УДК 1(091)

 

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ по проекту № 19-011-00398 «Второй позитивизм в России: философская проблематика, влияние, критика».

 

Коробкова Светлана Николаевна – Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения, кафедра истории и философии, доктор философских наук, доцент, Санкт-Петербург, Россия.

Email: korobkova@hf-guap.ru

SPIN: 4542-8623.

Авторское резюме

Состояние вопроса: В рассуждениях о своеобразии русской философии и творческой переработке ею идей европейской философской традиции упускается из виду продуктивное освоение русскими мыслителями позитивизма. Одним из проявлений такого философского творчества стало реалистическое мировоззрение, культивируемое отечественными учеными-мыслителями на основе естественных наук (например, А. А. Ухтомский, Н. А. Умов, В. М. Бехтерев, В. Ф. Войно-Ясенецкий).

Результаты: В центре философского реализма – человек, которому необходимы практические инструменты для настройки собственного внутреннего мира и гармоничного сосуществования со средой в широком смысле слова (природой, культурой, обществом). Такие естественные «инструменты» обнаруживаются в самой природе человека: интегральный образ (Ухтомский), интеллектуальное творчество (Умов), социальный героизм (Бехтерев), внутренний человек (Войно-Ясенецкий).

Выводы: При всем содержательном различии подходов к решению философско-антропологических вопросов упомянутыми в статье мыслителями выявляется общая «схема», которая базируется на утверждении динамической корреляционной связи всех уровней бытия человека: физического, психического и духовного. Основанием и обоснованием этой всеобщей связи явлений разного порядка выступает энергия. Чем выше степень согласованности внутренних и внешних устремлений человека, тем ближе он как целое к своему истинному состоянию – всеобщей любви.

Можно сделать вывод, что рассмотренные модели, инспирированные позитивистской философией, дают богатую основу для развития современных концепций экоантропологии и экогуманизма.

 

Ключевые слова: русская философия; позитивизм; реализм; энергия; психика; доминанта, метапсихика; прогенератив.

 

Spirit, Soul and Body: The Correlation Model of Humans in Russian Philosophy at the Turn of the XIX–XX Centuries

 

Korobkova Svetlana Nikolaevna – Saint Petersburg State University of Aerospace Instrumentation, Department of History and Philosophy, Doctor of Philosophy, Associate Professor, Saint Petersburg, Russia.

Email: korobkova@hf-guap.ru

Abstract

Background: The productive assimilation of positivism by Russian thinkers is overlooked in discussions about the originality of Russian philosophy and its creative processing of the ideas of European philosophical tradition. Nevertheless, one of the manifestations of such philosophical creativity was a realistic world view, cultivated by Russian scientists and thinkers on the basis of natural sciences (for example, A. A. Ukhtomsky, N. A. Umov, V. M. Bekhterev, V. F. Voino-Yasenetsky).

Results: At the center of philosophical realism is a person who needs practical tools to adjust their own inner world and harmonious coexistence with the environment in a broad sense (nature, culture, society). Such cognitive “tools” are found in the very nature of humans: the integral image (Ukhtomsky), intellectual creativity (Umov), social heroism (Bekhterev), the inner person (Voino-Yasenetsky).

Conclusion: Despite all differences in the approaches to solving philosophical and anthropological issues by these thinkers, a general “scheme” is revealed in their concepts. It is based on the confirmation of the dynamic correlation relationship of all levels of human being, namely physical, mental and spiritual. Energy is the basis and substantiation of this universal connection between phenomena of a different order. The higher the coordination degree of internal and external aspirations of humans, the closer they as a whole to their true state, i. e. universal love.

The presented models, inspired by positivist philosophy, provide a rich qualitative basis for the development of modern concepts of eco-anthropology and eco-humanism.

 

Keywords: Russian philosophy; positivism; realism; energy; psyche; dominant, metapsyche; progenerative.

 

«Вечной материи нет, как вообще нет материи,

а только энергия в ее различных формах,

конденсация которой и является в форме материи»

Св. Лука Крымский «Дух, душа и тело».

 

Русская философия – «мировоспринимающая» философия, и в этом смысле, если использовать популярную терминологию, очень экологичная философия. Позитивно ориентированная русская мысль не очень активно занимается лингвистическим анализом (аналитическая философия) или построением математических моделей (логический позитивизм), хотя не игнорирует инсайты в этих направлениях. Человек – главная «забота» русской философской мысли.

