УДК 165.2

 

Боровинская Дарья Николаевна – Сургутский государственный педагогический университет, кафедра социально-гуманитарного образования, доцент, кандидат философских наук, доцент, Сургут, Россия.

Email: sweetharddk@mail.ru

SPIN: 7541-3509

Авторское резюме

Состояние вопроса: Необходимость изучения мышления и креативности обусловлена стремительными изменениями, происходящими в различных сферах жизнедеятельности. С одной стороны, проблемы современного мира требуют практической реализации оригинальных решений, основанных на максимальном использовании нетрадиционных способов мышления. С другой – существует потребность создания и внедрения новых, значимых для общества продуктов, что невозможно без понимания способствующих этой деятельности реальных обстоятельств.

Результаты: Большая часть фундаментальных работ в области мышления формирует определённое единство логических и психологических представлений о нем, что накладывает отпечаток и на развитие научных представлений о мышлении, результатом которого является креативный продукт.

На основе существующих результатов, полученных за весь период развития науки в различных сферах жизнедеятельности, в исследовании мышления формулируются новые подходы, теории, концепции, обладающие интегративными свойствами. Однако более значимым является не формирование новых теорий, а установление возможных и невозможных «сбоев» уже существующих.

Так, начиная с середины ХХ в. в изучении мышления активно формируется междисциплинарный подход. При этом особенность реализации данного подхода заключается в том, что он не отрицает другие подходы, а, вбирая в себя их достоинства и существуя на стыках научного знания, позволяет интегрировать существующие подходы в такую модель, которая открыта для дальнейшего развития.

Область применения результатов: Актуализация предложенных подходов к изучению мышления и креативности в условиях информационного общества позволяет точнее и определённее понять предмет креативности. Представленные результаты дают материал для философского анализа проблем, связанных с мышлением и его спецификой, учёта особенностей мыслительных операций при формировании актуальных квалифицированных моделей бакалавров в действующей системе образования.

Методы исследования: В работе использованы философские и общенаучные методы, поскольку исследование носит междисциплинарный характер.

Выводы: Исследования в области мышления претерпели значительные изменения. Сегодня акцент делается как на внешних, так и на внутренних формах и аспектах мышления. Например, на восприятии внешних предметов или специальных знаковых систем, данных субъекту внешним образом. Это могут быть текст, схема, изображения, а также формы на основе речевых высказываний, когда изучаются закономерности формирования языка, предпосылок осуществления коммуникации.

 

Ключевые слова: мышление; креативность; подходы к изучению мышления; логический полюс креативного; коммуникация; текст.

 

Actualization of Methodological Approaches to the Study of Thinking and Creativity

 

Borovinskaya Daria Nikolaevna – Surgut State Pedagogical University, Department of Social and Humanitarian Education, Associate Professor, PhD (Philosophy), Associate Professor, Surgut, Russia.

Email: sweetharddk@mail.ru

Abstract

Background: The need to study thinking and creativity is due to the rapid changes occurring in various spheres of life. On the one hand, the problems of the modern world require the practical implementation of original solutions based on the maximum use of non-traditional ways of thinking. On the other hand, there is a need to create and introduce new products that are significant for society, which is impossible without understanding the real circumstances that contribute to this activity.

Results: Most of the fundamental publications in the field of thinking give a certain unity of logical and psychological ideas about it. They leave an imprint on the development of scientific ideas about thinking, the result of which is a creative product.

Based on the existing results obtained over the entire period of the development of science in various spheres of life, new approaches, theories, concepts with integrative properties are being formulated in the study of thinking. However, it is not the formation of new theories that is significant, but the identification of possible and impossible “failures” of existing ones.

Starting from the middle of the twentieth century, an interdisciplinary approach to the study of thinking has been formed. The peculiarity of the implementation of this approach is based on the fact that it does not deny other approaches, but, absorbing their merits and existing at the junction of different scientific spheres, it allows existing approaches to integrate into a model that is open for further development.

Implications: Actualization of the proposed approaches to the study of thinking and creativity in information society makes it possible to understand the subject more accurately and definitely. The presented results provide material for a philosophical analysis of the problems associated with thinking and its specifics, taking into account the peculiarities of mental operations in the formation of actual models of bachelors in the current education system.

