Динамика тем русских рассказов начала XX века

УДК 81’33

Работа выполнена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, грант № 17-29-09173 офи_м «Русский язык на рубеже радикальных исторических перемен: исследование языка и стиля предреволюционной, революционной и постреволюционной художественной прозы методами математической и компьютерной лингвистики (на материале русского рассказа)».

Скребцова Татьяна Георгиевна – Санкт-Петербургский государственный университет, кафедра математической лингвистики, доцент, кандидат филологических наук, доцент, Санкт-Петербург, Россия.

Email: t.skrebtsova@spbu.ru

SPIN: 1500-6308,

ORCID: 0000-0002-7825-1120,

Researcher ID: O-9659-2014

Авторское резюме

Состояние вопроса: Настоящая работа является частью комплексного исследования в рамках продолжающегося проекта «Корпус русских рассказов (1900–1930)». Проект включает создание электронного текстового корпуса, содержащего тысячи русских рассказов, написанных в первые три десятилетия XX века, и их дальнейший анализ с тематической, композиционной и лингвистической точек зрения. Выбор данного периода обусловлен тем, что в истории нашей страны он был отмечен бурными событиями, приведшими к радикальному изменению государственного строя и построению нового общества. Особый интерес представляет то, как эти изменения отразились в художественной литературе тех лет, как они повлияли на язык и стиль эпохи. Анализ материала показывает, что на протяжении указанного периода существенные изменения наблюдаются и в тематике, и в композиционном строении русского рассказа, и в его языке. Это обусловливает необходимость динамического подхода. В настоящей статье он применяется к анализу тематических особенностей русских рассказов (1900–1930).

Цель: Целью работы является обоснование научного подхода к понятию темы художественного произведения, формирование списка тем, характерных для рассказов указанного периода, приписывание соответствующих тем конкретным рассказам из выборки (тематическое аннотирование, или тематическая разметка) и количественный анализ динамики каждой темы по трем периодам (1900–1913; 1914–1922; 1923–1930).

Результаты: Тематическое содержание русских рассказов в мирные годы до Первой мировой войны, военно-революционную эпоху и период после окончания Гражданской войны сильно различается. Большинство тем показывает ярко выраженную динамику, обусловленную (прямо или опосредованно) характером общественно-политической ситуации. Перспективы дальнейшей работы по тематическому аннотированию Корпуса русских рассказов связаны с разработкой и апробацией процедур автоматической разметки, опирающихся на частотный анализ лексики рассказов и корреляции между ранговым распределением знаменательных слов и тематикой рассказа.

Ключевые слова: электронный корпус текстов; русский рассказ; тематическая разметка.

Early 20 Century Russian Short Stories Themes and Their Dynamics of Change

Skrebtsova Tatiana Georgievna – Saint Petersburg State University, Department of Mathematical Linguistics, Associate Professor, PhD (Philology), Saint Petersburg, Russia.

Email: t.skrebtsova@spbu.ru

Abstract

Background: The present study is part of an ongoing research project in the framework of the Russian short stories corpus (1900–1930). The corpus currently contains a few thousands of Russian short stories written in the initial three decades of the 20^th century. This particular period is targeted because it was marked by a series of dramatic historical events (Russo-Japanese war, World War I, February and October revolutions, the Civil War, formation of the Soviet Union) that could not but affect Russian literature and Russian language. A preliminary analysis of the short stories in question has shown significant changes in all the three constituents of a genre, namely themes, plot structure and language style. This calls for a dynamic approach. In the present paper, it is applied to the stories’ thematic content.

Aim: The paper aims to trace the ways the thematic content of Russian short stories kept changing over the above-mentioned period. It discusses a number of controversial issues pertaining to the very notion of text topic, or theme, which is argued to be fuzzy and ambivalent, all the more so in the case of literary prose. A conception is put forward that enables to identify a set of relevant themes, tag a random sample of short stories accordingly and analyze each theme’s dynamics of change over the three timespans: pre-war time (1900–1913), wars and revolutions period (1914–1922), and the socialist period (1923–1930).

Results: The thematic content of the Russian short stories over the three periods differs greatly. Most themes display an obvious dynamics of change triggered, more or less directly, by the political events. The future prospects of the Corpus’ thematic tagging lie in developing automatic tagging algorithms based on word frequencies analysis and correlations between content words rankings and the stories’ themes.

Keywords: electronic text corpus; Russian short stories; thematic tagging.

1 О проекте «Корпус русских рассказов (1900–1930)»

Настоящее исследование является частью масштабного проекта, направленного на изучение изменений, которые происходили в русском языке в первую треть XX века, – возможно, самый драматический период его развития. Любая переломная эпоха меняет привычный жизненный уклад и сложившиеся социальные отношения, приводит к трансформации стереотипов поведения и общей системы ценностей, что не может не влиять на язык.

