Monthly Archives: ноября 2022

Социальная философия и компьютерная виртуальная реальность

УДК 004.946; 316.324.8

Орлов Сергей Владимирович – Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения, кафедра истории и философии, доктор философских наук, профессор, Санкт-Петербург, Россия.

Email: orlov5508@rambler.ru

SPIN: 6519-6360

ORCID: 0000-0002-8505-7852

ResearcherID: AAI-6212-2020

Авторское резюме

Состояние вопроса: Крупные исторические изменения в науке, технике и технологиях влекут за собой уточнения и корректировки как концепции общества, так и наиболее фундаментальных понятий философии. В эпоху кризиса в физике на рубеже XIX–XX веков потребовалось уточнение понятий материи и сознания, объективного и субъективного, познания, отражения, опыта. Аналогичным образом в информационном обществе возникает необходимость раскрыть связь между традиционными представлениями философского материализма и современным пониманием материи, информации, виртуальной реальности, программного продукта, взаимодействия материального и идеального. Пока общепринятого подхода к этой проблеме не существует.

Результаты: Сопоставление компьютерных технологий с традиционными механизмами познавательной и трудовой деятельности позволяет обосновать понимание виртуальной компьютерной реальности как особой, специфической искусственно созданной области материального мира. Она становится посредником между человеческим сознанием и традиционным предметным, человекоразмерным миром, в котором результаты духовной деятельности опредмечиваются (материализуются). Компьютерный труд добавляет новые ступени в процесс материализации идеального образа. Компьютерная виртуальная реальность превращается в особую область материальных процессов, приобретающую большое сходство с идеальными явлениями. Особыми специфическими свойствами виртуальной компьютерной реальности являются квазиидеальность и квазисубъективность, имеющие внешнее сходство с идеальностью и субъективностью сознания.

Выводы: Социальная форма материи в XX веке породила новый класс материальных объектов и процессов, связанных с компьютерной виртуальной реальностью. Трудовая деятельность с этими объектами значительно меняет человеческую личность, экономику, политику и культуру. Поэтому социальная философия в информационном обществе начнет, по всей видимости, разрабатывать новые, более сложные формы материалистического понимания истории.

Ключевые слова: виртуальная компьютерная реальность, материальное; идеальное; квазиидеальность; квазисубъективность; всеобщий труд; абстрактные материальные структуры.

Social Philosophy and Computer Virtual Reality

Orlov Sergey Vladimirovich – Saint Petersburg State University of Aerospace Instrumentation, Department of History and Philosophy, Doctor of Philosophy, Professor, Saint Petersburg, Russia.

Email: orlov5508@rambler.ru

Abstract

Background: Major historical changes in science, engineering and technology entail more accurate definitions and adjustments of both the concept of society and the basic notions of philosophy. In the era of crisis in physics at the turn of the XIX–XX centuries, it was necessary to clarify the concepts of matter and consciousness, objective and subjective, cognition, reflection, experience. Similarly, in information society, there is a need to reveal the connection between the traditional ideas of philosophical materialism and the modern understanding of matter, information, virtual reality, software product, the interaction of the material and the ideal. So far, there is no generally accepted approach to this problem.

Results: Comparison of computer technologies with traditional mechanisms of cognitive and labor activity can substantiate the understanding of virtual computer reality as a special, specific artificially created sphere of the material world. It becomes an intermediary between human consciousness and the traditional objective, human-sized world, in which the results of spiritual activity are objectified (materialized). Computer labor adds new steps to the process of materialization of the ideal image. Computer virtual reality turns into a special area of material processes, acquiring a great resemblance to ideal phenomena. Specific properties of virtual computer reality are quasi-ideality and quasi-subjectivity, which have an external resemblance to the ideality and subjectivity of consciousness.

Conclusion: In the 20^th century, the social form of matter gave rise to a new class of material objects and processes associated with computer virtual reality. Working with these objects significantly changes the human personality, economy, politics and culture. Therefore, social philosophy in information society tends to develop new, more complex forms of materialistic understanding of history.

Keywords: virtual computer reality; material; ideal; quasi-ideality; quasi-subjectivity; general labor; abstract material structures.

Концепция информационного общества становится одной из быстро развивающихся областей научных исследования. Вклад в ее создание вносят экономисты, социологи, психологи, политологи, юристы, биологи и представители других областей знания. Закономерно возникает вопрос: с постановкой и решением каких новых философских проблем может быть связано научное осмысление эпохи информационного общества?

Дискуссии в современной российской философской литературе однозначно показывают: осмысление таких новых, недавно возникших или ставших предметом научного исследования явлений как информация, виртуальная реальность, дополненная реальность, компьютерная программа, файл, компьютерный вирус требует уточнения и дальнейшего развития традиционных понятий и концепций философии. Требуют определенного переосмысления наиболее фундаментальные понятия – материя, сознание, познание, взаимосвязь объективной и субъективной реальности, идеальность, отражение. Только философское исследование может установить, какое содержание традиционных фундаментальных категорий и концепций сохраняется незыблемым, а какое требует уточнения и дальнейшего развития. Пока эта работа не выполнена, философия останется ориентированной преимущественно на осмысление прошедших эпох, а не тех вопросов, которые постоянно порождает наука и практика информационного общества.

