.

 

Как видно из представленного выше материала, при оценке эффективности научных исследований применяют разные критерии, характеризующие степень их результативности (эффекта). Так, например, эффект от фундаментальных теоретических исследований, для которых характерен высокий уровень капиталовложений, оценивается широтой применения полученных результатов в сфере научного познания. Такие показатели фиксируются скорее не количественными, а качественными данными. А именно, какой вклад привнесли новые знания в ту или иную отрасль, насколько изменили в лучшую сторону те или иные процессы и технологии.

 

Проще бывает оценить эффективность прикладных исследований. Здесь уже признается не только качественный, но и количественно выраженный результат. Например, определяется прибыль от инноваций, стоимость капитала, уровень жизни и доходов населения и т. п.

 

В зависимости от характера целей и задач – точнее, определяя их значимость и важность – можно говорить о стратегическом, тактическом и оперативном эффекте.

 

Стратегический эффект, как понятно из самого названия, есть эффект от реализации той или иной стратегии. Он не просто связан с долгосрочным стратегическим планом, но характеризуется именно достижением главной и важной цели. Такой вид эффекта можно назвать интегрированным, так как он представлен комплексом достижений, выстроенных на основе тактически решаемых задач.

 

Как следствие, практическим отражением поэтапного движения к достижению стратегической цели являются тактические эффекты – эффекты, которые демонстрируют не только успешность в постепенной реализации конкретно запланированной стратегической цели, но отличаются гибкой манёвренностью и оперативностью в принятии решений.

 

Оперативный эффект – это эффект, который демонстрирует успешность в решении самых насущных, текущих задач. Как правило, он отражает способность быстро принимать ключевые решения, реагируя на изменяющиеся условия, происходящие «здесь и сейчас».

 

Учет ключевых показателей эффективности необходимо производить регулярно в связи с тем, что полученные данные помогают субъекту деятельности производить оценку текущего состояния дел, но также способствуют детальной разработке и корректировке плана в достижении стратегических и тактических (операционных) целей.

 

До настоящего времени существуют проблемы нахождения того инструментария, который позволил бы наиболее адекватно проводить мониторинг и осуществлять контроль за эффективностью деятельности. Поэтому вопрос разработки технологий вычислений показателей эффективности находится под пристальным вниманием специалистов самых различных научных направлений. Связано это с тем, что оценка эффективности деятельности является важнейшим показателем, на котором основывается принятие решений по оптимизации использования имеющихся ресурсов, а в некоторых случаях их сокращению.

 

При отсутствии показателей эффективности планирование строится только на субъективном мнении, что, как следствие, приводит к ошибочным и недальновидным решениям.

 

Факторы, влияющие на эффективность научной деятельности, можно условно разделить на внешние и внутренние.

 

Исходя из названия, вполне понятно, что первая группа факторов включает факторы внешней среды. К ним относятся социально-исторические, экономические, политические и др. условия, в которых осуществляется научная деятельность. Эти факторы неподконтрольные и неуправляемые системой науки.

 

Вторая группа факторов, так называемые внутренние, представляют собой факторы, которые управляются изнутри и, соответственно, могут быть подвергнуты корректировке самой научной системой. Эти факторы связаны непосредственно с научной деятельностью и во многом определяют результативность науки.

 

К факторам внешней среды, обуславливающим желаемую эффективность, относятся:

– стабильный рост экономического благосостояния, а потому высокие инвестиции в науку и образование; достойный уровень оплаты труда ученых;

– политические и социокультурные, создающие условия для стабильной деятельности научных организаций;

– социальные, связанные с признанием престижа научно-исследовательской работы, высокого статуса труда ученого;

– наличие рынка интеллектуального капитала и эффективное использование инноваций, интеллектуальных услуг, прав на объекты интеллектуальной собственности и др.

 

Следует признать тот факт, что большинство внешних факторов связаны больше с экономической сферой, однако напрямую увязывать эффективность науки только с экономикой нельзя.

 

Среди внутренних факторов, определяющих эффективность и успешность науки, можно выделить:

– материально-технические (внедрение и использование прогрессивных технологий, современных технических средств, производительного технологического оборудования; иными словами, постоянное усовершенствование материально-технической базы, обновление и модернизация условий труда);

– организационно-управленческие (разработка стратегии и тактики деятельности; информационное обеспечение процессов принятия решений; освоение новых, более совершенных управленческих технологий; регулярность контроля и мониторинга научно-исследовательской деятельности);

– экономические (финансовое планирование и экономическое стимулирование деятельности, анализ и поиск внутренних резервов роста прибыли);

– социальные (повышение квалификации работников; улучшение условий их труда, организация оздоровления и отдыха);

– психологические (формирование и поддержание стремления к личностному саморазвитию, повышению профессионализма, формирование и поддержание чувства ответственности).

 

Итак, в заключение можно сделать вывод о том, что внимание к проблеме нахождения инструментария для оценки эффективности деятельности в научной сфере не будет ослабевать. Эта тема останется актуальной, в связи как с геополитическими процессами, так и с набирающей обороты цифровой цивилизацией. Через повышение требований к показателям эффективности решается одна из важнейших задач, стоящих перед национальной системой науки и образования в Российской Федерации, – удовлетворение потребности в высокопрофессиональных научно-педагогических и инженерно-технических кадрах.

 

Список литературы

1. Крулев А. А. Роль наукометрии в стратегическом планировании научной деятельности // Научно-техническая информация. – Серия 1. – 2019. – № 1. – С. 21–26.

2. Паспорт национального проекта «Наука» (утвержденного президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам, протокол от 24.12.2018 № 16) // Консультант Плюс. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_319308/ (дата обращения 10.10.2019).

 

References

1. Khrulev A. A. The Role of Scientometrics in the Strategic Planning of Scientific Activities [Rol naukometrii v strategicheskom planirovanii nauchnoy deyatelnosti]. Nauchno-tekhnicheskaya informatsiya (Scientific and Technical Information), Series 1, 2019, № 1, pp. 21–26.

2. Passport of the National Project “Science” (Approved by the Presidium of the Council under the President of the Russian Federation for Strategic Development and National Projects, Protocol No. 16 dated 24.12.2018) [Pasport natsionalnogo proekta «Nauka» (utverzhdennogo prezidiumom Soveta pri Prezidente RF po strategicheskomu razvitiyu i natsionalnym proektam, protokol ot 24.12.2018 № 16)]. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_319308/ (accessed 10 October 2019).

УДК 001.9

 

Левин Виталий Ильич – федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Пензенский государственный технологический университет», доктор технических наук, профессор, ведущий научный сотрудник, заслуженный деятель науки РФ, Пенза, Россия.

Email: vilevin@mail.ru

440039, Пенза, пр. Байдукова, 1-а,

тел.: +7 (8412) 49-55-35.

Авторское резюме

Состояние вопроса: В сентябре 2018 г. в Москве прошла I Российская конференция по качеству научной работы и академической этике. На ней была рассмотрена ситуация с соблюдением академической этики в стране и предложены меры по ее улучшению. Часть высказанных оценок и предложенных мер вызывают сомнение.

Результаты: По результатам конференции принят «Итоговый документ». Большинство его положений разумны и пригодны в качестве основы для дальнейшего обсуждения. Однако часть положений сомнительны или явно неприемлемы. Так, утверждается, что плагиат в науке отличен от плагиата в литературе и искусстве, что требует ввести новое понятие академического плагиата, наличие которого определяется без суда, исходя из логической аргументации и здравого смысла. Далее, утверждается, что из плагиата текста якобы следует плагиат содержащихся в нем идей и результатов, что неверно. Вводятся термины «тиражирование статей», «самоплагиат», «автоплагиат», которые неверно отражают суть явления «повторная публикация статьи». Также предложен ряд практически неосуществимых рекомендаций по этической политике научных журналов (например, недопустимость публикации статей с плагиатом без указания, кто и как должен определять наличие плагиата). Заключительные предложения «Итогового документа» либо неверны в своей основе, либо практически неосуществимы.

Выводы: Борьба с нарушением академической этики – важная актуальная задача российской науки. Для успеха в этой борьбе научное сообщество должно консолидироваться. Это станет возможным, когда удастся создать нормативный документ об академической этике, приемлемый для большинства научных работников.

 

Ключевые слова: качество научной работы; академическая этика; нарушения этики.

 

Problems of Academic Ethics and Russian Science

 

Levin Vitaly Ilich – Penza State Technological University, Doctor of Technology, Professor, Leading Researcher, Honored Scientist of Russian Federation, Penza, Russia.

Email: vilevin@mail.ru

1-а, pr. Baidukova, Penza, 440039, Russia,

tel.: +7 (8412) 49-55-35.

Abstract

Background: In September 2018, the First Russian Conference on the quality of research and academic ethics was held in Moscow. It reviewed the situation with the observance of academic ethics in the country and proposed measures for its improvement. Some of the assessments and proposed measures are questionable.

Results: According to the results of the conference, the “Final Document” was adopted. Most of its provisions are reasonable and suitable as a basis for further discussion. However, some of them are doubtful or fully unacceptable. It is asserted that plagiarism in science differs from plagiarism in literature and art. It requires the introduction of a new concept of academic plagiarism, the existence of which is determined without trial and is based only on logical reasoning and common sense. Furthermore, it is claimed that plagiarism of the ideas and results contained in it allegedly follows the plagiarism of the text, which is incorrect. The terms “replication of articles”, “self-plagiarism”, “auto-plagiarism” are introduced, which incorrectly reflect the essence of the phenomenon “re-publication of an article”. In addition, a number of unfeasible recommendations for academic journals on the ethical policy were made. For example, the inadmissibility of publishing articles with plagiarism without specifying who and how should determine the presence of it. The conclusive proposals of the “Final Document” are either entirely incorrect or impracticable.

Conclusion: The fight against the violation of academic ethics is an important urgent task of Russian science. To succeed in this, the academic community must consolidate. This will become a reality when a normative document on academic ethics, which most researchers approve, is drawn up.

 

Keywords: quality of research; academic ethics; violations of ethics.

 

Введение

26 сентября 2018 г. в РГГУ (Москва) состоялась I конференция «Проблемы качества научной работы и академический плагиат». Участники конференции обсуждали важные проблемы, обозначенные в ее названии [см.: 1–3] и приняли «Итоговый документ» [см.: 4], который был предложен научному сообществу для обсуждения. Этот документ воспроизведен с комментариями и историей борьбы с плагиатом в России в статье [см.: 5]. Разумеется, учитывая огромный размах академического плагиата в современной России и связанные с ним риски для российской науки, данный вопрос заслуживает глубокого и всестороннего обсуждения. Однако при обсуждении необходимо иметь в виду, что в отношении к данному вопросу сегодня в России сложилось, по крайней мере, три различных подхода. Первый подход сформулирован общественной организацией «Диссернет» и наиболее полно изложен в «Итоговом документе» [см.: 4]. Этот подход весьма радикален, он трактует плагиат широко и требует безусловного наказания плагиатора, вне зависимости от научного статуса, должности, прошлых заслуг и т. д. Его поддерживают многие ученые РАН. Второй подход сформулирован некоторыми руководителями диссертационных советов, он сводится к тому, что не всякое заимствование – плагиат, и не всякий плагиат, иное нарушение закона или академической этики заслуживает наказания. Этот подход поддерживает большинство руководителей и членов диссертационных советов, а также, по-видимому, руководители российских вузов. Третий подход характерен для административных руководителей высшего звена: руководства ВАК, Минобрнауки и т. д. Их позиция проста: плагиат, конечно, зло, и с ним надо бороться, но за исключением случаев, когда плагиатор (нарушитель) – важное для государства лицо, которое должно быть защищено любыми способами.

