Tag Archives: Философия и социология образования

УДК 372.881.111.1

 

Петрова Ирина Юрьевна – государственное бюджетное общеобразовательное учреждение лицей № 226 Фрунзенского района г. Санкт-Петербурга, учитель иностранного языка, Санкт-Петербург, Россия.

E-mail: minagi@mail.ru

192071 Россия, Санкт-Петербург, ул. Бухарестская д. 33, корп. 6,

тел: 8(812)774-53-56.

Авторское резюме

Состояние вопроса: В информационном обществе целью обучения иностранному языку является формирование личности, готовой и способной к межкультурному общению. Это подразумевает формирование коммуникативных компетенций, в отличие от традиционной утвердившейся модели – общение на иностранном языке как на родном.

Результаты: Под коммуникативной компетентностью понимается способность решать средствами языка актуальные задачи общения. Основными компетенциями, необходимыми для реализации межкультурного общения, являются: лингвистическая, социокультурная, психосоциальная и компенсаторная. Лингвистическая компетенция предполагает конкретное знание системы языка; социокультурная – знание особенностей речевого поведения носителей языка, включая историю, культуру и этикет; психосоциальная компетенция означает умение вступать в коммуникацию с другими людьми, способность ориентироваться в ситуации общения. Наиболее важной представляется компенсаторная компетенция, поскольку она позволяет осуществлять общение и реализовывать собственные коммуникативные намерения на основе сформированных стратегий восполнения пробелов в знании языка, в речевом и социальном опыте общения в иноязычной среде. Оптимизация методики обучения иностранному языку на раннем этапе в контексте развития компенсаторных стратегий позволяет повысить коммуникативную компетентность в целом.

Область применения результатов: Формирование компенсаторной компетенции в процессе обучения иностранному языку позволяет эффективно овладеть языком для дальнейшего использования его как средства коммуникации, обеспечить оптимальный уровень межкультурного общения. Наиболее сензитивным возрастным периодом формирования компенсаторной компетенции выступает ранний этап (дошкольный возраст).

Выводы: Информационное общество связано с активизацией различных форм коммуникации, что мотивирует к наращиванию коммуникативных компетенций, в том числе в рамках изучения иностранного языка. Изучение иностранного языка не является самоцелью. Необходимо развивать эффективные стратегии коммуникации (компенсаторные стратегии) для достижения должного уровня коммуникации.

 

Ключевые слова: общение; коммуникативная компетенция; коммуникативные затруднения; компенсаторные стратегии; психолингвистика; лингводидактика; ранний возраст.

 

Compensatory Strategies as a Component of Communicative Competence When Learning a Foreign Language at an Early Stage

 

Petrova Irina Yurievna – Lyceum number 226, Frunze district of St. Petersburg, the teacher of a foreign language, Saint Petersburg, Russia.

E-mail: minagi@mail.ru

33, Bucharest st., block 6, Saint Petersburg, 192071, Russia,

tel: +7 (812) 774-53-56.

Abstract

Background: In information society the purpose of learning a foreign language is the formation of the person willing and able to establish cross-cultural communication, which involves the formation of communicative competence, as opposed to the traditional model-established – i. e. communication in a foreign language as their mother tongue.

Results: The communicative competence refers to the ability to solve language problems by means of actual communication. The basic competencies needed for the implementation of cross-cultural communication are linguistic, socio-cultural, psychosocial and compensatory. Linguistic competence requires specific knowledge of the language system; social and cultural – i. e. characteristics knowledge of native speaker’s verbal behavior, including history, culture and etiquette; psychosocial competence means the ability to start communication with others, the ability to navigate the situation of communication. The most important is the compensatory competence, as it gives the possibility to carry out communication and implement speaker’s own communicative intentions based on of the generated strategies to fill gaps in language knowledge, in speech and social experience of communication in a foreign language environment. Optimization methodology of teaching a foreign language at an early stage in the context of compensatory strategies development can improve the communicative competence in general.

Research applications: Compensatory competence formation in learning a foreign language allows to master effectively the language for its future use as a means of communication, as well as to ensure the optimum level of cross-cultural communication. The most sensitive age of compensatory competence formation appears to be an early stage (pre-school age).

Conclusion: Information society is associated with the activation of various forms of communication, which motivates to acquire communicative skills, with a foreign language studies being included. Learning a foreign language is not an end in itself. We need to develop effective communication strategies (compensatory strategies) to reach a proper level of communication.

 

Keywords: communication; communicative competence; communication difficulties; compensatory strategies; psycholinguistics; linguodidactics; early age.

 

В современном информационном обществе активизируются различные формы коммуникации. Особенно значимой становится проблема общения – не только на родном языке, но и на иностранном. В настоящее время целью обучения иностранному языку является формирование личности, готовой и способной к межкультурному общению, что подразумевает формирование коммуникативных компетенций. Под коммуникативной компетентностью понимается способность решать средствами языка актуальные задачи общения, т. е. непосредственно осуществлять коммуникацию [1; 3].

 

К понятию «коммуникативной компетенции» обращаются не только лингвисты, социолингвисты, психолингвисты, нейролингвисты (Л. Л. Федорова, В. В. Казаковская, В. Н. Овчинников, А. М. Шахнарович, И. М. Румянцева и др.), но также специалисты по когнитивной психологии и общей педагогике, лингводидактике и методике обучения иностранному языку (Н. П. Ерастов, Т. Н. Новожилова, Ю. Г. Елизарова, Л. И. Божович и др.). В методике термин «коммуникативная компетенция» понимается в широком и узком смыслах.

 

При интерпретации коммуникативной компетенции в широком смысле это понятие, как правило, связывают с проблемой «компетенции носителя языка», которая обнаруживается в знании языка, норм речевого поведения, в эмпирической осведомленности в областях, изучаемых социологией, психологией и психолингвистикой [4]. Более детально компоненты и содержание коммуникативных компетенций применительно к овладению иностранным языком разработал ван Эк [11]. Он выделял следующие:

1) собственно лингвистическая – владение знаковой системой;

2) дискурсивная – использование языка в более крупных, чем предложение, объединениях (к числу которых относится диалог);

3) прагматическая, или стратегическая – владение коммуникативными функциями языка и традициями, регулирующими его использование в целях коммуникации;

4) социолингвистическая – использование языка в различных функциях и ситуациях, учитывающих, например, социоэкономический статус, гендерную принадлежность собеседников;

5) социокультурная – знание национально-культурных особенностей социального и речевого поведения носителей изучаемого языка, включающих обычаи, этикет, социальные стереотипы, историю и культуру; а также умение пользоваться полученными знаниями в процессе общения;

6) социальная, или, точнее, психосоциальная – желание и умение вступать в коммуникацию с другими, способность ориентироваться в ситуации общения, строить высказывание в зависимости от коммуникативного намерения говорящего.

 

В узком смысле понятие «коммуникативной компетенции» используется преимущественно в работах по психолингвистике и психологии (A. M. Шахнарович, И. М. Румянцева, В. Н. Овчинников, Л. Л. Федорова, М. К. Кабардов, Г. С. Васильев). Коммуникативные компетенции в данном аспекте можно рассматривать как способность с помощью системы языка понимать чужие мысли и выражать собственные намерения как в устной, так и в письменной форме, учитывая национально-культурные особенности и прагматически-стратегические цели и задачи. Стратегия общения непосредственно связана с компенсаторной компетенцией, которая определяется как восполнение пробелов в знании языка, в речевом и социальном опыте общения в иноязычной среде.

 

Таким образом, обобщив существующие трактовки, уровни понимания, содержание коммуникативных компетенций, можно схематически отразить их компоненты (см. рисунок).

 

Рисунок – Компоненты коммуникативной компетенции

 

Компенсаторная компетенция – актуальный и важный компонент речевой коммуникативной компетентности, которая предполагает использование компенсаторных стратегий.

 

По мнению некоторых исследователей (Р. Эллис, Г. В. Ейгер, И. А. Рапопорт), под компенсаторными стратегиями (далее – КС) следует понимать способы поиска участниками общения выхода из коммуникативных затруднений, когда они не располагают необходимыми речевыми средствами и ищут им соответствующую замену. КС можно рассматривать как эффективное средство обучения иностранному языку.

 

Общепринятой точкой зрения является целесообразность раннего (дошкольного) обучения иноязычному общению. Между тем вопрос использования компенсаторных стратегий в обучении детей дошкольного возраста иностранному языку практически не исследован. Этот вопрос представляется важным, поскольку ребенок дошкольного возраста испытывает потребность в общении, но не имеет достаточного опыта иноязычного общения, а также языковых средств, и, как результат, большая часть его коммуникативных интенций (намерений) оказывается нереализованной. Следовательно, его необходимо обучать эффективно, использовать минимум доступных ему языковых средств и, что очень важно, учить преодолевать коммуникативные затруднения. Дошкольный возраст, по мнению современных ученых (Л. С. Выготский, Р. С. Немов, М. И. Лисина и др.) является сензитивным для развития общения (как на родном, так и иностранном языках). Поэтому с достаточной долей уверенности можно утверждать, что закладывать основы коммуникативной компетентности следует в дошкольном возрасте, а значит, необходимо строить и соответствующие методики. В научно-методических публикациях, посвященных обучению детей дошкольного возраста иностранному языку (Н. А. Малкина, О. А. Сафонова, Н. В. Фёдорова), рассматриваются отдельные компоненты коммуникативной компетентности (чаще невербальные), но нет методики развития компенсаторной компетенции ребенка в целом, и использования КС на занятии иностранным языком, в частности [4; 7].

 

Специально обратим внимание на то, что представляется целесообразным изучать проблему формирования КС на примере старшего дошкольного возраста, поскольку, во-первых, дошкольный возраст является, как уже отмечалось, сензитивным для развития общения, а во-вторых, в этом возрасте происходит подготовка к школьному обучению, целью которого является формирование личности, готовой и способной к межкультурному общению.

 

Разработка понятия «стратегия», охватывающего понятия «стратегия учения» и «стратегия овладения иностранным языком» началась еще в семидесятых годах ХХ века, прежде всего за рубежом. Результаты проведенных исследований отражены в работах многих ученых (D. J. Leach, E. C. Raybould, B. K. Keohg, К. Wedell, H. H. Stern, J. Rubin, N. Naiman, M. Frohlich, H. H. Stern, A. Todesco, M.-A. Reiss, L. Wong Fillmore, J. Gaskins, T. T. Elliot и др.). Одним из первых о необходимости мотивировать обучаемых находить вариантные решения при говорении писал ещё в 1949 году чешский исследователь Ф. Малирж. Й. Веселы развил идеи Малиржа и подробно разработал проблему компенсации языкового дефицита при обучении устной и письменной речи на русском языке в чешской школе. В сборнике педагогических мыслей Й. Веселы называл средства преодоления коммуникативных затруднений «компенсаторными выражениями» [10; 11].

 

Как отмечает А. А. Залевская, на сегодняшний день нет единого мнения касательно классификации стратегий. В психолингвистике под стратегией (в общем виде) понимают «некоторый способ приобретения, сохранения и использования информации, служащей достижению определенных целей» [3]. Большинство авторов, как в нашей стране, так и за рубежом, выделяют стратегии пользования языком и стратегии овладения языком [11].