Переосмысление фундаментальных онтологических и гносеологических понятий, востребованное развивающимся естествознанием, происходило в философии и в прошлом. Интересный аналог современных научных проблем и дискуссий можно найти на рубеже XIX–XX веков в эпоху всем известного кризиса в физике. Открытие новой формы материи – поля, делимости атома, дефекта массы, постоянства скорости света по отношению к любому наблюдателю настоятельно требовало разработки новой фундаментальной физической теории, которая могла бы подобные факты объяснить. Для создания такой теории разные ученые предлагали использовать различные философские основания – так, Эрнст Мах и его последователи предложили новые версии философских концепций материи, сознания и человеческого познания (эмпириокритицизм). В. И. Ленин в работе «Материализм и эмпириокритицизм» сопоставил этот подход с традицией субъективного идеализма Дж. Беркли, Д. Юма и И. Канта, подробно обосновав, что философия Э. Маха является модификацией их взглядов. Так, развивая мысль Беркли о телах как комплексах ощущений, Эрнст Мах попытался вообще упразднить проблему превращения материального в идеальное, якобы не имеющую научного смысла, и постулировал существование «элементов мира», которые в одних связях выступают как физические (тела), а в других – как психические элементы (ощущения). «Элементы мира» у Маха не рассматриваются как объективно существующие компоненты внешней реальности. «Эти элементы известны в психической области как ощущения, а в области естественно-научной – как физические свойства, но сами по себе они идентичны, а только различны в зависимости от точки зрения, с которой они рассматриваются» [1, с. 42]. «Наша точка зрения не знает противоположения субъекта объекту (в обыкновенном смысле этих слов)» [1, с. 282]. Таким образом, Э. Мах, основываясь на принципе «экономии мышления», предлагал построить картину мира так, как будто никакого взаимодействия и взаимоперехода материального и идеального вообще не существует. Тут явно работает также и принцип конвенционализма – ученые могут, якобы, сами решить, какие элементы и отношения включить в картину мира. Но концепция, основанная на отрицании реально существующих свойств и явлений, не дает ни адекватного описания, ни объяснения природных процессов, ни представлений о способах воздействия на них человека. А. Эйнштейн, преодолевший кризис в физике, фактически опирался на материалистическое представление о материи, существующей независимо от человеческого сознания (а не просто являющейся веществом) и воздействующей на наши органы чувств. Аналогичную точку зрения о существовании независимой от нас «объективной реальности», которую познают ученые, формулирует в настоящее время ряд ведущих физиков – например, С. Вайнберг [см., напр.: 2, с. 132, с. 147].

Не всегда обращают внимание на то, что в начале XX века исследования фундаментальных проблем философии были связаны не только с революцией в физике. Параллельно с дискуссиями физиков и философов проходили исследования высшей нервной деятельности под руководством И. П. Павлова. Его работы не только заложили мощный фундамент для современной материалистической концепции сознания, но и создали предпосылки для понимания все более сложных взаимодействий сознания и материи, открытых – или искусственно сформированных – благодаря современным информационным технологиям.

Сегодняшние сложности (или даже кризис) в понимании философских проблем мира и человека, порожденные взрывным развитием информационных технологий, имеют как общие черты, роднящие их с кризисом в физике рубежа XIX–XX веков, так и специфические особенности. К общим чертам относится, прежде всего, необходимость определенного переосмысления и уточнения понятий материального и идеального, объективного и субъективного, познания, отражения. Специфические черты современных сложностей и проблем – осмысление информации и информационных технологий, виртуальной реальности, компьютерных игр, прямого влияния новых информационных технологий на образ жизни и поведение миллиардов людей. Современный кризис в философском осмыслении общества обусловлен не столько самими по себе открытиями в естественных науках (как было в начале XX века), сколько формированием на основе этих открытий в результате целенаправленной человеческой деятельности особого типа бытия – информационной, виртуальной реальности. Подлежат осмыслению ее связи с человеком, новые методы человеческой деятельности в этой реальности, новые возможности и угрозы, которые она создает.

Наиболее глубинный философский вопрос во всей этой проблематике – отношение информации и виртуальной реальности к объективной и субъективной реальности. Многие современные исследователи среди основных свойств информации прямо называют «нематериальность» [3, с. 142]. К. К. Колин приводит простой пример механического отражения: в результате столкновения объект В оставляет вмятину C на поверхности объекта А. «Этот новый объект C не является материальным, и поэтому он должен рассматриваться как объект идеальной реальности» [4, с. 142]. Таким образом, даже простейшие информационные процессы в природе, по мнению К. К. Колина, порождают идеальное. Е. В. Грязнова, проанализировав список из 11 существующих в научной литературе трактовок виртуальной реальности, делает вывод об их философском содержании: «Остается неразрешенным вопрос о том, какое место может занять виртуально-информационная реальность в типологии форм бытия» [5, с. 53–82].

Слабой стороной многих трактовок информации и виртуальной реальности остается неопределенность понятия идеального. Если, например, идеальные явления могут возникать в простых физических взаимодействиях, неясно, в чем специфика человеческого мышления, которое психология рассматривает как идеальное? Известный исследователь проблемы идеального, Д. И. Дубровский, еще до наступления эпохи Интернета отмечал: «Определение идеального в качестве субъективной реальности является исходным и должно сохранять свое значение во всех контекстах, где употребляется категория идеального. В противном случае категория идеального утрачивает смысл» [6, с. 18].

Ключ к пониманию природы виртуальности содержится, как нам представляется, в специфическом явлении информационной эпохи – в виртуальной компьютерной реальности. Весь современный виртуальный мир (если не принимать во внимание многочисленные иносказательные и метафорические трактовки понятия виртуальной реальности) создан именно компьютерной реальностью. Компьютерная виртуальная реальность физически реализуется на совершенно определенном материальном субстрате (носителе) – это компьютеры, компьютерные программы, контент файлов. Считать компьютерную виртуальную реальность нематериальной, идеальной, духовной – это значит полагать, что на флэшках, жестких дисках и других носителях информации возникают идеальные мысленные образы и протекают психические процессы. Получается, например, что компьютерная программа – это система идеальных мысленных образов: ощущений, понятий и т. п., которые должны в ней каким-то образом преобразовываться и изменяться (что и происходит в человеческом мозге). Но это наукой не подтверждается – программа не обладает психическими свойствами, психической активностью. В то же время виртуальная компьютерная реальность сильно отличается от традиционной, «человекоразмерной» (термин академика В. С. Степина) объективной реальности, с которой человек имеет дело в повседневной жизни. Виртуальная компьютерная реальность (и заключенная в ней информация) не идеальна, но она образует совершенно особую, специфическую сферу объективной реальности, обладающую большим внешним сходством с реальностью субъективной, идеальной. В чем их сходства и различия?

Если фундаментальные свойства сознания – идеальность и субъективность, то специфику виртуальной реальности можно, как нам представляется, выразить с помощью понятий квазиидеальности и квазисубъективности [подробнее см.: 7]. Традиции школы И. П. Павлова и российской психологии позволяют дополнить определение Д. И. Дубровского и дать более полное определение идеального: идеальное – это способ существования свойств, отношений и характеристик материальных объектов не на их собственном материальном субстрате, а на особом, универсальном материальном субстрате человеческого мозга в виде мысленных образов, копий материальных предметов [см., напр.: 8, с. 189–194]. Квазиидеальность компьютерной виртуальной реальности проявляется в том, что содержание компьютерной программы и созданного с ее помощью информационного контента файлов – тоже не собственные свойства записывающих и сохраняющих их магнитных частиц, а содержание познанных человеком предметов и процессов, которые отражены в программе, в контенте файлов. Программа направлена на изучение, а также преобразование этих познанных человеком явлений в технологических процессах материального производства. Однако программы и файлы, несущие информацию о материальных предметах, сформулированную посредством человеческого мышления, остаются материальными.