 

Позитивистские идеи, циркулировавшие в философии XIX–XX веков, пробудили реалистические настроения в отечественной научной и философской мысли. Фокус исследований – человек в его непосредственном взаимодействии с окружающей средой. Здесь среда – это не только природа как таковая и географическое место, но и социокультурный ландшафт, этико-религиозный план, поликоммуникативное пространство. Моделирование человека происходит в его связи со всем окружающим.

 

Применительно к решению антропологических вопросов мыслители пытались соединить естественнонаучную концепцию об эволюционном, стадийном развитии «материального» человека, философскую рефлексию о местопребывании души, религиозную идею о вечной жизни духа.

 

Методологические основы такого подхода были заложены еще А. И. Герценом, утверждавшим: природа помимо мышления – часть, а не целое… Внешний мир, объект материализма, истинен, потому что он существует (внешний мир – «обличенное доказательство своей действительности»); внутренний мир (т. е. мышление), находящийся в объективе идеализма, также действительное событие и тоже истинен. «…Дело совсем не в этом признании, – рассуждал мыслитель, – а в связи, в переходе внешнего во внутреннее, в понимании действительного единства их…» [5, с. 265–266].

 

Русская самобытная философия конца XIX – первой половины XX века, вкусившая радость научных открытий, составившая альтернативу богоискательству и марксизму, уже не могла игнорировать «опыт», но и не имела намерения отказываться от христианских православных истин.

 

Реалистическая установка «философствующих физиков» сводилась к стремлению объединить горнее и дольнее, веру и знание в контексте практической жизни – выявить реальные механизмы корреляции всех уровней жизни человека и дать «живому», действительному человеку реальные инструменты саморегуляции, саморазвития, самосовершенствования.

 

В рамках обозначенного подхода достаточно четко сформулированы несколько моделей человека. В частности, это Прогенератив Бехтерева, homo sapiens explorance Умова, интегральная модель Ухтомского, Метапсихическая модель Войно-Ясенецкого (св. Луки Крымского). Все это – «картины человека», в основу которых положен тот или иной естественнонаучный принцип и установлено правило внутренней и внешней связи существа человека как природного целого.

 

На наличие динамической связи между телесным и духовным указывал еще И. Кант, выражая свой взгляд на транслокацию души в диссертации «О форме и принципах мира чувственного и умопостигаемого»: «…душа не потому связана с телом, что она пребывает в определенном месте тела, а потому ей дается определенное место в мире, что она находится с некоторым телом во взаимной связи, по уничтожении которой исчезает и всякое положение ее в пространстве… Ее локальность – условие производное, приобретенное ею случайно, а не первоначально…» [6, с. 320].

 

Если предпринять попытку реконструкции обозначенных выше антропологических моделей в корреляционном аспекте, то достаточно четко можно увидеть, что эти модели укладываются в схему: принцип – механизм – правило.

 

Так, этико-антропологическая концепция А. А. Ухтомского построена, как известно, на принципе доминанты. Корреляционным механизмом связи духовного и материального выступает творческая идеализация. Регулятивными нормами, в соответствии с которыми человек осуществляет свою деятельность, «закон заслуженного собеседника» (возмездия) и «закон милосердия» (христианской любви). Что это в действительности означает?

 

Ухтомский как мыслитель исходит из убеждения, что истинное предназначение человека, – то, что необходимо ему по его природе – это раскрыть себя как божественное творение, стремиться к познанию божественного как высшей правде в мире. Сам по себе человек не добр и не зол. Все зависит от влечения, направления его воли – выработанных доминант. Ухтомский-физиолог экспериментальным путем установил, что все наши ощущения и впечатления складываются в определенные представления, в основе которых лежит доминантная установка. Такие представления Ухтомский называет «интегральными образами». Интегральный образ отражает наше понимание какого-либо явления, события реальности. Совокупность интегральных образов есть наше знание о мире. Это знание и, следовательно, поступки в соответствии с этим знанием субъективны. Доминанта поляризует наше восприятие действительности. Человек зачастую не видит того, что есть: бесконечная череда событий может пройти незамеченной; а то, что есть для него, он видит «окрашено». В то же время, человек открывает глаза на то, что не замечал до сих пор. «Доминанта, – писал Ухтомский, – как недуг профессии, – но она же служит инструментом для того, чтобы лучше видеть в пределах профессии» [15, с. 251]. Вектор поведения, который мы имеем на выходе, является результатом того, как организована окружающая нас среда и каковы наши внутренние побуждения. «Жизнь есть постоянная борьба, – говорил Ухтомский. – И, прежде всего, борьба в самих себе – постоянное возбуждение и постоянное же торможение» [16, с. 287], то есть постоянное предпочтение одного другому, принятие решения в каждый момент своей жизни. То, что мы выбрали, определяет стиль нашего мышления и нашего поведения. В себе, в других и в мире человек видит лишь то, что хотел видеть, или то, что может видеть – в зависимости от степени развитости самосознания. Бытие открывается человеку таким, каким он его «заслужил» в диалоге с реальной действительностью, какие доминанты он в себе воспитал.