 

Стратегии пользования языком определяются (Р. Оксфорд, Р. Эллис) как специфические способы переработки информации, которые усиливают понимание, усвоение и сохранение информации [1; 9].

 

Под стратегиями овладения языком принято понимать попытки использовать имеющиеся знания с минимальными усилиями (Е. Тарон, Р. Эллис). Стратегии овладения языком, в свою очередь, делятся на две группы: стратегии планирования и корректирования, которые связаны с успешным ходом процесса производства речи, и коммуникативные стратегии. КС понимаются в психолингвистике как различные способы поиска обучаемым выхода из положения, когда он не располагает необходимыми языковыми средствами и ищет им замену [1; 3]. Отечественными исследователями принята американская модель классификации КС (Р. Эллис) как наиболее полная [3].

 

Среди компенсаторных стратегий Р. Эллис предлагает выделять неязыковые и языковые КС. К неязыковым КС относят жесты, мимику, движения. Российские исследователи (И. Н. Горелов, А. А. Леонтьев, Г. В. Колшанский) указывали, что жесты и мимика являются основными невербальными средствами общения, за счёт них осуществляется значительная часть коммуникации. Важность неязыковых стратегий подчёркивают и разработчики педагогических методик. Существует ряд публикаций (Н. А. Малкина, О. А. Сафонова, Н. В. Фёдорова), в которых освещается роль невербальных средств общения в обучении дошкольников иностранному языку. Так, Н. В. Фёдорова приходит к выводу, верность которого подтверждается практическим наблюдением: невербальная часть высказывания говорит не только об эмоциях и настроениях, но и замещает слова и высказывания в определенных ситуациях общения [7].

 

По обозначенной классификации Р. Эллиса, языковые КС разделяются на кооперативные и некооперативные КС. Кооперативные КС подразумевают обращение за помощью к окружающим для преодоления коммуникативных затруднений. Кооперативные КС могут быть прямые и косвенные. Некооперативные языковые КС означают переключение кодов, подгонку под формы иностранного языка, перифраз. Отдельно стоит обратить внимание на апроксимацию. Под ней понимается использование лексической единицы или конструкции, о которой говорящий знает, что она неверна, но имеет достаточно общих с искомой единицей семантических признаков, чтобы удовлетворить задачи общения – на практике это воплощается в словотворчестве (например, слово pipe используется вместо waterpipe, или airball вместо balloon), т. е. «изобретается» какое-то новое слово для передачи желаемого понятия; осуществляется подмена описанием, т. е. говорящий описывает определенные свойства, признаки, элементы некоторого объекта или действия вместо использования нужного слова или структуры, буквальный перевод и переструктурирование высказывания [1]. Перечисленные КС в разной мере привлекают внимание исследователей.

 

Работу Г. В. Ейгера и И. А. Рапопорта «Язык и личность» [2], в которой авторы указывают на необходимость выделения новой предметной области в методике обучения неродному языку – стратегий речевого поведения, изучающих язык, можно считать «поворотным пунктом» в российской лингводидактике. В отечественной научно-методической литературе термин «коммуникативные стратегии» закреплен за ситуацией преодоления коммуникативных затруднений, его нельзя распространять на говорение в целом или сводить только к компенсационным приемам.

 

Целесообразно обратиться к исследованиям проблемы преодоления коммуникативных затруднений обучаемых дошкольного возраста в рамках онтолингвистики (лингвистики детской речи). В таком контексте становление коммуникативных компетенций дошкольников изучается применительно к овладению родным языком. Специалисты в области детской речи (С. Н. Цейтлин, Т. А. Круглякова) обращают внимание на то, что ребенок копирует стратегии взрослого (чаще матери) и на этапе становления использует как неязыковые, так и языковые КС. При этом неязыковые КС являются первичными и проявляются уже на доречевом этапе развития ребенка. Указанные исследователи также отмечают, что дети дошкольного возраста демонстрируют разнообразие неязыковых КС (жесты, гримасы, движения), применяемых неосознанно, и языковых КС (просят взрослого пояснить нечто постороннему человеку, активно используют словотворчество, перефразируют своё высказывание) [7]. Неязыковые стратегии являются первичными в онтогенезе, на основании чего можно заключить, что при обучении дошкольников общению на иностранном (английском) языке следует учитывать то, что первичными являются именно неязыковые КС.

 

Обучаемые используют те стратегии, которые демонстрировал обучающий (учитель, игровой персонаж), следовательно, для того, чтобы разнообразить перечень неязыковых КС детей дошкольного возраста, обучающий сам должен демонстрировать КС.

 

Из языковых некооперативных КС дошкольники чаще всего используют смешивание двух языков или переход на родной язык. Обе эти стратегии нарушают естественность общения, и их следует пресекать, методично формировать неприятие таких стратегий общения.

 

Как показали наблюдения, кооперативные КС представляются сложными для детей дошкольного возраста – они либо не сигнализируют обучающему о затруднении, либо ожидают от него помощи. Дошкольники не могут (не умеют, не имеют навыка) обратиться за помощью на иностранном языке и этот момент необходимо учесть при выборе оптимальных педагогических технологий.

 

В развитии коммуникативной, а, значит, и компенсаторной компетенции главенствующую роль играет общение как таковое. Прежде всего, ребенок общается с близким взрослым, который даёт ему некий образец общения, ведет и направляет его. Позже круг его общения расширяется, речь и формы взаимодействия с людьми меняются, обогащаются способы общения. Как отмечает В. В. Казаковская, коммуникативная компетенция ребенка выражается в диалоге со взрослым: умение вступить в диалог, поддержать диалог, закончить диалог, дать ответную реплику, адекватно использовать доступные средства общения, а в условиях их дефицита – использовать КС. Из этого следует, что оптимальным является построение занятия по иностранному языку с включением ситуаций общения. «Ситуация» является формой функционирования общения, единицей общения. Н. А. Малкина и Е. И. Пассов выделяют несколько типов ситуаций: игровые, реальные, нереальные, и т. д. [5]. При обучении дошкольников необходимо говорить о ситуации игрового общения. Важными условиями создания ситуации игрового общения являются наличие игрового персонажа как участника общения и наличие коммуникативного затруднения. Выделяют определенные группы коммуникативных затруднений. Первая связана с непониманием обучаемым реплики-стимула обучающего (игрового персонажа) на иностранном языке. Вторая связана с отсутствием реакции обучаемого на реплику-стимул (ребенок молчит или не выполняет требуемое действие). Основная причина таких затруднений типична – нехватка языковых средств у ребенка (ребенок не знает или забыл слово) [5]. В такой ситуации преимущественными средствами общения могут выступать невербальные – главным образом, жесты. Жесты, использующиеся на занятии для семантизации лексики, в ситуации игрового общения выполняют функцию средства преодоления коммуникативного затруднения. И если при традиционном построении занятия жесты выполняют вспомогательную функцию, то при коммуникативном построении занятия они становятся КС, что позволяет развивать коммуникативную компетенцию в целом.

 

Перспективы исследования и развития КС связаны с применением виртуальных ресурсов. По убеждению некоторых современных исследователей, виртуальное общение становится все более весомым в структуре коммуникативных связей – соцсети, мессенджеры и т. п. [6]. Интернет-средства общения, с одной стороны, помогают снизить психологический барьер, организовать управляемую и контролируемую самопрезентацию, с другой – позволяют установить коммуникацию даже не применяя ни вербальные, ни невербальные стратегии (например, функции «Like» и «Share») [6, с. 99–102].

 

Еще более техничным и лаконичным современным изобретением для передачи информации, эмоций, настроения, желаний становятся так называемые «модзи». Оценить положительные и отрицательные стороны виртуальных средств общения в овладении иностранным языком и формировании компенсаторной компетенции чрезвычайно интересно.

 

Коммуникативный подход к обучению иностранным языкам необходимо развивать на всех этапах и при любых формах образования, систематически и планомерно. В этом случае обучающимся не придется «учить» иностранный язык, а они эффективно будут «овладевать» им, что позволит использовать язык не как самоцель обучения, а как средство общения, чем он, по сути, и является.

 

Список литературы

1. Горлова Н. А. Методика обучения иностранному языку дошкольников как система, реализующая личностный подход // Иностранные языки в школе. – 2001. – № 3. – С. 34–37.

2. Ейгер Г. В., Рапопорт И. А. Язык и личность: Учебное пособие. – Харьков: ХГУ, 1991. – 79 с.

3. Залевская А. А. Введение в психолингвистику. – М.: РГГУ, 2007. – 643 c.

4. Коростелёв В. С., Пассов Е. И., Кузовлёв В. П. Принципы создания системы коммуникативного обучения иноязычной культуре // Иностранные языки в школе, 1988. – № 2. – С. 40–46.

5. Малкина Н. А. Коммуникативные трудности на занятии английским языком и пути их преодоления // Раннее обучение английскому языку: теория и практика. – СПб.: Детство-Пресс, 2004. – С. 49–64.

6. Пекарникова М. М. Генерирование индивидуального виртуального пространства: психологический аспект // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – Санкт-Петербург. – 2014. – № 1 (3). – С. 95–104. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://fikio.ru/?p=969 (дата обращения 18.12.2016).

7. Фёдорова Н. В. Невербальные средства общения в деятельности учителя: автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата педагогических наук. – М., 1995. – 16 с.

8. Щепилова А. В. Теория и методика обучения французскому языку как второму иностранному: учеб. пос. для студентов вузов. – М.: Владос, 2005. – 245 с.

9. Яковлева Л. Н. Проблема межкультурной коммуникации в процессе изучения второго иностранного языка // Центр развития межличностных коммуникаций. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ruscenter.ru/22.html (дата обращения 18.03.2013).

10. Girard D., Trim J. L. M. (Eds.) Project no. 12. Learning and Teaching Modern Languages for Communication: Final Report of the Project Group (Activities 1982–87). – Strasbourg: Council of Europe, 1988. – 115 p.

11. Van Ek J. A. Objectives for Foreign Language Learning. Vol. II. Levels. – Strasbourg: Council of Europe, 1987. – 99 p.

 

References

1. Gorlova N. A. Technique of Teaching a Foreign Language for Preschool Children as the System Realizing Personal Approach [Metodika obucheniya inostrannomu yazyku doshkolnikov kak sistema, realizuyuschaya lichnostnyy podkhod]. Inostrannye yazyki v shkole (Foreign Languages at School), 2001, № 3, pp. 34–37.

2. Eyger G. V., Rapoport I. A. Language and Personality [Yazyk i lichnost]. Kharkov, KhGU, 1991, 79 p.

3. Zalevskaya A. A. Introduction in Psycholinguistics [Vvedenie v psikholingvistiku]. Moscow, RGGU, 2007, 643 p.

4. Korostelev V. S., Passov E. I., Kuzovlev V. P. The Principles of Creation of System of Communicative Training in Foreign-Language Culture [Printsipy sozdaniya sistemy kommunikativnogo obucheniya inoyazychnoy culture]. Inostrannye yazyki v shkole (Foreign Languages at School), 1988, № 2, pp. 40–46.