 

В данной статье обсуждается первый подход к академическому плагиату и другим нарушениям академической этики, который, по нашему мнению, в большей степени соответствует принципам правового государства. За основу обсуждения взяты материалы публикаций [см.: 4; 5], наиболее полно отражающие этот подход. Основное внимание уделено анализу недостатков излагающего этот подход «Итогового документа» [см.: 4], которые не позволяют использовать его на практике.

 

1. Общие положения

Большинство положений, высказанных в «Итоговом документе» в рамках первого подхода к академическому плагиату и другим нарушениям академической этики, представляются разумными, могущими составить основу окончательного документа типа декларации об академической этике. Однако есть положения, с содержанием или формой которых трудно согласиться. Эти положения должны быть предварительно обсуждены и, если потребуется, исправлены. Начнем обсуждение с некоторых общих положений, содержащихся в разделе «Преамбула» «Итогового документа» [см.: 4; 5].

 

1. «Фальсификация научных исследований, производство фальшивых диссертаций и публикация научных статей, содержащих плагиат, в России приняли угрожающие размеры, разрушая национальную систему академической аттестации и дискредитируя российскую научную периодику. С 2013 года выявлено около 8000 диссертаций и 5000 научных статей с плагиатом, вскрыты «диссеродельные фабрики» – диссертационные советы, на счету которых по несколько сотен фальшивых диссертаций, найдены «мусорные журналы», опубликовавшие десятки статей с плагиатом».

 

Сказанное, конечно, правда, но лишь небольшая часть всей правды, отражающая только результаты работы организации «Диссернет» за 2013–2018 годы. А вся правда заключается в том, что в настоящее время в России имеются, согласно оценкам [см.: 6], не 8000, а десятки тысяч защищенных диссертаций с плагиатом и другими нарушениями академической этики. При этом ежегодно к этой цифре добавляется несколько тысяч новых некондиционных диссертаций. Сходное положение существует со статьями, содержащими плагиат и другие нарушения академической этики. В таких условиях даже при наличии уникальной организации по выявлению нарушений «Диссернет» положение в российской науке будет катастрофически быстро ухудшаться. И если мы хотим сохранить эту науку, нужно выбрать принципиально другой, чем сегодня, более эффективный способ управления ею, с широким участием научного сообщества.

 

2. «Плагиат в науке отличается от плагиата в литературе и искусстве, и для его осмысления требуется ввести новое понятие академического плагиата. Его совершают не для коммерческой эксплуатации чужого произведения, а для повышения статуса в научном сообществе путем фальсификации учебных, исследовательских и квалификационных работ. Его аналогом является не кража, а подлог. Его общественный вред заключается не только в нарушении авторских прав, но и – в большей степени – в подрыве института научной репутации, компрометации ученых степеней и званий. Поскольку часто плагиат сопровождается образованием сетей коллективной фальсификации, объединенных корыстными интересами, его следует считать специфической формой академической коррупции».

 

С утверждениями, содержащимися в приведенном выше п. 2, трудно согласиться. Прежде всего, универсальное понятие плагиата введено уже давно как выдача чужого произведения, идей, слов и т. д. за свои собственные (иначе говоря, кража чужого произведения, идеи, слов и т. д.) [см.: 6–8]. Далее, говоря о плагиате в литературе, искусстве и науке (академическом плагиате), авторы «Итогового документа» [см.: 4; 5] описывают хорошо известную классификацию давно введенного универсального понятия плагиата по областям его применения, но не вводят никакого нового понятия академического плагиата. Последнее хорошо известно как частный случай универсального понятия плагиата, относящийся к конкретной области его применения – науке. И звучит оно так: академический плагиат – это выдача чужого научного произведения, идеи, слов, и т. д. за свои собственные (т. е. кража чужого научного произведения, идеи, слов и т. д.). Если авторы «Итогового документа» [см.: 4; 5] действительно хотели ввести новое понятие академического плагиата, они, во-первых, должны были найти новый термин для этого понятия, а не использовать уже занятый термин «плагиат», и, во-вторых, дать определение введенного нового понятия. Однако ни того, ни другого в «Итоговом документе» нет. А приводимые в нем характеристики нового понятия по его цели (повышение статуса в научном сообществе) и последствиям (подрыв института научной репутации, компрометация ученых степеней и званий), не заменяют его определения. Далее, утверждение, что «плагиат в науке отличается от плагиата в литературе и искусстве» тем, что «его совершают не для коммерческой эксплуатации чужого произведения, а для повышения статуса в научном сообществе», ошибочно. На самом деле плагиаторы в науке, как и их собратья в литературе и искусстве, повышая с помощью плагиата свой статус в своем профессиональном сообществе, одновременно с удовольствием обогащаются. Например, научные руководители, срабатывая плагиат-публикации для своих аспирантов, охотно взимают с них плату. Также ошибочно утверждение, что «аналогом плагиата является не кража, а подлог». Оно противоречит общепринятому определению плагиата как выдачи чужого произведения за свое собственное, т. е. краже [см.: 6–8]. Совершивший подлог совершает другое преступление – выдает подделанные результаты исследований за подлинные. Едва ли верно и утверждение, что «плагиат следует считать специфической формой академической коррупции». Ибо далеко не всегда плагиат производится организованными преступными академическими группировками – в значительно больших объемах его производят тысячи одиночных «академумельцев».

 

2. Положения, связанные с академическим плагиатом и научным подлогом

Обсудим теперь некоторые положения, содержащиеся в разделе «Академический плагиат, использование неавторских текстов как авторских и научный подлог» «Итогового документа» [см.: 4; 5].

 

1. «Академический (научный) плагиат по своей сути не тождественен плагиату как уголовно наказуемому деянию, ответственность за которое установлена ст. 146 УК РФ, или плагиату как нарушению авторских прав, ответственность за которое установлена положениями гражданского законодательства, и совпадает с этими понятиями лишь отчасти. Так, установление факта плагиата в первых двух случаях относится к исключительной компетенции суда, а наличие академического плагиата определяется исходя из логически непротиворечивой аргументации и здравого смысла в рамках открытой публичной дискуссии, как это принято в академическом сообществе».

 

Приведенная характеристика академического плагиата столь же неудачна, как и данная в разделе «Общие положения» «Итогового документа». Только теперь академический плагиат пытаются охарактеризовать не сутью определяющего его действия (кража интеллектуальной собственности), а инстанцией, устанавливающей его наличие и наказывающей за это (суд). Хотя инстанция вытекает из сути действия, а не наоборот. Кроме того, наличие академического плагиата может быть установлено и в суде – по заявлению потерпевшего автора с использованием тех же «логически непротиворечивой аргументации и здравого смысла, в рамках открытой дискуссии». При этом именно решение суда, а не мнение академического сообщества, будет иметь законную силу.

 

2. «Из плагиата текста следует плагиат содержащихся в этом тексте идей и научных результатов».

 

Приведенное утверждение ошибочно. Оно не выполняется в тех случаях, когда автор, совершивший заимствование чужого текста, делает это не для использования содержащихся в нем идей и научных результатов, а для продвижения своих собственных идей и результатов. Например, пусть некий автор в своей статье привел текст из работы профессора А и полностью совпадающий с ним текст из более поздней работы профессора Б и на основании этого установил факт плагиата, совершенного Б. Можем ли мы обвинить автора статьи в плагиате идей и научных результатов профессоров А и Б только потому, что он «сплагиатил» (заимствовал без должного оформления) их тексты? Конечно, нет – ведь эти идеи и результаты ему абсолютно не нужны, т. к. у него собственная идея и результат: он поймал за руку профессора Б, совершившего плагиат.

 

3. «Под статьей с сомнительным авторством понимается: а) полная или частичная републикация текста соавторов, часть из которых не указана в качестве авторов нового текста; б) републикация статьи нескольких соавторов, к которым присоединились иные лица, не внесшие своего вклада (в виде нового текста) в статью».

 

Приведенное положение в некоторых случаях действительно может свидетельствовать о покупном или подаренном соавторстве, т. е. действиях, нарушающих академическую этику. Однако это далеко не всегда так. Например, кто-то из соавторов может по личным причинам сам отказаться от авторства (случай а) или соавторы при републикации своей статьи могут включить в качестве соавтора новое лицо, оказавшее им на этом этапе творческую помощь (случай б). Научные журналы не в состоянии разбираться в деталях межавторских взаимоотношений. Поэтому в большинстве случаев они публикуют хорошие статьи, не обращая внимания на списки авторов, т. е. действуют по принципу успешной конкуренции с другими журналами. Поэтому данное положение «Итогового документа» не имеет практического смысла.

 

4. «Под множественной публикацией статьи (тиражированием, самоплагиатом, автоплагиатом) понимается перепечатка автором (авторами) собственных работ, не оправданная какими-либо объективными причинами (внесение изменений в текст статьи, перевод на другой язык, обращение к иной читательской аудитории, включение текста статьи в тематическую подборку или антологию) и без указания источника первоначальной публикации».

 

Данное положение вызывает множество возражений. Во-первых, согласно нормам авторского права РФ, автор имеет право на обнародование своего произведения, при этом число публикаций, обеспечивающих это обнародование, никак не обговаривается. Таким образом, автор имеет право на опубликование своего произведения любое число раз. Всякие попытки ограничить его в этом нарушают его права и могут быть обжалованы в суде. Во-вторых, предлагаемые термины – тиражирование, самоплагиат, автоплагиат – искажают суть явления и потому неприемлемы. Так, термин «тиражирование» относится лишь к изготовлению не различимых между собой копий одной и той же статьи. В то время как при перепечатке статьи в другом журнале получается новая статья, отличающаяся от исходной, по крайней мере, новым редактированием и оформлением по правилам другого журнала. Что касается терминов «самоплагиат» и «автоплагиат», то они и вовсе абсурдны: в переводе на русский язык они означают кражу у самого себя, что представляется невозможным. Правда, ходят слухи, что одному крупному российскому бизнесмену однажды это удалось. Однако источники этих слухов не заслуживают доверия. В-третьих, поскольку авторы обладают безусловным правом на повторную публикацию своих научных работ (см. выше), они не обязаны «оправдываться какими-либо объективными причинами», подобно тому, как не оправдываются писатели при многократных переизданиях своих книг. В-четвертых, существуют объективные причины, заставляющие научных работников и преподавателей вузов совершать кратные публикации. Для тех из них, кто всерьез занимается наукой (таких явное меньшинство), этой причиной является невозможность довести свои научные результаты до читателей с помощью однократной публикации из-за крайне низких тиражей наших научных журналов. Для тех же, кто занимается наукой по необходимости – защита диссертаций, участие в конкурсе на замещение должности и т. д. (таких абсолютное большинство) – эта причина заключается в низкой квалификации и отсутствии новых научных идей у авторов, позволяющих делать каждую статью полностью оригинальной, не повторяющей предыдущие статьи авторов. В-пятых, существуют «хищные журналы», которые перепечатывают лучшие статьи из других журналов без согласия их авторов и даже без их уведомления о состоявшейся публикации. Борьба против таких повторных публикаций приведет к наказанию ни в чем не виновных авторов.