Research methods: The work uses philosophical and general scientific methods, since the research is interdisciplinary in nature.

Conclusion: Research in the field of thinking has undergone significant changes. Today, the emphasis is on both external and internal forms and aspects of thinking, for example, on the perception of external objects or special sign systems given to the subject in an external way. These can be a text, a diagram, an image, as well as forms based on speech utterances, when some patterns of the language formation, i. e. prerequisites for communication are studied.

 

Keywords: thinking; creativity; approaches to the study of thinking; logical pole of the creative; communication; text.

 

В многообразии философских направлений, исследовавших мышление в XIX–XX веках, не было единой стратегии. Основные методологические подходы были представлены психологическим, логическим, информационным, технологическим подходами.

 

Первая психологическая теория мышления была разработана Д. Юмом. Затем теория, в основе которой лежит ассоциативное связывание впечатлений и идей, была дополнена исследованиями Д. Гартли, В. Вундта и др. Американский философ и психолог У. Джеймс также полагал, что ассоциация по сходству лежит в основе творческой аналогии, когда индивид переносит старый опыт на новую ситуацию.

 

Мышление исследуется как непрерывный процесс анализа через синтез. В конце XIX века немецкий логик Т. Липпс предложил программу разделения исследовательского труда. Законы мышления и установившиеся продукты рационального познания, отличающиеся своей определённостью и чётким порядком, есть предмет логики, а собственно процесс мышления остаётся за психикой как предметом психологии.

 

В этот период развития научных знаний о мышлении актуальным стало исследование соотношения мышления и языка, мышления и речи. По мнению С. Л. Рубинштейна, трудность решения этой проблемы связана с тем, что при поста­новке её в одних случаях рассматривалось мышление как процесс, как дея­тельность, в других – мысль как продукт этой деятельности [см.: 11].

 

Процессуальность мышления исследовал немецкий и американский психолог К. Коффка. Он выделил три основные операции структурирования: объединение, анализ, вычленение структурного центра. Именно последнюю он считал самым главным мыслительным действием, которое находит промежуточные звенья. Здесь безразличный элемент (запрет или что-то другое) вдруг становится центром всей структуры. Такая внезапность и является яркой феноменальной характеристикой мышления.

 

Триаду ведущих структурных операций, где наряду с центрированием выделялись группировка и реорганизация, предложил немецкий психолог М. Вертгеймер.

 

Мышление как способ решения задач детально исследуется представителями Вюрцбургской школы (Н. Ах, К. Бюлер, О. Кюльпе, О. Зельц), которые выстроили свою концепцию на критике ассоцианизма. О. Кюльпе полагал, что основой мышления должно стать понятие задачи-цели. О. Зельц определил задачу как исходный пункт развёртывания мышления, в котором обнаружены пробелы. Продуктивное мышление в социальной практике и науке, по его мнению, отличается целенаправленностью и предвиденными открытиями.

 

Систематическую концепцию мышления и конфликтную теорию начала мысли предложил американский философ Д. Дьюи. Он отмечал, что процесс мышления возникает тогда, когда нарушается привычная связь внешнего стимула (S) с реакцией организма (R). Концепция полного акта мышления включает пять ступеней: чувство затруднения; определение проблемного затруднения; представление о возможном решении; аналитическое развитие гипотезы; эмпирическое обоснование результата.

 

Наряду с психологическим подходом активно развивается логический. Один из первых философских вариантов логицизма был представлен ещё Гегелем. Ключевым импульсом в мышлении немецкий философ признавал противоречие. «Противоречие есть критерий истины, отсутствие противоречия – критерий заблуждения» [4, c. 265].

 

Разрешение противоречия «справедливо толкуется Гегелем как “предложение”, абстрактно формулирующее реальный аспект действительного закона мышления, действительной логической формы. И этот действительный закон мышления заключается в том, что “противоположности” не просто фиксируются как таковые, сами по себе, вне связи друг с другом, а постигаются в их единстве, доходящем до тождества, причем как “противоположности”, так и их “тождество” выступают как взаимопредполагающие моменты перехода одного в другое» [7].