 

Отсюда возникает насущная необходимость культивирования требующихся доминант. Принципиальное убеждение Ухтомского заключается в том, что «естество наше делаемо есть». «Мы – не наблюдатели, а участники бытия. Наше поведение – труд» [16, с. 89]. Следуя по пути эволюции, двигаясь к лучшему и высшему, «все истинно ценное покупается не иначе как трудом и подвигом, любовию и жертвою!», – записывал Ухтомский в своем дневнике.

 

Некоторые современные исследователи интерпретируют философскую концепцию Ухтомского как православный позитивизм [см.: 9].

 

Если бы стояла задача квалифицировать теорию Н. А. Умова в философской традиции, то в качестве частного случая реализма разумно было бы ее именовать диалектическим позитивизмом: диалектика стройных и нестройных систем. Исходными естественнонаучными принципами для построений Умова выступают явление энтропии и закон превращения энергии. Динамическая связь (корреляция) отдельных элементов целого осуществляется за счет механизма свободного интеллектуального творчества человека (проактивного, опережающего познания). Правилом, регулирующим направление познавательно-творческой активности, является агапэ (деятельная любовь, любовь-забота, любовь-самопожертвование).

 

Задача человека, руководимого разумом – охранение, утверждение жизни на земле, говорил Умов. Ученый считал, что «жизнь и деятельность человеческая является… одним из звеньев мировой жизни: человеческий мир не есть отдельный, обособленный мирок, он связан со всей вселенной целым рядом переходных ступеней. Мир человеческий с точки зрения естествознания стремится увеличить число событий, благоприятствующих его существованию, – повысить, говоря математически, то число, которое изображает его вероятность» [12, с. 163]. Строение человека в перспективе должно определяться его мировой ролью: уменьшать количество разрушительных процессов, нестройностей (энтропии) и способствовать нарастанию позитивных процессов, упорядочиванию различных уровней бытия, стремиться к подлинному космосу (в древнегреческом понимании этого слова), логосу, т. е. высшему порядку и высшему смыслу. «Ценность стройности, – пишет Умов, – есть основа красоты и этики. Эволюция живой материи представляет естественную историю борьбы за осуществление высших проявлений стройности – этических идеалов» [13, с. 359].

 

Научное знание должно помочь человеку сформировать своего рода «планетарное мышление», которое повысит его ответственность за культурное развитие общества. Узость мысли, считал Умов, приводит к «нравственной безпомощности при неудовлетворенности жизни» [13, с. 164]. Этическое отношение к миру заключается в познании и преобразовании природы. Элементы этики уже заложены в самой природе человека как стройной системе: внешний порядок предполагает определенный духовный склад. На сцену истории должен выйти новый тип человека – homo sapiens explorans – «человек познающий». Главная задача homo sapiens explorans, считал физик, быть сознательным участником эволюции живого – в этом ценность человеческой жизни.

 

Человек – стройная система, следовательно, его действия могут быть руководимы только стройной системой, а именно – системой ценностей, построенной на Любови, агапэ (от греч. ἀγάπη – любовь). Агапэ – любовь человека к человеку: «…это чувство, с которым гостеприимный хозяин встречает в своем доме чужеземца-гостя», – так трактует ученый древнегреческое слово [11, с. 53].

 

Таким образом, именно знание и любовь в теории Умова-физика предостерегают жизнь от хаоса, создают ритм в течении жизни, удерживают от бесцельного расходования энергии. Человек – резонатор живого жизненного ритма. Роль человека в мире предписана самой системой мироустройства: познавать архитектуру мира и находить в этом познании устои творческому предвидению – записывал Умов в «исповедании естествоиспытателя» [см.: 14].

 

Рефлекс – тотальный принцип научной теории известного русского патопсихолога В. М. Бехтерева. Всякая активность человека, вся человеческая жизнь есть реакция на внутренние и внешние раздражители. Тип реакции личной сферы (в социальной жизни) во многом зависит от предыдущего исторического опыта личности (энергетических следов).