5. Malkina N. A. Communicative Difficulties on Occupation English and Ways of Their Overcoming [Kommunikativnye trudnosti na zanyatii angliyskim yazykom i puti ikh preodoleniya]. Rannee obuchenie angliyskomu yazyku: teoriya i praktika (Early Training in English: Theory and Practice). Saint Petersburg, Detstvo-Press, 2004, pp. 49–64.

6. Pekarnikova M. M. Generating Individual Virtual Space: The Psychological Aspect [Generirovanie individualnogo virtualnogo prostranstva: psikhologicheskiy aspect]. Filosofija i gumanitarnyie nauki v informatsionnom obschestve (Philosophy and Humanities in Information Society), 2014, № 1, pp. 95–104. Available at: http://fikio.ru/?p=969 (accessed 18 December 2016).

7. Fedorova N. V. Nonverbal Means of Communication in Activity of the Teacher: Abstract of the Ph. D. Degree Thesis in Pedagogical Sciences [Neverbalnye sredstva obscheniya v deyatelnosti uchitelya: avtoreferat dissertatsii na soiskanie uchenoy stepeni kandidata pedagogicheskikh nauk]. Moscow, 1995, 16 p.

8. Schepilova A. V. Theory and Technique of Training in French as the Second Foreign Language [Teoriya i metodika obucheniya frantsuzskomu yazyku kak vtoromu inostrannomu]. Moscow, Vlados, 2005, 245 p.

9. Yakovleva L. N. A Problem of Cross-Cultural Communication in the Course of Studying of the Second Foreign Language [Problema mezhkulturnoy kommunikatsii v protsesse izucheniya vtorogo inostrannogo yazyka]. Available at: http://www.ruscenter.ru/22.html (accessed 18 March 2013).

10. Girard D., Trim J. L. M. (Eds.) Project no. 12. Learning and Teaching Modern Languages for Communication: Final Report of the Project Group (Activities 1982–87). Strasbourg, Council of Europe, 1988, 115 p.

11. Van Ek J. A. Objectives for Foreign Language Learning. Vol. II. Levels. Strasbourg, Council of Europe, 1987, 99 p.

 
Ссылка на статью:
Петрова И. Ю. Компенсаторные стратегии как компонент развития коммуникативной компетенции при овладении иностранным языком на раннем этапе // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2016. – № 4. – С. 70–79. URL: http://fikio.ru/?p=2307.

 
© И. Ю. Петрова, 2016

УДК 316

 

Канашевич-Адыгезалова Дарья Анатольевна – Государственное научное учреждение «Институт социологии Национальной академии наук Беларуси», аспирант, Минск, Республика Беларусь.

E-mail: darya.adigezalova@mail.ru

Беларусь, 220072, Минск, ул. Сурганова, 1, корп. 2,

тел: +375296595995.

Авторское резюме

Состояние вопроса: В условиях стремительного развития интернационализации образования и присоединения Республики Беларусь к Болонскому процессу национальная образовательная система сталкивается не только с необходимостью оптимизации процесса обучения и профессиональной подготовки иностранных студентов, но и с потребностью формирования поликультурных коммуникативных компетенций собственных специалистов. Проблема профессионально-образовательной адаптации иностранных студентов и влияния на этот процесс межкультурных коммуникаций пока не стала предметом специальных теоретических и эмпирических исследований в белорусской социологии. Данные обстоятельства обусловливают актуальность и социальную востребованность теоретических и эмпирических социологических исследований влияния межкультурной коммуникации на профессиональное образование иностранных студентов в региональных вузах Республики Беларусь с целью оптимизации и повышения социальной эффективности процесса их обучения и профессиональной подготовки.

Результаты: Включение иностранных студентов в образовательное и социальное пространство региональных учреждений образования протекает относительно успешно, вместе с тем процесс интенсификации студенческой мобильности нередко обгоняет адаптацию самих учреждений образования к новым реалиям. Как показывает социологический опрос, большинство иностранных студентов хотя и испытывают временный культурный шок, начиная учебу в другой стране, но в итоге достаточно успешно адаптируются к новой обстановке. Значительные трудности связаны с необходимостью общения на неродном языке. В процессе адаптации к новой культурной среде обнаруживаются сравнительно небольшие гендерные различия.

Область применения результатов: Результаты можно использовать в практической деятельности международных отделов ВУЗов с целью совершенствования деятельности по привлечению и обучению иностранных студентов.

Выводы: Эффективность профессионально-образовательной адаптации иностранных студентов во многом определяется интенсивностью и характером межкультурных коммуникаций в социально-образовательном пространстве регионального учреждения высшего образования, а также глубиной включенности студентов в институциональные структуры как внутри вуза, так и в более широкой внешней социальной среде.

 

Ключевые слова: иностранные студенты; социальная адаптация; профессионально-образовательная адаптация; глобализация; евразийская интеграция; евразийское образовательное пространство; национальная система высшей школы.

 

Social Adaptation of Foreign Students in Regional Institution of Higher Education in Belarus

 

Kanashevich-Adigozalov Daria Anatolievna – Institute of Sociology of the National Academy of Science of Belarus, postgraduate student, Minsk, Belarus.

darya.adigezalova@mail.ru

1, Surganov st., block 2, Minsk, 220072, Belarus,

 tel: +375296595995.

Abstract

Background: Rapid development of the internationalization of education and the accession of the Republic of Belarus to the Bologna Process causes the national education system to face not only the necessity to optimize the process of education and training of foreign students, but also the need for the formation of multi-cultural communication competence of Belarusian professionals. The problem of vocational and educational adaptation of foreign students and the cross-cultural communication impact on the process has not yet become a subject of special theoretical and empirical studies in Belarusian sociology. These circumstances determine the actuality and social relevance of the theoretical and empirical sociological studies of cross-cultural communication effect on foreign students training in regional higher education institutions in Belarus in order to improve and increase the efficiency of their education and training.

Results: The inclusion of foreign students in the educational and social space of regional higher schools takes place rather successfully; however, the process of intensification of student mobility often leaves behind the adaptation of these educational institutions to the new reality. According to a survey conducted, although the majority of foreign students experience temporary cultural shock, starting their studies in a foreign country, in the end they adapt to the new situation quite successfully. Some statistically significant difficulties are connected with the need to communicate in a foreign language. In the process of adapting to a new culture some relatively small gender differences have been found.

Research applications: The results can be used by university international departments in order to improve their efforts to recruit and train foreign students.

Conclusion: The effectiveness of foreign student adaptation is largely determined by the intensity and peculiarity of cross-cultural communication in the socio-educational space of regional higher schools, as well as the extent to which students are involved in institutional structures both within the university and in the external social environment.

 

Keywords: foreign students; social adaptation; vocational and educational adaptation; globalization; Eurasian integration; Eurasian educational space; national higher school system.

 

Исследование феномена информационного общества сегодня невозможно вне процессов глобализации. Обратив внимание на эту взаимосвязь, Мануэль Кастельс определил глобализацию экономики как одну из атрибутивных характеристик информационного (у него – информационального) общества [1, с. 81]. Одной из определяющих тенденций глобализации в современных условиях все явственнее выступает интернационализация высшего образования, а международное образование всё более превращается в глобальную отрасль мировой экономики. Академическая мобильность и обучение за рубежом в иной культурной среде стали неотъемлемой частью жизни людей в различных странах и регионах. Университетское образование XXI века не представляется возможным вне «встречи цивилизаций», без академической мобильности, без изучения опыта и интеграции позитивных национальных образовательных программ и стратегий.

 

Динамика университетского образования в Беларуси развертывается в русле глобальных процессов, обнаруживая типичную для мировой образовательной системы тенденцию интернационализации высшей школы и формирования международно-ориентированных учреждений высшего профессионального образования (далее – УВО). Обучение иностранных студентов в нашей стране имеет давние традиции. Белорусский государственный университет обучает иностранных студентов с 1958 года. В советский период высшей школой Беларуси накоплены значимые достижения в области обучения иностранных граждан. Согласно данным Министерства образования Республики Беларусь, с 1958 по 1991 гг. в БГУ прошли обучение около 3,5 тысяч иностранных граждан, из более чем 120 стран мира. В 90-е годы численность иностранных студентов, обучавшихся в нашей стране на контрактной основе, стабилизировалась на уровне 3000 человек, а 2005/2006 учебном году в Беларуси обучался уже 6391 иностранный студент. Начиная с 2006 г. Республика Беларусь все более вовлекается в процессы международной и региональной академической мобильности, наметилась тенденция постоянного увеличения численности иностранных граждан, приезжающих в Беларусь за образованием. Если в 2005/2006 учебном году в нашей стране обучался 6391 иностранный студент, в 2012/2013 гг. – уже почти 14 тыс., то в 2015/2016 гг. – 16 437 иностранных граждан. Сегодня в общем числе студенческой молодежи Беларуси на долю иностранных студентов приходится 2,5 %, и это в 2,1 раза больше, чем, например, в 2005/2006 учебном году. Иностранные граждане обучаются почти во всех учреждениях высшего образования нашей страны. Наибольшее число иностранных граждан обучаются в Белорусском государственном университете (БГУ) – 15,1 %, Белорусском государственном медицинском университете (БГМУ) – 10 %, Белорусском национальном техническом университете (БНТУ) – 5,9 % от общего числа иностранных студентов [3].

 

За период суверенного развития национальной высшей школой Беларуси накоплены значимые достижения, получившие признание на международной арене. В качестве важнейшего ресурса развития высшей школы Беларуси следует отметить тенденцию нарастающей диверсификации спектра предоставляемых образовательных услуг. Когда иностранные студенты только начали приезжать в нашу страну, их больше интересовали сельскохозяйственные специальности, механика и машиностроение. Сегодня из общего числа обучающихся иностранных граждан 22,6 % изучают медицину и фармакологию, 21,5 % – специальности технического профиля, 20,3 % – общенаучные специальности университетского профиля, 12 % – педагогические, 11,5 % – экономические и юридические, 7,4 % – сельскохозяйственные, 3,8 % – искусствоведческие [3].

 

Продвижению образовательных услуг на международный рынок способствуют высокий образовательный потенциал нашей республики, качество и доступность образовательных услуг, широкий спектр предлагаемых специальностей (свыше 300), высокий уровень практико-ориентированного обучения, отсутствие дискриминации в образовательном процессе, благоприятные условия для пребывания в нашей стране в связи с толерантной ментальностью населения и отсутствием проявлений национализма.

 

Социальный заказ на подготовку Беларусью конкурентоспособных иностранных специалистов сделан во многих государствах мира. В учреждениях высшего образования Беларуси сегодня обучаются иностранные граждане из 88 стран. Однако пока Республика Беларусь позиционируется главным образом в евразийском и азиатском сегментах мирового образовательного рынка. В целом география отечественных образовательных услуг, предоставляемых Республикой Беларусь, выглядит следующим образом. Наибольшая доля экспорта образовательных услуг Беларуси приходится на страны СНГ – 63,1 %, на Азию – 29,2 %, Африку – 5,8 %, Европу – 1,5 %, Северную и Южную Америку – 0,4 % от общей численности обучающихся в высших учреждениях профессионального образования республики. В первой десятке государств по численности обучающихся в Беларуси студентов и магистрантов находятся Туркменистан – 6469, Китай – 1476, Российская Федерация – 1426 человек. Затем в порядке убывания идут Азербайджан – 250, Шри-Ланка – 244, Нигерия – 242, Иран – 208, Ливан – 154, Украина – 151, Ирак – 96 студентов и магистрантов, которые постоянно проживают на территории иностранных государств [2].