 

3. Положения, связанные с этической политикой научных журналов

Рассмотрим некоторые положения из раздела «Этическая политика научных журналов» «Итогового документа» [см.: 4; 5].

 

1. «Для журналов, претендующих на статус научных, мы считаем неприемлемой следующую практику: наличие членов редколлегии / редсовета, имеющих отношение к необоснованному присуждению ученых степеней или к созданию некорректных публикаций».

 

Данное положение сформулировано некорректно и не пригодно для использования на практике. Во-первых, не определено точно понятие «имеющий отношение». Во-вторых, не раскрыт смысл термина «некорректная публикация». В-третьих, не указано, кто и как должен определять необоснованность присуждения ученой степени и некорректность публикации.

 

2. «Неприемлема практика публикации статей с плагиатом».

 

В этом положении не указано, кто и как должен определять наличие в статьях плагиата. Поэтому его практическое использование невозможно.

 

3. «Неприемлема практика тиражирования множественных публикаций».

 

В этом положении плохо продумала содержательная сторона дела. Когда научный журнал отказывается от повторной публикации слабой статьи, он и его читатели ничего не теряют. Когда же журнал отказывается от повторной публикации сильной статьи с новыми научными результатами, он теряет импакт-фактор, а его читатели – возможность ознакомиться с этими результатами и продвинуться в своих исследованиях. Ну, а если журнал не хочет публиковать статью, содержащую возможное открытие, только потому, что это повторная публикация, он наносит большой вред науке. Продвинутые редакторы журналов знают все это и принимают решение о публикации той или иной части статьи, исходя из прагматических соображений.

 

4. «Неприемлема практика публикации статей с сомнительным авторством».

 

Как уже говорилось выше (§ 3, п. 3), научные журналы не в состоянии отслеживать ситуацию с подлинностью авторского коллектива. Их задача – выявление и публикация сильных статей с новыми научными результатами. Слежка за возможными нарушениями авторства – это задача самих авторов, правоохранительных органов и отдельных бдительных, помогающих им академических работников.

 

5. «Редакции не должны ограничиваться автоматизированной проверкой на плагиат как для принятия статьи к публикации, так и для отказа в нем. Практика чисто автоматической проверки без участия экспертов вынуждает авторов, которые добросовестно оформляют все заимствования, вносить изменения в свои работы, отказываясь от правомерных заимствований».

 

Это положение справедливо. Однако оно упускает из виду важнейшее обстоятельство: именно автоматическая проверка на плагиат с помощью компьютеров позволяет авторам-плагиатчикам, хорошо владеющим информационными технологиями, практически полностью маскировать свои тексты, содержащие плагиат.

 

4. Положения, связанные с оценкой заимствований в диссертациях в рамках действующего законодательства

Проанализируем несколько положений из раздела «Оценка заимствований в диссертациях в рамках действующего законодательства» «Итогового документа» [см.: 4; 5].

 

1. «Оценка заимствований в диссертации не может зависеть от того, в какой части диссертации (введение, обзор, основная часть, заключение) обнаружен плагиат (неавторский текст, выдаваемый за авторский)».

 

С этим утверждением трудно согласиться. Академический плагиат – это, в первую очередь, присвоение чужих научных результатов, идей и т. д., а не чужих текстов. Но эти результаты и идеи содержатся обычно в основной части диссертации, а не в ее введении, обзоре или заключении. Поэтому на практике оценка заимствований в диссертации неизбежно зависит от того, в какой части диссертации обнаружено заимствование текста.

 

2. «Оценка заимствований в диссертации не может зависеть от того, установлен ли автор заимствованного фрагмента или речь идет о фрагменте, который, в свою очередь, мог быть заимствован у третьего лица».

 

Данное утверждение ошибочно. Действительно, если предполагаемый «подлинный» автор некоторого фрагмента в диссертации не установлен, его автором, в соответствии с принципом презумпции невиновности, должен быть признан сам автор диссертации. И на этом проблема возможного плагиата окончена.

 

3. «Наличие у диссертации каких-либо иных достоинств не может устранить дефект, связанный с нарушением любого из установленных в соответствии с законом требований».

 

Здесь составителей «Итогового документа» [см.: 4; 5] явно подвело отсутствие чувства меры. Действительно, представим себе диссертацию, содержащую признанное открытие, в которой в то же время обнаружены неточности в библиографических данных (неверно указан год издания, или издательство, или страница и т. д.). Стоит ли в этом случае придираться к автору диссертации в связи с обнаруженными в ней дефектами или просто попросить его исправить дефекты и выразить благодарность за открытие? Ответ очевиден.

 

5. Предложения авторов «Итогового документа»

Некоторые из этих предложений вызывают возражения. Вот они.

 

1. «Лица, имеющие (имевшие) отношение к академическому плагиату, не должны допускаться к преподаванию, присуждению и лишению ученых степеней».

 

Данное предложение неработоспособно. Во-первых, не определено понятие «лица, имеющие отношение к академическому плагиату». Во-вторых, непонятно, кто именно наделен правом идентифицировать таких лиц. В-третьих, для недопущения к преподаванию лицо должно быть уволено с преподавательской должности, а для этого сначала надо доказать низкое качество его работы. В-четвертых, для недопущения к присуждению и лишению ученых степеней лицо должно быть выведено из состава диссовета, а для этого председатель совета должен обратиться в ВАК с предложениями об изменении состава совета и т. д.

 

2. «Множественная публикация статей должна влечь за собой публичное порицание, а созданные таким образом публикации – исключаться из всех учетных баз данных».

 

Это предложение неприемлемо. Согласно российскому законодательству об авторском праве, автор имеет право на обнародование своего произведения путем его опубликования никак не оговариваемое число раз (см. § 3). Таким образом, данное предложение фактически нарушает законные права авторов, более того, предлагает публично наказывать их, не имея на то достаточных оснований. Что касается предложения «исключать множественные публикации из всех учетных баз данных», то оно вызывает целый ряд неординарных мыслей. Например, исключить из всех учетных баз данных «Евгения Онегина» – ведь Александр Сергеевич Пушкин неоднократно его переиздавал, получая каждый раз немалые денежки фактически за одну и ту же работу.

 

3. «Максимальная объективность, беспристрастность и соответствие научной этике при рассмотрении заявлений о лишении ученых степеней в Президиуме ВАК может быть обеспечена путем участия в нем членов Президиума ВАК как можно более широкого круга научных специальностей».

 

Данное предложение сформулировано неточно. Дело не в широте круга специальностей членов Президиума ВАК, а в их порядочности. Широкий круг специальностей членов Президиума ВАК не поможет, если эти члены не принципиальны и подвержены внешнему влиянию.

 

Заключение

Борьба с плагиатом и другими нарушениями академической этики (фальсификация, подлог, фиктивное авторство и т. д.) является важной и актуальной задачей российской науки. Для того чтобы добиться успеха в этой борьбе, российское научное сообщество должно консолидироваться и выступать как единое целое. Консолидация станет возможной, когда удастся создать некоторый нормативный документ об академической этике, приемлемый для подавляющего большинства научных работников. В ожидании этого момента необходимо постоянное обсуждение всех имеющихся в этой области предложений и учет всех имеющихся точек зрения.

 

Список литературы

1. Материалы международной научно-практической конференции «Проблемы качества научной работы и академический плагиат». Часть I. Пленарное заседание // Вольное сетевое сообщество «Диссернет». – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.dissernet.org/publications/ivgi_rggu_26.09.2018_itxt.htm (дата обращения 06.11.2018).

2. Материалы международной научно-практической конференции «Проблемы качества научной работы и академический плагиат». Часть II. Секция «Тексты» // Вольное сетевое сообщество «Диссернет». – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.dissernet.org/publications/ivgi_rggu_26.09.2018_ii.htm (дата обращения 06.11.2018).

3. Материалы международной научно-практической конференции «Проблемы качества научной работы и академический плагиат». Часть III. Секция «Журналы» // Вольное сетевое сообщество «Диссернет». – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.dissernet.org/publications/ivgi_rggu_26.09.2018_iii.htm (дата обращения 06.11.2018).

4. Материалы международной научно-практической конференции «Проблемы качества научной работы и академический плагиат». Итоговый документ // Вольное сетевое сообщество «Диссернет». – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.dissernet.org/publications/ivgi_rggu_26.09.2018_itog.htm (дата обращения 06.11.2018).

5. Заякин А. К итоговому документу Международной научно-практической конференции «Проблемы качества научной работы и академический плагиат» // Троицкий вариант. – № 22 (266). – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://trv-science.ru/2018/11/06/k-itogovomu-dokumentu-conferencii-26-sep-v-rsuh/ (дата обращения 06.11.2018).

6. Ожегов С. И. Словарь русского языка: Около 57000 слов / Под ред. Н. Ю. Шведовой. – 16-е изд., испр. – М.: Русский язык, 1984. – 798 с.

7. Словарь иностранных слов. – 18-е изд., стер. – М.: Русский язык, 1989. – 620 с.

8. Hornby A. S. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. – Oxford: OxfordUniversity Press, 1988. – 1041 p.

 

References

1. Materials of the International Scientific and Practical Conference “Problems of the Quality of Scientific Work and Academic Plagiarism”. Part I. Plenary Session [Materialy mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii “Problemy kachestva nauchnoy raboty i akademicheskiy plagiat”. Chast I. Plenarnoe zasedanie]. Available at: https://www.dissernet.org/publications/ivgi_rggu_26.09.2018_itxt.htm (accessed 06 November 2018).

2. Materials of the International Scientific and Practical Conference “Problems of the Quality of Scientific Work and Academic Plagiarism”. Part II. “Texts” [Materialy mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii “Problemy kachestva nauchnoy raboty i akademicheskiy plagiat”. Chast II. “Teksty”]. Available at: https://www.dissernet.org/publications/ivgi_rggu_26.09.2018_ii.htm (accessed 06 November 2018).

3. Materials of the International Scientific and Practical Conference “Problems of the Quality of Scientific Work and Academic Plagiarism”. Part III. “Journals” [Materialy mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii “Problemy kachestva nauchnoy raboty i akademicheskiy plagiat”. Chast III. “Zhurnalyy”]. Available at: https://www.dissernet.org/publications/ivgi_rggu_26.09.2018_iii.htm (accessed 06 November 2018).

4. Materials of the International Scientific and Practical Conference “Problems of the Quality of Scientific Work and Academic Plagiarism”. Final Document. [Materialy mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii “Problemy kachestva nauchnoy raboty i akademicheskiy plagiat”. Itogovyy document]. Available at: https://www.dissernet.org/publications/ivgi_rggu_26.09.2018_itog.htm (accessed 06 November 2018).

5. Zayakin A. To the Final Document of the International Scientific and Practical Conference “Problems of the Quality of Scientific Work and Academic Plagiarism” [K itogovomu dokumentu Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii “Problemy kachestva nauchnoy raboty i akademicheskiy plagiat”]. Troitskiy variant (Troitsky Option), № 22 (266). Available at: https://trv-science.ru/2018/11/06/k-itogovomu-dokumentu-conferencii-26-sep-v-rsuh/ (accessed 06 November 2018).