Цепь исторических событий, охватывающих Первую мировую войну, Февральскую и Октябрьскую революцию и Гражданскую войну, обусловила масштабные языковые и стилистические сдвиги. Огромный пласт «отжившей» лексики сменился новыми словами, отражающими новые понятия и идеи, многие слова «из прошлой эпохи» приобрели новые значения или коннотации, произошла трансформация общепринятых речевых структур (в частности, поменялись функциональные частоты многих лексических единиц, сменился набор привычных коллокаций, появились новые синтаксические обороты и т. д.). Помимо «естественного» процесса резких языковых изменений, неизбежно сопровождающих любой переломный период, следует отметить и сознательные действия новой власти, направленные на изменение языковых норм, с тем чтобы еще более размежеваться с уходящей эпохой и подчинить языковую политику государства решению новых актуальных задач.

Часть языковых сдвигов, происходивших в революционное время под влиянием комплекса разных факторов, заметна «невооруженным глазом», другие изменения носят более латентный характер. Для осознания масштаба тех и других необходим анализ представительного объема языкового материала и сравнение разных хронологических срезов в динамическом аспекте с применением строгих количественных методов.

С этой целью создан Корпус русских рассказов первых трех десятилетий XX века, насчитывающий несколько тысяч единиц [см.: 1; 2]. Выбор жанра рассказа для изучения языковых и стилистических изменений обусловлен тем, что он принадлежит к числу наиболее распространенных жанров художественной литературы. Это позволяет охватить тексты максимального числа авторов, писавших в исследуемую эпоху – не только ведущих, но и множества второстепенных, – что способствует репрезентативности коллекции и достоверности выводов. Другая причина выбора именно этого литературного жанра связана со способностью рассказов, в силу своего небольшого объема и предназначенности (как правило) для публикации в периодических изданиях, чутко реагировать на текущие события и улавливать изменения в общественном сознании.

Историческим центром рассматриваемой эпохи, ее переломом, является Октябрьская революция. Все остальные события и процессы рассматриваются или как преддверие центрального события, или как его последствия. Материалы Корпуса соответственно делятся на три временных среза:

1) начало XX века до Первой мировой войны (1900–1913),

2) военно-революционные годы: Первая мировая война, Февральская и Октябрьская революция и Гражданская война (1914–1922),

3) постреволюционные годы (1923–1930).

Писатель может быть представлен одним рассказом в каждый временной отрезок. В Корпус не включаются рассказы, написанные в эмиграции: так, покинувший Россию в 1920 г. И. А. Бунин представлен одним рассказом за предреволюционный период и еще одним – за революционный период.

Выборка из Корпуса объемом в 310 рассказов (приблизительно по 100 на каждый период) служит своеобразным полигоном для многоаспектного изучения материала [см. напр.: 3–5]. Несмотря на то что основной упор делается на исследование динамики языковых изменений, мы считаем нужным рассматривать ее с учетом тематических и композиционных особенностей, то есть осуществлять комплексный анализ рассказов начала XX века как речевого жанра [ср.: 6, с. 255]. Настоящая статья посвящена исследованию динамики изменений тематической составляющей русских рассказов.

2 Принципы тематической разметки

Тематическое аннотирование является неотъемлемой частью любой крупной коллекции текстов, будь то библиотека (материальная или виртуальная) или электронный корпус. К примеру, в Национальном корпусе русского языка (НКРЯ) нехудожественные тексты аннотируются метками, указывающими на сферу человеческой деятельности (политика, экономика, искусство, спорт, наука, религия и пр.). Конечно, это дает лишь весьма грубое разбиение. Однако с аннотированием художественных текстов в НКРЯ дело обстоит хуже: они снабжены исключительно информацией, касающейся их жанра и хронотопа.

Это неслучайно: тема дискурса вообще (а тем более тема художественного произведения) остается понятием весьма неопределенным, допускающим различные интерпретации. На протяжении по меньшей мере полувека исследователи (в рамках лингвистики текста, анализа дискурса, прикладной и компьютерной лингвистики) обсуждают сущность этого понятия. Можно ли тему сформулировать именной группой (напр. роман о любви, рассказ о войне и т. д.) или это должна быть пропозиция, как было первоначально заявлено в [7, p. 338], а позже утверждалось в ранних работах Т. А. Ван Дейка [см. напр.: 8; 9]? Может ли у текста быть несколько тем (скажем, любовь + война + смерть)? Возможно ли их ранжировать в терминах «главная – второстепенные» или «глобальная – локальные» (что уместно, например, в научном дискурсе)? Должна ли тема непременно проявляться соответствующими лексическими показателями (например, тема бедственного материального положения – словами нищета, бедный, голодать, нуждаться, деньги и т. п.)? Как тогда быть с невыраженными, имплицитными, смыслами, доля которых в художественном произведении может быть весьма высока? Все эти вопросы давно вышли за рамки чистой теории: рост объема текстовой информации в интернете требует разработки автоматических процедур хотя бы грубой тематической разметки.