 

Что есть энергия по отношению к жизни? – основной вопрос философской концепции Бехтерева. В отношении жизни «…необходимо признать, – пишет ученый, – что все явления мира, включая и внутренние процессы живых существ или проявления “духа”, могут и должны быть рассматриваемы как производные одной мировой энергии, в которой потенциально должны содержаться как все известные нам физические энергии, так равно и материальные формы их связанного состояния и, наконец, проявления человеческого духа» [2, с. 231]. Психизм, психическое также есть особый вид энергии, различные проявления которой есть в природе. Психика и жизнь – производные энергии.

 

«Психика, – пишет Бехтерев, – является важнейшим определителем отношений живого организма к окружающей среде» [4, с. 236]. Одна из форм этого отношения – сознание. Сознание есть проявление так называемой «психической энергии». Дальнейшее изучение этого вопроса может находиться только в плоскости выяснения природной сущности энергии. И лишь однажды ученый высказывает собственную точку зрения на этот вопрос в работе «Вопросы умственного и нравственного воспитания». Он пишет: «Подвигаясь шаг за шагом в изучении природы, люди дошли до ее первоначальной сущности: как все что мы видим, так и все что недоступно нашему зрению есть проявление Единой Вечной невидимой невесомой энергии… Что представляет из себя эта открытая человечеством в XX веке Единая Вечная Энергия?.. Что может подтвердить нам, что открытая нами данная Вечная Энергия не есть нечто необъяснимое случайное, а есть свободное произволение Вечного Разума Бога отца, сотворившего все по известному плану и ведущего свое творение к известной цели. Т. е. чему учило нас христианство. Единственным доказательством этого положения может служить только Откровение Самого Вечного Разума – сообщение нам сведения о процессе мироздания, о своем плане и о своей воле. И если мы найдем фактическое подтверждение этого откровения, исполнение заранее сообщенного плана, то нам не остается ничего другого, оставаясь в Разуме, как всемирно признать Общего нам всем Бога Отца – Высший Вечный Разум и исполнить добровольно сознательно его волю, наш человеческий закон возвещенный нам в последний раз Его воплощенным словом Иисусом Христом, который вполне совпадает с открытым и нами человеческим законом обеспечивающим счастливую человеческую жизнь: необходимость любить друг друга» [3]. Итак, открыть Бога как единую мировую энергию может только человек, используя силу своего ума. Этим определяется смысл человеческого существования.

 

Научно обосновано, что имеет место непрерывный переход одной энергии в другую; мир представляет собой непрерывную цепь взаимодействий так, что одно оказывается зависимым от другого. На уровне психической деятельности каждый человек внимает в себя энергию предшествующих поколений, обогащает ее собственным опытом и передает ее другим каждый раз: происходит постоянная передача энергии от человека к человеку, от поколения к поколению, из века в век. Продолжая развивать эту мысль, Бехтерев-психолог пришел к мысли о социальном бессмертии человека и социальном героизме как форме поведения, обусловленной естественной нравственностью.

 

Человек бессмертен ввиду того, что неуничтожима нервно-психическая энергия, которая составляет сущность человеческой личности, или, «говоря философским языком, – пишет Бехтерев-мыслитель, – речь идет о бессмертии духа, который в течение всей индивидуальной жизни путем взаимовлияния как бы переходит в тысячи окружающих человеческих личностей, путем же особых культурных приобретений (письмо, печать… телефон, граммофон, те или другие произведения искусства, различные сооружения и проч.) распространяет свое влияние далеко за пределы непосредственных отношений одной личности к другой, и притом не только при одновременности их существования, но и при существовании их в различное время…» [2, с. 238].

 

Реалистический взгляд на жизнь позволяет утверждать, что по окончании индивидуальной жизни, когда человек прекращает свое физическое существование, психическая жизнь личности продолжается как часть духовной культуры общества. При этом совершенно не важно, насколько эта часть велика. Бехтерев писал: «Пусть эта частица окажется крупинкой, крайне малой величиной в эволюции общечеловеческой духовной культуры, но нельзя представить себе, приняв во внимание закон сохранения энергии и понимая нервно-психическую деятельность как проявление этой энергии, чтобы какая бы ни было человеческая личность не вносила самой себя хотя бы в виде малейшей, пусть даже неизмеримо малой частицы, в общечеловеческую духовную культуру. А это и обеспечивает ей вечную жизнь за периодом ее земного существования» [2, с. 241].