 

Максимальное использование отечественного образовательного потенциала и международного сотрудничества для продвижения образовательных услуг – один из стратегических приоритетов Республики Беларусь. Министерство образования совместно с подведомственными образовательными учреждениями проводит активную маркетинговую деятельность по продвижению белорусского образования в других регионах мира. В числе важнейших направлений деятельности по увеличению притока иностранных учащихся намечено: активнее открывать специальности с обучением на английском языке; развивать дистанционные формы обучения; внедрять интерактивные формы работы с зарубежными учреждениями образования; использовать возможности дистанционного консультирования; организовывать и реализовывать посредством Интернета совместные проекты, создавать образовательные структуры и совместные образовательные программы с заинтересованными учреждениями образования и образовательными компаниями за рубежом; продвигать рекламные материалы на иностранных языках, создавать сеть посредников в других странах, в том числе использовать возможности выпускников белорусских ВУЗов из числа иностранных граждан.

 

В рамках проводимой образовательной политики по диверсификации экспорта образовательных услуг проделана определенная работа по открытию белорусских образовательных структур в странах дальнего зарубежья. В Computer System Institute (CSI, штат Иллинойс, США) по инициативе американской стороны открыт филиал кафедры проектирования информационно-компьютерных систем Белорусского государственного университета информатики и радиоэлектроники (БГУИР). При участии Белорусского национального технического университета (БНТУ) открыты Белорусско-Вьетнамский центр содействия научно-техническому сотрудничеству, совместная научно-исследовательская лаборатория в Научном энергетическом институте при Вьетнамской академии наук (вьетнамское отделение). В БГУ организована работа Белорусско-Вьетнамского инновационно-образовательного и научно-технического центра. Изучается вопрос о создании филиала (возможно, факультета или подготовительного отделения) белорусского ВУЗа во Вьетнаме, филиала факультета доуниверситетского образования в Бангладеш, филиала подготовительного факультета в Нигерии, а также консолидированной образовательной структуры белорусского учреждения высшего образования в Китае [6].

 

В настоящее время возможности интеграции в мировое образовательное пространство и укрепления представительства учреждений высшего образования Республики Беларусь расширились в связи с присоединением к Болонскому процессу, что открывает дополнительные перспективы участия в международных проектах, а для студентов и преподавателей – в академических обменах с университетами других стран. Одновременно вхождение в европейский образовательный рынок предъявляет жесткие требования к качеству высшего образования, и в этом контексте возникают вопросы касательно адаптации национальной системы высшей школы к его принципам и требованиям.

 

Привлекательность университетов для абитуриентов и авторитетность диплома для работодателя сегодня во многом определяется рейтинговой позицией учебного заведения в международных рейтингах университетов, которые можно рассматривать как рекламную площадку качества образования и эффективный инструмент в конкурентной борьбе на рынке образовательных услуг. Международные и национальные рейтинги университетов, безусловно, важны, так как они помогают определить международную, региональную и национальную значимость того или иного учреждения высшего образования. Однако пока имеющиеся международные рейтинги существенно отличаются по критериям оценки и нередко отдают преференцию западным университетам.

 

Одним из самых авторитетных рейтингов сегодня считается QS World University (QS), который создается британской консалтинговой компанией Quacquarelly Symonds (QS), основанной в 1990 г., и ранжирует более 800 (ранее – 700) университетов мира. В топ-200 QS в 2016 г. включен только один российский университет – Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, который занял в нем 108-е место. В полную версию рейтинга QS 2016 г. (свыше 800 университетов) включены 20 российских учреждений высшего образования. В 2014/2015 БГУ вошел в топ-500 университетов, занимающих 491–500 позиции [3]. В полной версии рейтинга QS 2016 г. белорусские учреждения высшего образования не представлены.

 

Еще более неблагоприятен для стран СНГ Академический мировой рейтинг университетов – ARWU (Academic Ranking of World Universities), включающий 100 университетов, показатели которого дают преференции университетам США и Великобритании. В этом рейтинге учитываются выпускники и сотрудники-лауреаты Нобелевских премий; награжденные медалью Филдса за достижения в математике; высоко цитируемые исследователи, статьи в престижных журналах, индекс цитирования, численность обучающихся. В 2014 г. места с 1 по 19-е здесь занимали университеты США (кроме 5 и 10-го, отданных университетам Великобритании). МГУ им. М. В. Ломоносова в этом рейтинге занял 86 место. УВО Беларуси не представлены.

 

Удачнее ситуация для белорусских вузов в Мировом вебометрическом рейтинге университетов (Webometrics Ranking of World Universities), который ранжирует 30 тыс. университетов по присутствию в Интернете. В 2014 г. в этот рейтинг включены 51 белорусский вуз. Среди них лидировал БГУ (881 место из 30 000 университетов), в пятерку лучших белорусских вузов вошли также Белорусский государственный университет информатики и радиоэлектроники (БГУИР), Белорусский государственный медицинский университет (БГМУ), Белорусский национальный технический университет (БНТУ), Полесский государственный университет [4]. Для более гибкой и объективной системы оценки деятельности университетов под руководством Европейской комиссии разработан Академический рейтинг-2013 или, как его называют, – Еврорейтинг-2013 (Academic Ranking of World Universities: European standard). Главным параметром в нем определено образование, и в этом контексте добавлены новые критерии: востребованность выпускников, отзывы работодателей, мониторинг администрацией образовательного и научного процесса, информатизация учебного процесса, оценка студентами качества преподавания, повышение квалификации кадров. В сфере научной деятельности добавлены пункты: международное сотрудничество, международное признание преподавательского состава, количество публикаций с участием иностранных соавторов, количество иностранных студентов и преподавателей. В высшую группу Еврорейтинга-2013 включены семь российских университетов, самую высокую оценку получил Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова. В другие группы (выделено пять категорий университетов) попали 33 российских университета. Белорусские университеты в этом рейтинге не представлены.

 

В рейтинге учреждений высшего образования стран – участниц СНГ, Грузии, Латвии, Литвы и Эстонии – 2013 ранжировалось 405 учреждений высшего образования из 15 стран, в том числе 21 из Беларуси. В качестве основных критериев учитывались образовательная, международная и научно-исследовательская деятельность, участие в международном рейтинге Webometrics. В этом рейтинге Белорусский государственный университет (БГУ) оказался вторым (после Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова), Белорусский национальный технический университет (БНТУ) занял 32 место [5].

 

Международные и национальные рейтинги университетов, безусловно, важны, так как они помогают определить значимость того или иного ВУЗа и его роль в экспорте национальных образовательных услуг. В аспекте эффективной образовательной политики важно постоянно диагностировать знания и рынок, выясняя, правильны ли и актуальны ли наши знания, значимы ли они для потребителей образовательных услуг и за пределами национальной системы образования, насколько привлекательны наши вузы для иностранных граждан. Однако пока международные рейтинги существенно отличаются по своим результатам, так как основаны на различных критериях оценки. Обозначенные проблемы требуют разработки системы оценки качества высшего образования, учитывающей не только международные, но и традиционные принципы, на которых основывалась наша отечественная высшая школа. Главная проблема образования, с позиций евразийской образовательной традиции – содержание и актуальность получаемого знания, ценности, которые скрепляют образовательное пространство, способность выпускников к мышлению и самоопределению. Чтобы получить ответ на вопрос о качестве образования в этом аспекте, необходимы не просто рейтинги, а экспертные заключения.

 

Евразийское образовательное пространство продолжает оставаться важнейшим резервом продвижения образовательных услуг Беларуси. С 2012 г. гражданам Российской Федерации, Республики Казахстан, Кыргызской Республики и Республики Таджикистан предоставлена дополнительная возможность поступать на платной основе в учреждения среднего и высшего образования Беларуси по результатам собеседования. Однако межгосударственное взаимодействие в рамках евразийской интеграции по созданию единого образовательного пространства пока существенно отстает от интеграционных процессов в экономической, правовой, культурной сферах. Евразийская интеграция в ее различных институционально-правовых формах – СНГ, Союзное государство России и Беларуси, Организация Договора о коллективной безопасности, Таможенный союз, Единое экономическое пространство (ЕЭП), Евразийский экономический союз (ЕАЭС) – выявила сложную многоуровневую и, так сказать, «разноскоростную» природу интеграционных процессов.

 

Показателем определенных успехов в развитии евразийского образовательного пространства стало создание Сетевого открытого университета Содружества Независимых Государств (2000 г.), который функционирует на правах Консорциума при равноправном участии всех вузов-партнеров. Его целью является разработка и внедрение в рамках единого (общего) образовательного пространства государств-участников СНГ аналога программы «Эразмус Мундус», а основными задачами – развитие академической мобильности, укрепление сотрудничества и межвузовских связей в сфере высшего образования, повышение его качества и привлекательности. Однако эта структура пока не стала эффективным инструментом академической мобильности. Можно обратить внимание на два более успешных научно-образовательных проекта, набирающих силу – образование филиалов ведущих евразийских университетов и создание совместных университетов. Применительно к нашей республике, можно отметить активную деятельность Ереванского филиала Международного государственного экологического университета имени А. Д. Сахарова и совместный инженерно-технический факультет БНТУ и Таджикского технического университета им. академика М. С. Осими в Душанбе. Прорабатывается возможность открытия на базе созданного инженерно-технического факультета БНТУ в Таджикском техническом университете им. М. С. Осими Инженерно-технического института БНТУ. В стадии завершения находится создание ресурсных центров начального профессионального образования по строительным профессиям и машиностроительного профиля в Азербайджане.

 

Получила также признание деятельность совместных славянских университетов, в разное время открытых Российской Федерацией на территории государств – участников СНГ. В 1999 г. был открыт Российско-Армянский (Славянский) университет (г. Ереван), в 1993 г. – Киргизско-Российский (Славянский) университет (г. Бишкек), в 2003 г. – Белорусско-Российский университет (г. Могилев). Славянские университеты являются образовательными учреждениями высшего профессионального образования и в своей деятельности руководствуются Конституцией Российской Федерации и Конституцией национального суверенного государства. Университеты совместного ведения – это самостоятельные субъекты с правами юридического лица, пользующиеся статусом государственных высших учебных заведений Российской Федерации и национального суверенного государства (проходят двойное лицензирование, аккредитацию, аттестацию). Об авторитете славянских университетов, действующих в образовательном пространстве СНГ, говорит тот факт, что в национальных рейтингах своих стран они занимают лидирующие позиции. Вместе с тем, данные учреждения образования сталкиваются с целым рядом проблем, в числе которых отсутствие достаточной законодательной базы, неоднозначность решения проблемы финансирования и государственной поддержки.