Не претендуя на то, чтобы предложить универсальное решение всех этих проблем, сформулируем собственный подход к пониманию темы и принципов аннотирования нашего материала. Мы исходим из того, что тема рассказа – это семантический компонент, который задает общий событийный контекст произведения, непосредственно определяет мотивы и поступки главного(-ых) героя(-ев) и обусловливает движение сюжета от завязки к кульминации и развязке. Тема выражается именной группой (например, жизнь крестьян, Гражданская война, любовь, предательство, самоубийство, ревность, одиночество, муки совести), набором слов или словосочетаний узкой лексико-семантической группы (ср. нищета, голод, лишения; серые будни, скука) или парой антонимов (ср. богатство – бедность; старое – новое).

Тематическое содержание рассказа можно представить в виде совокупности подобных тем, которые по существу являются аналогом ключевых слов [ср.: 10; 11]. Можно также провести параллель с методом компонентного анализа лексики; важное отличие, однако, состоит в том, что компонентный анализ стремится разложить семантическое содержание слова на семы без остатка. Очевидно, что это невозможно сделать применительно к содержанию художественного произведения. Выделяются лишь основные семантические компоненты, определяющие его сюжет.

Тематическая разметка выборки из Корпуса объемом 310 рассказов осуществлялась вручную. При формировании общего набора тем мы шли «снизу вверх», от материала. По мере роста числа размеченных рассказов, перехода от одного периода к другому список тем корректировался. В настоящее время он насчитывает около 80 тем. Предполагается, что полученные данные можно будет использовать в дальнейшем для разработки и тестирования автоматических процедур аннотирования.

3 Темы русских рассказов и их динамика

3.1 Политические темы: войны и революции

История России начала XX века изобилует крупными, судьбоносными вехами, в конечном итоге приведшими к коренному перевороту в жизни страны. Позорное поражение в русско-японской войне, массовые народные волнения в 1905–1907 гг., обострение политической борьбы, Первая мировая война, Февральская и Октябрьская революции 1917 г., Гражданская война не могли не найти отражение в художественной литературе. Эти исторические события часто выступают в качестве фона, на котором разворачивается сюжет произведения (в более привычных терминах этот компонент нарратива называется обстановкой).

Мы рассматриваем его в качестве темы, если он вносит существенный вклад в сюжет рассказа. Именно так обстоит дело с военными темами. В то же время в выборке не обнаружено рассказов, специально посвященных Февральской революции. Что касается Октябрьской революции, соответствующая метка приписана лишь трем рассказам, где это событие составляет неотъемлемую часть сюжета. При этом обе революции выступают в качестве исторического контекста для многих рассказов второго периода и подавляющего большинства рассказов третьего периода, в том смысле что описываемые в них события не могли бы иметь места, если бы не произошли эти революции. Но этого недостаточно, чтобы считать их темами соответствующих произведений.

В таблице 1 показана динамика политических тем за три периода. Можно видеть, что вступление России в Первую мировую войну и последующие революционные события практически вытеснили память о русско-японской войне. Последовательный спад наблюдается и в числе рассказов, посвященных политической борьбе до революции (баррикады, тюремное заключение, ссылка, каторга и пр.) и массовым выступлениям (забастовки, крестьянские волнения, мятежи в армии и на флоте). В свою очередь, Первая мировая война, являющаяся темой 1/5 рассказов второго периода, резко теряет актуальность на фоне последующих революционных событий и уже практически не вспоминается по завершении Гражданской войны.

Таблица 1 – Политические темы

Темы	1900–1913	1914–1922	1923–1930
Русско-японская война	3^*	1	0
Предреволюционная смута, волнения	7	3	0
Политическая борьба	12	6	5
Первая мировая война	0	21	1
Октябрьская революция	0	2	1
Гражданская война	0	12	24
Смерть на войне	6	13	5
Казнь, расстрел	3	5	8

* Здесь и во всех последующих таблицах цифры обозначают число рассказов, затрагивающих ту или иную тему. Однако поскольку число рассказов за каждый период близко к 100 (100 за первый период, 107 за второй и 103 за третий), приведенные цифры практически совпадают с процентным содержанием.