6. Ozhegov S. I. Dictionary of the Russian Language: About 57 000 Words [Slovar russkogo yazyka: Okolo 57000 slov]. Moscow, Russkiy yazyk, 1984, 798 p.

7. Dictionary of Foreign Words [Slovar inostrannykh slov]. Moscow, Russkiy yazyk, 1989, 620 p.

8. Hornby A. S. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. Oxford, Oxford University Press, 1988, 1041 p.

 
Ссылка на статью:
Левин В. И. Проблемы академической этики и российская наука // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2019. – № 2. – С. 89–100. URL: http://fikio.ru/?p=3574.

 
© В. И. Левин, 2019

УДК 001.9

 

Левин Виталий Ильич – федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Пензенский государственный технологический университет», доктор технических наук, профессор, ведущий научный сотрудник, заслуженный деятель науки Российской Федерации, Пенза, Россия.

E-mail: vilevin@mail.ru

440039, г. Пенза, пр-д. Байдукова / ул. Гагарина, д. 1а / 11,

 тел.: (8412) 49-55-35.

Авторское резюме

Состояние вопроса: В настоящее время формируется новое научное направление – «Публикациология», задачей которого является комплексное изучение различных требований к научным публикациям (норм) и их возможных нарушений.

Результаты: Требования к научным публикациям достаточно подробно сформулированы в международных документах и могут быть разделены на требования к авторам, к издателям, к научным организациям, к обществу, к государству. В современной России эти требования нарушаются достаточно часто. К наиболее распространенным нарушениям можно отнести плагиат (с которым не ведется действенной борьбы), загадочное и подарочное соавторство, псевдонаучные публикации о всевозможных «неопознанных» явлениях, искусственная «накрутка» авторами своих библиометрических показателей, в том числе путем сговора с другими учеными, недостаточное осознание государством своей ответственности за организацию научно-исследовательской деятельности и обнародование ее результатов. Серьезной проблемой остается также стремление идентифицировать плагиат, опираясь только на формальные признаки, которые совершенно недостаточны для обнаружения и правильной оценки этого явления.

Выводы: Большая часть нарушений в научных публикациях происходит вследствие неправильной государственной политики в области науки. Эти массовые нарушения превращают отечественную науку в имитацию науки. Сложившаяся ситуация может иметь катастрофические последствия для страны.

 

Ключевые слова: публикациология; требования к публикации; нарушения требований.

 

The Problem of Violations in Scientific Publications

 

Levin Vitaly Ilyich – Penza State Technological University, Doctor of Engineering, Professor, Leading Researcher, Honored Scientist of the Russian Federation, Penza, Russia.

E-mail: vilevin@mail.ru

1a / 11, Baidukova pr. / Gagarin st., Penza, 440039, Russia,

tel.: (8412) 49-55-35.

Abstract

Background: Currently, a new scientific trend is being formed – “Publicatiology”, the task of which is a comprehensive study of the various requirements for scientific publications (norms) and their possible violations.

Results: Requirements for scientific publications are formulated in international documents in detail. We can divide them into requirements for authors, publishers, scientific institutions, society, and the state. In modern Russia, these requirements are violated quite often. The most common violations include plagiarism (there is no effective struggle with it), mysterious and gift co-authorship, pseudoscientific publications about all sorts of “unidentified” phenomena, artificial “falsification” of the bibliometric indicators by some authors, collusion with other scientists being included, lack of state awareness of its responsibility for the organization of research activities and their results publication. A serious challenge is also to identify plagiarism, relying only on formal characteristics that are inadequate for the detection and proper evaluation of this phenomenon.

Conclusion: Most of the violations in scientific publications are due to improper state policy in this field. These mass violations transform domestic science into its imitation. The current situation may have disastrous consequences for the country.

 

Keywords: publicatiology; requirements for publication; violation of requirements.

 

Введение

Наука всегда имела важное значение для человечества. В современном мире научные исследования играют огромную и все возрастающую роль в жизни государств и отдельных людей. Реально они определяют прогресс человечества, давая единственный шанс на решение стоящих перед ним сложнейших проблем, таких, как рост народонаселения, защита окружающей среды, борьба с терроризмом, предотвращение войн. Поэтому большинство стран мира поддерживают развитие науки. В то же время государства, особенно авторитарные, не отказываются от попыток контроля за деятельностью ученых. Притом не только от вполне нормального контроля эффективности финансовых вложений государства в науку.

 

Одна из важнейших сторон науки – публикация результатов научных исследований. Благодаря публикациям общество узнает о последних достижениях науки и новых возможностях, которые они открывают, а сами ученые – о возможных путях дальнейшего развития науки. Поддержание высокого уровня научных публикаций – важная задача, в решении которой принимают участие ученые – авторы публикаций, издатели научных журналов и книг, их читатели, а также научное сообщество в целом и государство.

 

1. Нормативные требования к научным публикациям и процессу их подготовки

Нормативные требования к научным публикациям вытекают из общих нормативных требований социально ответственного поведения всех участников научной деятельности, а также лиц и организаций, призванных содействовать ей. Указанные общие требования были сформулированы ещё в XIX веке в национальных и международных законах об авторских правах, а после Второй мировой войны в ряде международных документов об этике науки, получивших всеобщее признание [см.: 1–4]. Изложение начнем с нормативных требований к ученым-авторам публикаций и основным участникам публикационного процесса. Эти требования просты и прозрачны.

 

Прежде всего, ученые должны проявлять осторожность в отношении возможных неблагоприятных последствий (социальных, гуманитарных и экологических) своей научной деятельности и публикации ее результатов. Далее, они должны обеспечивать в своих публикациях понятность и прозрачность методологии и результатов своих исследований для научного сообщества и широкой публики. Также они должны быть открыты по отношению к внутридисциплинарному и междисциплинарному интеллектуальному взаимодействию, как в устной форме, так и на страницах своих публикаций. И, наконец, ученые должны своими публикациями содействовать распространению научных знаний на благо общества. Кроме этих общих требований, ученые обязаны придерживаться в своей научной деятельности безусловной интеллектуальной честности. Это означает недопустимость фабрикации научных данных, т. е. сообщения заведомо непроверенных, ложных данных; фальсификации, т. е. манипулирования результатами исследования, изменения или невключения полученных данных, что искажает результаты; плагиата, т. е. использования чужих результатов, без надлежащего указания автора и источника и т. д.

 

Очень серьезные нормативные требования по обеспечению качества публикаций предъявляются к обществу и государству. Они признаются ответственными за создание благоприятных условий для научных исследований и публикации их результатов; обеспечивают свободу научного творчества и публикаций; обеспечивают необходимую для научных исследований информационную базу; способствуют международному сотрудничеству в области науки и образования и соответствующих публикаций; содействуют поддержанию высокого уровня морального статуса ученых в обществе и обеспечивают благоприятные условия их труда; выделяют достаточные ресурсы для научных исследований и достойное и справедливое вознаграждение за труд ученого.

 

Серьезные нормативные требования по обеспечению качества публикаций предъявляются к научным организациям. Последние должны создавать благоприятные возможности для проведения исследований и свободы научного поиска, предоставлять научным работникам максимальные возможности для участия в разного рода научных мероприятиях (конференциях, симпозиумах, семинарах и т. д.), свободного доступа к базам данных и библиотекам, самообразования и повышения квалификации, проведения исследований по индивидуальным программам, в том числе в международных исследовательских центрах. Научные организации также должны всеми доступными средствами содействовать поддержанию высокого морального статуса ученых в обществе и обеспечивать, исходя из своих возможностей, благоприятные условия труда научных работников, включая выделение достаточных средств для научных исследований и достойное и справедливое вознаграждение за их труд.

 

Наряду с учеными – авторами научных публикаций, важную роль в публикационном процессе играют издатели научных журналов и книг. К ним предъявляются особые нормативные требования, которые помогают обеспечить высокое качество публикаций [см.: 5]. Эти требования включают обязательное рецензирование всех поступающих статей, отказ в публикации статей, содержащих масштабные заимствования чужих материалов без указания источника, а также статей, грубо нарушающих методологию и этику науки (фабрикация данных, фальсификация результатов, ложные авторы и т. д.). Кроме того, журналы не должны «накручивать» свой индекс цитирования путем искусственного увеличения числа ссылок на журнал на страницах самого журнала; менять число выпусков в год; брать деньги за публикации, открыто не объявляя об этом. Наконец, журналы должны быть честными с авторами, своевременно сообщать им о ходе работы над статьей и причинах, по которым они принимают те или иные решения. Существуют и другие требования к издателям [см.: 5]. Однако многие из них представляются сомнительными. Например, утверждается [см.: 5], что «современный научный журнал не может существовать вне общепринятых норм публикационной этики. Однако некоторые издания оставляют за авторами право самим решать, что этично, а что нет. Перекладывание ответственности за нарушение этики на авторов означает отсутствие редакторской и рецензионной работы в журнале». На самом деле никаких общепринятых норм публикационной этики не существует. Реально у различных журналов эти нормы различаются, а этические нормы у авторов отличаются от журнальных. В этих условиях журналам не остается ничего другого, как решать вопрос публикации статьи путем переговоров с её автором. И последнее слово здесь остается за автором – владельцем интеллектуальной собственности: если один журнал отказал в публикации статьи, её публикует другой, если и этот отказал, её публикует третий и т. д. В конце концов, можно выставить работу в интернете – ведь автору нужно признание коллег, а не редколлегий журналов. Именно так поступил в 2003 году математик Г. Перельман со своей работой по геометрии, признанной в результате «открытием века». Там же [см.: 5] утверждается, что журнал не должен «менять число выпусков в год, публиковать дополнительные выпуски, резко увеличивать объем печатных выпусков и т. д.», т. к. это свидетельствует, что «журнал в первую очередь решает финансовые задачи, а не научные, регулируя объем в зависимости от увеличения спроса со стороны авторов». На самом деле научный уровень журнала зависит, главным образом, от порядочности и профессионализма его издателей, а не от объема и количества его выпусков. Последние обычно связаны с привходящими обстоятельствами – проведение научных конференций, юбилеев и т. д. – и не имеют отношения к решению тех или иных финансовых и научных задач. Ещё одно сомнительное требование к издателям научных журналов состоит в отмене ими ограничений на срок рецензирования статей [см.: 5]. Утверждается, что «нередко заявляют такой срок рецензирования, за который вряд ли можно провести полноценную оценку – от нескольких дней до двух недель». И ещё: «В научном издании вообще невозможно предвидеть заранее, сколько времени потребуется на рецензирование статьи, сколько рецензентов для этого надо привлечь, сколько времени займет доработка статьи по замечаниям рецензента. У серьезных изданий срок публикации обычно составляет от нескольких месяцев до года, и гарантии по срокам отсутствуют». Такой подход к делу представляется контрпродуктивным. Действительно, периодичность издания журнала зависит от времени подготовки статьи к печати, включающего и время рецензирования. Поэтому, чтобы обеспечить нужную периодичность издания журнала, мы должны строго ограничить время рецензирования. И это вполне возможно, для этого нужны высококвалифицированные члены редколлегии, подбирающие рецензентов, и высококвалифицированные рецензенты, осуществляющие собственно рецензирование. Реально, для качественного рецензирования самой сложной статьи квалифицированному рецензенту достаточно двух-трех месяцев.