Субъективность сознания проявляется в его закрытости от постороннего наблюдения. Мысленные образы (ощущения, понятия) существуют только для данного субъекта и в своей субъективной форме не могут быть переданы никому другому. Квазисубъективность программного продукта также проявляется в его замкнутости, скрытости от внешнего наблюдателя. Внутреннее содержание программы обычно недоступно ни для кого, кроме программистов, владеющих специальными кодами, изначально заложенными в программу при ее создании. Мы опять имеем дело со свойством, напоминающим свойство сознания, но не совпадающим с ним полностью.

Квазиидеальность и квазисубъективность отличаются от подлинной идеальности и субъективности сознания и не превращают компьютерные программы или информационные процессы в идеальное, духовное, субъективное бытие. Виртуальная реальность создается как особый материальный посредник между человеческим мышлением и традиционным предметным, человекоразмерным материальным миром, в котором продукты мысли материализуются, опредмечиваются. Усложняется, таким образом, структура самой объективной реальности. Эти особенности компьютерной виртуальной реальности имеют далеко идущие последствия.

Работа на компьютере – особый тип труда, заметно отличающийся как от традиционного физического, так и от умственного. В традиционном физическом труде, описанном Карлом Марксом в «Капитале», материализация человеческих знаний проходит в три этапа. На первом этапе возникает замысел, план воздействия на внешний материальный мир. Этот план – совокупность идеальных мысленных образов, существующих на субстрате человеческого мозга. Создавая мысленные образы, человек действует как мыслящее, духовное существо. На втором этапе человек действует как материальное существо. «Для того чтобы присвоить вещество природы в форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы» [9, с. 188]. Человек воздействует как материальная сила на материальные предметы природы, руководствуясь своими планами, то есть идеальными мысленными образами. При этом сначала используются простые материальные орудия труда, на более высоких этапах развития общества – машинная техника. На третьем этапе завершается создание материального продукта – предмета, в котором воплощены планы, мысленные образы человека. Однако ничего идеального, никаких мыслей в продукте материального труда нет, остается лишь материальная составляющая. Мысли «остались» только на субстрате человеческого мозга.

В компьютерном труде происходит усложнение воздействия человека на природу, и материализация мысленных образов осуществляется уже не через три, а по меньшей мере через пять этапов. Отвечая на вопрос, материальна или идеальна компьютерная программа, попытаемся проследить ее функционирование в процессах материального производства.

На первом этапе человек использует свои знания, формулирует цель и последовательность действий, которые он собирается осуществить. Это чисто мысленная, идеальная, духовная деятельность (как было и в случае с простым физическим трудом).

На втором этапе возникают отличия от физического труда – продумывается и мысленно конструируется не сразу сам продукт труда как таковой, а компьютерная программа, то есть последовательность команд для электронного устройства, которая позволит в конечном счете создать требуемый материальный продукт. Это тоже духовная деятельность, но уже особая, существующая только в информационном обществе – формирование не непосредственного плана преобразования материального предмета механическими или машинными орудиями, а плана действия автоматического контрольного устройства, под управлением которого рабочая машина будет преобразовывать предмет труда.

На третьем этапе запускается механизм материализации программы. При необходимости (но совсем не обязательно) она может быть записана на бумажном носителе и в этом случае существует в форме знаковой системы. В аспекте соотношения материального и идеального, объективного и субъективного это уже первый, но пока частичный, неокончательный этап ее материализации. С одной стороны, она становится существующей в объективной форме записью информации посредством материальных знаков, может быть прочитана разными людьми и служит объектом авторского права наравне с книгой или нотами музыкального произведения. С другой стороны, материализация программы еще не завершена. Она записана посредством материальных знаков, но пока не способна функционировать независимо от сознания как самостоятельный материальный объект – не может, например, принимать участие в технологическом процессе производства и действовать наравне с его материальными компонентами. Закодированная в ней информация может быть прочитана, осмыслена и переведена в знания, но ее содержание не может непосредственно воздействовать на материальный мир, как могут воздействовать друг на друга материальные объекты в природе. Она еще остается системой знаков, не имеющей смысла в отрыве от создавшего ее разума и не способной самостоятельно вызвать какие-либо изменения в окружающем мире.

В практике программирования третий этап материализации программы (в виде записи на бумажном носителе) обычно пропускается и происходит переход сразу к четвертому этапу. На нем преодолевается ограниченность знаковой формы существования программы.

На четвертом этапе программа записывается в память машины на вещественный носитель – например, на жесткий диск. Теперь она физически существует как свойство, совокупность ориентаций магнитных диполей, на субстрате которых никакие идеальные, духовные процессы существовать не могут. Диполи – не знаки, а материальные объекты, которые, в отличие от знака, участвуют в процессе труда своими объективными физическими свойствами (знак же мог влиять на материальный мир только через человеческое сознание и направляемую им материальную деятельность организма человека-работника). Роль программы в системе машин состоит в том, что она непосредственно управляет процессом материального производства и становится неким дополнением орудий труда, или специфическим микроскопическим орудием. Микроскопические материальные образования (диполи) воздействуют через необходимые преобразователи на рабочую машину, на орудие труда, являясь дополнительным промежуточным материальным звеном между сознанием и предметом труда.

На пятом этапе материализация мысленного образа завершается. Происходит окончательное опредмечивание человеческих целей и планов, которые первоначально существовали в виде идеальных образов. Идеальный образ был формой, способом существования материального содержания, сменяющегося на этапе окончательной материализации материальным содержанием в материальной форме (продуктом труда). В случае успешного завершения всего процесса труда материализуется то явление, которое изначально планировал в своих мыслях человек. «В конце процесса труда, – характеризовал эту ситуацию в индустриальную эпоху Карл Маркс, – получается результат, который в начале этого процесса имелся в представлении человека, т. е. идеально» [9, с. 189]. В информационном обществе компьютерная программа тоже материализована в продукте труда, однако никакого «вещества», «субстанции» программы – в отличие от вещества природы – в этом продукте найти нельзя. Аналогичным образом меновые стоимости «не заключают в себе ни одного атома потребительной стоимости» [9, с. 46], а «в стоимость [Wertgegenstandlichkeit] не входит ни одного атома вещества природы» [9, с. 56]. В этом смысле программа также проявляет сходство с другими орудиями труда: в субстанцию продуктов труда не входят ручные инструменты или станки, участвовавшие в процессе производства.