 

Как положительный, так и отрицательный вклад любой личности в целом «работает» на эволюцию человека, общества и Вселенной. Из этих посылок в теории Бехтерева совершенно логично возникает требование нравственной ответственности каждого человека: работать над совершенствованием собственной личности, созидать культуру, творчески преображать окружающий мир. Лучшая религия, писал мыслитель в автобиографии – «социальный героизм», выражающийся в жертвенном служении обществу [1, с. 49], в альтруистической передаче части своей энергии (знаний, умений, труда) на благо общества во имя социального бессмертия.

 

Мировой процесс в конце концов приведет к созданию высшего нравственного существа – «прогенератива», которое «осуществит на земле царство любви и добра» [2, с. 252].

 

Таким образом, психолог, психиатр и рефлексолог Бехтерев, основываясь на рефлекторной теории, опираясь на закон сохранения энергии и представление о единой мировой энергии, привнеся в философскую рефлексию тему социального героизма, приходит к христианской идее всеобщей любви. Тем самым доказывается, что между наукой и религией, материальным миром и духовным нет никаких жестких границ.

 

В этом ряду особое внимание хочется обратить на метапсихическую модель Святителя Луки (архиепископ Симферопольский и Крымский, в миру – известный хирург, доктор медицинских наук, профессор В. Ф. Войно-Ясенецкий). Идейная концепция В. Ф. Войно-Ясенецкого еще только получает свое теоретическое оформление в работах современных исследователей и очень нерешительно вводится в философский контекст. Чаще всего она рассматривается как очередной пример попытки решить проблему веры и знания (религии и науки) в существующей традиции: например, можно встретить такие ее определения как «более современный вариант цельного знания» [10] или «сердечная философия» [8]. Естественно, при таком подходе размышления св. Луки выглядят «вторично». Не отрицая правомерность обозначенных точек зрения, с достаточной долей уверенности можно утверждать, что системообразующим в концепции В. Ф. Войно-Ясенецкого является понятие «метапсихика»; с этой позиции его концепция вполне отвечает реалистическому мировоззрению и представляет собой оригинальное и актуальное освещение философско-антропологической проблематики.

 

В философском эссе «Дух, душа и тело» мы не найдем академического определения метапсихики, однако оно имплицитно содержится в утверждении о том, что «…в природе существуют неизвестные “’вибрации”’, которые приводят в движение человеческий интеллект и которые открывают ему факты, сообщить о которых бессильны его чувства» [7, c. 164–165]. Становится ясным, что к области психики (душе) Войно-Ясенецкий относит мыслительную и интеллектуальную деятельность человека. И далее, «самая важная и глубокая психическая деятельность происходит за порогом нашего сознания» [7, с. 169]. Мышление «работает» с образами, поставляемыми органами чувств; интеллект – с любыми потенциально возможными образами (знанием). Тем не менее нет ничего, что говорило бы в пользу отсутствия психической деятельности вне осознания этой деятельности. Эту идею св. Лука подкрепляет фактами ясновидения, предчувствия и предвидения, обращаясь к собственному опыту медицинской деятельности. Знание (видение) прошлого, настоящего и будущего в науке поучило название криптостезия – мистическое знание (Ш. Рише, 1850–1935). Собственно, метапсихическое знание и в нынешнее время связывается с областью парапсихологии, патопсихологии, эзотерики, оккультизма, то есть чего-то мистического, неясного, непонятного, находящего за пределами нормального, логического, фактологичного.

 

Св. Лука, цитируя французского врача и мыслителя Ш. Рише, писал: «В области метапсихического ясновидения странность так велика, а тьма так интенсивна, что немного больше тьмы и странности не должны нас смущать» [7, с. 168]. В чем особенность научной интерпретации мистического в данном контексте?

 

Речь ведь идет о том, что психическое – это то, что воспринимается в хронотопе (пространственно-временном континууме), метапсихическое – не привязано к этой схеме, а потому не может быть нами осмыслено и осознано последовательно и с очевидностью, о чем известно еще со времен И. Канта. Отрицание психической деятельности в какой-либо форме вне процесса осознания этой деятельности означало бы «поставить на паузу» работу психики (восприятия, мышления и т. д.) вне ее активной фазы, а это, в свою очередь, значит «замирание» биологической жизни, что исключено. Иначе как в известном советском кинофильме «Формула любви» – всякий мог бы примерить на себя роль графа Калиостро и силой ума «приказывать сердцу» биться или остановиться.