 

2. Нарушение норм в научных публикациях и публикационном процессе

Изложенные выше нормативные требования к публикационному процессу науки образуют идеальную модель поведения участников этого процесса – ученых, общества и государства, научных организаций, издателей. Однако на деле эти требования не всегда выполняются вследствие различных нарушений в деятельности участников процесса. Рассмотрение этого вопроса начнем с нарушений, встречающихся в работе ученых.

 

Как правило, ученые реально учитывают возможные неблагоприятные последствия воздействия своей научной деятельности на экологию, гуманитарную и социальную сферу. Это, конечно, не относится к работе ученых в «экзотических» странах, ведущих разработку новых видов оружия (КНДР, Китай, Иран и др.). Далее, ученые, как правило, стремятся к понятности своих публикаций для научного сообщества и широкой публики, не прячутся от внутри- и междисциплинарного интеллектуального взаимодействия и по возможности способствуют распространению научных знаний на благо общества. В то же время ученые очень часто нарушают требование безусловной интеллектуальной честности. Здесь и публикация ложных данных, и фальсификация результатов научных исследований, и утаивание или искажение подлинных данных. Особенно частое нарушение – это плагиат. Этот вид нарушений встречается во всех странах, однако именно в России он превысил все мыслимые пределы. Причем именно в России с плагиатом не ведется решительная борьба, что во многом связано с тем, что сами руководители научно-образовательных учреждений и организаций, которые должны осуществлять эту борьбу, часто являются плагиаторами и вдобавок коррупционерами [см.: 6–13]. Особо следует рассматривать явление, которое за рубежом называют автоплагиатом, а в России – множественными (повторными) публикациями [см.: 5]. Это явление отличается от собственно плагиата тем, что здесь автор в своей новой работе повторяет результаты (тексты) своих собственных прежних работ. В связи с этим возникает вопрос, следует ли считать данное явление нарушением авторского права или научной этики. Сразу можно утверждать, что множественные публикации не нарушают ничьих авторских прав, поскольку автор использует в них свое законное «право на обнародование произведения», которое никак не ограничивает количество обнародований. Этим правом широко пользуются писатели, десятки раз переиздающие свои книги. Сложнее обстоит дело с возможным нарушением множественными публикациями научной этики. Признанные международные документы по научной этике [см.: 1–4] никак не выделяют множественные публикации и, следовательно, не считают их нарушением научной этики. ДИССЕРНЕТ выделяет такие публикации, но ясно заявляет, что они «не считаются нарушениями» и лишь рекомендует авторам «сообщать, где, когда текст был опубликован впервые» [5]. В то же время многие журналы считают множественные публикации нарушением научной этики. Такая позиция, очевидно, вызывается нежеланием журналов публиковать «несвежую» научную публикацию. Эта позиция спорна, поскольку глубокая научная работа остается «свежей» очень долго, и даже навсегда, так что её многократная публикация идет только на пользу ученым и науке. Проблема, таким образом, здесь лишь в рецензентах, способных выявлять такие работы. Ещё один вид нарушения публикационного процесса учеными – загадочное соавторство, т. е. повторная публикация того же текста с несовпадающими списками авторов. Данное нарушение свидетельствует о покупном или подарочном соавторстве, т. е. указанием в числе авторов лиц, не участвовавших в исследовании, и неупоминанием реальных участников, что является грубым нарушением авторских прав и норм научной этики. Также являются недопустимыми псевдонаучные публикации, посвященные разнообразным «непознанным» явлениям – летающим тарелкам, торсионным полям, тайным мировым правительствам и т. д. Все это – явное нарушение методологии науки и научной этики. Наконец, совершенно неприемлемо с этической точки зрения накручивание ученым своего индекса цитирования или другого библиометрического показателя путем договоренности с другими учеными о взаимном цитировании.

 

Очень большие нарушения публикационного процесса происходят по вине общества и государства. Российское общество и государство явно не осознают свою ответственность за создание благоприятных условий для проведения научных исследований и оперативную и полную публикацию их результатов. Далее, они далеко не всегда обеспечивают необходимую для научных исследований информационную базу. Также они недостаточно содействуют международному сотрудничеству наших ученых в области науки и образования, не выделяя необходимых для этого денежных средств. Государство и общество не понимают важности поддержания высокого морального статуса ученых в обществе и обеспечения благоприятных условий их труда. В частности, они выделяют совершенно недостаточные финансовые средства для выполнения научных исследований и достойного, справедливого вознаграждения за труд ученого. По этим показателям Россия занимает одно из последних мест в мире. Естественно, что государственные научные организации (НИИ, университеты и т. д.) в своем отношении к ученым копируют государство. Они стремятся ограничить финансовую поддержку ученых по участию в различных научных мероприятиях (конференции, симпозиумы и т. д.), тормозят их участие в международных исследовательских программах и курсах повышения квалификации. Все чаще просматривается тенденция, когда на высшие должности в НИИ и университетах ставятся лица с минимальным академическим уровнем, а на низшие должности (притом на пол или даже на четверть ставки) – люди с максимальным уровнем – доктора наук, профессора. При этом, естественно, никто не думает о создании благоприятных условий труда научных работников и достойном вознаграждении за их труд. В таких условиях трудно говорить о реальной науке, нормальном публикационном процессе и высоком качестве публикаций.

 

Свою долю вины за нарушения публикационного процесса несут издатели научных журналов и книг. Наиболее распространенными нарушениями, которые допускают издатели, являются:

1) публикация поступившего материала без его рецензирования;

2) публикация материала, содержащего плагиат;

3) публикация материала, грубо нарушающего методологию и этику науки (фабрикация данных, фальсификация результатов, ложные авторы, псевдонаучность);

4) «накручивание» своего индекса цитирования путем искусственного увеличения числа ссылок на издание на страницах самого издания;

5) нечестное поведение в отношениях с авторами, неизвещение их о причинах, по которым принимаются те или иные решения.

 

Несколько комментариев к сказанному.

 

1) Публикация материала без его рецензирования не обязательно сказывается на качестве публикации, если, например, изначально в материале не было дефектов либо имелись дефекты, «лежащие на поверхности», которые легко обнаружил главный редактор. С другой стороны, недобросовестное рецензирование может привести к некачественной публикации, а рецензирование непорядочным экспертом – к отклонению высококачественного материала.

 

2) При проверке материала на плагиат наряду с компьютерными программами должны обязательно участвовать эксперты – специалисты в соответствующей области, поскольку обнаружение плагиата – интеллектуальная, а не формальная задача. Проверка материала без участия эксперта может привести к забракованию материала, не содержащего плагиат, и пропуску материала с плагиатом.

 

3) Обнаружение в материале других грубых нарушений методологии и этики науки – также сложная, интеллектуальная задача. Она должна решаться с обязательным участием эксперта-специалиста в соответствующей области.

 

4) «Накручивание» индекса цитирования издания возможно только с участием его авторов, к которым с соответствующей просьбой обращается редактор издания и которые также несут ответственность за это нарушение.

 

5) Нечестное поведение издания можно часто спрогнозировать, внимательно прочитав в нем «Правила для авторов». Например, прочитав там фразу типа «Издание не сообщает авторам причину отклонения материала», надо немедленно бежать прочь от этого издания.

 

Заключение

За долгие годы существования науки сложились вполне определенные требования к ученым и другим участникам процесса научных исследований, которые должны обеспечивать, во-первых, получение реальных новых научных результатов и, во-вторых, использование этих результатов в интересах всего человечества. К сожалению, на практике эти требования не всегда выполняются, что приводит к снижению положительного влияния науки на человеческую жизнь. Особенно тяжелое положение в этой области сложилось в российской науке. Руководство страны финансирует фундаментальную науку по остаточному принципу – 1 % бюджета. Этих денег не хватает даже на выживание, говорить о серьезных научных программах здесь не приходится. Немногие имеющиеся в стране научные фонды используются для «распила» выделяемых государством финансовых средств между возглавляющими фонды чиновниками от науки и их знакомыми – клиентами из вузов и НИИ. В этих условиях основная, наиболее многочисленная масса научных работников пытаются выжить – обеспечить себе приемлемую должность в НИИ или вузе, защитив диссертацию. Эти люди – основной контингент пишущих научные статьи. Однако, поскольку они, как правило, не отличаются особыми творческими способностями (творцы давно уехали), их статьи пишутся посредством нарушения правовых и этических норм. Эти статьи обычно содержат и плагиат, и ложные данные, и фальсификацию результатов исследований. Все это, естественно, переходит в диссертации соискателей. В результате большая часть производимых в стране «научных статей» и «диссертаций» оказывается имитацией науки. Такое положение может означать умирание отечественной науки. Однако, с точки зрения руководства страны, это положение свидетельствует о непрактичности нашей науки, что вызывает недовольство и раздражение. Эту точку зрения можно понять. Однако важнее понимать, что сложившееся тяжелое положение в российской науке возникло по вине самого руководства, поставившего во главе науки чиновников, ничего в ней не понимающих.

 

Литература

1. Рекомендация о статусе научно-исследовательских работников. Рекомендации ЮНЕСКО от 20 ноября 1974 года // Техэксперт – ведущий бренд рынка нормативно-технической информации – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://docs.cntd.ru/document/902084640 (дата обращения 30.09.2018).

2. Declaration on Science and the Use of Scientific Knowledge and the Science Agenda: Framework for Action (rus) // UNESCO Цифровая библиотека – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://unesdoc.unesco.org/ark:/48223/pf0000116994_rus (дата обращения 30.09.2018).

3. Statement // World Conferences on Research Integrity – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://wcrif.org/statement (дата обращения 30.09.2018).

4. Декларация об этических принципах научной деятельности // Национальная академия наук Беларуси – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://nasb.gov.by/rus/publications/vffr/declaration.pdf (дата обращения 30.09.2018).

5. Список и объяснение признаков некорректной редакционной политики // Вольное сетевое сообщество «Диссернет» – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://biblio.dissernet.org/prizn (дата обращения 30.09.2018).

6. Левин В. И. Проблема плагиата в научно-образовательной и общественной жизни России // Alma mater (Вестник высшей школы). – 2014. – № 6. – С. 111–114.

7. Хаметов Р. Б. Расследование преступных нарушений авторских прав. – Саратов: СГАП, 2002. – 128 с.

8. Духтина А. Е. Плагиат в научной сфере // Молодой ученый. – 2016. – № 7. – С. 509–511.

9. Брагинская Н. В. Мафия и школа // Социологическое обозрение. – 2014. – Т. 13. – № 3. – С. 208–211.

10. Зенкин С. Н. Специфика академического плагиата // Социологическое обозрение. – 2014. – Т. 13. – № 3. – С. 193–196.

11. Игнатович Е. В. Явление копи-паст в сфере научных публикаций о непрерывном образовании // Непрерывное образование: XXI век. – 2017. – Вып. 3 (19). – С. 1–17.

12. Колесникова И. А. Академический гострайтинг – рынок имитации научно-образовательной активности // Непрерывное образование: XXI век. – 2017. – Вып. 2 (18). – С. 1–22.

13. Левин В. И. Плагиат, его сущность и борьба с ним // Высшее образование в России. – 2018. – № 1. – С. 143–150.