 

Формирование единого евразийского образовательного пространства – не одномоментное явление: это длительный процесс выстраивания взаимно признаваемых образовательных программ; участия студентов и преподавателей в академических обменах с университетами других стран; предоставления взаимовыгодных образовательных услуг и обмена опытом; создания совместных образовательных структур; принятия модельных (типовых) законодательных актов и рекомендаций, отвечающих целям сближения национального законодательства государств-участников в соответствии с нормами международного права и задачами интеграционного взаимодействия, что будет способствовать модернизации научно-образовательного потенциала каждого участника евразийской интеграции. В соответствии с принятыми межгосударственными обязательствами ЕАЭС будет базироваться не только на согласованных действиях в ключевых институциональных областях макроэкономики. Большие перспективы открываются для гуманитарного сотрудничества в науке, культуре, образовании, как на межгосударственном, так и на региональном уровне.

 

Если во времена существования Советского Союза иностранные граждане обучались преимущественно в столичных республиканских центрах, то сегодня их внимание все больше привлекают утвердившие себя региональные учреждения высшего профессионального образования, имеющие давние образовательные и культурно-исторические традиции. Международное образование в Беларуси сегодня обеспечивается и усилиями региональных учреждений высшего образования. Причем региональные образовательные центры успешно конкурируют со столичными, развивают партнерские отношения с зарубежными образовательными центрами, стремятся создать привлекательные условия для обучения студентов и аспирантов из стран ближнего и дальнего зарубежья. По данным национальной статистики в 2015/2016 гг. из 16 437 иностранных граждан, обучавшихся в учреждениях высшего образования Республики Беларусь, в региональных учреждениях образования получали высшее образование 6598 человек.

 

Представляется, что среди факторов, обуславливающих повышение значения региональных учреждений высшего образования Беларуси как социального института профессионального обучения и социализации иностранных граждан, можно обратить внимание на следующие:

– вовлечение Республики Беларусь в процессы международной академической мобильности и продвижение на мировом рынке образовательных услуг;

– специфика контингента иностранных граждан, обучающихся в Беларуси, подавляющая часть которых представлена гражданами еще во многом традиционных обществ;

– наличие среди студентов-иностранцев большого количества людей, проживающих у себя на родине в маленьких городах и испытывающих дискомфорт в мегаполисах;

– сохранение в городах белорусской «глубинки» большей патриархальности и толерантности во взаимоотношениях между людьми по сравнению со столичным Минском;

– успешное развитие деловых контактов между регионами Беларуси и отдельными зарубежными государствами и регионами.

 

Исследование адаптации иностранных студентов к условиям проживания и обучения в региональных учреждениях высшего образования Беларуси является на сегодня не только крайне актуальной, но и социально значимой проблемой. В условиях стремительного развития интернационализации образования и присоединения страны к Болонскому процессу национальная образовательная система сталкивается не только с необходимостью оптимизации процесса обучения и профессиональной подготовки иностранных студентов, но и с потребностью формирования поликультурных коммуникативных компетенций собственных специалистов. Данные обстоятельства обусловливают потребность в проведении эмпирических социологических исследований процесса профессионально-образовательной адаптации и социализации иностранных студентов в региональных вузах Республики Беларусь с целью оптимизации и повышения эффективности их обучения и профессиональной подготовки.

 

Базой для изучения заявленной в статье проблемы было избрано Государственное учреждение высшего профессионального образования «Белорусско-Российский университет» (далее – БРУ), г. Могилев. Выбор этого учреждения высшего образования в качестве базы для проведения эмпирического исследования обусловлен рядом обстоятельств. Это один из совместных славянских университетов, открытый в соответствии с Соглашением между Правительством Республики Беларусь и Правительством Российской Федерации в 2003 на базе Могилевского государственного технического университета. В стенах этого учебного заведения подготовлены десятки тысяч инженеров. Среди его выпускников большое количество директоров крупных предприятий и организаций, главных инженеров, главных специалистов. Подготовка специалистов здесь ведется по 18 специальностям (26 специализациям) по белорусским и 6 специальностям по российским образовательным стандартам.

 

Государственное учреждение «Белорусско-Российский университет» – второй (после БНТУ) университет в Республике Беларусь, которому выдан международный сертификат качества и единственный, который работает в рамках законодательства двух стран. Это известный за пределами республики научно-образовательный центр. Кадры высшей научной квалификации здесь готовят по 10 специальностям аспирантуры и 2 специальностям докторантуры. Имена ученых данного учреждения образования, достигших больших научных успехов, включены в энциклопедии «Кто есть Кто, Деловой мир СНГ», «Кто есть Кто в Республике Беларусь», Российской академии наук «Современный интеллектуальный потенциал России», «Кто есть Кто в Мире» (США).

 

К настоящему времени университетом заключено 70 договоров с учреждениями образования Российской Федерации, Украины, Болгарии, Марокко, Франции, Китая, Германии, других государств ближнего и дальнего зарубежья о сотрудничестве по трем основным направлениям: образовательное, инновационное, научно-техническое. Диплом этого учреждения образования получили граждане из 44 стран мира по специальностям, востребованным на рынке труда. Наибольшее количество выпускников университета живет и работает в Непале, Ливане, Йемене, Сирии и Эфиопии. Среди закончивших университет есть представители и таких стран, как Маврикий, Того, Сенегал, Гана, Буркина-Фасо, Мали, Габон.

 

До 1992 года набор иностранных студентов осуществлялся на основе межправительственных соглашений, и они получали стипендию. В настоящее время набором студентов университет занимается самостоятельно, все иностранные студенты университета обучаются на основе договоров и самостоятельно оплачивают свою учебу. В 2015/2016 гг. в Белорусско-Российском университете обучается 217 иностранных граждан из стран дальнего зарубежья, в их числе: из Туркменистана – 199, Сирии – 5, Ирака – 3, Китая –3, Вьетнама –2, Монголии – 2, Саудовской Аравии – 1.

 

Работу университета с иностранными студентами курирует международный отдел, деятельность которого охватывает сопровождение всего процесса получения ими образования от поступления отдельного иностранного гражданина до получения диплом.

 

При содействии международного отдела методом анкетного опроса автором было проведено эмпирическое социологическое исследование, направленное на выявление проблем, с которыми сталкиваются обучающиеся здесь иностранные граждане. Опрошены 108 иностранных студентов, преимущественно граждане Туркменистана, ряда стран Азии и Африки, обучающихся на дневном отделении. Средний возраст опрошенных иностранных студентов БРУ составляет примерно от 17 до 25 лет, из них 69,4 % обучаются на экономическом факультете, 1,9 % – на инженерно-экономическом, 14,8 % – на строительном. Остальные респонденты обучаются на электротехническом (4,6 %) и машиностроительном (1,9 %).

 

Большинство иностранных студентов – юноши (80,6 %), 19,4 % – девушки. На первый взгляд такое соотношение иностранных студентов по полу можно объяснить спецификой специальностей, по которым осуществляется обучение в Государственном учреждении высшего профессионального образования, каким является «Белорусско-Российский университет». Однако и в Могилевском государственном университете им. А. А. Кулешова, который оформился на основе педагогического института и имеет другой набор специальностей, юноши также составляли 69,8 % всех иностранных студентов. Очевидно, что доминирующим фактором здесь выступает то, что основной контингент иностранных студентов представлен гражданами Республики Туркменистан – традиционного мусульманского общества, в котором девушка (женщина) еще значительно отстает от мужчины по уровню своей социальной активности. В связи с этим представлялось важным при анализе данных, полученных в процессе проведенного исследования, учитывать гендерный фактор.

 

Полученные результаты свидетельствуют об укреплении позиций регионального учреждения высшего образования Беларуси на мировом рынке образовательных услуг. Данные, представленные международным отделом, свидетельствуют о постоянном увеличении количества иностранных студентов, приезжающих учиться в БРУ. Если в 1990 г. диплом данного учреждения образования получили 12 иностранных граждан, в 2009 г. учились 67 иностранных студентов, то в 2011 г. их было уже 128, в 2014 – 190, в 2016 – 217. Все респонденты назвали четыре ключевых фактора (по степени важности), повлиявших на выбор страны обучения, хотя их соотношение в мотивации не одинаково: высокое качество белорусского образования, по совету знакомых, значимость белорусского образования на родине, низкая плата за обучение. Слабо, но просматривается влияние фактора «здесь учились мои родители».

 

Отвечая на вопрос: «Что Вам понравилось, когда Вы приехали в Республику Беларусь (г. Могилев)», среди наиболее сильных впечатлений респонденты назвали следующие: университет (85,2 %), город и достопримечательности (42,6 %), погода (36,1 %), белорусские люди (30,6 %), но, одновременно, белорусская культура по приезде понравилась лишь 15,7 %, другой образ жизни – 14,8 % из них. Интересно отметить, что наличие здесь земляков понравилось еще меньше – так ответили лишь 9,3 % респондентов.

 

Приезжая на учебу в другую страну, иностранные граждане часто ее идеализируют. По приезде в Беларусь погода понравилась почти 1/3 респондентов (это был конец лета, начало золотой осени). Однако при дальнейшем анализе анкет выявилось, что воздействие климата весьма сказывается на общем адаптационном процессе студента-иностранца и на его психологическом состоянии. По результатам опроса 36,1 % респондентов полагают, что климат «влияет на состояние их здоровья» и для 14,8 % климатические условия «скорее влияют, чем не влияют».

 

Обучение в другой стране связано с изменением не только природных и климатических условий, но и социальной среды – нарушением привычных коммуникативных связей с семьей, соотечественниками и друзьями, с воздействием новых социокультурных явлений. Анализ результатов проведенного опроса выявил, что самым сложным по приезде в страну обучения для наших респондентов оказалось отсутствие родных и друзей (46,3 %) и жизнь в студенческом общежитии (32,4 %), а затем, по убывающей – необходимость говорить на русском языке (28,7 %), другой климат (26,9 %), привыкание к чужой социальной среде (23,1 %). Менее значительными факторами оказались «новое питание» (11,1 %) и «отношение окружающих» (11,1 %).

 

Отсутствие родных и друзей одинаково тяжело и для юношей, и для девушек, но одновременно были выявлены гендерные отличия в восприятии иностранными студентами дискомфорта новой природно-климатической и социокультурной среды. Так, по приезде в страну у юношей после «отсутствие родных и друзей», вторым по значимости фактором адаптационного процесса стала необходимость говорить на русском языке, третьим – жизнь в общежитии, четвертым – привыкание к новой социальной среде; у девушек, соответственно, – «отсутствие родных и друзей», жизнь в общежитии, необходимость говорить на русском языке, другой климат.

 

Одной из задач проведенного исследования было выяснение наличия, глубины и форм проявления состояния, которое в мировой социологической практике принято называть «культурным шоком». Анализ полученных в процессе опроса материалов подтвердил, что иностранные студенты, в отличие от остальных студентов исследуемого вуза, оказавшись в новом природно-климатическом и социокультурном окружении, также испытывают подобное состояние. На так называемые психосоматические признаки «культурного шока» – повышенную нервозность, бессонницу и утомляемость, стресс, общее недомогание – пожаловалась в совокупности половина респондентов (55,6 %) и это в большей степени характерно для девушек (не испытывали таких физиологических расстройств 40,7 % юношей и лишь 3,7 % – девушек).