 

Поиск новых путей развития науки о рациональных формах мышления происходит через выстраивание различных логических исчислений в виде особых формализованных языков.

 

На рубеже XIX–XX веков психологизм получил достойный отпор. Первым в критику вступил Г. Фреге. Он указал на главный недостаток психологизма, состоявший в смешении субъективных представлений с объективными смыслами и значениями. Для развития теоретической науки, включая математическую логику, нужно установить чёткое разделение: субъективными образами занимается психология, а объективными понятиями – общая (математическая) и специализированные (теоретические разделы науки) логики. «Строго отделять психологическое от логического, субъективное от объективного; о значении слова нужно спрашивать не в его обособленности, а в контексте предложения; не терять из виду различие между понятием и предметом» [14, c. 23].

 

Немецкий логик утверждает, что «если мы вообще хотим выйти за пределы субъективного, мы должны понимать познание как деятельность, которая не создаёт познаваемое, но схватывает то, что уже существует. Образ схватывания хорошо подходит для освещения существа дела» [19, с. XXIV]. В процессе схватывания «мышление не создаёт мысли, но вступает в отношение с чем-то объективным. Мысль тесно связана с истиной, но то, что признаётся истинным, то, о чём выносится суждение, является истинным совершенно независимо от того, кто выносит суждение. Когда учёный говорит о факте как о твёрдом основании науки, он имеет в виду мысль, которая признаётся за истинную, и если бы последняя зависела от изменчивых состояний человеческого рассудка, то никакой речи об объективном знании идти не могло бы. Учёный не создаёт, но открывает истины, которые безотносительны ко времени» [12, c. 44].

 

В 1879 году Г. Фреге вводит понятие пропозициональной функции и формулирует логистический метод. По его мнению, «можно увидеть, как чистое мышление, отвлечённое от всякого такого содержания, к которому приходим через чувства или даже через созерцание a priori, может порождать только из содержания, вытекающего из его же особенностей, суждения, которые на первый взгляд кажутся возможными лишь на основании какого-нибудь содержания» [15, c. 125].

 

В контексте изучаемого вопроса интерес представляет теория смысла, согласно которой в знаковой системе выделяются три категории знаков: собственные имена, имена функций и имена истинности значений. И каждое из них связано с предметным значением посредством смысла. Именно этому элементу – смыслу немецкий логик отводит эвристическую функцию приращения знания.

 

Предложенная Г. Фреге программа логицизма была близка британскому философу Б. Расселу. При этом его, скорее, интересовало отношение структур мысли к тому, что мыслится.

 

Он установил зависимость онтологических представлений от логической структуры и обосновал, что выбранный способ формализации затрагивает не только структуру мысли, но и нечто говорит о мире. «Ему удалось показать, что онтологию можно рассматривать как следствие определённой формально логической доктрины. Выявление структуры мысли задаёт структуру мыслимого, и в этом отношении формальная логика приобретает трансцендентальное содержание» [12, c. 56].

 

Тем самым Рассел стремится представить процесс познания так, чтобы он соответствовал логическим структурам, выведенным с помощью чисто формального исследования.

 

Сложность заключается в том, что в рамках самой логики трансцендентальное содержание остаётся на уровне бессодержательных моделей, которые имеют дело с любой возможностью. «В логике было бы пустой тратой времени рассматривать выводы относительно частных случаев; мы имеем дело всегда с совершенно общими и чисто формальными импликациями, оставляя другим наукам исследование того, в каких случаях предложения подтверждаются, а в каких нет» [20, с. 47].

 

Критика концепций Г. Фреге и Б. Рассела явилась основным предметом исследования Л. Витгенштейна, что нашло отражение в его работах «Заметки по логике», «Заметки, продиктованные Дж. Э. Муру».

 

Акцентируя внимание на анализе символических особенностей логических предложений, Витгенштейн утверждает, что компетенция логики ограничивается исследованием особенностей знаковых систем. И решение вопроса кроется не в том, чтобы создать новый, более совершенный язык; дело в том, чтобы, следуя внутренней целесообразности языка, правильно объяснить, как он работает. «Мы должны узнать, как язык заботится о себе» [1, c. 61].