 

References

1. Recommendations on the Status of Scientific Research Workers. UNESCO Recommendations, 20 November 1974 [Rekomendatsiya o statuse nauchno-issledovatelskikh rabotnikov. Rekomendatsii YuNESKO ot 20 noyabrya 1974 goda]. Available at: http://docs.cntd.ru/document/902084640 (accessed 30 September 2018).

2. Declaration on Science and the Use of Scientific Knowledge and the Science Agenda: Framework for Action (rus). Available at: https://unesdoc.unesco.org/ark:/48223/pf0000116994_rus (accessed 30 September 2018).

3. Statement. Available at: https://wcrif.org/statement (accessed 30 September 2018).

4. Declaration on Ethical Principles of Scientific Activity [Deklaratsiya ob eticheskikh printsipakh nauchnoy deyatelnosti]. Available at: http://nasb.gov.by/rus/publications/vffr/declaration.pdf (accessed 30 September 2018).

5. List and Explanation of Signs of Incorrect Editorial Policy [Spisok i obyasnenie priznakov nekorrektnoy redaktsionnoy politiki]. Available at: http://biblio.dissernet.org/prizn (accessed 30 September 2018).

6. Levin V. I. The Problem of Plagiarism in the Scientific, Educational and Public Life of Russia [Problema plagiata v nauchno-obrazovatelnoy i obschestvennoy zhizni Rossii]. Alma mater (Vestnik vysshey shkoly) (Alma mater. Bulletin of the Higher School), 2014, № 6, pp. 111–114.

7. Khametov R. B. Investigation of Criminal Infringements of Copyrights [Rassledovanie prestupnykh narusheniy avtorskikh prav]. Saratov, SGAP, 2002, 128 p.

8. Dukhtina A. E. Plagiarism in the Scientific Sphere [Plagiat v nauchnoy sfere]. Molodoy uchenyy (Young scientist), 2016, № 7, pp. 509–511.

9. Braginskaya N. V. Mafia and the School [Mafiya i shkola]. Sotsiologicheskoe obozrenie (Sociological Review), 2014, Vol. 13, № 3, pp. 208–211.

10. Zenkin S. N. Specificity of Academic Plagiarism [Spetsifika akademicheskogo plagiata]. Sotsiologicheskoe obozrenie (Sociological Review), 2014, Vol. 13, № 3, pp. 193–196.

11. Ignatovich E. V. The Phenomenon of Copy-Paste in the Field of Scientific Publications on Continuing Education [Yavlenie kopi-past v sfere nauchnykh publikatsiy o nepreryvnom obrazovanii]. Nepreryvnoe obrazovanie: XXI vek (Lifelong Education: the XXI century), 2017, Issue 3 (19), pp. 1–17.

12. Kolesnikova I. A. AcademicState Writing as a Market for Scientific and Educational Activity Imitating [Akademicheskiy gostrayting – rynok imitatsii nauchno-obrazovatelnoy aktivnosti]. Nepreryvnoe obrazovanie: XXI vek (Lifelong Education: the XXI century), 2017, Issue 2 (18), pp. 1–22.

13. Levin V. I. Plagiarism, Its Essence and Struggle against It [Plagiat, ego suschnost i borba s nim]. Vysshee obrazovanie v Rossii (Higher education in Russia), 2018, № 1, pp. 143–150.

 
Ссылка на статью:
Левин В. И. Проблема нарушений в научных публикациях // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2018. – № 3. – С. 121–130. URL: http://fikio.ru/?p=3309.

 
© В. И. Левин, 2018

УДК 37.01

 

Коваленко Сергей Владимирович – федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Московский государственный областной университет», кафедра специальной педагогики и инклюзивного образования, профессор, доктор философских наук, доцент, Московская область, Россия.

E-mail: kovalenkosv2014@gmail.com

199034, Россия, Московская обл., г. Мытищи, ул. Веры Волошиной, д. 25,

тел.: 8-916-441-24-14.

Авторское резюме

Состояние вопроса: Заимствование западноевропейской практики организации совместного обучения учащихся с нормальным и нарушенным развитием в рамках школ инклюзивного образования ставит проблему теории и практики использования педагогических технологий. Традиционные педагогические технологии, основанные на телеологической философии, действуют как система отношений, в которой ученик выступает в качестве объекта целенаправленных действий учителя. Такая практика становится причиной отчуждения части учащихся от учебного процесса. Альтернативой им стали педагогические технологии, основанные на философии экзистенциализма, рассматривающие ученика в качестве субъекта, отказываясь от его воспитания.

Результаты: Концепция ноосферогенеза В. И. Вернадского рассматривает человека как субъект преобразования биогеохимической энергии в энергию человеческой культуры. Энергетический принцип сущности самоорганизации человека Вернадского конкретизируется теорией и практикой активизации человеческого капитала, посредством модернизации системы образования дающей возможность каждому ребенку реализовать потенциал своих задатков и способностей. Следовательно, педагогические технологии, используемые в школах инклюзивного образования, должны основываться на принципе рационального использования энергетики учащихся в учебно-познавательной и социально-культурной деятельности. Энергетический принцип, реализуемый в деятельности учителей естественнонаучных и гуманитарных дисциплин, дает возможность формирования системного мировосприятия учащихся и установки на самореализацию своего потенциала посредством участия в созидании материальных и духовных ценностей.

Выводы: Во-первых, оптимизация синергетического взаимодействия авторитарных и экзистенциональных педагогических технологий возможна на основе философии ноосферогенеза и теории человеческого капитала, создающих условия совместного обучения и воспитания учащихся с различным уровнем психофизиологических и интеллектуальных возможностей. Во-вторых, онтология ноосферной самоорганизации осуществляется как на индивидуальном уровне жизнедеятельности, так и на уровне исторического и социально-экономического развития общества. В-третьих, деятельность учителей естественнонаучных и гуманитарных дисциплин должна строиться на энергетическом принципе активизации биогенетических программ жизнедеятельности ученика в созидательной самореализации. В-четвертых, энергетический принцип в воспитании и преподавании создает предпосылки естественного перехода от наглядно-действенного мышления к наглядно-образному восприятию, а затем и к абстрактно-логическому обобщенному мировосприятию. В-пятых, концепция ноосферогенеза, разработанная на антропологических принципах, дает возможность ученику осознать себя как субъект самореализации посредством созидания материальных и духовных ценностей.

 

Ключевые слова: человек; антропология; энергия, ноосферогенез; биогенетические программы; антропология; культура; инклюзивное образование.

 

Theory of Noospherogenesis as a Philosophical and Anthropological Basis of Modernization of Pedagogical Technologies of Inclusive Education

 

Kovalenko Sergey Vladimirovich – Moscow Regional State University, Department of special pedagogy and inclusive education, Professor, doctor of philosophy, Moscow region, Russia.

E-mail: kovalenkosv2014@gmail.com

24, Vera Voloshina st., Mytischi, Moscow Region, 199034, Russia,

tel.: 8-916-441-24-14.

Abstract

Background: Adopting some Western European methods of joint education organizing for special needs students and non-special needs students within schools of inclusive education poses the problem of the theory and practice of education technologies usage. Traditional pedagogical technologies based on teleological philosophy act as a system of relations in which the student is an object of intended actions of the teacher. This practice becomes the reason of alienation of some students from the educational process. An alternative to them is pedagogical technologies based on the philosophy of existentialism, treating the students as a subject, refusing to educate them.

Results: V. I. Vernadsky’s concept of noospherogenesis considers a person as a subject of converting biogeochemical energy into energy of human culture. His energetic principle of the essence of human self-organization results in the theory and practice of activating human capital, through the modernization of the education system, enabling every student to realize the potential of his or her inclinations and abilities. Consequently, pedagogical technologies used in schools of inclusive education should be based on the principle of rational use of students’ energy in educational, cognitive and socio-cultural activities. The energetic principle, implemented in the activities of teachers in natural sciences and humanities, makes it possible to form a systemic worldview of students and an attitude toward their potential self-realization through participation in the creation of material and spiritual values.

Conclusion: First, the optimization of the synergetic interaction between authoritarian and existential pedagogical technologies is possible, based on the philosophy of noospherogenesis and the theory of human capital. This provides conditions for joint education of students with different levels of psychophysiological and intellectual capabilities. Second, the ontology of noospheric self-organization is realized both at the individual level of vital activity and at the level of historical and socio-economic development of society. Third, the activity of teachers of natural sciences and humanities should be based on the energetic principle of activating students’ biogenetic life programs in creative self-realization. Fourth, the energetic principle in education and teaching gives the prerequisites for a natural transition from visual-effective thinking to visual-figurative perception, and then to abstract-logical generalized worldview. Finally, the concept of noospherogenesis originated on anthropological principles enables students to perceive themselves as a subject of self-realization through the creation of material and spiritual values.

 

Keywords: human; anthropology; energy; noospherogenesis; biogenetic programs; anthropology; culture; inclusive education.

 

Одной из важнейших проблем исследования самоорганизации человека является анализ синергетики взаимодействия материального и идеального, бытия и духа, инстинкта и разума в рамках эволюции природы и космоса. В своем фундаментальном методологическом обобщении этой проблемы В. И. Вернадский отметил: «Мы должны различать три реальности: 1) реальность в области жизни человека, природные явления ноосферы и нашей планеты, взятой как целое; 2) микроскопическую реальность атомных явлений,… и 3) реальность космических просторов…» [2, с. 54]. В процессе синергетического взаимодействия биосферы Земли и Космоса появляется новая форма энергии – энергия человеческой культуры, или культурная биогеохимическая энергия, которая создает в настоящее время ноосферу [2, с. 95]. Согласно концепции В. И. Вернадского, синергетика взаимодействия субъектов социального действия осуществляется через способность человека преобразовать биогеохимическую энергию в энергию человеческой культуры.

 

Исходя из концепции Вернадского, В. П. Казначеев сделал вывод, что в каждом человеке заложена программа превращения энергии биосферы в ноосферу. Индивидуальный цикл жизни в контексте теории ноосферогенеза меняет генеральную психологическую установку личности по отношению к окружающей среде [см.: 7, с. 54]. Программа превращения энергии биосферы в ноосферу основана на четкой взаимосвязи между уровнем образования народа и качеством развития национальных экономик. Исторический опыт индустриализации СССР подтверждает необходимость минимального начального образования, на следующих этапах, соответственно, и среднего образования, а затем и возможность получать высшее образование в зависимости от потенциала задатков и способностей личности. Доступность образования является условием ноосферогенеза как в индивидуальном развитии личности, так и в историко-культурном аспекте самоорганизации общества. Еще К. Маркс подчеркивал, что общественная история есть всегда лишь история индивидуального развития людей, независимо от того, осознают ли они это или нет [см.: 12, с. 402–403].

 

Вектором самоорганизации человека становится негэнтропийность или рост производительности труда, уровня и качества жизни, расширение возможностей свободной самореализации личности. Американские ученые Дж. Грейсон и К. О’Делл утверждают, что образование создает «человеческий капитал», который в соединении с «физическим капиталом» и дает увеличение производительности труда и обеспечивает конкурентоспособность [cм.: 4, с. 253]. Лауреаты Нобелевской премии по экономике Г. Беккер и Т. Шульц рассматривают категорию «человеческий капитал» в узком и широком ракурсе. В узком смысле образование становится частью человека, а капиталом является вследствие того, что представляет собой источник будущих удовлетворений или будущих заработков, либо того и другого вместе. В широком смысле человеческий капитал формируется за счет долгосрочных вложений капитала в человека путем затрат на образование и подготовку рабочей силы на производстве, расходов на охрану здоровья, миграцию и поиски информации о ценах и доходах [см.: 20, с. 314].