 

Симптомами глубокого «культурного шока» принято считать ощущение человеком чувства полной беспомощности, того, что его никто не понимает и у него ничего не получается. В процессе нашего исследования респондентам задавался вопрос: «Приходилось ли им испытывать подобные чувства по приезде в Республику Беларусь?». Только 36,1 % респондентов ответили, что никогда не испытывали чувство полной беспомощности по приезде в нашу страну; 38 % респондентов испытывали подобное чувство только в первое время после приезда в страну обучения; доля тех, кто признал, что постоянно испытывает подобные чувства, значительна и составила 12 %.

 

В ответах юношей на данный вопрос на первое место вышли – «никогда не испытываю такого чувства» (31,5 %) и «только в первое время после приезда» (31,5 %), а затем, с большим отрывом, следуют «испытываю постоянно» (9,3 %) и «испытываю, но очень редко» (8,3 %). В ответах девушек дифференциация в ответах не столь явственна, для них характерна несколько иная картина переживаний. Доминирующим чувством у девушек также является «испытывала только в первое время после приезда», но на второе место вышло «испытываю, но очень редко» (у юношей эта позиция занимает четвертое место), «никогда не испытываю такого чувства» находится у девушек на третьем месте по значимости (у юношей – одно из двух первых), «испытываю постоянно» – занимает четвертое место (у юношей это второе по силе переживание).

 

С первых дней пребывания в Беларуси иностранные студенты не только как все первокурсники находятся в непривычной для них учебной, но и в непривычной социокультурной среде, к которой им предстоит приспособиться в кратчайшие сроки. Это непосредственно влияет и на успешность их адаптации и обучения. Одной из задач проведенного исследования было выявление проблем, решение которых представляется иностранным студентам наиболее сложным. С этой целью респондентам был задан вопрос: «Скажите, пожалуйста, что в Республике Беларусь Вам делать сложнее всего?». Оказалось, что 19,4 % иностранных студентов, задействованных в нашем опросе, адаптировались к новым для себя условиям жизни, не видя для себя «ничего сложного» – как в процессе учебы, так и в жизни.

 

Однако для большинства респондентов сложность представляет, прежде всего, сама учеба в университете (37 %) и организация быта (22,2 %). Значительно меньше респондентов испытывают трудности в организации отдыха (11,1 %) и в общении с белорусскими людьми (10,2 %), хотя, как отмечалось выше, 28,7 % респондентов ответили, что по приезде в нашу республику они испытывали сложности в связи с необходимостью разговаривать на русском языке. Выявлены гендерные различия в социальной адаптации иностранных студентов. Если 18 % юношей считают, что для них нет ничего сложного в стране пребывания, то так ответили лишь 2,8 % девушек. У студентов-юношей наибольшие проблемы адаптации по степени их важности связаны, прежде всего, с учебой, затем организацией быта, общением с белорусскими людьми, организацией отдыха. У девушек наибольшие трудности связаны с бытовой сферой и учебой, затем с большим отрывом следует отдых и весьма незначительна доля испытывающих затруднения в общении с белорусскими людьми.

 

При изучении процесса профессионально-образовательной адаптации иностранных студентов в ходе проведения исследования внимание обращалось на их привыкание к характеру, содержанию и условиям организации учебного процесса, усвоение студентами-иностранцами норм и понятий профессиональной среды, формирование навыков самостоятельной учебной и научной работы. В результате исследования было выявлено, что включение иностранных студентов в образовательное и социальное пространство регионального вуза протекает относительно успешно. Иностранные граждане в целом удовлетворены качеством предоставляемых им образовательных услуг и отношениями с субъектами образовательного процесса. У иностранных студентов сложилось свое представление о белорусской системе высшего образования и способах оптимизации образовательного процесса (планирование работы, посещение занятий, конспектирование лекций, подготовка к семинарам, самостоятельная и научная работа, работа в библиотеке, сдача коллоквиумов, экзаменов и зачетов, др.). Они отмечают важность использования в учебном процессе современных информационных технологий – 71,3 %, высказывают положительное мнение о значении воспитательной работы – 88,8 %, об организационно-методическом обеспечении учебного процесса – 88 %, производственной практике – 85,2 %, о правилах внутреннего распорядка – 88,9 % от всех опрошенных.

 

Самая сложная область адаптации иностранных студентов – учебная деятельность. У 57,4 % опрошенных иностранных студентов не возникает особых трудностей в учебе, но 38 % респондентов ответили, что учиться им тяжело и 4,6 % затруднились ответить на этот вопрос. Трудности профессионально-образовательной адаптации респондентов во многом связаны с недостаточным знанием русского языка для приобретения профессионально значимых знаний, а также с отсутствием навыков самостоятельной работы. Если 44,4 % опрошенных иностранных студентов считают свой уровень владения русским языком достаточным для повседневного общения, то 41,7 % респондентов отметили, что им сложно учить предметы не на родном языке, а 13,9 % респондентов признались, что знают русский язык недостаточно хорошо для усвоения учебного материала. Наибольшие языковые трудности у иностранных студентов возникают при восприятии лекционного материала (52,5 %), при ответах в устной форме (50 %), работе с учебной литературой (45 %), ведении конспектов и написании рефератов (25 %).

 

На вопрос о том, что необходимо сделать, чтобы иностранным студентам было проще учиться в университете, 32,4 % иностранных граждан отвечают, что необходимо увеличить количество часов изучения русского языка. 15,7 % респондентов пояснили, что следует создать условия для учебы в общежитии и практически половина респондентов (49,5 %) не удовлетворены условиями жизни в общежитии. Среди основных причин такой неудовлетворенности было выявлено, что респондентов в первую очередь не устраивают санитарные условия (34,4 %), отношение к себе работников (17,2 %), перенаселенность (15,6 %), отсутствие покоя и ощущение беспокойства (12,5 %), работа воспитателей – (7,8 %). Никто из иностранных граждан не отметил высокую стоимость оплаты за общежитие.

 

Международный опыт обучения иностранных студентов свидетельствует, что оптимальным способом их «включения» в учебный процесс является интеграция в новое культурное окружение, при которой происходит активное освоение иной национальной культуры и формирование новой социальной идентичности при сохранении собственной национальной идентичности. Именно степень интеграции в новое культурное окружение считается главным фактором и показателем успешной адаптации и обучения иностранных студентов.

 

Однако в процессе проведенного исследования было выяснено, что не у всех иностранных студентов, обучающихся в БРУ, возникает интерес к стране пребывания и принятие ее. Нельзя исключать, что, хотя со страной пребывания связаны 4–5 лет жизни, заветная мечта получения высшего образования и надежды на будущее, иностранные студенты противопоставляют свою культуру тому, что видят и многое из окружающей их действительности в стране с иной ментальностью и конфессиональной ситуацией вызывает у них не только удивление, непонимание и отторжение, но и «культурный шок». Исходя из анализа результатов опроса, можно говорить о том, что возможности для осуществления такой «культурной интеграции» в исследуемом вузе имеются, но они не в полной мере используются всеми субъектами, ответственными за процесс адаптации и обучения иностранных студентов. Было выявлено, что большинство иностранных студентов (81,5 %), обучающихся в Государственном учреждении высшего профессионального образования «Белорусско-Российский университет», хотели бы больше узнать о культуре Республики Беларусь и ее жителей. И лишь 4,6 % респондентов ничего не желают знать о культурных традициях нашей республики, а 13,9 % опрошенных затруднились дать ответ на данный вопрос. В основном это те, кто приехал в Республику Беларусь, «потому что так захотели родители» или «отправило государство».

 

Насколько проявляют интерес к стране и культуре иностранных студентов представители тех социальных групп, с которыми они непосредственно взаимодействуют в процессе обучения – руководство университета, деканат, преподаватели, кураторы, студенты в группе? Исходя из полученных данных, половина опрошенных иностранных студентов отметили недостаточный интерес к своей культуре со стороны кураторов. В тоже время 75 % опрошенных иностранных студентов полагают, что руководство учреждения образования проявляет должный интерес к культуре их страны, но 13,9 % респондентов дали отрицательный ответ на этот вопрос и столько же (13,9 %) – затруднились ответить. По мнению 84,4 % опрошенных иностранных студентов деканат также проявляет максимально возможный интерес и достаточное внимание к культуре их страны, 70,8 % студентов придерживаются такого же мнения в отношении преподавателей, меньше респондентов (62,5 % опрошенных) отмечают такой интерес со стороны местных студентов своей учебной группы.

 

Важно отметить, что в целом, оценивая деятельность руководства и важнейших структурных подразделений университета, абсолютное большинство иностранных студентов дают им положительные оценки. Положительно оценивают деятельность ректората 94,4 % респондентов, деканатов – 96,3 %, отдела международных связей – 97,3 %, соответственно. Вместе с тем, 24,1 % респондентов не одобрили деятельность профкома, а 31,5 % респондентов – деятельность органа студенческого самоуправления – студенческого совета.

 

Немаловажным показателем адаптации иностранных студентов являются их отношения с другими членами студенческого коллектива. Нередко бывает так, что местные студенты не стремятся заводить дружбу с иностранцами, что может сформировать у последних негативное отношение к обществу, где проходило обучение. Однако в ходе проведенного исследования была выявлена другая ситуация. Отвечая на вопрос «Успешно ли Вы общаетесь с белорусскими студентами?», 43,5 % респондентов ответили, что успешно, а 46,3 % респондентов ответили, что «скорее да, чем нет». Вместе с тем 0,9 % респондентов ответили, что вообще не общаются с белорусскими студентами. Сам по себе этот факт должен стать предметом раздумий для агентов, ответственных за социализацию иностранных студентов.

 

Отвечая на вопрос, «кто Вам помогает, когда у вас возникают проблемы?», большая часть респондентов считают, что необходимую помощь оказывают прежде всего друзья (68,5 %) и руководство университета (61,1 %). Студенты в своей группе также не отказывают в помощи, но такого мнения придерживаются только 37 % опрошенных иностранных студентов, еще меньше они надеются на помощь со стороны преподавателей (16,7 %), рассчитывают при возникновении проблем только на себя 21,3 % респондентов. 37 % респондентов уверены, что в случае необходимости преподаватели дадут им дополнительные консультации после занятий – 5,6 % респондентов отрицательно ответили на этот вопрос, 10,2 % – затруднились с ответом. Практически половина респондентов (47,2 %) считает, что дополнительные консультации преподаватели предоставляют не всегда, и, по мнению 22,2 % респондентов, преподаватель выполняет только свои минимальные обязанности, возникающие проблемы его не интересуют.

 

По результатам исследования было выявлено и то, что респондентам приходилось сталкиваться в повседневной жизни и в процессе учебы с недоброжелательным поведением со стороны местных студентов по отношению к себе и представителям их национальности. Так, 32,4 % респондентов отмечают холодность в общении с ними и высказывания «за спиной». 21,3 % респондентов указывают на то, что, хотя внешних признаков нет, они чувствуют недоброжелательность. Только 23,1 % студентов высказали мнение, что никогда не сталкивались с недоброжелательным отношением к себе и 31,5 % опрошенных респондентов вообще не задумывались по поводу этого вопроса.