В качестве итога можно отметить, что с созданием компьютерной виртуальной реальности усложняется не просто наше знание о материи, а сама структура материального мира. В нем появляется особая область, обслуживающая взаимодействие классической (традиционной, человекоразмерной, используя выражение В. С. Стёпина) материальной реальности и сферы идеального, сознания. Виртуальная компьютерная реальность, оставаясь материальной, приобретает некоторые особые черты, делающие ее похожей на субъективную реальность – квазиидеальность и квазисубъективность – и нужные для того, чтобы частично замещать как сознание, так и материальную деятельность человека в процессах производства. Это современный этап становления того особого вида труда, который К. Маркс называл всеобщим трудом (general work, universal labor), снимающим противоположность умственного и физического труда [см.: 10, с. 111, 210].

Компьютерные программы и файлы, в отличие, например, от книги – не просто знания, записанные с помощью знаковых систем. Виртуальная компьютерная реальность есть особая часть общественного бытия, материальной жизни общества, в которой Галактика Гутенберга превращается в Галактику Интернет и несет в себе не просто новую организацию знаний, но и новые материальные технологии автоматизированного производства. Компьютерная программа не только содержит информацию как книга, но и самостоятельно управляет технологическими процессами материального производства. Люди, работающие с компьютерными программами и файлами, заняты всеобщим материальным трудом. Они неизбежно приобретают некоторое сходство с работниками классических форм материального труда. Материальный труд эволюционирует от тяжелого физического труда к работе с абстрактными материальными структурами. Отсюда – новый уровень квалификации наемных работников, новый баланс интересов в информационном обществе, новые проявления классовой борьбы, новые типы социальных движений. На особенности этих движений в XXI веке обратил внимание классик теории информационного общества Мануэль Кастельс [см.: 11]. Наиболее глубокие изменения общества и человеческой личности в XXI веке во многом определяются усложнением структуры материального мира, взаимодействия материального и духовного в трудовой деятельности и в том типе культуры, который стал постоянно воспроизводиться в эпоху цифровых технологий. Поэтому социальная философия в информационном обществе начнет, по всей видимости, разрабатывать новую, более сложную концепцию материалистического понимания истории. Противостоящие ей идеалистические концепции общества тоже должны будут неизбежно усложняться.

Список литературы

1. Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического к психическому. – М.: Издательский дом «Территория будущего», 2005. – 304 с.

2. Вайнберг С. Мечты об окончательной теории: Физика в поисках самых фундаментальных законов природы. Пер. с англ. Изд. 2-е. – М.: Издательство ЛКИ, 2008. – 256 с.

3. История информатики и философия информационной реальности: Учеб. пособие для вузов / Под ред. чл.-корр. РАН Р. М. Юсупова, проф. В. П. Котенко. – М.: Академический проект, 2007. – 429 с.

4. Колин К. К. Философия информации и структура реальности: концепция «четырех миров» // Информационное общество. – 2013. – № 2. – С. 136–147.

5. Грязнова Е. В. Философский анализ концепций виртуальной реальности // Философская мысль. – 2013. – № 4. – С. 53–82. DOI: 10.7256/2306-0174.2013.4.278.

6. Дубровский Д. И. Проблема идеального. – М.: Мысль, 1983. – 228 с.

7. Орлов С. В. Философия информационного общества: новые идеи и проблемы // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2013. – № 1. – С. 10–24. URL: http://fikio.ru/?p=159 (дата обращения 01.05.2022).

8. Орлов В. В. Психофизиологическая проблема. Философский очерк. – Пермь: Пермский университет, 1966. – 438 с.

9. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Том 1 // Маркс К., Энгельс Ф. / Сочинения. Издание 2. Т. 23. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1960. – 907 с.

10. Маркс К. Экономические рукописи 1857–1861 гг. (Первоначальный вариант «Капитала»). В 2-х ч. Ч. 2. – М.: Политиздат, 1980. – 619 с.

11. Castells M. Networks of Outrage and Hope: Social Movements in the Internet Age. – Cambridge: Polity Press, 2015. – 346 p.

References

1. Mach E. The Analysis of Sensations and the Relation of the Physical to the Psychical [Analiz oschuscheniy i otnoshenie fizicheskogo k psikhicheskomu]. Moscow: Territoriya buduschego, 2005, 304 p.

2. Weinberg S. Dreams of a Final Theory [Mechty ob okonchatelnoy teorii: Fizika v poiskakh samykh fundamentalnykh zakonov prirody]. Moscow: Izdatelstvo LKI, 2008, 256 p.

3. Yusupov R. M., Kotenko V. P. (Eds.) History of Computer Science and Philosophy of Information Reality [Istoriya informatiki i filosofiya informatsionnoy realnosti]. Moscow: Akademicheskiy proekt, 2007, 429 p.

4. Kolin K. K. The Philosophy of Information and the Structure of Reality: The Conception of “Four Worlds” [Filosofiya informatsii i struktura realnosti: kontseptsiya “chetyrekh mirov”]. Informatsionnoe obschestvo (Information society), 2013, no. 2, pp. 136–147.

5. Gryaznova E. V. Philosophical Analysis of the Concepts of Virtual Reality [Filosofskiy analiz kontseptsiy virtualnoy realnosty]. Filosofskaya Mysl (Philosophical Thought), 2013, no. 4, pp. 53–82. DOI: 10.7256/2306-0174.2013.4.278.

6. Dubrovsky D. I. The Problem of the Ideal [Problema idealnogo]. Moscow: Mysl, 1983, 228 p.

7. Orlov S. V. The Philosophy of Information Society: New Ideas and Problems [Filosofiya informatsionnogo obschestva: novye idei i problemy]. Filosofiya I gumanitarnye nauki v informatsionnom obschestve (Philosophy and Humanities in Information Society), 2013, no. 1, pp. 10–24. Available at: http://fikio.ru/?p=159 (accessed 01 May 2022).

8. Orlov V. V. Psychophysiological problem. Philosophical essay [Psikhofiziologicheskaya problema. Filosofskiy ocherk]. Perm: Permskiy universitet, 1966, 438 p.

9. Marx K. Capital: A Critique of Political Economy. Vol. 1 [Kapital. Kritika politicheskoy ekonomii. Tom 1]. Marks K., Engels F. Sochineniya. Tom 23 (Marx K., Engels F. Works. Vol. 23). Moscow: Gosudarstvennoe izdatelstvo politicheskoy literatury, 1960, 907 p.