 

Либеральная модернизация России основывалась на заимствовании институтов формирования человеческого капитала, в число которых входит организация инклюзивного образования. Основной её задачей было решение проблем социально-психологической адаптации детей с ограниченными возможностями к рыночным социально-экономическим отношениям. Политика организации совместного обучения учащихся, независимо от их физических, психических и иных особенностей приобретает особую актуальность в условиях интенсивного развития информационного производства, дающего каждому возможность поиска индивидуальных форм самореализации. В этом поиске оказываются задействованными дети, в числе которых 1,6 млн. относятся к категории с ограниченными возможностями здоровья, нуждающиеся в специальном образовании [см.: 5, с. 549].

 

Радикальные реформы перехода от приоритета интереса государства к доминированию частного интереса в условиях жесткого действия информационных систем, пропагандирующих престижное потребление и стремительно нарастающего потребления компьютерных игр, стали основой развития интернет-зависимости подростков со сниженным уровнем самоконтроля [см.: 18, с. 86]. Действие информационно-коммуникационных технологий обернулось искажением сознания подростков, принимающих виртуальность за реальность. В этой виртуальности подростки, страдающие компьютерной зависимостью, находят свои варианты самореализации в самых примитивных вариантах, размещая в интернете видеокадры полные сцен физической расправы с ровесниками, а также с пожилыми людьми [см.: 19]. В этих условиях возникает потребность обновления системы образования и воспитания в соответствии с условиями рыночных отношений. Её субъекты должны усвоить теорию человеческого капитала как одного из главных факторов социально-психологической адаптации учащихся, что является составной частью ноосферогенеза.

 

В контексте эволюции рационального использования энергетики человека общественная история представляет собой системы совершенствования деятельности социально-культурных институтов образования, учитывающих действие бессознательных биогенетических программ жизнедеятельности учащихся. Эффективность педагогического воздействия учителей, работающих в системе инклюзивного образования, определяется способностью рационально использовать антропологический потенциал индивидуальных и групповых бессознательных программ жизнедеятельности учащихся [см.: 10, c. 76–78]. Индивидуальная антропологическая программа включает в себя инстинкты: сохранения жизни и её обеспечения; копирование моделей поведения старших; самореализации потенциала своих задатков и способностей через самоутверждение своего Я. Групповая антропологическая программа диктует индивиду потребность в общении, устойчивость которого определяется нормами и правилами разделения труда, в процессе которого индивид обретает статус личности. Поэтому педагогическая деятельность учителей на всех этапах должна быть направлена на осознание учащимися необходимости реализации своего энергетического потенциала посредством практического включения в процесс созидания общественно-значимых материальных и духовных ценностей.

 

В условиях радикального перехода к рыночным отношениям возникает проблема поиска соответствующих педагогических технологий синергетического взаимодействия коллективно-бессознательных установок и новой системы социальных связей. Слово «технология» в педагогическом словаре определяется как совокупность рабочих методов и процессов в определенной области труда, как научное описание определенных действий [см.: 14, c. 797]. Данное определение следует рассматривать в конкретной исторической реальности потребностей обеспечивать целостность, стабильность и развитие национального производства, государства. В условиях доминирования в структуре национального производства тяжелого физического труда и необходимости подготовки военнослужащих содержание педагогической технологии заключается в точном воспроизведении педагогических действий в строгом соответствии с целевыми установками, имеющими форму конкретного ожидаемого результата. Философские основы педагогической технологии, подчеркивающие приоритет целевых установок педагога, создают систему отношений, в рамках которой учитель является субъектом, а ученик объектом.

 

Философские основы этой педагогики были разработаны Г. Гегелем, для которого индивид был не цель, а средство благоденствия целого, т. е. государства. «Лишь в государстве, в котором развилось сознание о законах, – писал Г. Гегель, – свершаются обдуманные действия, сопровождаемые ясным сознанием о них, которое развивает способность и потребность сохранять их в таком виде» [4, с. 85]. В концепциях классической педагогики субъектами выступают как учителя, так и правящие элиты. Педагогические концепции и технологии, основанные на приоритете духа или идеи, следует рассматривать как идеалистические или как педагогики классической рациональности. Их задача – формирование личности, реализующей себя в служении общему делу, государству, религиозной вере. Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл утверждал, что отступление человека от Бога, прекращение богообщения не может не оказать отрицательного влияния на физическое состояние как Космоса, так и человеческой личности [см.: 13].

 

Основоположником педагогики классической рациональности считают И. Канта, полагавшего, что человек может стать человеком только путем воспитания, а воспитание – это величайшая проблема и труднейшая задача для человека [см.: 8, с. 445]. Педагогические технологии, в рамках которых учитель является субъектом, а ученик – объектом оправданы только тогда, когда их целью является передача и усвоение опыта старших по сохранению жизни, повышения её уровня и качества посредством участия в созидании ценностей, обеспечивающих целостность, стабильность и развитие сообщества. В условиях стремительно нарастающего потребления компьютерных игр подростки со сниженным уровнем самоконтроля сталкиваются с требованиями со стороны учителя механического запоминания специализированных предметов. Узкая специализация в профессиональном плане педагогов порождает разобщенность усилий конкретных специалистов. В результате система образования и воспитания все больше теряет черты человекосообразности, а сам человек как предмет и цель педагогической системы не получает должного осмысления в теоретической педагогике [см.: 6, с. 91–93; 9, с. 234].

 

Телеологическая система преподавания порождает угрозу отчуждения школьников с ограниченными возможностями здоровья от изучения трудных и непонятных предметов, от педагогического процесса в целом. В попытке снятия угрозы отчуждения школьников от учебного процесса формировалась философия и педагогика экзистенциализма. Её основной тезис: в каждом ребенке есть врождённые биологические и психологические структуры, которые составляют ядро личности. Ребенок рождается с потенциалов задатков и способностей, которые являются источником активности и потребности в самореализации личности, независимо от установок воспитателя. Л. Толстой как представитель педагогики экзистенциализма признавал необходимость образования и отрицал школьное воспитание. Он утверждал, что воспитание… «есть принудительное, насильственное воздействие одного лица на другое с целью образовать такого человека, который нам кажется хорошим» [17]. Сторонники философии и педагогики экзистенциализма утверждают, что воспитание авторитарных педагогов искажает потенциал личности и разрушает естественность самореализации.

 

С позиций философии экзистенциализма средствами информации пропагандируется тезис, что человек является изначально свободным по отношению к другим, внешним, социальным ценностям окружающих. Абсолютизация задатков и способностей личности ученика неизбежно воспроизводит концепции социал-дарвинизма, создание закрытых учебных заведений, игнорирование традиционных ценностей поведения, которые отражают исторически проверенные нормы взаимодействия, определяющие соответствие прав и обязанностей, свободы и ответственности управляющих и управляемых. Выпускники таких элитарных учебных заведений воспитаны на основе англоязычной литературы, отмечены жестоким индивидуализмом, прагматизмом и эгалитаризмом. Отказ от практики воспитания эмоций и чувств национальной идентичности препятствует развитию коммуникативных связей и отношений, способствует перманентной эволюция индивидуализма. В результате действия глобальных средств массовой информации, пропагандирующих ценности индивидуализма и асоциальных форм поведения, происходит атомизация общества, и «человек социальный» уступает место «человеку индивидуальному». В итоге растет тенденция к увеличению числа подростков с девиантным поведением, потерей твердых социальных ориентиров, засорением языка англоязычными кальками, что ведет к воспитанию патриотов чужой страны [см.: 15].

 

В условиях радикального перехода к рыночным отношениям согласование деятельности сторонников телеологической и экзистенциональной педагогики требует внедрения антропологических педагогических технологий. Это согласование становится возможным на основе центрального для протестантского мировоззрения понятия «призвание» в рамках капиталистического предпринимательства как богоугодного дела. В этом контексте следует признать действие ноосферной закономерности, согласно которой доминирующей тенденцией развития менталитета граждан Западной Европы стал экономический рационализм, названный М. Вебером «протестантской этикой» [см.: 1]. В содержании этой закономерности заложено восприятие труда как способа индивидуальной самореализации. Исторический опыт свидетельствует, что действие этой закономерности начинается с педагогических технологий народных сказок. Они создают основы системного мировосприятия ребенка как ученика.

 

Антрополого-методологической основой развития совместного обучения учащихся с нормальным и нарушенным развитием или инклюзивного образования стала концепции психологического поля К. Левина. Способность учителей организовать действие психологического поля, оптимизирующее совместное обучение учащихся с разным уровнем их психологических и интеллектуальных возможностей, зависит от подготовки к использованию в своей практике энергетического потенциала генетических индивидуальных и групповых бессознательных программ жизнедеятельности. Действие этих программ диктует потребность ребенка в общении, которая становится стимулом самоорганизации личности. Устойчивость психологического поля общения определяется соблюдением действия принципа справедливости – необходимости обеспечить взаимную выгоду интересов с другими участниками, на основе которых формируются ценностные нормы солидарности и взаимопомощи, но не агрессивности [см.: 16, с. 36]. Бессознательные программы жизнедеятельности учащихся, если они учитываются в деятельности учителей, обеспечивают оптимальное синергетическое взаимодействие биогенетических, психологических и социальных факторов, становясь основой практики организации совместного обучения детей с разным уровнем развития физических, психических и иных способностей.

 

Универсальным принципом модернизации педагогических технологий инклюзивного образования может стать энергетический принцип рационального использования человеческого капитала. Его использование в деятельности родителей и школы диктует необходимость обращать внимание ребенка на солнце как на источник энергии. Наглядно-образное восприятие ребенка естественно помогает ему усваивать причинно-следственные связи между солнцем и временами суток, зимой и летом, и соответственно, между ритмами прогулок и сна, приемом пищи и одеждой в зависимости от сезона. Задачей родителей становится активизация наглядно-образного мышления ребенка через рисование различных объектов природы в связи с энергией солнца. Одновременно ребенок с помощью родителей должен прочувствовать, что его речь создает для родителей и друзей систему энергетических духовных ценностей. Отсюда вытекает его задача становления как субъекта, способного реализовать свое я посредством доброго слова по отношению к близким для него людям.

 

Энергетический принцип, реализуемый в практике работы учителей с младшими классами, предлагает основываться на использовании энергии антропологических бессознательных программ самоорганизации, с акцентом в их деятельности на проблемах обеспечения безопасности жизнедеятельности школьников и активизации учебно-познавательной деятельности. Для этого учителя, работающие в системе инклюзивного образования, должны создать предпосылки перехода ребенка от наглядно-действенного мышления к наглядно-образному восприятию. На его основе сформировать у ребенка эмоционально-чувственное ощущение себя как субъекта деятельности, реализующего свой энергетический потенциал в действии. Наглядность и доступность всех форм инклюзивного обучения учащихся с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) создает предпосылки нейтрализации проявлений негативизма и упрямства, и выбрать оптимальный вариант самореализации учащихся с ОВЗ в различных видах деятельности.