 

Мышление тесным образом связано с логическим языком, и сущность языка австрийский философ видит в описании реальности. «Мышление и язык – одно и то же. А именно, мышление есть вид языка. Так как мысль, конечно, тоже есть логический образ предложения и, таким образом, также и некоторый вид предложения» [1, c. 105]. А раз мышление и язык одно и то же, то всё существенное языка в полной мере относится и к мышлению как его разновидности.

 

Основной грамматической категорией для Витгенштейна являлось предложение, при этом его подход к исследованию существенно отличался от подхода Фреге и Рассела. Для объяснения предложения австрийский логик привлекал понятие образа, трактуемое особым способом. «Образ состоит в том, что его элементы соотносятся друг с другом определённым способом. Образ есть факт» [3, c. 14]. Образ, не имеющий отношения к чувственному восприятию, не зависим от того, кому он принадлежит, но обладает структурой (соотношением элементов), которая может быть отображена через форму. «Форма отображения есть возможность того, что предметы соотносятся друг с другом так же, как элементы образа» [3, c. 151]. При этом именно форма отображения есть то общее, что образ имеет с действительностью. «То, что образ должен иметь общим с действительностью, чтобы он мог отображать её на свой манер – правильно или ложно – есть его форма отображения» [3, c. 117].

 

Форма отображения, по мнению Витгенштейна, характеризует следующие свойства образа: композиционность – «предметам соответствуют в образе элементы образа»; репрезентативность – «элементы образа замещают в образе предметы»; одинаковая математическая сложность с отображаемым; общность формы с отображаемым. Именно последнее свойство позволяет философу утверждать, что все возможные различия в способах отображения означают, что можно создать различные образы одной и той же действительности. В свою очередь, в форме отображения необходимо различать его средства и структуру. Пространство, временны́е промежутки, цветность и т. п. есть лишь средства отображения; структура же – это то, что остаётся помимо всех отобразительных средств. Общность формы, следовательно, разбивается на: общность отобразительных средств (пространственный образ отображает пространственные отношения элементов действительности; цветовой – цветовые и т. п.); общность структуры (структура характеризуется наличием элементов и их возможным соотношением, безразличным к конкретному способу изображения) [см.: 12].

 

Важно, что «образ изображает то, что он изображает, независимо от своей истинности или ложности, через форму отображения» [3, c. 22]. Образ в таком случае соотнесён не с действительностью, но лишь с возможностью того, что он изображает. Но в этой возможности присутствует и невозможность, поскольку каждый образ изображает не только то, как должны обстоять дела, чтобы он был верным, но и то, чего быть не должно, дабы он не оказался ложным [см.: 12]. И здесь, в связи с креативным, важно то, что особая роль отводится именно пониманию всей совокупности предложений, что охватывает всякую возможную реальность через образы.

 

Логический полюс креативного составляют образы, в которых отражены только необходимые черты, то есть в образе, где форма отображения является логической формой. Именно такой – логический – образ Витгенштейн называет мыслью [см.: 2]. «Возможность мыслить действительность означает возможность создать её образ» [12, c. 175]. Как образ, «мысль содержит возможность того положения вещей, которое ей мыслится». Другими словами, если возможно всё то, что можно помыслить, или, что одно и то же, образ чего можно создать, то образ того, чего создать нельзя, – невозможно, или, вернее, нельзя было бы помыслить, что оно собой представляет.

 

«Многие идеи Фреге, Рассела, Мура, Витгенштейна своим источником имеют те взгляды мировой философии, где во главу угла ставилась точность и обоснованность хода доказательства, а основным принципом верифицируемости выдвигаемых теорий выступала очевидность, в той или иной мере соответствующая корреспондентской теории истины» [13, c. 24].

 

В отечественной практике большой вклад в решение проблемы мышления был внесён членами Московского логического, а впоследствии методологического кружка (Н. Г. Алексеев, О. И. Генисаретский, Б. А. Грушин, В. В. Давыдов, А. А. Зиновьев, И. С. Ладенко, М. К. Мамардашвили, В. М. Розин, В. С. Швырёв, Г. П. Щедровицкий и многие другие выдающиеся философы).