Тема Гражданской войны, наоборот, в мирный период усиливается. Здесь важно подчеркнуть, что в художественной литературе крупные политические события нередко затрагиваются спустя много лет (десятилетий, столетий) после их окончания. Чем значительнее событие, тем сильнее подобный «отсроченный эффект». В долгосрочной перспективе значение Первой мировой войны для России померкло на фоне революций 1917 г. Напротив, победа Красной армии в Гражданской войне знаменовала окончательную победу нового строя, что обусловило важность данной темы для многих поколений писателей (а также режиссеров, художников и пр.).

В рассматриваемую группу входят также темы «смерть на войне», пик которой приходится на рассказы второго периода, и «казнь, расстрел», которая идет по нарастающей в связи с обострением классовой борьбы.

3.2 Экономическое развитие и социальные проекты

Присутствие в рассказах тематики, касающейся экономического и социального развития страны, особенно заметно в постреволюционный период (таблица 2). Единственным исключением можно считать тему освоения новых земель, связанную со строительством Транссибирской железнодорожной магистрали и массовым переселением крестьян за Урал на рубеже XIX и XX веков. Активное развитие сети железных дорог, прерванное в военно-революционный период, было возобновлено в мирное время и стало важной составляющей технического развития страны на пути к индустриализации.

Таблица 2 – Экономические и социальные темы

Темы	1900–1913	1914–1922	1923–1930
Освоение новых земель	3	0	0
Технический прогресс	1	0	6
Открытия и изобретения	1	1	5
Просвещение масс	0	0	3
Женская эмансипация	2	3	7
Новый социальный порядок	1	9	38
Старое – новое	1	1	17
Светлое будущее	3	0	5
Молодежь как строители нового мира	2	4	9

Тема открытий и изобретений, усилившаяся в рассказах постреволюционного периода, в подавляющем большинстве случаев воплощается в духе научной фантастики (четвертое измерение, машина времени, человек-невидимка, параллельная Вселенная, полет на Марс и пр.). Весьма вероятно, сказывается литературное влияние Г. Уэллса. Единственное произведение, где эта тема трактуется реалистично, – это рассказ А. Платонова «Родина электричества» (1926).

Из всех тем за все периоды наиболее высокий показатель имеет та, что связана с новым социальным порядком (включающим новый быт и новые общественные отношения). Рост начинается сразу после революций 1917 г. и достигает наивысшего значения после окончания Гражданской войны. Во многих рассказах этой поры новый порядок противопоставляется старому.

Воспевание завоеваний Октябрьской революции нередко сопровождается оптимистическим взглядом в будущее. Тема светлого будущего, впрочем, присутствует и в рассказах первого периода (в военно-революционное время она не звучала, что вполне понятно). Но если в произведениях начала XX века она носит общегуманистический характер, то в 1920-е гг. ее трактовка становится весьма узкой и конкретной, идеологически ангажированной. Параллельно наблюдается рост темы молодых людей – романтиков, активных строителей этого светлого будущего.

Политика большевиков в области образования и культуры нашла свое отражение в рассказах, затрагивающих темы просвещения масс и женской эмансипации. Последняя, впрочем, присутствует и в произведениях предшествующих периодов, хотя и в заметно меньшем масштабе.

Изменившийся политический строй затронул всех и каждого, необратимо изменив уклад жизни (таблица 3). Прекратил существовать распространенный среди городских жителей обычай переезжать на летнее время в собственное загородное имение или на съемную дачу. С началом Первой мировой войны оппозиция города и деревни (где первый, как правило, оценивался негативно, а вторая описывалась в идиллически-восторженном ключе) фактически сошла на нет. Герои литературных произведений, как и реальные люди той эпохи, теперь постоянно живут либо в городе, либо в деревне.

Таблица 3 – Труд и образ жизни

Темы	1900–1913	1914–1922	1923–1930
Город – деревня	9	2	2
Жизнь крестьян	3	2	24
Земля как собственность	1	2	3
Некрестьянский труд	4	4	11
Рабочий класс	1	2	2
Жизнь на природе	4	3	12
Животные	4	4	13

Почти четверть всех рассказов третьего периода посвящена крестьянской жизни и труду. Это неудивительно: преобразования на селе перевернули сами основы крестьянской жизни. В некоторых рассказах особо затрагивается тема частной собственности на землю, отмененной одним из первых декретов Советской власти. Трудовые отношения в произведениях этого периода представлены гораздо более разнообразно, чем в предшествующие годы. Помимо работы на селе, герои заняты на фабрике, заводе, нефтедобывающем промысле, трудятся инженером, врачом, почтальоном, библиотекарем и пр.

Примечательно увеличение в постреволюционный период числа рассказов про жизнь на природе, в том числе охоту и животных. Вполне возможно, что это проявление «внутренней эмиграции» писателей той поры.