10. Marx K. Economic Manuscripts 1857–1861 (The Original Version of “Capital”): in 2 parts. Part 2 [Ekonomicheskie rukopisi 1857–1861. (Pervonachalnyy variant “Kapitala”): v 2 ch. Ch. 2]. Moscow: Politizdat, 1980, 619 p.

11. Castells M. Networks of Outrage and Hope: Social Movements in the Internet Age. Cambridge: Polity Press, 2015, 346 p.

Ссылка на статью:
Орлов С. В. Социальная философия и компьютерная виртуальная реальность // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2022. – № 2. – С. 12–22. URL: http://fikio.ru/?p=5088.

Психология и педагогика

Оптимизм в философии надежды Отто Фридриха Больнова

УДК 1

Андреева Юлия Владимировна – Башкирский институт социальных технологий, кафедра политологии, истории и теории государства и права, доцент, кандидат педагогических наук, доцент, Уфа, Россия.

Email: andreeva_u_v@insto.ru

SPIN: 3581-7400

Авторское резюме

Состояние вопроса. Являясь по своей сути экзистенциализмом, философия Отто Фридриха Больнова направлена на позитивное восприятие воспитания и обучения в их человеческом измерении.

Методы исследования. Основными методами исследования стали теоретический анализ и педагогическая интерпретация философско-экзистенциальных и философско-антропологических идей немецкого философа и педагога О. Ф. Больнова.

Цель исследования. На примере философского подхода О. Ф. Больнова показать возможности благоприятной педагогической атмосферы в развитии оптимизма как профессионально-личностного качества будущего учителя.

Результаты исследования. Основное понятие философии и педагогики О. Ф. Больнова – «надежда». Речь идет о преодолении чувства опасности, страха и беззащитности в рискогенных ситуациях в современном мире и о создании в педагогическом процессе «новой защищенности», которая раскрывается через понятия «доверие», «послушание», «благодарность», «защитное воспитание». В рамках концепции считается необходимым формирование благоприятной «педагогической атмосферы» (термин О. Ф. Больнова) на основе, по крайней мере, трех педагогических условий: создания педагогической атмосферы защищенности; атмосферы «завтрашности»; атмосферы доверия к миру, помогающему младшим в лице старших обрести основания для радости, доверия, благодарности и послушания. Сущность понятия «оптимизм» рассматривается в рамках данной конкретной концепции – философии экзистенциализма Отто Больнова. Экзистенциально-философский подход позволяет обогатить образовательную практику, давая максимально полное представление о том, какие способы отношений (доверие, уважение, благодарность) между учителем и учеником задействованы в развитии оптимизма.

Область применения результатов. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании социальной философии, этики и педагогики.

Выводы. Предложенный подход к развитию оптимизма как профессионально-личностного качества педагога и первые полученные результаты дают возможность сформулировать фундаментальную идею: если оптимизм – это качество, то его можно воспитать. Подход О. Ф. Больнова содержит свои условия и методы, позволяющие это сделать с учетом специфики российской системы образования и ее духовных ценностей.

Ключевые слова: экзистенциальная философия; педагогика; оптимизм; надежда; доверие миру; благодарность; «чувство завтрашности».

Optimism in Otto Friedrich Bollnow’s Philosophy of Hope

Andreeva Yulia Vladimirovna – Bashkir Institute of Social Technologies, Department of Political Science, History and Theory of State and Law, PhD (Pedagogy), Associate Professor, Ufa, Russia.

Email: andreeva_u_v@insto.ru

Abstract

Background. In fact being existentialism, the philosophy of Otto Friedrich Bollnow is aimed at a positive perception of education and training for human’s needs.

Research methods. The main research methods were theoretical analysis and pedagogical interpretation of the philosophical-existential and philosophical-anthropological ideas of the German philosopher and teacher.

The purpose of the study. To show the possibilities of the pedagogical atmosphere in the development of optimism as a professional and personal quality of the future teacher, using the example of O. F. Bollnow’s philosophical approach.

Results. The basic concept of O. F. Bollnow’s philosophy and pedagogy is “hope”. It means overcoming the feeling of danger, fear and defenselessness in risky situations in the modern world and creating a «new security» in the pedagogical process, which is revealed through the concepts of “trust”, “obedience”, “gratitude”, “protective education”. Within the framework of the concept, it is necessary to create a favorable “pedagogical atmosphere” (the term of O. F. Bollnow) based on at least three pedagogical conditions: the creation of a pedagogical atmosphere of security; an atmosphere of “tomorrow”; an atmosphere of trust in the world, where the youngers with the help of the elders find the grounds for joy, trust, gratitude and obedience. The essence of the «optimism» concept is considered from the viewpoint of Otto Bollnow’s existentialism. The existential-philosophical approach makes it possible to enrich educational practice, giving the most complete idea of what types of relations (trust, respect, gratitude) between the teacher and the student are involved in the development of optimism.

Implications. The results of the study can be used in teaching social philosophy, ethics and pedagogy.

Conclusion. The approach proposed to the development of optimism as a professional and personal quality of a teacher and the first results obtained make it possible to formulate a fundamental idea: if optimism is a quality, then it can be cultivated. O. Bollnow’s approach contains its own conditions and methods to put them into practice, taking into account the specifics of the Russian education system and its spiritual values.

Keywords: existential philosophy; pedagogy; optimism; hope; trust in the world; gratitude; «sense of tomorrow».

Введение

На сегодняшний день в силу разрушения структуры духовных ценностей и подмены их материальными намечается утрата духовных ориентиров и нравственных примеров в системе образования, что осложняет процесс воспитания и обучения подрастающей личности. Увеличение объема знаний и учебной информации само по себе не раскрывает нравственных смыслов обучения, не намечает нравственных ориентиров в воспитании и не указывает пути преодоления неудач и выхода из духовного кризиса. Даже смена парадигм образования с информационной на личностно-ориентированную трудно исполнима ввиду наличия противоречий между:

– необходимостью повышения мастерства учителя, развития у него критического мышления и социальной ответственности и формальным подходом к данному вопросу;

– потребностью в учебно-педагогическом взаимодействии, основанном на доверительном общении, и практикой ее реализации в педагогическом процессе вуза;

– осознанием научной и практической значимости проблемы развития навыков позитивного мышления, конструктивного анализа и диалога и недостаточной ее изученностью в педагогическом аспекте;

– между высокой теоретической подготовкой учителей, знанием ими способов реализации личностно-ориентированного подхода и слабым использованием технологий радости сотрудничества, учения и творчества;

– недооценкой педагогической наукой общечеловеческих ценностей и таких сложных нравственных понятий, как доверие, надежда, благодарность, послушание, долгое время не выступающих в качестве критериев нравственного сознания педагога;

– между потребностью в защите и защитном воспитании у детей и неумением ее выразить в доброжелательном взгляде, слове, тихой улыбке и отношении у взрослых;

– между осознанием необходимости радости и оптимизма в жизни школы и использованием ее в качестве пустого или внешнего призыва, лозунга.