 

В свете построения «новой логики» мышление исследуется через его проявление в текстах, где внимание акцентируется на знаковом замещении. Это логическое отношение (и обратное ему отношение отнесения), которое связывает знаковую форму и объективное содержание, представляющие собой две «плоскости» относительно независимого «разворачивания» процессов мышления [17, c. 590]. Представление мышления в таком двухплоскостном (пространственном) аспекте было принципиальным отличием программных установок Московского методологического кружка (далее: ММК) как от формальной логики (которая «видит» содержание только «сквозь» форму), так и от логики диалектической (которая в лучшем случае поступает «наоборот», то есть рассматривает разворачивание форм мышления как «самодвижение содержания») [см.: 18].

 

В качестве базовых положений построения «новой логики» Г. П. Щедровицкий выделял следующие: 1) мышление есть прежде всего деятельность, именно деятельность по выработке новых знаний; 2) ядро, сердцевину этой деятельности образует выделение определенного содержания в общем «фоне» действительности и «движение» по этому содержанию; 3) знаковые структуры, составляющие материал мышления, и техника оперирования ими зависят от того содержания, которое отражается в этих структурах; 4) мышление представляет собой исторически развивающееся, или, как говорил Маркс, «органическое» целое. Новая логика должна быть, следовательно, содержательной и генетической [см.: 16, c. 39].

 

В то же время поворот к «опосредованному» методологизму, представленный работами А. А. Зиновьева и Э. В. Ильенкова, наоборот, состоит в том, что нужно смотреть не на мир, а на мышление, которое этот мир познаёт – то есть на «способ полагания» мышлением объективного содержания.

 

«ММК объединяла Идея мышления и его развития, причем развития, осуществляемого коллективно. Спецификой методологического мышления является особый тип нормативности, соединяющий практическое отношение мышления к миру с рефлексивно-практическим отношением этого мышления к самому себе. Практическое отношение мышления к миру проявляется в деятельностном подходе, в принципе деятельности, выводящем мышление на задачи социального действия. Практическое отношение мышления к самому себе проявляется также в принципе его рефлексивной самоорганизации» [9].

 

Основным тезисом в работе ММК является то, что организация коллективно-распределённого мышления изменяется вполне сознательно и организационные схемы подотчётны рефлексии (принцип рефлексивной самоорганизации). В целом в обозначенный период развитие научных представлений о мышлении характеризуется, с одной стороны, превалированием «логицизма», а с другой – определённым распространением субъективно-психологической точки зрения. Большая часть фундаментальных работ в области мышления формирует определённое единство логических и психологических представлений о нем, что наложило отпечаток и на развитие научных взглядов на креативное мышление.

 

Отдельный интерес в рамках уточнения предмета нашего исследования представляют результаты работ, появление которых было продиктовано особенностями информационного подхода, активно развивавшегося с середины XX века. Данный подход широко используется в когнитивных науках, на стыках психологии, нейрофизиологии, компьютерных наук, при разработке проблематики искусственного интеллекта.

 

В современных исследованиях человеческой психики, в которых преобладает естественно-научная ориентация, для концептуального выражения проблем и результатов широко используется комплекс общенаучных понятий, ядром которого выступает категория информации [см.: 6].

 

«Сформировался новый тип теоретического объяснения, связанный прежде всего с принципами информационной причинности и организации, информационного управления и функционирования самоорганизующихся систем, которые, повторяю, не противоречат физическим объяснениям, но расширяют горизонты научных исследований и создают новые концептуальные возможности решения междисциплинарных проблем. Именно в этом плане главную роль играют информационные подходы. Их плодотворность обусловлена тем, что они способны создавать концептуальные мосты между физическими, биологическими, психологическими и социогуманитарными исследованиями» [5]. Образ предмета, создаваемый в результате мыслительных процессов, так или иначе «есть информация, воплощённая в определённом мозговом коде» [6, c. 147].

 

В качестве центральной представителями информационного подхода выделяется задача расшифровки мозговых нейродинамических кодов психических явлений. Более того, данный подход активно используется и для выяснения методологических способов междисциплинарных исследований социокультурной динамики [см.: 10].