 

Таким образом, оказывается, что душа (психика) человека знает и может гораздо больше, чем человек способен осознать. Эта трансцендентальная способность Войно-Ясенецким приписывается «внутреннему человеку», потенциально обладающему сверхсознанием: «Для обнаружения сверхсознания, – пишет архиепископ, – необходимо, чтобы угасло или по крайней мере значительно ослабело нормальное, феноменальное сознание» [7, с. 171–172]. Св. Лука естественным для себя образом обращается к размышлениям философов александрийской школы, которые, как он напоминает, также утверждали, что «в чувственном теле пребывает постоянно не вся наша душа, а только некоторая ее часть, которая, будучи погружена в этот мир и потому уплотняясь или, лучше сказать, засоряясь и омрачаясь, препятствует нам воспринимать то, что воспринимает высшая часть нашей души» [7, с. 174]. Можно провести аналогию и с представлением Ф. Аквинского о душе как имеющей две части – деятельный ум (связанный с опытным знанием) и потенциальный ум (имеющий отношение к сверхопытному знанию) [см.: 17]. То есть повторяемость этого сюжета в истории философии с самых древних времен только лишний раз убеждает Войно-Ясенецкого, что и наука XX века еще не достигла того уровня развития, чтобы дать ответ на вопрос: как возможно сверхсознание? Тем не менее именно сверхсознание «связывает» душу человека («внутреннего человека») с Духом. И здесь архиепископ берет в поддержку И. Канта, цитируя его: «…можно считать почти доказанным, или легко можно бы было доказать… или, лучше сказать, будет доказано, хотя не знаю где и когда, что человеческая душа в этой ее жизни находится в неразрывной связи со всеми нематериальными существами духовного мира, что она попеременно действует то в одном, то в другом мире и воспринимает от этих существ впечатления, которые она, как земной человек, не сознает до тех пор, пока все обстоит благополучно (то есть пока она наслаждается миром материальным)» [7, с. 176].

 

Человек не желает покидать «зону комфорта», пока он чувствует себя вполне счастливым. Между тем он – первая ступень духовности действительности в направлении ее развития к цельному и гармоничному мирозданию. Что может сподвигнуть человека на духовную трансформацию? По мнению Войно-Ясенецкого – жажда высшего познания и бессмертия. «То, что непостижимо “’геометрическим умом”’, станет понятно озаренному Христовым светом трансцендентальному сознанию внутреннего человека», – пишет он [7, с. 179]. Бессмертие есть «необходимый постулат ума», ибо если признается неуничтожимость (читай: совершенство) материи, то этот закон, полученный эмпирическим путем, необходимо распространяется на всю совокупность понятия «материя», т. е. в том числе касается и энергии, и духовной энергии, в частности, иначе говоря, «дух человека и всего живого» неуничтожим.

 

«Почему же необходимо участие в вечной жизни не только духа, но и всецелого человека, с его душой и телом?» – предвидит вопрос Войно-Ясенецкий. Точного ответа на этот вопрос нет в силу ограниченности наших познавательных способностей, но в Откровениях апостола Иоанна, обращает внимание св. Лука, есть слова: «И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое»; и их надо понимать так: «Настанет время нового мироздания, новой земли и нового неба. Все будет совершенно иным, и новая жизнь наша будет протекать в совершенно новых условиях. И в этой жизни мы должны обладать полнотой естества нашего… Будет работать напряженно мысль наша в познании нового мира, в условиях которого будет строиться и приближаться к Богу освобожденный от власти земной… дух наш» [7, с. 193]. Если принять трактовку души как психической энергии, то относительно нее можно и должно предположить возможность «отрыва» от физического «места» и конвертации в иную сущностную (энергийную) форму.

 

Вопрос даже не в том, чтобы Спастись или Воскреснуть, как настаивает христианская догматика или русская религиозная философия. Вопрос в том, что делать, чтобы не умереть, чтобы дух человеческий имел энергийную поддержу со стороны души и тела для трансформации, для перехода в инобытие, подобно тому, как современные космонавты нарабатывают определенную форму (и тела, и души, и духа), чтобы быть способными преодолеть земное притяжение и благополучно пребывать в Ином пространстве и времени.

 

Этот экзистенциальный вопрос для актуальных исследований может быть переформулирован следующим образом: как сохранить себя и духовно, и физически, в постоянно трансформирующемся мире в условиях неопределенности? Или более реалистично: что я должен сделать «сегодня», чтобы Быть «завтра»? …«Вопрошание» – основная функция философии.