Материальное положение народа в эпоху войн и революций катастрофически ухудшилось: экономика страны была разрушена, люди массово умирали от голода и эпидемий. Это не могло не отразиться на числе рассказов, затрагивающих эту тему (таблица 4). В то же время в рассказах второго и третьего периодов снижается тема денег, противопоставления богатства и бедности – по-видимому, в силу того, что в стране чем дальше, тем все меньше оставалось богатых людей и свободных денег, которые к тому же быстро обесценивались в нестабильное время.

Таблица 4 – Материальные аспекты жизни

Темы	1900–1913	1914–1922	1923–1930
Нищета, голод, лишения	9	12	14
Богатство – бедность; деньги	12	8	9
Пьянство	5	3	1
Смерть от естественных причин	10	6	6
Самоубийство	6	8	4
Серые будни, скука	12	7	11

Можно предположить, что причиной последовательного снижения частотности темы пьянства был сухой закон, введенный в Российской империи в 1914 г. и полностью отмененный лишь в 1925 г. (хотя некоторые послабления начали вводиться начиная с 1920 г.).

В военно-революционный период темы смерти на войне (таблица 1) и самоубийства заслонили тему смерти от естественных причин. Интересно, что есть и другие, семантически весьма далекие, темы, динамика которых также может служить индикатором бурных периодов войн и революций. Одна из них – это тема скуки (некоторые другие будут упомянуты ниже). В эпоху катаклизмов люди не жалуются на монотонные серые будни.

3.3 Личные темы

Темы, связанные с частной жизнью героев, уступают под натиском общественно-политической повестки: на протяжении революционного и постреволюционного периодов наблюдается последовательное снижение числа рассказов про любовь, отношения между супругами, а также родителями и детьми (таблица 5). Примечательно на этом фоне увеличение внимания к теме обоюдной плотской любви и шире – к жизни плоти (включая половое влечение, адюльтер, плотскую страсть), что отчасти объясняется политикой большевиков в области семейно-брачных отношений в первые годы Советской власти. Заметен небольшой рост темы изнасилования. Тема проституции, напротив, идет на спад и, вслед за официальным запретом в постреволюционную эпоху, падает до нуля.

Таблица 5 – Семейная и личная жизнь

Темы	1900–1913	1914–1922	1923–1930
Влюбленность	22	19	17
Безответная любовь	1	2	1
Брак	28	12	13
Супружеская измена	14	7	6
Ревность	10	9	8
Дети	17	14	11
Родительская любовь	8	6	4
Обоюдная (плотская) любовь мужчины и женщины	6	2	9
Жизнь плоти	3	11	14
Изнасилование	1	3	3
Проституция	4	2	0

Антирелигиозная политика Советского государства, направленная на искоренение религии и Православной церкви, нашла свое отражение в резком снижении темы «христианский Бог» (включающей такие аспекты, как знамения, святые, икона, вера, грех, и даже черт) в постреволюционный период (таблица 6). По сравнению с периодом войн и революций, когда частотность этой темы заметно возросла, произошел спад в 4 раза. Динамика данной темы вполне закономерна и понятна.

Таблица 6 – Бог и религия

Темы	1900–1913	1914–1922	1923–1930
Христианский Бог	10	16	4
Религия как социальный институт	3	7	7

Иначе обстоит дело с темой религии как социального института. Вопреки ожиданиям, ее частотность не снижается в постреволюционный период. Это тот случай, когда сугубо количественные оценки не могут служить индикатором сущностных изменений: требуется интерпретация контекста, в котором происходит обращение к этой теме.

Анализ произведений третьего периода позволяет выявить две новые тенденции. Во-первых, появляются произведения, связанные не только с православной религией, но и другими вероисповеданиями – иудаистским в рассказе И. Бабеля «Карл-Янкель» (1930), буддийским в рассказе И. Новокшенова «В степи» (1928), а также с актуальным для того времени движением обновленчества в рассказе М. Волкова «Пролом» (1930). Во-вторых, религия подвергается обязательному осуждению и осмеянию: это трудно представить для дореволюционных печатных произведений, но после окончания Гражданской войны иначе и быть не могло.

Показательно резкое увеличение во второй период числа рассказов, посвященных темам дружбы, братства и солидарности (таблица 7): в тяжелые времена особое значение приобретают понятия взаимовыручки, готовности прийти на помощь. Обратную динамику показывает тема мести, снижаясь до нуля в военно-революционную эпоху, а затем, с усилением классовой борьбы, возрастая. Темы обмана, предательства, жадности и зависти не демонстрируют существенных изменений на протяжении всей рассматриваемой эпохи. Характерен рост в послереволюционное время числа рассказов, одним из главных героев которых является мудрый учитель, руководитель, наставник – в советское время этому виду отношений в профессиональной и идеологической сферах уделялось особое внимание.