 

Попытка обосновать единство трёх элементов мышления – проблема, метод и результат – была предпринята в рамках технологического подхода, где мышление предстаёт в виде знания, которое структурируется в последовательность актов, дающую в итоге новую когницию. Вкупе с теорией информации и на основе кибернетических разработок появляется направление, исследующее «искусственный интеллект» (ИИ). Познание стало трактоваться в виде получения, обработки, хранения и передачи знаний. В исследованиях по ИИ чётко выделялись два направления: распознавание образов и решение задач. Работы в этой области позволили выявить значительное многообразие видов задач. Одна из их разновидностей специфична тем, что исходные данные задачи неизменны, а характеристики модели могут меняться. Такая задача фиксируется путём описания примеров (стимулов), указания названий (классов) и условий предъявления стимулов.

 

К числу актуальных сегодня направлений в понимании мышления, сознания, мозга также относится и «вычислительная теория сознания» (The Computational Theory of Mind). Её базовая идея – признание наличия некоторой функциональной связи между объектом или явлением и их символическим описанием, между когнитивными процессами и их языковыми репрезентациями.

 

На основе существующих результатов, полученных за весь период развития науки в различных сферах жизнедеятельности, в исследовании мышления формулируются всё новые и новые подходы, теории, концепции, обладающие интегративными свойствами. Однако значимым является не формирование новых теорий, а установление возможных и невозможных «сбоев» уже существующих.

 

Так, начиная уже с середины ХХ в., в изучении мышления активно формируется междисциплинарный подход. При этом особенность реализации данного подхода заключается в том, что он не отрицает другие подходы, а, вбирая в себя их достоинства и существуя на стыке научного знания, позволяет интегрировать существующие подходы в такую модель, которая открыта для дальнейшего развития.

 

«Будучи сознательной деятельностью, мышление органически связано с информационными процессами, протекающими на бессознательно-психическом уровне. По-видимому, правильнее было бы даже сказать, что реальный процесс мышления осуществляется в едином сознательно-бессознательно-сознательном психическом контуре, анализ которого является специальной и весьма сложной задачей» [6, c. 77].

 

Исследования в области мышления претерпели значительные изменения. Сегодня подробно анализируются внешние и внутренние формы мышления. Например, на основе восприятия внешних предметов или специальных знаковых систем, данных субъекту внешним образом. Это могут быть текст, схема, изображения, а также формы на основе речевых высказываний, когда исследуются закономерности формирования языка, предпосылок осуществления коммуникации.

 

Более того, наука идёт в направлении создания искусственной, виртуальной, компьютерной действительности. И «эта рукотворная реальность есть некая другая картина мира. Не та, которая сидит в наших головах или описана в книгах, а именно другая, чего раньше не было в арсенале человечества. Это принципиально иной прибор для познания действительности, для добывания нового знания» [8, c. 10].

 

Суммируя всю совокупность полученных результатов исследований мышления в рамках обозначенных подходов, отметим, что их актуализация сегодня позволяет точнее и определённее раскрывать предмет креативности через возможность изображения вхождения предмета в любое состояние дел. Их результаты дают обширный материал для философского анализа проблем, связанных с мышлением и его спецификой.

 

Список литературы

1. Витгенштейн Л. Дневники 1914–1916. – Томск: Водолей, 1998. – 191 с.

2. Витгенштейн Л. Лекция об этике // Историко-философский ежегодник. – М.: Наука, 1989. – С. 238–246.

3. Витгенштейн Л. Философские работы. – М.: Гнозис, 1994. – Ч. 1. – 544 с.; Ч. 2, кн. 1. – 252 с.

4. Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа. Философия истории. – М.: Эксмо, 2007. – 880 с.

5. Лекторский В. А., Пружинин Б. И., Бодякин В. И., Дубровский Д. И., Колин К. К., Мейлик-Гайказян И. В., Урсул А. Д. Информационный подход в междисциплинарной перспективе (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. – 2010. – № 2. – С. 84–112. – URL: http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=103 (дата обращения: 15.11.2020).

6. Дубровский Д. И. Проблема идеального. Субъективная реальность. – М.: Канон+, 2002. – 368 с.