 

Итак, позитивизм с его пиететом к опытному знанию стал философской основой реалистической установки в исследованиях отечественных ученых-естествоиспытателей, породив «самодеятельную» (К. С. Пигров) философию, ключевым звеном которой стал вопрос о действительной корреляционной связи материального и духовного начал. Человек, взятый в его существе, в совокупности его физических и душевных возможностей, определяется как своего рода призма, благодаря которой происходит конверсия материального в духовное и обратно. Чем выше степень согласованности внутренних и внешних устремлений человека, тем ближе целое к своему истинному состоянию – всеобщей любви.

 

Рассмотренные философско-антропологические модели дают богатую качественную почву для развития современных концепций экоантропологии и экогуманизма в полемике с активно продвигаемыми идеями трансгуманизма. Задача современной философии в этом направлении – найти равновесие между здравой этико-экологической ментальностью и объективным технико-технологическим прогрессом.

 

Список литературы

1. Бехтерев В. М. Автобиография (посмертная). – М.: Огонек, 1928. – 54 с.

2. Бехтерев В. М. Бессмертие человеческой личности как научная проблема // Избранные труды по психологии личности: в 2 т. Т. 1. – СПб.: Алетейя, 1999. – 256 с.

3. Бехтерев В. М. Вопросы умственного и нравственного воспитания. – ЦГИА, Ф. 2265, оп. 1, д. 346, л. 2.

4. Бехтерев В. М. Значение энергии организма в отношении эволюции // Психика и жизнь. – М.: Книжный клуб Книговек, 2012. – 592 с.

5. Герцен А. И. Дилетантизм в науке. Письма об изучении природы // Собрания сочинений: в 30 т. Т. 3. – М.: Наука, 1954. – 363 с.

6. Кант И. О форме и принципах чувственно воспринимаемого и интеллигибельного мира // Собрание сочинений: в 8 т. Т. 2. – М.: Чоро, 1994. – 741 с.

7. Лука (Войно-Ясенецкий), святитель. Дух, душа и тело. – М.: Духовное преображение, 2020. – 224 с.

8. Майорова Н. С. Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) о душе, духе и человеческой жизни // Вестник Костромского государственного университета. – 2018. – № 4. – С. 33–38.

9. Рыбас А. Е. Православный позитивизм А. А. Ухтомского // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2019. – № 2 (24). – С. 138–152. – URL: http://fikio.ru/?p=3617 (дата обращения 10.10.2020).

10. Степанова И. Н. Православная философия В. Ф. Войно-Ясенецкого // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: социально-гуманитарные науки. – 2005. – № 7 (47). – С. 246–249.

11. Умов Н. А. Агапэ // Собрание сочинений профессора Николая Алексеевича Умова: в 3 т. Т. 3. – М.: Типо-литография товарищества И. Н. Кушнеревъ и К°, 1916. – С. 53–58.

12. Умов Н. А. Мысли об естествознании // Собрание сочинений профессора Николая Алексеевича Умова: в 3 т. Т. 3. – М.: Типо-литография товарищества И. Н. Кушнеревъ и К°, 1916. – С. 157–164.

13. Умов Н. А. Эволюция мировоззрений в связи с учением Дарвина // Собрание сочинений профессора Николая Алексеевича Умова: в 3 т. Т. 3. – М.: Типо-литография товарищества И. Н. Кушнеревъ и К°, 1916. – С. 330–360.

14. Умов Н. А. Роль человека в познаваемом им мире // Природа. – 1912. – Март. – С. 310–331.

15. Ухтомский А. А. Доминанта. – М.–Л.: Наука, 1966. – 273 с.

16. Ухтомский А. А. Собрание сочинений: сборник. Т. 5. Обзорные и другие статьи. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1954. – 232 с.

17. Фома Аквинский. Сумма против язычников. Книга вторая. – М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2004. – 584 с.

 

References

1. Bekhterev V. M. Autobiography [Avtobiografiya (posmertnaya)]. Moscow: Ogonek, 1928, 54 p.

2. Bekhterev V. M. The Immortality of Human personality as a Scientific Problem [Bessmertie chelovecheskoy lichnosti kak nauchnaya problema]. Izbrannye trudy po psikhologii lichnosti: v 2 t. T. 1. (Selected Works on Personality Psychology: in 2 vol. Vol. 1). Saint Petersburg: Aleteyya, 1999, 256 p.

3. Bekhterev V. M. The Questions of Mental and Moral Training [Voprosy umstvennogo i nravstvennogo vospitaniya]. Tsentralnyy gosudarstvennyy istoricheskiy arkhiv (Central State Historical Archives CGHA), f. 2265, op. 1, d. 346, l. 2.