 

Модернизация технологий работы учителей естественнонаучных и гуманитарных дисциплин на основе энергетического принципа дает возможность формирования системного мировосприятия учащихся с нормальным психофизическим развитием и их одноклассников с ограниченными возможностями здоровья в рамках совместного процесса обучения. Логика изложения учебного материала и постановка задач для самостоятельной работы должна ориентировать ученика на сохранение жизни и реализацию своего энергетического потенциала в копировании моделей созидательной деятельности. Методика наглядно-образного обучения учителей естественнонаучных дисциплин начинается с наблюдения за солнцем как за источником энергии и региональных природно-климатических особенностей с энергетическим потенциалом как фактором, непосредственно воздействующим на уровень и качество жизни человека. Учителя, работающие в блоке гуманитарных дисциплин, должны посвящать свой цикл предметов деятельности национальных героев, реализующих свой энергетический потенциал в созидании ценностей, востребованных Родиной на протяжении всей её истории.

 

Для учителей старших классов главной задачей становится формирование установок на реализацию потенциала своих задатков и способностей в трудовой деятельности. Использование понятия «энергия» на всех этапах обучения является одним из условий повышения эффективности деятельности педагогов инклюзивного образования как единой команды. Такая методика дает учителям возможность преодолеть различия в уровне психологических и интеллектуальных способностей учащихся инклюзивного образования и сформировать навыки обобщенного мировосприятия, все явления которого взаимодействуют между собой на основе причинно-следственных связей. Использование понятия «энергия» дает возможность согласования таких противоречивых дидактических принципов образования, как доступность и научность, как наглядность эмоционально-чувственного мышления с элементами абстрактного обобщения. В итоге концепция ноосферогенеза, разработанная на антропологических принципах, дает возможность ученику осознать такие понятия, как «смысл жизни», «самореализация», «общение», «душа», сам ученик начинает воспринимать себя как субъекта, потребляющего и создающего материальные и духовные ценности, обладающие своим энергетическим потенциалом.

 

Список литературы

1. Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий. Попытка сравнительного исследования в области социологии религий // Избранное. Имидж компаний. – М.: Юрист, 1994. – С. 43–74.

2. Вернадский В. И. Научная мысль как планетарное явление / Отв. ред. А. Л. Яншин. – М.: Наука, 1991. – 270 с.

3. Гегель Г. В. Ф. Философия истории // Философия истории. Антология. – М.: Институт философии Российской академии наук, 1994. – С. 70–99.

4. Грейсон Дж., О’Делл К. Американский менеджмент на пороге XXI века. – М.: Экономика, 1991. – 320 с.

5. Иванова Н. Н. Особенности приобщения детей-инвалидов к православной культуре // Молодой ученый. – 2014. – № 19. – С. 547–549.

6. Инклюзивная практика в дошкольном образовании: пособие для педагогов дошкольных учреждений / под ред. Т. В. Волосовец, Е. Н. Кутеповой. – М.: МГППУ, 2011. – 144 с.

7. Казначеев В. П., Спирин Е. А. Космопланетарный феномен человека. Проблемы комплексного изучения. – Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1991. – 304 с.

8. Кант И. О педагогике // Трактаты и буквы. – М.: Наука, 1980. – С. 445–504.

9. Касицина Н. В., Михайлова Н. Н. Педагогическое проектирование как практика повышения квалификации специалистов в области инклюзивного образования // Инклюзивное образование: методология, практика, технология: материалы Международной научно-практической конференции. – М.: МГППУ, 2011. – С. 233–235.

10. Коваленко С. В. Антропологические основы ноосферогенеза. – М.: Наука, 2005. – 288 с.

11. Лузина Л. М., Степанов Е. Н. Преподавателю о современных подходах и концепциях образования. – М.: ТЦ Сфера, 2003. – 160 c.

12. Маркс К., Энгельс Ф. Маркс – Анненкову, 28 декабря 1846 г. // Сочинения, изд. 2-е. Т. 27. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1962. – С. 401–412.

13. Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл // О человеческом достоинстве и биотехнологиях // Православие и проблемы биоэтики. По материалам сборников Церковно-общественного совета по биомедицинской этике 2017 – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://azbyka.ru/zdorovie/wp-content/uploads/2018/02/pravoslavie-i-problemy-bioetiki-sbornik-rabot.pdf (дата обращения 18.09.2018).

14. Ожегов С. И. Словарь русского языка. – М.: Темп, 2006. – 944 с.

15. Попова И. В. Представления в настоящем, прошедшем и будущем как переживание социального времени // Социс. – 1998. – № 10. – С. 135–145.

16. Рьюз М. Эволюционная этика: здоровая перспектива или окончательное одряхление? // Вопросы философии. – 1992. – № 8. – С. 34–52.

17. Толстой об образовании – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.psychologos.ru/articles/view/tolstoy-o-vospitanii (дата обращения 18.02.2018).

18. Шабалина В. В. Зависимое поведение школьников. – СПб.: Медицинская пресса, 2001. – 176 с.

19. Щелина Т. Т., Маслов В. С. Феномен интернет-зависимости как причина девиантного поведения подростков // Молодой ученый. – 2014. – №21.1. – С. 143–145 – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://moluch.ru/archive/80/13809 (дата обращения: 21.02.2018).

20. Экономика народного образования / под ред. С. Л. Костаняна. 2-е изд. – М.: Просвещение, 1986. – 355 с.

 

References

1. Weber M. Economic Ethics of World Religions. Attempt of Comparative Research in the Field of Sociology of Religions [Khozyaystvennaya etika mirovykh religiy. Popytka sravnitelnogo issledovaniya v oblasti sotsiologii religiy]. Izbrannoe. Imidzh kompaniy (Selected Works. The Image of the Companies). Moscow, Yurist, 1994, pp. 43–74.

2. Vernadsky V. I. Scientific Thought as a Planetary Phenomenon [Nauchnaya mysl kak planetarnoe yavlenie]. Moscow, Nauka, 1991, 270 p.

3. Hegel G. W. F. The Philosophy of History [Filosofiya istorii]. Filosofiya istorii. Antologiya (The Philosophy of History. Anthology). Moscow, Institut filosofii Rossiyskoy akademii nauk, 1994, pp. 70–99.

4. Grayson G. O’Dell K. American Management on the Threshold of the XXI Century [Amerikanskiy menedzhment na poroge XXI veka]. Moscow, Ekonomika, 1991, 320 p.

5. Ivanova N. N. Features of Introduction of Disabled Children to Orthodox Culture [Osobennosti priobscheniya detey-invalidov k pravoslavnoy kulture]. Molodoy uchenyy (Young Scientist), 2014, № 19, pp. 547–549.

6. Volosovets T. V., Kutepova E. N. (Eds.) Inclusive Practice in Preschool Education: A Guide for Teachers of Preschool Institutions [Inklyuzivnaya praktika v doshkolnom obrazovanii: posobie dlya pedagogov doshkolnykh uchrezhdeniy]. Moscow, MGPPU, 2011, 144 p.

7. Kaznacheev V. P., Spirin E. A. Cosmoplanetary Phenomenon of Man. Problems of Complex Study [Kosmoplanetarnyy fenomen cheloveka. Problemy kompleksnogo izucheniya]. Novosibirsk, Nauka. Sibirskoe otdelenie, 1991, 304 p.

8. Kant I. On Pedagogy [O pedagogike]. Traktaty i bukvy (Treatises and Letters). Moscow, Nauka, 1980, pp. 445–504.

9. Kasitsina N. V. Mikhaylova N. N. Instructional Design as the Practice of Training Specialists in the Field of Inclusive Education [Pedagogicheskoe proektirovanie kak praktika povysheniya kvalifikatsii spetsialistov v oblasti inklyuzivnogo obrazovaniya]. Inklyuzivnoe obrazovanie: metodologiya, praktika, tekhnologiya: materialy Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii (Inclusive Education: Methodology, Practice, Technology: Materials of the International Scientific and Practical Conference). Moscow, MGPPU, 2011, pp. 233–235.

10. Kovalenko S. V. Anthropological Foundations of Noospherogenesis [Antropologicheskie osnovy noosferogeneza]. Moscow, Nauka, 2005, 288 p.

11. Luzina L. M., Stepanov E. N. To the Teacher about Modern Approaches and Concepts of Education [Prepodavatelyu o sovremennykh podkhodakh i kontseptsiyakh obrazovaniya]. Moscow, TTs Sfera, 2003, 160 p.

12. Marx K., Engels F. Marx – to Annenkov, December 28, 1846 [Marks – Annenkovu, 28 dekabrya 1846 g.]. Sochineniya, izd. 2-e. T. 27 (Works, Issue 2, Vol. 27). Moscow, Gosudarstvennoe izdatelstvo politicheskoy literatury, 1962, pp. 401–412.

13. Metropolitan Kirill of Smolensk and Kaliningrad. On Human Dignity and Biotechnology [O chelovecheskom dostoinstve i biotekhnologiyakh]. Pravoslavie i problemy bioetiki. Po materialam sbornikov Tserkovno-obschestvennogo soveta po biomeditsinskoy etike 2017 (Orthodoxy and Bioethics Problems. According to the Materials of the Collections of the Church-Public Council on Biomedical Ethics 2017). Available at: https://azbyka.ru/zdorovie/wp-content/uploads/2018/02/pravoslavie-i-problemy-bioetiki-sbornik-rabot.pdf (accessed 18 September 2018).

14. Ozhegov S. I. Dictionary of the Russian Language [Slovar russkogo yazyka]. Moscow, Temp, 2006, 944 p.

15. Popova I. V. Representations in the Present, Past and Future as an Experience of Social Time [Predstavleniya v nastoyaschem, proshedshem i buduschem kak perezhivanie sotsialnogo vremeni]. Sotsis (Socis), 1998, № 10, pp. 135–145.

16. Ruse M. Evolutionary Ethics: Healthy Prospect or Final Decrepitude? [Evolyutsionnaya etika: zdorovaya perspektiva ili okonchatelnoe odryakhlenie?] Voprosy filosofii (Question of Philosophy), 1992, № 8, pp. 34–52.

17. Tolstoy on Education [Tolstoy ob obrazovanii]. Available at: https://www.psychologos.ru/articles/view/tolstoy-o-vospitanii (accessed 18 February 2018).

18. Shabalina V. V. Dependent Behavior of Schoolchildren [Zavisimoe povedenie shkolnikov]. Saint Petersburg, Meditsinskaya pressa, 2001, 176 p.

19. Schelina T. T., Maslov V. S. Phenomenon of Internet Addiction as the Cause of Deviant Behavior of Teenagers [Fenomen internet-zavisimosti kak prichina deviantnogo povedeniya podrostkov]. Molodoy uchenyy (Young Scientist), 2014, № 21.1, pp. 143–145. Available at: https://moluch.ru/archive/80/13809/ (accessed: 21 February 2018).

20. Kostanyan S. L. (Ed.) Economics of Public Education [Ekonomika narodnogo obrazovaniya]. Moscow, Prosveschenie, 1986, 355 p.

 
Ссылка на статью:
Коваленко С. В. Теория ноосферогенеза как философско-антропологическая основа модернизации педагогических технологий инклюзивного образования и воспитания // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2018. – № 3. – С. 131–142. URL: http://fikio.ru/?p=3281.

 
© С. В. Коваленко, 2018