 

Итак, в числе новых тенденций развития национальной высшей школы Беларуси можно отметить то, что сегодня ряд региональных учреждений высшего профессионального образования все более позиционируют себя как международно-ориентированные учреждения образования, успешно осуществляющие экспорт отечественных образовательных услуг. Примером этого является Государственное учреждение высшего профессионального образования «Белорусско-Российский университет» (г. Могилев), который не только идет в ногу с лучшими столичными учреждениями образования, но и лидирует по многим показателям. Полученные результаты свидетельствуют об устойчивом укреплении позиций этого регионального белорусского вуза на мировом рынке образовательных услуг и повышении его роли как социального института профессионально-образовательной адаптации и социализации иностранных студентов.

 

Анализ данных проведенного социологического исследования позволяет обозначить ряд особенностей процесса обучения и профессиональной подготовки иностранных студентов в региональных вузах страны, которые необходимо учитывать в организации образовательного маркетинга и в управлении процессом профессионально-образовательной адаптации иностранных граждан: у них не всегда присутствует мотивация на получение образования в региональном учреждении образования; многие не подготовлены к этому по причине отсутствия достаточных знаний о стране и регионе, опыта межкультурного общения, хорошего знания русского языка. В целом иностранные студенты проходят достаточно успешную профессионально-образовательную адаптацию, однако в силу меньших коммуникативных возможностей по сравнению со столичным городом возникают и серьезные проблемы в области социокультурной адаптации. Для них характерна ограниченность и невысокая эффективность межкультурных коммуникаций при переходе с социально-группового на межиндивидуальный уровень отношений.

 

Процесс профессионально-образовательной и социокультурной адаптации иностранных студентов осложняет не только наличие нередко значимой культурной дистанции от принимающего общества и слабое знание русского языка, но и опыт негативных коммуникативных практик, низкая эффективность групп социальной поддержки. Имеющийся опыт обучения иностранных студентов свидетельствует, что для их успешной учебы и более легкого вхождения в белорусскую культуру необходимо, чтобы процесс обучения осуществляется не только на уровне педагогической коммуникации в рамках аудиторных занятий, но и группами социальной поддержки на уровне межкультурной межличностной и межгрупповой коммуникации. Социальная поддержка субъектов образовательного процесса и общественных организаций, коммуникация и дружба с белорусскими студентами выступают более значимым фактором межкультурной адаптации иностранных студентов в региональном учреждении образования. Необходима также система межкультурного образования, субъекты которой должны обучать молодых людей навыкам межкультурной коммуникации и решения конфликтных ситуаций в условиях поликультурного образовательного пространства.

 

Дальнейший поиск возможностей максимального использования образовательного потенциала региональных учреждений высшего образования в целях эффективной профессионально-образовательной и социокультурной адаптации иностранных студентов – одна из важнейших задач развития национальной образовательной системы Беларуси на современном этапе.

 

Список литературы

1. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура // Пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана. – М.: ГУ ВШЭ, 2000. – 608 с.

2. Образование в Республике Беларусь (учебный год 2014/2015) // Национальный статистический комитет Республики Беларусь – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.belstat.gov.by/ofitsialnaya-statistika/solialnaya-sfera/obrazovanie/operativnye-dannye_15/obrazovanie-v-respublike-belarus-uchebnyy-god-2015-2016/ (дата обращения 08.12.2016).

3. Интервью: Число иностранных студентов в Беларуси за 5 лет увеличилось вдвое // Министерство образования республики Беларусь – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.edu.gov.by/news-201306 (дата обращения 08.12.2016).

4. Top Universities // QS World University Rankings® 2015/16 – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.topuniversities.com/university-rankings/world-university-rankings/2015 (дата обращения 08.12.2016).

5. Полный список белорусских вузов в мировом рейтинге: от первого места до последнего // Onliner – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://people.onliner.by/2014/08/06/rating-2 (дата обращения 08.12.2016).

6. По данным самых авторитетных международных рейтинговых агентств БГУ входит в 2 % лучших университетов мира, занимая высокие позиции среди 30 тысяч существующих учреждений высшего образования // Белорусский государственный университет – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.bsu.by/main.aspx?guid=146761 (дата обращения 08.12.2016).

 

References

1. Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture [Informatsionnaya epokha: ekonomika, obschestvo i kultura]. Moscow, GU VShE, 2000, 608 p.

2. Education in the Republic of Belarus (Academic Year 2014/2015) [Obrazovanie v Respublike Belarus (uchebnyy god 2014/2015)]. Available at: http://www.belstat.gov.by/ofitsialnaya-statistika/solialnaya-sfera/obrazovanie/operativnye-dannye_15/obrazovanie-v-respublike-belarus-uchebnyy-god-2015-2016/ (accessed 08 December 2016).

3. Interview: The Amount of Foreign Students Increased 2 Tines during Last 5 Years [Intervyu: Chislo inostrannykh studentov v Belarusi za 5 let uvelichilos vdvoe]. Available at: http://www.edu.gov.by/news-201306 (accessed 08 December 2016).

4. QS World University Rankings® 2015/16. Available at: http://www.topuniversities.com/university-rankings/world-university-rankings/2015 (accessed 08 December 2016).

5. Full List of Belarusian Universities in the World Rankings from the First Place to the Last [Polnyy spisok belorusskikh vuzov v mirovom reytinge: ot pervogo mesta do poslednego]. Available at: https://people.onliner.by/2014/08/06/rating-2 (accessed 08 December 2016).

6. According to the Most Reputable International Rating Agencies Belarusian State University Is Included in the 2 % of the World’s Best Universities, Occupying a High Position among 30 Thousand Existing Institutions of Higher Education [Po dannym samykh avtoritetnykh mezhdunarodnykh reytingovykh agentstv BGU vkhodit v 2 % luchshikh universitetov mira, zanimaya vysokie pozitsii sredi 30 tysyach suschestvuyuschikh uchrezhdeniy vysshego obrazovaniya]. Available at: http://www.bsu.by/main.aspx?guid=146761 (accessed 08 December 2016).

 
Ссылка на статью:
Канашевич-Адыгезалова Д. А. Из опыта регионального учреждения высшего профессионального образования Беларуси по социальной адаптации иностранных студентов // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2016. – № 4. – С. 51–69. URL: http://fikio.ru/?p=2280.

 
© Д. А. Канашевич-Адыгезалова, 2016

УДК 316.4

 

Сазонова Наталья Николаевна – федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский горный университет», кафедра социологии и психологии, доцент, кандидат философских наук, доцент, Санкт-Петербург, Россия.

E-mail: sazonova-nata@yandex.ru

199106, Санкт-Петербург, 21 линия В. О., д. 2,

тел: 8(921)780-30-83.

Авторское резюме

Состояние вопроса: Социокультурная идентичность студенческой молодежи является сложной и актуальной проблемой информационного общества. Исследования в этой области социологии необходимы для разрешения кризисных явлений в российском обществе. Современный социокультурный контекст детерминируется рядом специфических черт, среди которых наиболее значимыми являются распад советского идентификационного пространства, реорганизация политических и экономических структур, усложнение социально-стратификационной структуры общества, расширение рамок социального взаимодействия, нарастание информационных потоков, культурное многообразие, глубокая модификация нормативно-ценностной системы. Выявление наиболее приоритетных взглядов студенческой молодежи в отношении семьи, образования, образа жизни, гражданской позиции в обществе приобретает особое значение.

Результаты: Информация о ценностных ориентациях молодых людей была получена в ходе опросов выпускников средних общеобразовательных школ, студентов вузов различных регионов России.

Проведенное исследование свидетельствует о превалировании среди студентов общих социально-психологических установок и ориентаций. Современное поколение отличается оптимистичностью взглядов на будущее, уважением традиционных ценностей, многообразием идейных позиций. Студенты пытаются найти себя, выразить свою индивидуальность, что является важным условием для полноценной самореализации.

Выводы: Проведенное исследование позволяет констатировать, что в целом у опрошенных представителей студенчества достаточно полно сформирована социокультурная идентичность различных типов и видов: социальная, моральная, межличностная, профессиональная, поведенческая, коммуникативная. Это может свидетельствовать о разноплановой социальной включенности студенческой молодежи и определенной степени социальной зрелости.

 

Ключевые слова: информационное общество; студенческая молодежь; социокультурная идентификация; социализация; ценностные предпочтения; социальные качества молодежи; социальные ресурсы.

 

New Socio-Cultural Trends in Student Communities: Reasons, Characteristics, Forecasts

 

Sazonova Natalya Nikolaevna – Saint Petersburg Mining University, department of Sociology and Psychology, Associate Professor, PhD, Saint Petersburg, Russia.

E-mail: sazonova-nata@yandex.ru

2, 21 liniya V. O., Saint Petersburg, 199106, Russia,

tel: +7(921)780-30-83.

Abstract

Background: Socio-cultural identity of students is considered to be a complicated and topical question of information society. In this sphere of sociology research should be conducted to resolve some social crises in the Russian society. Modern socio-cultural context is determined by a number of specific characteristics, with the most significant being the disintegration of the Soviet identity, reorganization of political and economic structures, complexity of social stratification, extension of social interaction framework, intensification of information flows, cultural diversity, and transformation of value system. The detection of the students’ prevailing views on family, education, lifestyle and civil position in society is of particular importance.

Results: The information on young people value orientations was received on the basis of interviews with high school graduates and university students in different regions of Russia.

The study shows prevailing of common socio-psychological attitudes and orientations among students. The young generation is characterized by an optimistic view about the future, respect for traditional values, and diversity of ideological positions. Students try to find their own way of life, express their individuality, which is an important condition of full self-realization.

Conclusion: According to the study conducted, in general interviewed students have formed their socio-cultural identity of different types: social, moral, interpersonal, professional, behavioral and communicative. This may indicate diverse social inclusion of students and a certain degree of their social maturity.

 

Keywords: information society; students; socio-cultural identification; socialization; value preferences; social qualities of youth; social resources.

 

Изучению молодёжи как социального феномена посвящено множество работ известных отечественных и зарубежных авторов. Исследование возрастных, социально-исторических, социологических, социально-психологических, культурологических особенностей молодежи плодотворно осуществляется, начиная со второй половины XX века, и связано с именами таких крупных представителей российской социологической науки как И. С. Кон, С. Н. Иконникова, В. Г. Попов, И. М. Ильинский, В. Т. Лисовский, В. Н. Чупров, О. Н. Козлова и др. [3; 5; 6; 7; 9].

 

Современное российское общество находится в стадии трансформаций, обусловленных распадом советского идентификационного пространства, реорганизацией политических и экономических структур, усложнением социально-стратификационной системы, нарастанием информационных потоков, культурным многообразием, модернизацией нормативно-ценностной системы. Эти и другие факторы определяют особенности социокультурной среды, к которой современные россияне вынуждены адаптироваться. Студенческая молодежь обладает целым набором социальных ресурсов, способствующих высокой адаптивности в условиях трансформаций: молодой возраст, образованность, социальная активность, проживание в больших городах. Именно студенчество, обладая таким социокультурным потенциалом, может выступать в качестве проводника социальных инноваций, необходимых для стабилизации общественного развития [1; 2; 4; 8].

 

Эта статья посвящена анализу идентификационных предпочтений студенческой молодежи современного российского общества и носит преимущественно эмпирический характер. В ходе исследования был использован метод анкетного опроса. Респондентам была предложена анкета, вопросы которой подбирались с учетом общей концепции социокультурной самоидентификации, предполагающей интеграцию индивидов на основе общих взглядов, ценностных установок, норм поведения, интересов и других особенностей.