Таблица 7 – Межличностные отношения

Темы	1900–1913	1914–1922	1923–1930
Братство, солидарность	5	14	11
Дружба	2	5	3
Мудрый учитель, руководитель	1	4	5
Соперничество	1	3	3
Зависть	1	1	2
Жадность	1	1	2
Обман	6	6	5
Предательство	0	7	7
Месть	4	0	5

Динамика частотности тем, связанных с внутренней жизнью человека (таблица 8), как представляется, может быть сведена к действию двух основных факторов. Первый (внешний) связан с политикой советской власти, направленной на упразднение благотворительности, милосердия, христианской морали как явлений, присущих буржуазному обществу. Соответственно, практически до нуля падает число произведений, затрагивающих темы, связанные со стремлением прийти на помощь, самопожертвованием, благородными и великодушными поступками, духовным очищением, прощением.

Второй фактор уже упоминался выше, в связи с темой скуки. Народу, измученному войнами и лишениями, вынужденному тяжело работать ради куска хлеба, было не до того, чтобы мучиться одиночеством, предаваться размышлениям о снах, видениях и предчувствиях. В военное время, однако, на фоне тревоги за судьбы близких эти темы усиливаются. Прочие темы не показывают выраженной динамики.

Таблица 8 – Внутренняя жизнь

Темы	1900–1913	1914–1922	1923–1930
Стремление приносить пользу, помогать; благотворительность	4	2	0
Благородство, великодушие, самопожертвование	8	5	1
Духовное перерождение, очищение, прощение	2	6	2
Одиночество	7	8	3
Мистика, видения, предчувствия	9	12	5
Сны (фантазии, бред) – явь	9	9	4
Крах мечты, ложные надежды, разочарование	9	1	1
Сумасшествие	4	2	2
Стыд	1	1	0
Муки совести	1	1	1
Жажда жизни	1	1	1

Заключение

Представленная выше динамика тем по периодам позволяет выявить ряд факторов, влияющих на содержание литературных произведений. Один из них (сугубо внешний, исторический) вполне понятен: подавляющее большинство рассказов отражает жизнь соответствующей эпохи в совокупности ее политических, экономических, социальных аспектов. Соответственно, в них поднимаются такие темы, как смерть на войне; освоение новых земель; новый социальный порядок; нищета, голод, разруха и т. д.

Как уже отмечалось, обращение писателей к крупным, переломным событиям в истории страны может происходить не только в их непосредственном контексте, но и позднее. Подобный отсроченный эффект характерен скорее для произведений более крупной формы, чем рассказ; тем не менее его можно наблюдать и на нашем материале постреволюционного периода, где почти в четверти рассказов затрагивается тема уже закончившейся к тому времени Гражданской войны.

Есть и другие, не столь очевидные моменты, влияющие на содержание художественных произведений. Похоже, что некоторые темы (такие как брак; супружеская измена; дети; родительская любовь; скука; крах мечты, ложные надежды, разочарование) более типичны для мирного благополучного времени, чем для напряженных драматичных периодов в истории страны, будь то война или послевоенная разруха. В тяжелые времена они вытесняются актуальной общественно-политической повесткой.

Ряд тем достигают пика во время войны, а с наступлением мира идут на спад, ср. Бог; братство, солидарность; мистика, видения, предчувствия; духовное очищение, перерождение, прощение. Есть искушение объяснить их динамику именно этим фактором, связанным с тревожным временем, опасностью, угрозами для жизни, обостренным мировосприятием, волнением за близких. Сложность, однако, состоит в том, что формального разграничения между военным и мирным временем (или благополучным и неблагополучным – см. выше) недостаточно, так как каждый период характеризуется вполне определенной исторической спецификой. Так, мирное время третьего периода коренным образом отличается от мирного времени первого, довоенного периода, и падение частотности тем, связанных с Богом и христианской моралью, происходит не только (и не столько) из-за окончания войны, но и вследствие антирелигиозной политики новой власти. Указанные факторы тесно переплетены, и разделить их невозможно.

Перспективы дальнейшей работы по тематическому аннотированию Корпуса русских рассказов связаны с разработкой и апробацией процедур автоматической разметки. Первый шаг к решению этой задачи состоит в соотнесении каждой темы с соответствующими лексико-семантическими группами и анализе корреляций между частотой встречаемости соответствующих лексем и тематикой рассказов. Можно предположить, что не все темы будут эксплицитно выражаться посредством определенных слов, и в этом смысле возможности алгоритма автоматической разметки будут довольно ограниченными. Хочется надеяться, однако, что за счет автоматизации процесса удастся классифицировать собранный материал хотя бы в первом, самом грубом приближении.