Решению противоречий способствует научное внимание к ценностно-смысловым, нравственно-ориентирующим аспектам педагогики как науки и образовательной практики, которая должна стать доминирующей и помочь в осознании человеком нравственной силы и самостоятельности, обретении им способности быть и оставаться самими собой, нахождении личностного смысла в учебной деятельности.

Проблема развития оптимизма в образовательном пространстве вуза является одной из актуальных в силу острой необходимости в разработке педагогической концепции развития оптимизма, которая бы ориентировала на радость и успех в образовательной практике обучения и воспитания.

На примере философского подхода О. Ф. Больнова можно подробнее исследовать возможности педагогической атмосферы в развитии оптимизма как профессионально-личностного качества будущего учителя.

Достижение данной цели конкретизируется в решении нескольких задач:

– изучить степень разработанности проблемы развития оптимизма в экзистенциальной философии и педагогике на примере антропологического подхода немецкого философа и педагога Отто Фридриха Больнова;

– предоставить авторскую педагогическую интерпретацию философских идей в рамках подхода немецкого философа.

Результаты исследования

Высшая школа как социальный институт способна ориентировать растущую личность на духовные ценности, зная, что материальные блага – только условия для их развития. Основные идеи экзистенциальной философии способствуют этому, но следует признать, что они с трудом вписываются в современную практику образования, хотя и образуют методологическую основу педагогики экзистенциализма, в рамках которой превалируют следующие установки.

1) Мир иррационален, но познаваем с помощью чувств; познать его законы разумом нереально, но это возможно сделать путем эмоционального постижения.

2) Человек иррационален, но уникален в своем познании мира через реализацию себя и обретение своего «Я». В процессе самореализации происходит процесс самопознания, преодолеваются трудности личностного роста, свободы выбора и ответственности за него. Получая опыт переживания пограничной ситуации, человек обращается к себе, учится себе доверять, получает возможность воспитания в себе поведения, которое М. Хайдеггер, характеризует как «решимость», а Х. Ортега-и-Гассет – как волю к существованию в момент опасности и ее дерзких вызовов.

3) Феномен жизни скрыт в осознании безосновности самой жизни; переживание и опыт делают жизнь экзистенцией и наполняют ее эссенцией, то есть в опыте переживаний и личностной значимости рождаются смыслы собственного существования, которое нельзя рассматривать плоско и в пространстве. Необходимо признавать, что жизнь реализуется в прыжке («вперед и выше»), в мгновении, в преодолении, в перспективе, в «повторении вновь возможности» через предельное напряжение Dasein как способности выстраивать свою жизнь, как признание границ собственного существования.

4) Dasein – пограничная ситуация между жизнью и смертью, критическая ситуация спасения от страха «ежемгновенного ничто», страха собственной смерти с его преодолением путем осознания данного страха и признания человеческой конечности и собственных границ.

5) Человеческое существование мыслится под углом зрения «живого Я» (Dasein), включенного в общество: человек живет не как он сам, а как das «man»; омасовленное бытие (общественное бытие в своей массе) представляет опасность из-за утраты индивидуальной экзистенции самого человека. Тогда общение, выражаясь словами К. Ясперса, выглядит как «любящая вражда».

6) Общество способно нивелировать личность, лишить ее неповторимого своеобразия и оригинальности, разрушить его самобытность и творчество. Под негативным социальным прессингом человек учится жить неподлинно, не искренне, не аутентично, используя обман, болтовню и неискренность в целях защиты самого себя от других. При этом именно общество, объединенное в коллектив единомышленников, способно защитить личность и создать благоприятные условия для ее развития.

7) Каждое мгновение жизни (dasein) делает человека иным и ответственным за свое благо.

8) Свобода человека всегда условна, только тогда она становится осуществимой возможностью его самореализации, открывая все «богатство возможностей строительства собственной жизни».

Уже к середине XX века человек со своими слабостями, страхами, достоинствами и сильными сторонами потерялся на фоне технического прогресса, компьютерных технологий и электронного обучения; но при этом сам он пережил кризис гарантированности человеческого существования благодаря экзистенциальной педагогике, которая стремилась вернуть человека, побудив его отказаться от соблазна «сверхчеловечности», подкрепленной материальным успехом.

Так, например, немецкий философ и педагог О. Ф. Больнов создал целую философию педагогической атмосферы. Он призывал учить в школе детей тому, как обладать спокойным сознанием настоящего в кризисной ситуации, как быть готовым к трудностям и мужественно преодолевать их, при этом сохраняя любовь к жизни и доверие к миру.

Сама жизнь дает общую схему для индивидуального Dasein, которое конкретизируется в любви, в признательном доверии, в надежде и уверенном мужестве к будущему. В позитивном экзистенциализме О. Ф. Больнова жизнь состоит не только из «ничто» и «тоски», но и из соревновательной, агональной радости, проблематичности и игры. Построение собственной жизни иногда выглядит как построение нового человеческого бытия. Оно возможно на основе «силы вновь обретенной веры» и новой пробужденной «верорасположенности».

О. Ф. Больнов говорил о надежде и успокаивающей уверенности, путь к которой лежит через осознание человеком неустранимости, непрочности и хрупкости своего бытия. Надежда исходит из возможностей человека и его доверия к собственным силам. Здесь, на границе всех рациональных возможностей, человек обретает якобы полное доверия отношение к будущему, лишенному каких-либо духовных оснований самой жизни, в частности – конкретного образа надежды на спасение.

Выраженный в такой форме пессимизм можно назвать иррациональным оптимизмом. О. Ф. Больнов писал, что оптимизм зарождается в семье благодаря любви матери, которая в будущем становится основой доверия к жизни и контакта с миром. В основе всех условий воспитания лежит защитное окружение дома и семьи [2]. Это своего рода вовлеченная безопасность, которая не от чего-то, а в чем-то – чувство, которое невозможно воспитать в условиях детского дома, возникающее в любящей семье, своего рода застрахованная безопасность. Семья воспринималась им как остров защищенности, на котором можно расти и развиваться до возможности и способности самостоятельно противостоять суровой действительности: «Мать своей любовью и заботой создает для ребенка пространство доверия, надежности, ясности. Все, что внутри, становится принадлежащим ему, полным смысла, живым, дорогим, близким и доступным» [3, s. 19].