7. Ильенков Э. В. Проблема противоречия в логике // Диалектическое противоречие. – М.: Политиздат, 1979. – С. 122–143.

8. Макаров В. Л. Получение нового знания методом компьютерного моделирования // Искусственный интеллект: междисциплинарный подход / под ред. Д. И. Дубровского и В. А. Лекторского. – М.: ИИнтеЛЛ, 2006. – С. 5–10.

9. Марача В. Г. Московский методологический кружок: основные программные идеи и формы организации интеллектуальных практик // Фонд Институт развития имени Г. П. Щедровицкого. – URL: https://www.fondgp.ru/old/lib/mmk/5/index.html (дата обращения: 15.11.2020).

10. Мелик-Гайказян И. В. Информационные процессы и реальность. – М.: Физматлит: Наука, 1998. – 191 с.

11. Рубинштейн С. Л. К вопросу о языке, речи и мышлении // Вопросы языкознания. – 1957. – № 2. – С. 42–49.

12. Суровцев В. А. Автономия логики: источники, генезис и система философии раннего Витгенштейна. – Томск: Издательство Томского университета, 2011. – 308 с.

13. Суровцев В. А. Аналитическая философия: всеобщее и нюанс // Вопросы философии. – 2010. – № 8. – С. 23–29.

14. Фреге Г. Основоположения арифметики: логико-математическое исследование о понятии числа. – Томск: Водолей, 2000. – 127 с.

15. Фреге Г. Шрифт понятий: скопированный с арифметического формульный язык чистого мышления // Методы логических исследований. – Тбилиси: Мецниереба, 1987. – С. 83–151.

16. Щедровицкий Г. П. О различии исходных понятий «формальной» и «содержательной логики» // Избранные труды. – М.: Школа культурной политики, 1995. – С. 34–50.

17. Щедровицкий Г. П. О строении атрибутивного знания // Избранные труды. – М.: Школа культурной политики, 1995. – С. 590–631.

18. Щедровицкий Г. П., Алексеев Н. Г., Костеловский В. А. Принцип «параллелизма формы и содержания мышления» и его значение для традиционных логических и психологических исследований анализ // Щедровицкий Г. П. / Избранные труды. – М.: Школа культурной политики, 1995. – С. 1–33.

19. Frege G. Grundgesetze der Arithmetik, begriffsschriftlich abgeleitet. – Jena: Verlag von Hermann Pohle, 1893. – Bd. 1. – 255 s.

20. Russell B. Our Knowledge of the External World. – London: George Allen & Unwin, LTD, 1926. – 265 р.

 

References

1. Wittgenstein L. Diaries 1914–1916 [Dnevniki 1914–1916]. Tomsk: Vodoley, 1998, 191 p.

2. Wittgenstein L. Lecture on Ethics [Lektsiya ob etike]. Istoriko-filosofskiy ezhegodnik (History of Philosophy yearbook). Moscow: Nauka, 1989, pp. 238–246.

3. Wittgenstein L. Philosophical Works [Filosofskie raboty]. Moscow: Gnozis, 1994, part 1, 544 p.; part 2, book 1, 252 p.

4. Hegel G. W. F. The Phenomenology of Spirit. Philosophy of History [Fenomenologiya dukha. Filosofiya istorii]. Moscow: Eksmo, 2007, 880 p.

5. Lektorskiy V. A., Pruzhinin B. I., Bodyakin V. I., Dubrovskiy D. I., Kolin K. K., Meylik-Gaykazyan I. V., Ursul A. D. The Information Approach in Interdisciplinary Prospect (A Round-Table Discussion) [Informatsionnyy podkhod v mezhdistsiplinarnoy perspektive (materialy “kruglogo stola”)]. Voprosy filosofii (Problems of Philosophy), 2010, no. 2, pp. 84–112. Available at: http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=103 (accessed 15 November 2020).

6. Dubrovsky D. I. The Problem of the Ideal. Subjective Reality [Problema idealnogo. Subektivnaya realnost]. Moscow: Kanon +, 2002, 368 p.

7. Ilyenkov E. V. The Problem of Contradiction in Logic [Problema protivorechiya v logike]. Dialekticheskoe protivorechie (Dialectical Contradiction). Moscow: Politizdat, 1979, pp. 122–143.