Частотное распределение лексики рассказов по периодам имеет самостоятельную ценность, позволяя судить о характере эпохи. Так, анализ верхних рангов знаменательных слов предреволюционного периода [см.: 4] уже показал интересные результаты как в сопоставлении с частотными словарями языка отдельных писателей [см.: 12–15], так и в сравнении с материалами НКРЯ, датированными началом XXI века. Мы предполагаем продолжить эту работу, сравнивая между собой верхние ранги знаменательных слов по рассказам всех трех периодов, и надеемся, что полученные частотные распределения позволят выявить не только типичные слова, но и характерные темы каждой эпохи.

Список литературы

1. Мартыненко Г. Я., Шерстинова Т. Ю., Мельник А. Г., Попова Т. И. Методологические проблемы создания Компьютерной антологии русского рассказа как языкового ресурса для исследования языка и стиля русской художественной прозы в эпоху революционных перемен (первой трети XX века) // Компьютерная лингвистика и вычислительные онтологии. Вып. 2.: Труды XXI Международной объединенной конференции «Интернет и современное общество», IMS-2018, Санкт-Петербург, 30 мая – 2 июня 2018 г. – СПб.: ИТМО, 2018. – С. 97–102.

2. Мартыненко Г. Я., Шерстинова Т. Ю., Мельник А. Г., Попова Т. И., Замирайлова Е. В. О принципах создания корпуса русского рассказа первой трети XX века // XV Международная конференция по компьютерной и когнитивной лингвистике «TEL 2018»: Сб. статей. – Казань: Академия наук РТ. – 2018, – С. 180–197.

3. Martynenko G., Sherstinova T. Emotional Waves of a Plot in Literary Texts: New Approaches for Investigation of the Dynamics in Digital Culture // Digital Transformation and Global Society. Communications in Computer and Information Science. – 2018. – № 859. – Pp. 299–309. DOI: 10.1007/978-3-030-02846-6_24

4. Гребенников А. О., Скребцова Т. Г. Языковая картина мира в русском рассказе начала XX века // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2019. – № 3. – С. 82–92. – URL: http://fikio.ru/?p=3668 (дата обращения 28.08.2020).

5. Скребцова Т. Г. Структура нарратива в русском рассказе начала XX века // Труды Международной конференции «Корпусная лингвистика-2019». – СПб.: СПбГУ, 2019. – С. 426–431.

6. Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Эстетика словесного творчества. – М.: Искусство, 1986. – С. 250–296.

7. Keenan E. O., Schieffelin B. Topic as a Discourse Notion // C. Li (ed.). Subject and Topic. – New York: Academic Press, 1976. – Pp. 335–384.

8. Дейк Т. А. ван. Анализ новостей как дискурса // Язык. Познание. Коммуникация. – М.: Прогресс, 1989. – С. 111–160.

9. Дейк Т. А. ван. Структура новостей в прессе // Язык. Познание. Коммуникация. – М.: Прогресс, 1989. – С. 228–267.

10. Watson Todd R. Analysing Discourse Topics and Topic Keywords // Semiotica. – 2011. – № 184. – Pp. 251–270. DOI: 10.1515/semi.2011.029.

11. Watson Todd R. Discourse Topics. – Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins, 2016. –304 p. DOI: 10.1075/pbns.269

12. Частотный словарь рассказов А. П. Чехова / Авт.-сост. А. О. Гребенников; под ред. Г. Я. Мартыненко. – СПб.: СПбГУ, 1999. – 172 с.

13. Частотный словарь рассказов Л. Н. Андреева / Авт.-сост. А. О. Гребенников; под ред. Г. Я. Мартыненко. – СПб.: СПбГУ, 2003. – 396 с.

14. Частотный словарь рассказов А. И. Куприна / Авт.-сост. А. О. Гребенников; под ред. Г. Я. Мартыненко. – СПб.: СПбГУ, 2006. – 551 с.

15. Частотный словарь рассказов И. А. Бунина / Авт.-сост. А. О. Гребенников; под ред. Г. Я. Мартыненко. – СПб.: СПбГУ, 2011. – 296 с.

References

1. Martynenko G. Ya., Sherstinova T. Yu., Melnik A. G., Popova T. I. Methodological Problems of Creating a Computer Anthology of the Russian Story as a Language Resource for the Study of the Language and Style of Russian Artistic Prose in the Era of Revolutionary Changes (First Third of the 20th Century) [Metodologicheskie problemy sozdaniya Kompyuternoy antologii russkogo rasskaza kak yazykovogo resursa dlya issledovaniya yazyka i stilya russkoy khudozhestvennoy prozy v ehpokhu revolyucionnykh peremen (pervoy treti XX veka)]. Kompyuternaya lingvistika i vychislitelnye ontologii. Vyp. 2.: Trudy XXI Mezhdunarodnoy obedinennoy konferentsii “Internet i sovremennoe obschestvo”, IMS-2018, St. Petersburg, 30.05–02.06.2018 (Computational Linguistics and Computational Ontologies, issue 2: Proceedings of the XXI International United Conference “The Internet and Modern Society”, IMS-2018, St. Petersburg, May 30 – June 2, 2018), St. Petersburg: ITMO, 2018, pp. 99–104.