Педагогическая атмосфера, дарящая ребенку чувство защищенности, возникает только в кругу любящих людей и открывает возможности для встреч и нового опыта общения. О. Ф. Больнов рассматривал человеческую сторону педагогического процесса, связанную с взаимоотношениями людей. К педагогическим качествам он относил: доверие, доброту, терпение и ответственность, любовь и благодарность. Но еще: жизнерадостность, «чувство завтрашности» (das Gefuhl des Morgentlichen), радость от ожидания [4, p. 135–146].

Жизнерадостность – качество хорошего воспитателя, который может создать радостную атмосферу, бережно поддерживая познавательный интерес и радость открытия нового самими детьми в процессе учения. Это качество может проявлять себя не только молодым задором юности, но и тихой радостью в зрелости.

Просветленная жизнерадостность педагога (die Heiterkeit) – это своего рода состояние внутренней ясности, счастья и статического благополучия, которые, в свою очередь, становятся основой для юмора и доброты. Это чувство внутреннего равновесия, которое наполняет человека счастьем и сопровождается тихой улыбкой. Своей тишиной просветленная радость отличается от громкой радости юности, которая зависит от успехов в деятельности. Просветленная радость не характерна для юности, она возникает как результат многих раздумий и преодолений. Но это не холодное дистанцирование, а поддержка и одобрение со стороны старших, обеспечивающая защищенность молодых людей, вызывающая в них радость и уверенность. В книге «Педагогическая атмосфера» [4, p. 158] О. Ф. Больнов писал о просветленной жизнерадостности и считал, что она служит основой и предпосылкой для доброты и юмора педагога. И если громкая радость ученической юности сопровождается успехом в деятельности, то зрелая просветленная радость педагога сопровождается чувством тишины и внутреннего равновесия между желаемым и достигнутым. Достоинство просветленной жизнерадостности выражается в методе некоторого дистанцирования как педагогической способности взглянуть на учебную ситуацию со стороны. Просветленная жизнерадостность наступает вместе со зрелостью и в связи с преодолением многих трудностей на пути к успеху. Причем это не холодное и расчетливое дистанцирование, это отношение любви и одобрения к молодежи, которое призвано поддержать своим спокойствием, упроченным опытом с целью эмоциональной педагогической поддержки и придания уверенности, радости жизни и хорошего настроения подрастающему поколению.

«Чувство завтрашности» – чувство радостного устремления к будущему, способность строить далеко идущие планы, но также и романтические воздушные замки, с усердием воплощая их в жизнь. В педагогической антропологии чувство завтрашности выступает педагогическим условием (вторым, после чувства защищенности) воспитания и обучения. Чувство имеет двойственную природу: с одной стороны, это устремленность в будущее, с другой – способность действовать по принципу: «Здесь и сейчас!». Человек всегда живет в быстротечности момента, в преходящести настоящего, но в то же время он всем сердцем обращен к будущему, «которому радуется, с нетерпением ждет красивую полноту жизни» [3, s. 35].

Счастье и здоровье человека состоит в умении устанавливать баланс между ожиданием и исполнением в действительности. Педагогическая задача – заботиться, чтобы подход с завтрашней радостью к ребенку не закончился его бесплодным разочарованием. Третье педагогическое условие: дать человеку основания для надежды и пробудить ее после разочарований, в этом защитная функция воспитания от возможного кризиса разочарований.

Доверие к взрослому порождает у ребенка желание воспитываться, послушание и благодарность. Благодарность – само собой разумеющееся чувство, возникающее у ребенка по мере преодоления им возрастных, учебных и других кризисов. «Быть благодарным, это – основное чувство в смысле осознания себя как части целого, как благодарность за жизнь вообще, за то, что есть любящие и оказывающие защиту и помощь люди» [3, с. 39]. Благодарный человек учится с ответственностью и чистой совестью.

С доверием связана педагогическая вера в ребенка и его нераскрытые еще возможности. С благодарностью связано и послушание как признательность педагогу, которая выражается в потребности ученика выдержать экзамен перед уважаемым лицом и быть им признанным. Благодарность может перерасти во всеобъемлющий дар взрослого за жизнь в целом. «Благодарность из страха – есть конец всяческому развитию» [3, с. 43].

Ребенок перенимает ожидания взрослых и формируется в соответствии с той картиной доверия, верой, надеждой, которую создал педагог. Причем педагогические требования не должны идти вразрез с ученическими возможностями, это было бы вопиющей педагогической несправедливостью. В этом вопросе следует опираться на то, что есть и оставлять за ребенком право быть собой. Уместно и осознание границ педагогических ожиданий, где жизнь «здесь и сейчас» спланированным образом находится во власти человека, при этом будущее может пойти не по плану и готовить человеку нечто новое.

Ключевым педагогическим качеством О. Ф. Больнов считает терпение, которое отличается от терпения, например, ремесленника. Педагогическое терпение приобретает внешнюю форму надежды. Надежда, с точки зрения О. Ф. Больнова, «является строительным материалом человеческой души» [3, с. 61].

Человеку предлагается жить в ненадежности, в постоянной внутренней готовности к возможным катастрофам, к встрече с самой смертью. И когда человек, не уклоняясь от неизбежных опасностей своего будущего, органично и примет их на себя, он, по О. Ф. Больнову, почувствует необъяснимую и таинственно присутствующую уверенность, что даже в условиях крайней смертельной опасности каким-то образом найдется спасительный выход в лоне некоего всеобъемлющего бытия.

Перед лицом самой смертельной опасности человека защищают такие ценности жизни как благодарность, доверие, терпение, утешение и надежда. Осознавая их, человек начинает жить подлинно, аутентично.

Аутентичное (подлинное) существование – это знание всех возможностей бытия, всех граней реальности. Знание возможностей открывается интуиции (а не разуму), заключающейся в чувстве тоски, которое трактуется как понимание собственной смертности. Тоска, тревога, осознание собственной смертности – проявления и условия подлинной жизни.