 

Опрошены молодые люди из числа выпускников средних общеобразовательных школ г. Санкт-Петербурга, Пензенской области и Краснодарского края, студенты Санкт-Петербургского Горного университета, МГЮА им. О. Е. Кутафина, РХТУ им. Д. И. Менделеева, Пензенского государственного университета, Национального исследовательского технологического университета «МИСиС», Кубанского государственного университета и Санкт-Петербургского государственного университета. Опрос проводился в сентябре–октябре 2016 года на основе специально разработанной анкеты, состоящей из 19 вопросов, ответы на которые позволили проанализировать ценностные ориентации молодых людей, проживающих в Российской Федерации.

 

В исследовании участвовало 390 респондентов в возрасте от 16 до 23 лет. Ответы молодых людей позволяют судить о превалировании общих социально-психологических ориентаций и установок в студенческой среде.

 

– Какое образование вы считаете обязательным в наши дни? Среднее общее – 20,5 %. Среднее специальное – 18,7 %. Высшее – 59,2 %. Ученая степень – 1,6 %.

 

– С какой целью вы хотите получить/получаете выбранное ранее образование? Ответы: хочу получить желаемую профессию – 51,3 %; планирую заниматься научной деятельностью – 6,4 %; хочу получить высокооплачиваемую работу – 53,1 %; для открытия собственного дела – 12,8 %; отсрочка от армии – 2,8 %; у всех есть, и мне нужно – 3,6 %; так хотят мои родители – 4,4 %; другое – 2,8 %.

 

– Чего вы ждете от работы в будущем? Ответы: возможность заниматься любимым делом – 38,7 %; всеобщее признание и престиж – 5,4 %; возможность приносить пользу обществу – 15,4 %; высокий доход – 35,6 %; не хочу работать – 2,8 %; другое – 2,1 %.

 

– Опрошенные молодые люди считают, что для построения успешной карьеры необходимо: соответствующее образование – 34,1 %; знание своего дела (возможно, без наличия образования) – 61,3 %; харизма и особенности характера – 26,4 %; знание языков – 7,9 %; умение пользоваться современной техникой – 5,4 %; наличие связей и знакомств – 16,4 %.

 

– Какая форма брака для вас предпочтительнее? Официальный – 75,4 %; «гражданский» – 15,1 %; не планирую создавать семью – 9,5%.

 

– В каком возрасте, по вашему мнению, нужно вступать в брак? 16–18 лет – 1,3 %. 18–23 лет – 20,3 %. 23–30 лет – 73,3 %. 30 лет и старше – 5,1 %.

 

– Как вы считаете, важнейшим фактором для заключения брака является: любовь и чувства – 92,3 %; традиции – 1,8 %; непредвиденные обстоятельства – 0,3 %; материальная заинтересованность – 0,8 %; боязнь одиночества – 2,6 %; другое – 2,1 %.

 

– Занимаетесь ли вы физической культурой и спортом в свободное время? Регулярно – 29,7 %; время от времени – 40,5 %; редко – 20,0 %; нет – 9,8 %.

 

– Какие способы саморазвития вам ближе? Чтение художественной литературы – 39,2 %; походы в театры и музеи – 10,5 %; чтение научной литературы – 11 %; просмотр познавательных передач и фильмов – 29,7 %; вряд ли мне это пригодится в жизни – 5,1 %; другое – 4,4 %.

 

– Респонденты имеют следующие вредные привычки: курение табака – 16,2 %; нецензурная брань – 44,1 %; курение электронных сигарет – 7,2 %; употребляю лёгкие наркотические вещества – 1,8 %; не имею вредных привычек – 49 %.

 

– Употребляете ли вы крепкие спиртные напитки? Да, достаточно часто – 9,2 %; да, по поводу – 51,8 %; нет – 39 %.

 

– Какие способы заработка для вас приемлемы? Честный труд – 73,6 %; неважно как, главное заработать как можно больше – 23,6 %; предпочитаю лёгкие деньги за черную работу – 1,3 %; другое – 1,5 %.

 

– Насколько важны для вас деньги? Важны, считаю богатство самым важным в жизни – 2,6 %; важны, я хочу жить в достатке – 80,3 %; не важны, считаю это далеко не самым главным – 15,1 %; другое – 2,1 %.

 

– Интересуетесь ли вы тем, как развиваются события в политической жизни нашей страны? Да, внимательно слежу за развитием ситуации – 22,5 %; слежу за развитием событий, но мне это не очень интересно – 54,9 %; нет, меня это не интересует – 22,6 %.

 

– Принимаете/будете ли принимать участие в выборах? Всегда, не пропуская – 27,2 %; редко, от случая к случаю – 13,1 %; считаю, что выбор сделан за меня – 26,7 %; мне это не интересно – 15,9 %.

 

– Считаете ли вы нужным принимать участие в поддержании чистоты и порядка двора/подъезда в котором вы проживаете? Да, я стараюсь поддерживать чистоту там, где живу – 70,3 %; мне нравится чистота, но убираться я не намерен(а) – 24,9 %; мне абсолютно безразлично, кто, сколько и когда убирается на этой территории – 4,8 %.

 

– Считаете ли вы обязательным доброжелательно относиться к соседям по дому/лестничной клетке/комнате в общежитии? Да, я хорошо общаюсь с каждым соседом – 72,1 %; наше общение можно назвать вынужденным – 14,9 %; нет, меня не интересует жизнь этих людей – 13,0 %.

 

Анализ результатов исследования показывает, что несмотря на крупные социальные изменения последних десятилетий традиционная система ценностей, сформировавшаяся в российском обществе в советский период, продолжает сохранять большое влияние в студенческой среде.

 

Более половины респондентов считают необходимым получить высшее образование, чтобы иметь высокооплачиваемую работу, связанную с выбранной профессией. Для многих из них главное – знать своё дело. Вторым фактором успешности считают харизму и отличительные особенности характера.

 

В вопросах семьи современная молодёжь очень категорична. Большинство опрошенных считают приемлемым только официальный брак. Представления о возрасте вступления в брак изменились: по мнению респондентов, это период от 23 до 30 лет. 92,3 % молодёжи считает, что для создания семьи необходимы любовь и чувства, и менее 8 % респондентов будут заключать брак из-за боязни одиночества, вековых традиций, материальной заинтересованности или непредвиденных обстоятельств.

 

Среди других приоритетов студенческой молодежи следует выделить здоровый образ жизни, честный труд, активную гражданскую позицию.

 

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что современное поколение отличается оптимистичностью взглядов на будущее, уважением традиционных ценностей, многообразием в идейных позициях. Студенты пытаются найти себя, выразить свою индивидуальность, что является важным условием для полноценной самореализации. В целом у опрошенных представителей студенчества достаточно полно сформирована социокультурная идентичность различных типов и видов: социальная, моральная, межличностная, профессиональная, поведенческая, коммуникативная. Это может свидетельствовать о разноплановой социальной включенности студенческой молодежи и определенной степени социальной зрелости.

 

Список литературы

1. Авходеева Е. А. Национально-культурная идентичность в условиях глобализации и открытого культурного пространства // Клио. – 2015. – № 6 (102). – С. 174–177.

2. Гаврилюк В. В., Голиков И. Н. Роль молодежи в инновационном преобразовании России // Теория и практика общественного развития. – 2015. – № 7. – С. 33–35.

3. Горшков М. К., Шереги Ф. Э. Молодежь России: социологический портрет. – М.: УСПиМ, 2010. – 592 с.

4. Косинцева Т. Д., Кулешова Н. Д. Преодоление межкультурных барьеров в студенческой среде. // Теория и практика общественного развития. – 2016. – № 9. – С. 68–72.

5. Кострякин А. В., Иваненков С. П. Теория и практика повышения социальной активности молодежи: монография. – СПб.: ФГБОУВПО «СПГУТД», 2013. – 171 с.

6. Лисовский В. Т. Социология молодежи. – СПб.: Санкт-Петербургский университет, 1996. – 361 с.

7. Молодежь современной России. Антология / Редактор: Д. Шкаев. – Издательство: ИНИОН, 2012. – 296 с.

8. Стратегия развития воспитания в Российской Федерации на период до 2025 года: распоряжение Правительства Российской федерации от 29 мая 2015 г. № 996-р // Российская газета. – 2015. – № 6693 (122).

9. Чупров В. И. Социология молодежи. – М.: Инфра-М, Норма, 2014. – 336 с.

 

References

1. Avkhodeeva E. A. National and Cultural Identity in Terms of Globalization and Open Cultural Environment [Natsionalno-kulturnaya identichnost v usloviyah globalizatsii i otkryitogo kulturnogo prostranstva]. Klio (Clio), 2015, № 6 (102), pp. 174–177.

2. Gavrilyuk V. V., Golikov I. N. The Role of the Youth in Innovational Transformation of Russia [Rol molodezhi v innovatsionnom preobrazovanii Rossii]. Teoriya i praktika obschestvennogo razvitiya (Theory and Practice of Social Development), 2015, № 7, pp. 33–35.

3. Gorshkov M. K., Sheregi F. E. The Youth in Russia: the Sociological Portrait [Molodezh Rossii: sotsiologicheskiy portret]. Moskow, USPiM, 2010, 592 p.

4. Kosintseva T. D., Kuleshova N. D. Overcoming of Intercultural Barriers in Student Environment [Preodolenie mezhkulturnyih barerov v studencheskoy srede]. Teoriya i praktika obschestvennogo razvitiya (Theory and Practice of Social Development), 2016, № 9, pp. 68–72.

5. Kostryakin A. V., Ivanenkov S. P. Theory and Practice of Increase of Social Activity of the Youth: Monography [Teoriya i praktika povyisheniya sotsialnoy aktivnosti molodezhi: monografiya]. Saint Petersburg, SPGUTD, 2013, 171 p.

6. Lisovsky V. T. Sociology of the Youth [Sotsiologiya molodezhi]. Saint Petersburg, SPbGU, 1996, 361 p.

7. Shkaev D. (Ed.) The Youth in Modern Russia: Anthology [Molodezh sovremennoy Rossii: Antologiya]. Moskow, INION, 2012, 296 p.

8. The Strategy of the Development of Upbringing in Russia Until 2025 Year: The Order of the Government of the Russian Federation, 29 May 2015. № 996-p [Strategiya razvitiya vospitaniya v Rossiyskoy Federatsii na period do 2025 goda: rasporyazhenie Pravitelstva Rossiyskoy federatsii ot 29 maya 2015 g. N 996-r]. Rossiyskaya gazeta. (Russian Newspaper), 2015, № 6693 (122).

9. Chuprov V. I. Sociology of the Youth [Sotsiologiya molodezhi]. Moskow, Infra-M, Norma, 2014, 336 p.

 
Ссылка на статью:
Сазонова Н. Н. Новые тенденции социокультурных изменений в студенческой среде: причины, особенности, прогнозы // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. – 2016. – № 4. – С. 44–50. URL: http://fikio.ru/?p=2270.

 
© Н. Н. Сазонова, 2016