4. Bekhterev V. M. The Value of the Body’s Energy in Relation to Evolution [Znachenie energii organizma v otnoshenii evolyutsii]. Psikhika i zhizn (Psyche and Life). Moscow: Knizhnyy klub Knigovek, 2012, 592 p.

5. Gertsen A. I. Dilettantism in Science [Diletantizm v nauke. Pisma ob izuchenii prirody]. Sobranie sochineniy: v 30 t. T. 3. (Collected Works: in 30 vol. Vol. 3). Moscow: Nauka, 1954, 363 p.

6. Kant I. On the Form and Principles of the Sensible and the Intelligible World [O forme i printsipakh chuvstvenno vosprinimaemogo i intelligibelnogo mira]. Sobranie sochineniy: v 8 t. T. 2 (Collected Works: in 8 vol. Vol. 2). Moscow: Choro, 1994, 741 p.

7. Luka (Voyno-Yasenetskiy), svyatitel. Spirit, Soul and Body [Dukh, dusha i telo]. Moscow: Dukhovnoe preobrazhenie, 2020, 224 p.

8. Mayorova N. S. Archbishop Luka (Valentin Felixovich Voyno-Yasenetsky) on the Spirit, Soul and Human [Arkhiepiskop Luka (Voyno-Yasenetskiy) o dushe, dukhe i chelovecheskoy zhizni]. Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta (Vestnik of Kostroma State University), 2018, № 4, pp. 33–38.

9. Rybas A. E. Orthodox Positivism of A. A. Ukhtomsky [Pravoslavnyy pozitivizm A. A. Ukhtomskogo]. Filosofiya i gumanitarnye nauki v informatsionnom obschestve (Philosophy and Humanities in Information Society), 2019, no. 2 (24), pp. 138–152. Available at: http://fikio.ru/?p=3617 (accessed 10 October 2020).

10. Stepanova I. N. Orthodox Philosophy of W. F. Woino-Yasenetzki [Pravoslavnaya filosofiya V. F. Voyno-Yasenetskogo]. Vestnik Yuzhno-Uralskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: sotsialno-gumanitarnye nauki (Bulletin of South Ural State University. Series ‘Humanities and Social Sciences’), 2005, no. 7 (47), pp. 246–249.

11. Umov N. A. Agape [Agape]. Sobranie sochineniy professora Nikolaya Alekseevicha Umova: v 3 t. T. 3 (Collected Works of Professor Nikolay Alekseevich Umov: in 3 vol. Vol. 3). Moscow: Tipo-litografiya tovarischestva I. N. Kushnerev i K°, 1916, pp. 53–58.

12. Umov N. A. Thoughts on Natural Science [Mysli ob estestvoznanii]. Sobranie sochineniy professora Nikolaya Alekseevicha Umova: v 3 t. T. 3 (Collected Works of Professor Nikolay Alekseevich Umov: in 3 vol. Vol. 3). Moscow: Tipo-litografiya tovarischestva I. N. Kushnerev i K°, 1916, pp. 157–164.

13. Umov N. A. Evolution of Worldviews in Connection with the Teachings of Darwin [Evolyutsiya mirovozzreniy v svyazi s ucheniem Darvina]. Sobranie sochineniy professora Nikolaya Alekseevicha Umova: v 3 t. T. 3 (Collected Works of Professor Nikolay Alekseevich Umov: in 3 vol. Vol. 3). Moscow: Tipo-litografiya tovarischestva I. N. Kushnerev i K°, 1916, pp. 330–360.

14. Umov N. A. The Role of Man in the Cognizable World [Rol cheloveka v poznavaemom im mire]. Priroda (Nature), 1912, March, pp. 310–331.

15. Ukhtomskiy A. A. Dominant [Dominanta]. Moscow–Leningrad: Nauka, 1966, 273 p.

16. Ukhtomskiy A. A. Collected Works. Vol. 5. Review and Other Articles [Sobranie sochineniy. T. 5. Obzornye i drugie stati]. Leningrad: Izdatelstvo Leningradskogo universiteta, 1954, 232 p.

17. Thomas Aquinas. Summa contra Gentiles [Summa protiv yazychnikov. Kniga vtoraya]. Moscow: Institut filosofii, teologii i istorii sv. Fomy, 2004, 584 p.

 
Ссылка на статью:
Коробкова С. Н. Дух, душа и тело: корреляционная модель человека в русской философии на рубеже XIX–XX веков // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2020. – № 3. – С. 81–93. URL: http://fikio.ru/?p=4143.

 
© С. Н. Коробкова, 2020