Философия Отто Фридриха Больнова базировалась на оптимистической по своей сущности картине немецкого идеализма, на который опиралась педагогика XX века, и в которой пока отсутствовал новый образ человека. О. Ф. Больнов в ряде своих работ поставил целью раздвинуть границы классической педагогики со стабильных воспитательных процессов к нестабильным формам (кризису, пробуждению, встрече), ориентированным на экзистенциальную философию и антропологию. На указанных выше положениях строится философско-педагогическая образцовая модель воспитания.

Жизненное кредо экзистенциальной философии О. Ф. Больнова – в признании за человеком безусловной беззащитности, заброшенности и одиночества. Вслед за ним выстраивается «новое убежище», «чувство глубокой укрытости, основанное на воспитываемом отношении к действительности через понятие “бытие-доверие”». Преодоление трудностей мыслится через критический анализ этических понятий страха, решения и решимости. Признавая положение человека в мире в атмосфере духовной потерянности с чувством всеобщей беззащитности, ему открываются пределы бытия, преодолевается страх. Сила, скрытая внутри самой сущности человека, отзывается и пробуждается решимостью («бегством в решение»), надеждой обрести решение. Таким образом, жизненное кредо экзистенциальной философии О. Ф. Больнова – в решимости как способе противодействия беззащитности и содействия будущему. В решимости прослеживается автономная позиция человека по отношению к враждебному миру, противопоставление себя, своего «Я» самовластию судьбы. Через собственную свободу духа и «ввязывание» в деятельность человек получает чувство сопричастности к миру и к достижению своей подлинной сущности. В неустойчивом мире человек способен занять устойчивое (стойкое) отношение (позицию), «зацепиться за нее когтями» и обрести, тем самым, уверенность и внутреннюю опору в себе самом, рассчитывая на себя и собственные силы. На пути к этой подлинности человек изживает в себе чувство потерянности и безмерности и возвращается к самому себе, сохраняя возможность быть и оставаться собой.

Разум как чувство меры способен сохранить оптимизм «путем обуздания иррациональных сил». Опираясь на меру, человек обуздывает желания и обретает себя. Другими словами, речь идет о благоразумии как форме оптимизма в целях сохранения внутренней уверенности и равновесия. В безмерности, вслед за Ф. Ницше, О. Ф. Больнов видел все зло мира, потерю гуманности и человечности. Мера объявляется новым экзистенциалом, ограничительным пределом социальной сущности человека. Мера и разум ведут к порядку мира, а страсть к беспорядку и хаосу.

Методы, которые были предложены Отто Больновым в своих трудах [1, с. 149], могут быть сведены к следующим:

– повторяющаяся самоинтерпретация – наверстывание (повторение) радостей прошлого;

– феноменологическое описание переживания радости и надежды;

– дополнительные методы: объяснение как метод и интуитивное педагогическое понимание с переживанием как состояние интуитивной оценки прошлого опыта; герменевтическая интерпретация прошлого опыта как «суперметод» воспитания (герменевтическая педагогика);

– героический пессимизм как форма разумной меры, тайного доверия миру и противопоставление постоянной решимости, исходя из чувства меры;

– размышление о надежде и радости.

Экзистенциально-философский подход

Многие философы говорили о том, что человек живет, преодолевая кризисы, страдание, боль, страх и вину (Ж.-П. Сартр, К. Ясперс и др.), пока в 50-е годы XX века немецкий философ и педагог О. Ф. Больнов не наметил позитивное направление в экзистенциализме.

Экзистенциальная философия по-новому выразила и осмыслила кризис человеческих отношений: доверия, ответственности, благодарности, послушания, любви к детям, гуманизма, оптимизма, который обнаруживается до сих пор в науке, обществе и образовании. Экзистенциализм – это попытка повернуть человека к ограниченности и конечности собственного бытия, подчеркнув величие, бессмертие и смысл земного существования.

Таким образом, любые взаимоотношения обоюдны в учебно-педагогическом процессе, они являются составляющей педагогической культуры и этики, в частности, оптимизм тех, кто учит и тех, кто учится. Безусловно, оптимизм – профессионально-личностное качество хорошего учителя, которое следует развивать еще в стенах педагогического вуза и поддерживать на первой ступени педагогической карьеры, дабы избежать массового ухода начинающих специалистов из школы и дальнейшего падения престижа учительской профессии.

Вывод

Предложенный подход к развитию оптимизма как профессионально-личностного качества педагога и первые полученные результаты дают возможность сформулировать фундаментальную идею: если оптимизм – это качество, то его можно воспитать, и подход О. Ф. Больнова содержит свои условия и методы, позволяющие это сделать с учетом специфики российской системы образования и ее духовных ценностей.

Список литературы

1. Больнов О. Ф. Философия экзистенциализма / Пер. с нем. и предисл. С. Э. Никулина. – СПб.: Лань, 1999. – 222 с.

2. Куликов В. Б. Больнов (Bollnow) Отто Фридрих // Российская педагогическая энциклопедия. В 2 томах. Т. 1. – М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. – С. 199.

3. Bollnow О. Die padagogische Atmosphare: Untersuchungen uber die gefuhl-smasigen zwischenmenschlichen Voraussetzungen der Erziehung. — Essen: Die Blaue Eule, 2001. – 112 s.

4. Hufnagel E. Otto Friedrich Bollnow // Padagogische Theorien im 20. Jahrhundert. – Frankfurt am Main: Haag und Herchen, 1982. – Pp. 135–146.

References

1. Bollnow O. F. Existential Philosophy [Filosofiya ekzistencializma]. Saint Petersburg: Lan, 1999, 222 p.

2. Kulikov V. B. Bolnov Otto Fridrikh [Bollnow Otto Friedrich]. Rossiyskaya pedagogicheskaya entsiklopediya. V 2 t. T. 1 (Russian Pedagogical Encyclopedia: in 2 vol. Vol. 1). Moscow: Bolshaya Rossiyskaya entsiklopediya, 1993, p. 199.

3. Bollnow О. Die padagogische Atmosphare: Untersuchungen uber die gefuhl-smasigen zwischenmenschlichen Voraussetzungen der Erziehung. Essen: Die Blaue Eule, 2001, 112 s.

4. Hufnagel E. Otto Friedrich Bollnow. Padagogische Theorien im 20. Jahrhundert. Frankfurt am Mai: Haag und Herchen, 1982, pp. 135–146.

Ссылка на статью:
Андреева Ю. В. Оптимизм в философии надежды Отто Фридриха Больнова // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2022. – № 2. – С. 85–94. URL: http://fikio.ru/?p=5077.