8. Makarov V. L.; Dubrovskiy D. I., Lektorskiy V. A. (Eds.) Obtaining New Knowledge by the Method of Computer Modeling [Poluchenie novogo znaniya metodom kompyuternogo modelirovaniya]. Iskusstvennyy intellekt: mezhdistsiplinarnyy podkhod (Artificial Intelligence: Interdisciplinary Approach). Moscow: IInteLL, 2006, pp. 5–10.

9. Maracha V. G. Moscow Methodological Circle: Basic Program Ideas and Forms of Organizing Intellectual Practices [Moskovskiy metodologicheskiy kruzhok: osnovnye programmnye idei i formy organizatsii intellektualnykh praktik]. Available at: https://www.fondgp.ru/old/lib/mmk/5/index.html (accessed 15 November 2020).

10. Melik-Gaikazyan I. V. Information Processes and Reality [Informatsionnye protsessy i realnost]. Moscow: Fizmatlit: Nauka, 1998, 191 p.

11. Rubinstein S. L. On the Question of Language, Speech and Thinking [K voprosu o yazyke, rechi i myshlenii]. Voprosy yazykoznaniya (Topics in the Study of Language), 1957, no. 2, pp. 42–49.

12. Surovtsev V. A. Autonomy of Logic: Sources, Genesis and System of Philosophy of Early Wittgenstein [Avtonomiya logiki: istochniki, genezis i sistema filosofii rannego Vitgenshteyna]. Tomsk: Izdatelstvo Tomskogo universiteta, 2011, 308 p.

13. Surovtsev V. A. Analytical Philosophy: General and Nuance [Analiticheskaya filosofiya: vseobschee i nyuans]. Voprosy filosofii (Problems of Philosophy), 2010, no. 8, pp. 23–29.

14. Frege G. The Foundations of Arithmetic: A Logico-Mathematical Enquiry into the Concept of Number [Osnovopolozheniya arifmetiki: logiko-matematicheskoe issledovanie o ponyatii chisla]. Tomsk: Vodoley, 2000, 127 p.

15. Frege G. Begriffsschrift, a Formula Language, Modeled upon That of Arithmetic, for Pure Thought [Shrift ponyatiy: skopirovannyy s arifmeticheskogo formulnyy yazyk chistogo myshleniya]. Metody logicheskikh issledovaniy (Methods for Research in Logic). Tbilisi: Metsniereba, 1987, pp. 83–151.

16. Schedrovitsky G. P. About the Difference Between the Initial Concepts of “Formal” and “Meaningful Logic” [O razlichii iskhodnykh ponyatiy “formalnoy” i “soderzhatelnoy logiki”]. Izbrannye trudy (Selected Works). Moscow: Shkola kulturnoy politiki, 1995, pp. 34–50.

17. Schedrovitsky G. P. About the Structure of Attributive Knowledge [O stroenii atributivnogo znaniya]. Izbrannye trudy (Selected Works). Moscow: Shkola kulturnoy politiki, 1995, pp. 590–631.

18. Schedrovitsky G. P., Alekseev N. G., Kostelovskiy V. A. The Principle of “Parallelism of the Form and Content of Thinking” and Its Significance for Traditional Logical and Psychological Research Analysis [Printsip “parallelizma formy i soderzhaniya myshleniya” i ego znachenie dlya traditsionnykh logicheskikh i psikhologicheskikh issledovaniy analiz]. Izbrannye trudy (Selected Works). Moscow: Shkola kulturnoy politiki, 1995, pp. 1–33.

19. Frege G. Grundgesetze der Arithmetik, begriffsschriftlich abgeleitet. Jena: Verlag von Hermann Pohle, 1893, Bd. 1, 255 s.

20. Russell B. Our Knowledge of the External World. London: George Allen & Unwin, LTD, 1926, 265 р.

 
Ссылка на статью:
Боровинская Д. Н. Актуализация методологических подходов к изучению мышления и креативности // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2020. – № 4. – С. 60–72. URL: http://fikio.ru/?p=4236.

 
© Д. Н. Боровинская, 2020