2. Martynenko G. Ya., Sherstinova T. Yu., Popova T. I., Melnik А. G., Zamiraylova E. V. On the Principles of Creation of the Russian Short Stories Corpus of the First Third of the 20^th Century [O printsipakh sozdaniya korpusa russkogo rasskaza pervoy treti XX veka]. XV Mezhdunarodnaya konferentsiya po kompyuternoy i kognitivnoy lingvistike “TEL 2018”: Sbornik statey (Proceedings of the XV International Conference on Computer and Cognitive Linguistics “TEL 2018”), Kazan: Akademiya nauk RT, 2018, pp. 180–197.

3. Martynenko G., Sherstinova T. Emotional Waves of a Plot in Literary Texts: New Approaches for Investigation of the Dynamics in Digital Culture. Digital Transformation and Global Society. Communications in Computer and Information Science, vol. 859, 2018, pp. 299–309. DOI: 10.1007/978-3-030-02846-6_24

4. Grebennikov A. O., Skrebtsova T. G. World through the Prism of Early XX-Century Russian Short Stories [Yazykovaya kartina mira v russkom rasskaze nachala XX veka]. Filosofiya i gumanitarnye nauki v informatsionnom obschestve (Philosophy and Humanities in Information Society), 2019, no. 3, pp. 82–92. Available at: http://fikio.ru/?p=3668 (accessed 28 August 2020).

5. Skrebtsova T. G. Narrative Structure of the Russian Short Stories in the Early 20 Century [Struktura narrativa v russkom rasskaze nachala XX veka]. Trudy Mezhdunarodnoy konferentsii “Korpusnaya lingvistika-2019” (Proceedings of the International Conference ‘Corpus Linguistics-2019’), St. Petersburg: SPbGU, 2019, pp. 426–431.

6. Bakhtin M. M. The Problem of Speech Genres [Problema rechevykh zhanrov]. Estetika slovesnogo tvorchestva (The Aesthetics of Verbal Creation). Moscow: Iskusstvo, 1986, pp. 250–296.

7. Keenan E. O., Schieffelin B. Topic as a Discourse Notion. C. Li (ed.). Subject and Topic.New York: Academic Press, 1976, pp. 335–384.

8. Dijk T. A. van. The Analysis of News as Discourse [Analiz novostey kak diskursa]. Yazyk. Poznanie. Kommunikatsiya (Language. Cognition. Communication). Moscow: Progress, 1989, pp. 111–160.

9. Dijk T. A. van. Structures of International News [Struktura novostey v presse]. Yazyk. Poznanie. Kommunikatsiya (Language. Cognition. Communication). Moscow: Progress, 1989, pp. 228–267.

10. Watson Todd R. Analysing Discourse Topics and Topic Keywords. Semiotica, 2011, vol. 184, pp. 251–270. DOI: 10.1515/semi.2011.029.

11. Watson Todd R. Discourse Topics. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins, 2016, 304 p. DOI: 10.1075/pbns.269

12. Grebennikov A. O., Martynenko G. Ya. (Eds.) Frequency Dictionary of the Short Stories by Аnton Р. Chekhov [Chastotnyy slovar rasskazov A. P. Chekhova]. St. Petersburg: SPbGU, 1999, 172 p.

13. Grebennikov A. O., Martynenko G. Ya. (Eds.) Frequency Dictionary of the Short Stories by Leonid N. Andreev [Chastotnyy slovar rasskazov L. N. Andreeva]. St. Petersburg: SPbGU, 2003, 396 p.

14. Grebennikov A. O., Martynenko G. Ya. (Eds.) Frequency Dictionary of the Short Stories by Alexander I. Kuprin [Chastotnyy slovar rasskazov A. I. Kuprina]. St. Petersburg: SPbGU, 2006, 551 p.

15. Grebennikov A. O., Martynenko G. Ya. (Eds.) Frequency Dictionary of the Short Stories by Ivan A. Bunin [Chastotnyy slovar rasskazov I. A. Bunina]. St. Petersburg: SPbGU, 2011, 296 p.

Ссылка на статью:
Скребцова Т. Г. Динамика тем русских рассказов начала XX века // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2020. – № 3. – С. 45–60. URL: http://fikio.ru/?p=4106.